Жнёт девушка рожь, умаялась, но остановится нельзя, да и не девушка она совсем, а бабочка молодая.
Жнёт, пот глаза застилает, усталость такая что сил нет, а передохнуть не хочет, надо до вечера как можно больше убрать.
Летом день год кормит, а ну как батюшка — свёкр приедет, а она валяется, так и взгреет кнутом, а потом ещё мужу нажалится, как тот домой, с войны этой треклятой приедет, кайзера какого-то бить поехал.
Много молодых мужиков да парней позабирали, все ли вернутся.
Старается Даша, так зовут молодку, не думать о том.
Жнёт, с силой с яростью, пот лицо заливает, ноги подкашиваются, глаза закрываются, видится ей ручеёк, будто под деревом журчит, водичка студёная, только руку протяни и наполнится ладонь живительной влагою.
Тряхнула головой Даша, оглянулась кругом, только марево от жары по над полем стоит.
Аннушка…Аннушка, о, боженьки.
Метнулась птицею до берёзы, что на меже выросла, там дочушку полуторагодовалую в теньке положила спать, а сама тем временем на поле поспешила.
Бежит бабочка, спотыкается.
— Аннушка, Аннушка…
Смотрит, девчончишка на кривых ножках стоит, качается и улыбается во все четыре зуба, ручонки куда-то тянет.
— Аннушка, — подскочила, а взять не может дочку будто кто-то вверх поднял.
Дарья прыгает, плачет, а она будто по воздуху плывёт и хохочет.
-А ну стой, — грозным голосом крикнула Даша, — стой кому говорю, — а ну отдай дитё, негожая, отдай, моё, не смей.
Услышала смех, тихий переливистый. Смотрит Аннушка ручками будто кого за шею обвивает.
-Стой, не с места, отдай дитя поганка.
-А если не отдам? Тебе не нужна, я себе заберу.
-А ты себе роди сначала, слышишь? Забирательница нашлась. Что? Не от кого родить то? Видно страшная такая, что мужика не можешь себе найти, вот и крадёшь чужих детей. А ну отпусти мою дочь, пусти говорю, а не то…
-А что ты мне сделаешь, — хохочет.
-А то. Всем расскажу какая ты страшная, да кривая, толстая, косая, волосы на голом черепе клоками, усы, как у казака, фу…
-Ты что врёшь? Я…Я не такая…
-Угу, не такая.
-На смотри, злыдня.
Смотрит Даша, а перед ней недалеко, девушка стоит, красоты неописуемой.
-И что? Это не ты вовсе, это морок, каждый скажет.
Топнула девица ногой, встала перед Дашей красавица, краше прежней, ростом с берёзу.
-Ты где таких девок видела? С ума сошла?
Вдруг смотрит, идёт по полю девушка, волосы цвета спелой пшеницы, стан тонкий, гибкий, руками плавно так ведёт. а вокруг неё бабочки разноцветные, стрекозы и пух от одуванчиков, так и вьются.
-Так вот ты какая, и правда красавица неописуемая. У такой красоты и сердце должно быть доброе.
— Усмехнулась красавица, стоит, косу теребит тонкими пальцами.
-Люди другое сказывают, будто уродливая, что убить могу, рассердить меня, так и рожь пожгу, с ума сведу, по голове ударю, ребёнка украду…
-Пффф, люди сказывают, да что им верить? Меня рассерди, так я не только поле сожгу, я и избу раскатаю по брёвнышку, с медведем схвачусь, да мало ли, — говорит тихонечко Даша, — не верю я им, врут всё, не может такая красота зло творить.
Улыбнулась та девушка.
-А может я морок, откуда знаешь?
-Нее, я вижу, ты не морок, сквозь тебя деревню не видно, стоишь будто из плоти и крови и тепло от тебя. Ты не серчай милая, наговорила я тебе всего, я за дочушку испугалась, за Аннушку.
-Я не держу на тебя зла Дарьюшка, спасибо за то, что поговорила со мной по-доброму…Чем тебя одарить?
-Да что ты милая, ничего не надо, а доброе слово, оно и кошке приятно. Спасибо тебе, что открылась мне и красоту такую показала.
-Хорошо, быть по твоему. С этих пор никто не посмеет обидеть ни тебя, ни детей твоих, ни потомков. Всегда будет поле родить невиданный урожай, а муж твой живой скоро вернётся.
Прощай Дашенька…
-И тебе спасибо, девица, — повернулась Даша, а под берёзой Анютка сидит, бусиками играет, те словно солнышко у них внутри горят.
-Аннушка, где взяла?
-Тётя, — лопочет девчонка, -тётя…на Аня…тётя…
Поняла Даша, что Полудница одарила Аннушку, и не знает, толи радоваться, тои печалиться.
-Не бойся, милая, не сделаю вреда девочке, оберег это, — прошелестело в кроне берёзы.
