Сеня – очень искренний парень. Такой открытый и непритворный, каких поискать. С пустяковым, незначительным нюансом: это все неправда.
Легко поверить тому, кто якобы ничего не скрывает. С ним можно не притворяться самой и не быть настороже по поводу его недомолвок: вдруг у него еще кто-то есть, а почему он сообщения от тебя прячет… Сеня ничего не прячет. У него на телефоне даже пароля нет. Нет сомнительных друзей или поздних звонков. Когда ему звонят, он, не мешкая, прямо при Алине может поставить вызов на громкую связь, если в это время кушает, занимается спортом или, как вариант, начищает ботинки.
Сеня располагает к себе своей харизмой и честностью: он как открытая книга. Его не нужно прочитать, как детективный роман, чтобы раскрыть все загадки, и не нужно беспокоиться, что он ведет двойную игру.
Алина у него вкрадчиво спрашивала:
— Мы неделю как встречаемся, а ты при мне с друзьями говоришь обо всех своих личных делах, вкладки не закрываешь, я даже знаю, как заходить на все твои аккаунты… Это… впечатляет. Мне иногда кажется, что, если я попрошу взять для меня кредит, то ты его возьмешь. Ты не нервничаешь из-за этого? Уж очень ты доверчивый. Вдруг кто, ну, не я, конечно, но кто-нибудь сыграет на твоем доверии… Мошенники или приятели, которые тебя облапошат.
Доверчивый-то тут не Сеня…
— Алин, я просто такой человек. Для меня это естественно.
— Но неосмотрительно…
— Возможно, но для меня это естественно. Как себя переделать? У меня есть друг, который ни дня не может прожить без того, чтобы что-то потерять или забыть. Водительское уже двенадцатый раз переделывает! Без паспорта ходил полгода, а потом обнаружил его в кармане зимней куртки. Когда диплом защищали, он возвращался домой, потому что забыл… сам распечатанный диплом и забыл. И это не редактируется, как в текстовом файле. Существуют забывчивые люди. Или болтливые. Сплетники. И рассеянные… Я доверчивый. Всякие недомолвки мне претят. Уж проще сразу быть таким, какой есть, чем строить из себя кого-то.
— Это… воодушевляет.
На это жертва и попадается. Ведется на его непосредственность. Еще и отвечает ему тем же.
Алина тоже теперь ставила вызовы на громкую связь и убрала пароль с телефона. Доверие за доверие. Ей по громкой связи разговаривать даже неудобно, потому что собеседники половину не слышат и постоянно переспрашивают, но Алина стремилась продемонстрировать Сене ответное доверие.
Прямо или косвенно, но он залез во все аспекты ее жизни. Даже ее деньги были уже у него.
— Я куплю термос себе? Зарплаты еще не было, я с зарплаты отдам. Можно я добавлю себе на проездной? А то на мели. Ты отель со своей карточки оплатишь, а я тебе потом свою половину переведу. Хорошо? — просьбы все учащались, а запросы росли. От проездного до отеля.
Спрашивать его потом, когда он что-то вернет, Алина постеснялась.
— Алин, ты не займешь мне на приставку?
— Это срочная покупка?
— Ну да, а чем мне заниматься дома?
— Книжки там почитать…
— Так не займешь?
— Займу, конечно. Любимым не отказывают.
Иногда Алина ловила себя на том, что даже не знает, сколько Сеня зарабатывает. Из всех приложений у него было запаролено только банковское приложение. Это не удивительно. Даже для такого доверчивого и бесхитростного Сени. Если телефон украдут, то будет дополнительный рубеж защиты.
Алина не жадная до его денег. Но это нехарактерно для Сени. Разница между тем, как он ведет себя всегда, и как он закрывает банковское приложение, ощутима. Он никогда, ни разу, не засветил пароль, хотя Алине он без оглядки отдавал свой мобильник, и, по его словам, ничего не скрывал. Никогда он не проверял баланс при ней, даже в дни зарплаты. Но все будто бы нечаянно. Нечаянно отвернулся, когда смотрел, нечаянно закрыл плечом от нее пароль, вышел из комнаты будто бы чайник поставить…
В принципе, Сеня сам устроил для себя эту ловушку. Не будь он таким открытым в остальном, Алина бы и не заметила, что он скрывает свои счета. Но тут, на контрасте, оно как-то бросалось в глаза.
Сене пришло уведомление: «Евгения Леонидовна Н. перевела вам 15.000».
Он Алине это уведомление, конечно, не показал, но оно отразилось в зеркальной поверхности кухонной двери. Алина разглядела. Мутновато, но читаемо. Сеня сразу же отключил уведомления, которые и так у него не работали на всякие переводы, просто тут он ненадолго включил и забылся, но Алина уже заинтересовалась — кто такая Евгения Н., и зачем она переводит ему деньги?
Подрядчик или заказчик? Нет. Сеня не работает напрямую с денежными транзакциями, да и у них все через бухгалтерию, они просто переводами ничего не принимают. Старая знакомая? Тоже не похоже на правду. Сеня, стремясь выглядеть честным и втягивая в это Алину, вывернул наизнанку всю подноготную: среди близких у него нет никакой Евгении. Ну, или он тщательно ее скрывал. Но зачем? И что за деньги?
Вопросов гораздо больше, чем ответов. Почувствовав неладное, Алина принялась разыскивать эту Евгению, что оказалось сложновато, ведь даже полной фамилии она не знала, только то, что фамилия начинается на «Н». Перерыв все его соцсети, Алина отыскала там нескольких Евгений, но ни у кого из них фамилия не начиналась на «Н». Евгения Смирнова, Евгения Захарова, Евгения Кузьмина… Поняв, что так она далеко не уедет, Алина стала искать в более личных вещах.
