Нельзя сказать, что Анфиса любила мужа. Вышла она за него по настоянию матери с отцом. Пётр тогда жил как бирюк, в гордом одиночестве, но имел собственный дом и пусть небольшое, но крепкое хозяйство. Вот и поспешили родители дочку выдать выгодно замуж, не ведая, что у Петра характер совсем не сахарный.
Приучена Анфиса была к тому, что сор из избы нельзя выносить, посему молчала она о том, что муж над ней всячески измывается за закрытыми дверями. Всё хозяйство на неё повесил, только во дворе что-то делал, для видимости. Пётр очень заботился о том, что про него окружающие говорили, и пригрозил новоявленной супруге, что будет, коли она начнёт языком молоть о том, что у них дома происходит.
Анфиса молчала. И гнева Петра боялась, и того, что никто ей помочь не сможет.
Немного легче стало с рождением сына. Пускай весь дом был по прежнему на ней, но Пётр свой напор уменьшил, словно понимая, что ей итак тяжело, ещё и с ребятёнком. Анфиса до сих пор помнила, как она радовалась тому, что сын родился, представить себе не могла, что было бы если бы родилась дочка. Пётр к сыну не подходил, считая это женской работой. Сам он работал на ферме, где занимал руководящий пост, и считал себя весьма важным человеком, хотя и на работе любил свой характер показывать. Но там он действовал аккуратнее, понимая. что его быстро выгонят, коли что не так будет. Когда сын подрос, начались у них конфликты — парень по характеру упёртый был, мать сильно любил, и на отца огрызался, если тот вздумывал его уму-разуму учить. Анфиса максимум усилий приложила, чтобы сын ухал учиться в город, не хотела она ему непростой жизни с отцом, решив что это только её крест. Но умная женщина всё провернула так, словно сам Пётр сына отправил на учёбу, чем тот неимоверно гордился.
Она вообще много делала за своего мужа, и тот искренне верил в то, что заслуги только его. Анфисе было так даже удобнее — уж лучше слушать какой муж замечательный, чем тумаки его терпеть.
Когда сын уехал, она вздохнула с облегчением.
В тот же период за три дома от их переехала женщина из города, решившая вкусить деревенской жизни. Хозяйства она никакого не держала, и мигом прицепилась к Анфисе, решив что та со своим мягким характером ни в чём ей не откажет. Звали женщину Ларисой, и Анфисе ужасно неприятно было с ней общаться — чувствовала она в ней горделивость и снисхождение, да двуличие, что присуще хитрым бабам. Выглядела Лариса много лучше — детей у неё не было, была раньше замужем, так ни дня не работала, дабы своих холёных рук не запачкать, одевалась стильно и со вкусом. С деревенскими общалась сквозь зубы, любила поскандалить, если что ей не по нраву было. В общем не слишком приятная особа во всех отношениях, и никто из односельчан всё понять не мог, как Анфиса с ней общается, да терпит её выходки.
Она бы и не стала, но увидела, как у Петра зажглись глаза при виде Ларисы. Да и та в долгу не осталась — флиртовала с ним даже в присутствии Анфисы. Пётр то выглядел представительно, даже не взирая на то, что одет был не слишком богато. Но стать, да благородная седина в волосах, вкупе с самодовольным и уверенным выражением лица делали своё дело.
Между Ларисой и Петром быстро роман завязался, Анфиса это тоже быстро поняла. Пётр начал после работы задерживаться, на выходные начал из дома то на рыбалку, то на охоту уходить. Анфиса делала вид, что таким отмазкам верит, продолжала «дружить» с Ларисой, а сама план придумывала, как от благоверного избавиться. Нет-нет, ничего незаконного, просто понимала она, что Пётр просто так не уйдёт от неё. Любовницы чем хороши? Тем, что они как праздник — редко, и для удовольствия, а вот когда они жёнами становятся, так быт начинает сжирать.
Петру хватало ума перед соседями скрываться, чтобы слухи не поползли. но слушок всё равно ходил.
Бабы деревенские предупреждали Анфису, чтобы она прекращала дружить с Ларисой, не грела змею-разлучницу у себя под боком, но женщина делала удивлённые глаза и от слухов отмахивалась.
Когда Пётр погуливать начал, то контроль он свой ослабил, и Анфиса воспользовалась возможностью и съездила к своей бабке в соседнюю деревню, под тем предлогом, что давно её не навещала, а бабка уже старая. Пётр поворчал конечно, но отпустил, хотя раньше таких послаблений не делал, да и немудрено — у него все мысли Ларисой забиты были.