-Спасибо, сестрица, — вымолвила Даша.
Лёгкий ветерок щеки её коснулся, запахло травами степными.
Повернулась, нагнулась к Аннушке, на руки взяла девчонку, встаёт, а у неё полоска сжата, и солнце к закату катится.
Вон и свёкр едет на лошадке, косил на дальней заимке за Дашей с Аннушкой едет.
-Да ты что, девка, ополоумела, да ты что, всё сжала?
Стоит Даша, ни жива, ни мертва, как сказать что не сама, ведь камнями забьют, скажут что с нечистой силой якшается.
Смотрит, стоит Полудница, позади свёкра и машет, мол не бойся, соглашайся, что сама.
Так и было как та девица полуденная сказала, муж у Даши скоро цел, да невредим вернулся, всегда урожай хороший был, мальчонку ещё родила Даша, хорошо жили, счастливо.
Все беды будто мимо них проходили, вот и власть поменялась, говорят царя не стало, а они спокойно живут.
Бусики те, что Полудница Аннушке подарила, девчонка на руку намотала, как браслет, так и носила. А ежели кто чужой посмел надеть , то жаром так жгло, что невыносимо.
Ещё махонькая Аннушка была, увидела тётка её, девка балованная , да вздорная, отца сестра, так вот увидела она те бусики и давай выпрашивать у девчонки. А та вцепилась, не отдаёт.
Решила силой забрать конечно такая кобыла с дитём справится.
Только в руки взяла, как огонь вспыхнул в руках, чуть не ослепла, кинула те бусики, хотела закричать, что мол ведьмёныш, да онемела.
С тех пор и не смотрела на Аннушку.
А Аннушка девушкой красивой выросла, все ей любовались, неземная красота говорили мол, у девки.
Полюбил её парень один, из города приехал, учёный, ни в бога, ни в чёрта не верит.
Приехал власть устанавливать, советскую.
Увидел парнишка Аннушку и пропал, так и остался в селе. Долго приблизится стеснялся, а тут осмелился.
Аннушка ему ответила, начали встречаться.
Был тот парень агроном, вот так поехал как-то на поле, а по дороге Аннушку встретил.
-А ты чего это женишок любезный, без головного убора, а? Где у тебя кепочка беленькая. что матушка моя пошила?
Так дома оставил, милая. Да что же мне будет? Чай не зима, уши не отморожу, — смеётся.
-Не отморозишь, а вот Полудница так может голову вскружить…
-Да не верю я в эти сказки, и ты Аннушка, ты комсомолка не верь ничему.
И уехал в поле.
Только стала замечать после этого Аннушка, что жених задумчивый весь какой-то ходит, а в другой день и вообще на свидание не пришёл и на работе не был.
Подумала Аннушка и пошла в обед в чистое поле, слышит разговор, ласковый такой, на два голоса, мужчина и женщина.
Она поближе подошла, лежит милый её у девушки на коленях, та по волосам его гладит, наклоняется, что-то шепчет.
-А ну отойди от него.
-Ага, сейчас. иди откуда пришла, он мой.
-Отойди сказала, а не то…
-Что ты мне сделаешь?
-Тётку свою призову, Полудницу, постарше, да посильнее тебя будет, вот тогда и узнаешь что с тобой будет.
-Что мелешь, смертная.
-А то, а ну подними подними глаза -то свои, — говорит Аннушка, а сама руку с бусиками вперёд вытянула, — ну.
Как глянула та девушка. упала на землю, толкнула жениха Анушкиного и ползёт к ней, шипит, изворачивается.
-Оттдааай, дааай. Откуда у тебя, дааай.
-Ага, сейчас, не ты давала, не тебе принадлежит.
-Что ты хочешь за это?
-Зачем жениха моего увести хотела?
-Так натура такая у нас
-Не ври мне
-Не понравилось как сказал, бахвалился…
-Он мой.
-Давай меняться, я тебе жениха, а ты мне бусы.
-Нет.
Вдруг смотрит Аннушка, та, которую тётенькой она зовёт, подошла, рукой смахнула, будто пыль невидимую, улыбнулась Аннушке ласково и таять начала.
-Тётенька…бусики…
-Твои это, Аннушка, носи и не снимай, живи и ничего не бойся, не приключится худое…А парень у тебя хороший не раздумывай.
Забрала парня Аннушка, сказали что солнечный удар был, хорошо что Аннушка вовремя поехала искать.
С тех пор агроном в кепочке всю жизнь ходил, женились они с Аннушкой, бусики те, Аннушка дочери передала своей, а та своей так и ведётся.
Говорят девки из того рода все красивые, да статные, да работящие, чужого не возьмут, своего не упустят.
Так с тех самых пор повелось? как Даша Полудницу встретила.
Поговаривают что девки -то в том роду, навроде ведьмачек, брешут видимо.
Мавридика д.