И отыскала!
Среди старых платежных документов у Сени в самой дальней папке, была одна крупная покупка, получателем которой значилась некая Евгения Леонидовна Новикова. Там и адрес доставки имелся — какой-то офис. Видимо, девушка покупала ему подарок — тут в квитанции дорогие часы, которые Сеня носит по сей день, и ей этот подарок доставили сначала на работу…
Закрадывались все более и более нехорошие подозрения…
Алина поехала к этой Евгении, плохо понимая, о чем она будет с ней говорить, и зная, что ее туда просто не пустят. Не пустили бы. Но, когда она сообщила, от кого приехала, Евгения приказала охранникам ее провести.
Очень богатый офис! А Евгения тут, если не самая-самая важная персона, то уж не меньше, чем заместитель такой персоны.
— Чему обязана? — спросила женщина.
Бытует мнение, что человеку всегда нравятся девушки примерно одного типажа. Но у Евгении и Алины не было ничего общего. Евгения им не ровесница. Ей около сорока. Она ослепительная брюнетка с приятным загаром, а у Алины совсем бледная кожа и русые волосы.
— Сене.
— Да, я поняла, что вы от него. Что этой пиранье еще нужно?
— Пиранье? Нужно? Простите, я не понимаю… Я его невеста. Ему приходят странные переводы от вас… У меня нет поводов ему не верить, он очень открытый и искренний, но я не хотела спрашивать напрямую, подумала, что смогу узнать все у вас…
— Невеста? Открытый парень? Угу. Я когда-то тоже так думала. Милочка, он не открытый парень, а хамелеон. Он подстраивается под тебя. Он дает тебе именно то, о чем ты мечтала. Если ты молчаливая любительница мелодрам, он будет галантным принцем. Если ты непоседливая искательница приключений, то он будет в восторге от дайвинга и прыжков с тарзанки. Если ты утонченная светская львица, то он превратится в остроумного, начитанного, слегка высокомерного кавалера. Он просто хамелеон, который маскируется под окружающую среду. Спорим, что бывшие парни тебя обманывали? И ты сама ему об этом сказала? Поэтому для тебя он простой и искренний паренек.
Кое-что сопоставив, Алина не смогла не признать правоту Евгении.
— Но в чем его выгода?
— Предположу… Ты дочка банкира?
— Нет. Ну, мой папа был при деньгах, но он погиб прошлой осенью, а они с мамой в разводе, и я жила с отцом, а мама ко мне даже не приезжала… В общем, все, что было у отца, теперь мое.
— Ммм, какое банальное уравнение. Умный. Сеня, скажем так, прогрессирует. Нашел уже не бизнесвумен, вроде меня, а молоденькую наследницу, вроде тебя, чтобы обрабатывали было проще.
На это Алина обиделась.
— Что-то он вас так облапошил, что вы до сих пор ему деньги переводите. Кстати, за что? За выслугу лет?
— За ребенка, — поджав губы, призналась Евгения, — Мы не были женаты. Я тогда уже смутно догадывалась, что он из себя представляет, но забеременела… Не расписались. Отцом я его тоже не записывала. Но он угрожает, что явится к нам, подаст в суд на определение отцовства, будет рассказывать сыну, как я прятала его от отца, запрещала общаться. Короче, создаст мне кучу неприятностей.
— Зачем вы рожали, если уже понимали, что он из себя представляет?
— Затем, что это было не для него. Я очень хотела стать мамой. Но я не хочу сыну отца, который будет приходит к нему, чтобы вытрясти с меня деньги. Потому я плачу Сене небольшую сумму, как отступные. Если не хочешь составить мне компанию, то вот совет: не выходи за него.
Алина, однако, придумала что-то более оригинальное.
Сеня застал ее всю в слезах.
— У мамы… пожар… дома больше нет… А ей с моими сестренками идти некуда… Дом надо восстанавливать… — сбивчиво объясняла она, — Они-то в Германии. Цены сильно разнятся… От моего наследства и не останется почти ничего.
— Оно такое маленькое? — приподнял он брови, — Ой… в смысле, какой ужас, как жаль твою маму. Но ты разве не сможешь отстроить им дом, и сама все также жить припеваючи? Или… не обязательно помогать маме… Зачем, если она тебя почти никто.
— Не думаю, что у меня останутся деньги… — закрывала лицо Алина, — На папиной фирме тоже долги оказались.
Сеня недооценил ее актерские способности, потому и вспылил:
— Что за напасть! На эту Женю столько месяцев потратил — ничего не выгадал для себя. Подачки! В виде 15-20 тысяч в месяц за то, что не буду шантажировать ее ребенком! Чтобы я на сына не претендовал, а зачем мне сын, когда мне деньги нужны?? Но это подачки! Сейчас на тебя столько месяцев потратил, и вообще, я так понял, даже этого не выиграю. Достала меня эта благотворительность.
— Сеня, что ты такое говоришь… А любовь…
— Какая любовь?? Из плюсов у тебя только папины денежки и отсутствие интеллекта. Превосходное сочетание!
Алина вытерла слезы:
-Надо быть более продуманным, Сеня, и хотя бы чуть-чуть поизображать сочувствие. Нет у меня долгов. Мамин дом тоже не сгорел. Я с Евгенией встречалась, и все про тебя узнала! Ей я тоже передам запись этого разговора, чтобы избавить ее от той дани, которую она тебе платит. Пойдешь в суд — наткнешься на ответные иски. О шантаже. И сын твой потом услышит, как папа о него говорил. Ничего тебе не светит. Ни тут, ни там. Уходи.