Бабка встретила Анфису радостно, и женщины долго шептались в комнате, надёжно заперев дверь. За ней приглядывали родители Анфисы, которые удивились приезду дочери, которая их раньше своим вниманием не баловала. Ну не объяснять же им, что Пётр запретил, и запрет своим раньше крепким кулаком подкреплял? Анфиса подозревала, что Пётр и раньше погуливал, но теперь, когда Лариса вознамерилась его себе забрать, препятствий чинить не собиралась. Наоборот — хотела ускорить этот процесс и сбросить ярмо замужества со своей шеи. Спасибо, побыла уже! Иные люди лучше с дворовыми собаками обращаются, чем муж с ней! Натерпелась за столько лет.
Бабка Анфису поняла — сама за тираном замужем была. Правда вот недолго он её мучил ,преставился в весьма молодом возрасте, после того как четвёртого они родили. Анфиса подозревала, что бабка к этому руку приложила, но расспрашивать про то не стало. Ей сейчас нужен был добрый совет и небольшая помощь в разрушении собственной семьи. Бабка не отказала, только усмехнулась понимающе, пожалев о том, что родители у Анфисы оказались недальновидными и всю судьбу дочери этим замужеством испоганили.
По возвращению домой Анфиса действовать начала.
Была она вхожа в дом Ларисы — та себя уборкой не утруждала, поэтому приплачивала «подруге», чтобы та убиралась. Часть денег Анфиса прятала, отдавая Петру меньшую часть, а Пётр эти деньги на полюбовницу же и тратил. Пользуясь бабкиными советами, сделала Анфиса несколько подкладов в дом Ларисы, пока она якобы по делам уехала, и — какое совпадение — Пётр тоже на рыбалку укатил!
Анфиса знала, что за магию придётся расплачиваться, но её уже ничего не останавливало. Ей главное было, чтобы Пётр сам с ней развёлся, а там она уже знала, что делать. И пускай в одиночестве, зато проживёт она остаток жизни с удовольствием, больше никого не боясь и не вскакивая от каждого шороха! Не будет она надраивать дом и тянуть хозяйство в одиночестве, не будет терпеть лицемерного супруга, который её за человека не считает!
Пришлось, конечно, ждать. Но Анфиса видела, как прямо на глазах Пётр теряет к ней интерес, и всё больше влюбляется в Ларису, а та ему полной взаимностью отвечает. Уже даже особо не скрываются, по деревне под ручку ходят, Пётр уже в открытую у Ларисы ночует. Стягивает полюбовников старый заговор, туманятся их мозги от «неземной» любви, а Анфиса терпеливо ждёт.
И дождалась ведь! Пётр даже разговаривать с ней перестал, всё время свободное у Ларисы проводит, настолько мозги у него свернулись, что воркует он словно голубок и перья пушит перед своей голубкой.
Анфиса на людях поплакала конечно, да согласилась на развод, затаённо радуясь.
Люди сочувствовали ей, а она винилась, что гадюку в семью сама запустила. Развели их достаточно быстро и Анфиса. мотивируя тем, что больше в одной деревне с разлучницей жить не сможет, потребовала от Петра отступные, которые тот выплатил, после чего уехала Анфиса в город, к сыну. Но перед отъездом заглянула в дом «подруги», да подклад убрала, сгребя его в простыню и спалив за домом, пока любовники, вернее жених и невеста, решали что делать с домом Петра.
Получив деньги, уехала Анфиса. забыв супружескую жизнь как страшный сон. Единственной радостью у неё был сын, который только и рад был тому, что мать к нему переехала.
Анфиса только к бабке своей приехала несколько раз, не интересуясь жизнью Петра, но жалостливые соседи поспешил ей рассказать, что после её отъезда было.
Анфиса-то подклад убрала, и начали у обоих мозги прочищаться. Пётр словно очнувшись бегал в управление, требовал отменить расторжение брака, и даже в город рвался — жену бывшую искать. Лариса тоже была в шоке от того, что Пётр оказался деспотичным, властным и лицемерным. Скандалы между собой они устраивали регулярно, орались до хрипоты, а когда Пётр вздумал Ларису привычно кулаком учить — такое началось! Она накатала на него жалобы везде где только можно, и Пётр, в итоге без работы остался. Накоплений у него тоже не было — всё Анфисе отдал, остался только дом. который быстро в запустенье пришёл, без женской руки и с ленивы мужиком.
Анфиса только головой качала. делая скорбное выражение лица, но мужа бывшего проведывать не стала. Да и после смерти бабки своей и к родителям не ездила, приноровившись к жизни в городе.
А там и сын женился, внуки пошли. было ей чем заняться.
Что потом с Петром и Ларисой сталось она не знала.
Да и не интересно ей было.
КОНЕЦ
