Оля топталась у подъезда, не решаясь нажать кнопку домофона. Надо нажать – увидят её на улице соседи, будет потом разговоров до нового года. Впрочем, и так будет, всю жизнь они с родителями прожили в этом доме, все их знают.
Она набрала номер квартиры. Мама должна быть дома, ей на работу со второй половины дня.
— Оленька, доченька, ты чего не предупредила? – обрадовалась мама. – А Дима не смог приехать? Как там Соня? По дому не скучает?
— Нормально, — тихо ответила Оля, снимая пальто.
Конечно, мама сразу заметила живот. Ещё бы, почти пять месяцев.
Когда Оля сказала Диме о беременности, он испугался. Какие дети? Они сами ещё дети, тридцати нет! Никакой стабильности в жизни, что они могут дать ребёнку? Оля надеялась, что Дима свыкнется с тем, что всё равно придётся стать отцом и успокоится.
Но он, сначала аккуратно и ненавязчиво, потом категорично, настаивал на прерывании беременности.
— Мы же всё равно поженимся, почему не сделать этого сейчас? – удивлялась Оля. – Мы три года вместе живём, мы любим друг друга, рано или поздно мы бы решили завести ребёнка. Теперь он уже есть.
— Вот именно – мы бы решили! – перебивал её Дима. – Мы – понимаешь? А сейчас за нас обоих решаешь ты. Ты и твой живот! Я не хочу, чтобы мою жизнь корректировала женская физиология и твоя неосторожность.
— Чего сразу моя, твоя тоже, — обиделась Оля.
Так они спорили почти два месяца. Оля тянула время: она хорошо знала Диму, поругается, повозмущается и поймёт, что Оля права.
Потом стало поздно, и Оля объявила, что будет рожать.
— Ты мной манипулировала, — заявил Дима. – Ты всё решила за себя и за меня.
Оля, конечно, спорила и доказывала, что всё решила не она, а ребёнок в её животе, но Дима всё равно обиделся.
Летом приехала Соня, и Оля хоть немного отвлеклась от проблем. Соня, бывшая одноклассница, давно планировала переехать из их провинциального городишки в мегаполис. Но если Ольге посчастливилось остаться в большом городе сразу после учёбы – она устроилась на работу по специальности, познакомилась с Димой, переехала в его квартиру, то Соне пришлось начинаться с нуля. Впрочем, не совсем с нуля, Оля и Дима ей охотно помогали.
Снять жильё в городе Соня не смогла – для неё это оказалось слишком дорого. Зато в пригороде нашлась подходящая комната, ещё и рядом с работой – Соня устроилась в супермаркет.
Оля думала, что с приездом подруги жить будет намного веселее: они начнут общаться, как прежде, когда были детьми. Но Соня встречалась с ней не чаще двух-трёх раз в месяц – новая жизнь накрыла её с головой. Соня всё хотела посмотреть, везде съездить и побывать.
Отношения с Димой стали, наконец, налаживаться. Нет, он не начал интересоваться ребёнком, но хотя бы перестал ругаться и общаться с Олей только по необходимости.
Оля начала понемногу покупать приданное для малыша. Всё решилось два дня назад, когда Оля начала самый трудный разговор.
— Дима, мне рожать скоро, а мы ещё ничего родителям не сказали. Ни твоим, ни моим. Они обидятся.
— Своим говори, кто тебе мешает, — равнодушно ответил он. – Моим такая информация не нужна.
— Да? Думаешь, им не интересно узнать, что у них будет внук? Только давай сначала заявление в ЗАГС подадим, а то потом тебе придётся своего же ребёнка усыновлять. Представляешь?
— Оля, я не собираюсь никого усыновлять, — вздохнул Дима. – Я тебе сразу сказал – я не хочу детей. Заметь, я тебя никогда в этом вопросе не обманывал! Но ты же слышишь только себя, и только сама за всех решаешь. Это у тебя родится ребёнок, у меня – нет! Воспитывать, возиться с пелёнками-памперсами я не собираюсь, отцовство признавать тоже, так что ни на что не рассчитывай. Ты мою позицию знала – детское питание и коляски не для меня. Не моё это. Поняла?
Оля растерянно смотрела на Диму и не могла поверить, что это всё происходит с ней. Дима сошёл с ума? Забыл, что у них будет малыш? Значит, Дима не только не собирается жениться, он вообще не принимает сложившуюся ситуацию!
— Ты оставишь нас одних и уйдёшь? – поразилась Оля.
— Почему я? Я дома, в своей квартире. Кстати, если что, можешь на неё не претендовать, она до сих пор на бабушку оформлена. Ты уйдёшь, Оля.
— Куда?
— Не знаю. Мне всё равно. Хочешь – в городе оставайся, хочешь – возвращайся в свой Зажопинск. Вещи помочь собрать?
— Без тебя обойдусь!
Когда устала плакать, позвонила Соне – ей и в самом деле была нужна помощь. Рассказать, что случилось, пожаловаться, подумать вместе – как теперь жить. Но Соня то ли потеряла телефон, то ли он у неё окончательно разрядился – дозвониться не удалось.
Утром Оля собрала чемодан и поехала к родителям.
— Мам, чего ты молчишь? – всхлипнула она.
— А что сказать? – вздохнула мама.
— Я, пока ехала, всю дорогу проплакала. Я его любила, думала, жизнь с ним проживём, дети у нас будут, на море вместе поедем, путешествовать будем, а он… Что теперь делать-то мне?
— Всё уже сделано. Рожать, ребёнка растить. Дима твой, наверное, всё решить не мог – нужна ты ему теперь или не нужна. Ну и малыш, конечно. Что-то изменилось в его жизни, появились новые обстоятельства, и он решил – нет, не нужны вы оба.
— Мамочка, так же не бывает, чтобы человека в один день разлюбить, — заплакала Оля. – Утром завтрак съел и до свидания сказал, а вечером – уходи, Оля.
— Бывает, как видишь. В жизни много чего бывает, узнаешь ещё, — грустно сказала мама. – Пошли ужин готовить, отец приедет с работы – есть захочет.
— Как мы ему скажем? – ахнула Оля.
Отца она всегда немного побаивалась. Не ударит, конечно, но как начнёт ругать – мало не покажется.
— Так и скажем. Да не кусай ты губы, Оля, нашла чего бояться! Пошумит папка, но ведь не выгонит. Обеим нам достанется.
— Тебе за что? – удивилась Оля.
— Как за что? За воспитание. За то, что не досмотрела, не предостерегла. Мужики, они всегда такие – если чего с детками плохо, так мать первая виновата, — грустно улыбнулась мама.
Мама оказалась права. Папа хоть и ругался, но не столько за ребёнка, сколько за то, что Оля стала жить с Димой без росписи.
— Гражданский брак – это не брак вовсе, а сожительство! – бушевал папа. – Для вас, дурочек, придуман! Чтобы не жениться. А вы и рады – как же, у нас семья. Никакая у вас не семья, название одно, и то нечестное.
Потом, когда страсти немного улеглись, мама вспомнила про Олины вещи:
— Я тебе летом деньги на новую микроволновку давала, где она? Ты ещё чёрную хотела купить, дорогущую.
— У Димы. Мам, там много чего из личных вещей осталось. Сколько я сама унесу?
— Значит, как только смогу, поедем и всё заберём, — решила мама.
Они поехали. На вокзале мама договорилась с таксистом, который поможет им не только загрузить вещи в машину, но ещё и перенести их потом в поезд.
Уезжая, Оля забрала с собой ключ от Диминой квартиры. Не специально, просто он был на одной связке с другими. Сейчас она вставила ключ в замок и уверенно толкнула дверь.
В прихожей пахло духами и жареной картошкой. Из кухни выглянула Соня. В коротком домашнем халате, в ажурном фартучке, с деревянной лопаткой в руке.
— Димочка? – радостно воскликнула она.
Оля переглянулась с мамой.
— Вот оно, его обстоятельство, — усмехнулась мама.
Эпилог
Скандала не было – как не обидно Ольге видеть подругу на своём месте, она сдержалась. Отчасти от того, что спешила (таймер в такси отсчитывал время и деньги), отчасти от того, что боялась за ребёнка. На большом сроке вредно нервничать. Они с мамой забрали вещи и микроволновку и ушли.
После родов Оля подала на установление отцовства и алименты.
