– Повезёт твоему мужу! – хвалила младшую дочку Вера. – Хозяйственная, проворная, добродушная. Всё с шутками и прибаутками принимаешь, что только жизнь тебе несёт. Институт окончила, до всего своим умом доходила, и вот – сразу замуж? Мариночка, не сильно ли ты торопишься? Всего-то этого Павла несколько месяцев знаешь, а уже и замуж за него собралась.
Наташа, старшая сестра Марины поддержала маму:
– Да, Маринка, не торопилась бы ты! Я вон, по огромной любви замуж выскочила, и что в итоге? 3 детей, а мужа – как ветром сдуло. Алименты, конечно, приходят, но это – не то. Детям отец нужен! Если ты замуж решила выскочить только ради того, чтобы в городе остаться, так и другой выход есть. Устраивайся на работу, на которой общежитие предлагают, а на счёт замужества подумала бы ты ещё! Таких ухажёров, как Паша, у тебя ещё вагон и маленькая тележка будет!
– Нет, – непривычно твёрдо отвечала Марина, которая обычно всегда соглашалась с мамой и сестрой. – Павлик – единственный и неповторимый! Мне кроме него никто не нужен!
Отстояла девушка и своё право выйти замуж по тому сценарию, который предложил любимый: без деревенского разгуляя и щедро накрытых столов в деревенском клубе.
– Вера Михайловна, Денис Дмитриевич, сейчас это уже не модно – устраивать из свадьбы сборище малознакомых людей. – Объяснял будущим тёще и тестю Павел. – Не интеллигентно это! Так что в кафе приглашаем только самых близких, и никаких, условно говоря, соседок по улице, которые Маришке в детстве сопли вытирали.
– Да, мама, папа, – поддержала будущего мужа Марина, не глядя родителям в глаза. – Мы так решили. Лучше деньги, которые на застолье сэкономим, пустим на ремонт Пашиной кооперативной квартиры.
Конечно, Вера Михайловна понимала, что совсем не собственное желание озвучивает дочка, но разве можно переубедить до одури очарованную 23-летнюю девушку, которую настигла первая взрослая любовь? Как не обидно было родителям принять такое решение будущих супругов, они не стали спорить и возмущаться.
Свадьбу играли без размаха, в городском кафе. Всего-то человек 15 было, и это ещё с обеих сторон! По меркам деревни, откуда Марина была родом, такое застолье и за свадьбу-то не признаётся!
Друзья жениха на украшенной лентами машине увезли невесту в ЗАГС. Следом на выделенной колхозной администрацией «Буханке» ехали немногочисленные деревенские родственники Марины. За рулём УАЗика был дядя невесты. Поскольку на второй день праздника молодые решили собрать только молодёжь из числа друзей и нужных Павлику людей, уже вечером «Буханка» увезла обратно Маринину родню.
По приглашению родителей молодого мужа остались только её мама и папа. Городские сваты решили показать им свою дачу, в 20 минутах ходьбы от дома.
– У нас там 2 этажа. Первый – под гараж используем, а второй – жилой, – разливалась соловьём Тамара Алексеевна, мама Павла. – Отдохнём все вместе, познакомимся поближе. Не будем молодёжи мешать развлекаться. Мой Виталий Андреевич такие шашлыки делает – просто нечто!
Мясо, жаренное над углями, ровный стриженый газончик и розы вдоль дорожек произвели на Веру Михайловну гораздо меньшее впечатление, чем свежий синяк на скуле дочери.
Женщина разъярённой волчицей подлетела к новоиспечённому зятю, и стала его стыдить:
– Ты чего это, Павел, руки вздумал распускать? Кто тебе такое право дал.
Молодой муж даже и не смутился тогда. Ответил, что это уже дело семейное, и Марина, заметив, как сжались кулаки у отца, решила предотвратить надвигающуюся драку, и пролепетала:
– Это я сама поскользнулась, и ударилась.
Тамара Алексеевна удостоила маму невестки презрительным взглядом, и процедила сквозь зубы:
– Вообще-то, у меня сын – приличный мужчина!
Когда Марина осталась на несколько минут наедине с родителями, ничуть не поверившими в случайное происхождение синяка, мама стала настаивать:
– Уходи от него, дочка! Нельзя такое прощать!
Папа тоже поддержал жену, на которую и голоса-то никогда не повышал:
– Давай, Маришка, прямо сейчас свои вещи собирай, и все вместе домой поедем!
***
Однако Марина тогда отказалась, и сейчас, после 25 лет семейной жизни, отчётливо понимала, что её-то мужу повезло, а вот ей самой, скорее, наоборот. Надо было плюнуть на всё, и уйти от него сразу же! Рукоприкладство, начавшееся со второго дня свадьбы, когда Павел приревновал её к своему же другу, повторялось с завидной регулярностью.
Приступы агрессии сына немного сдерживала свекровь, но, делая ему замечания, одновременно поучала и Марину:
– Разве нельзя как-то острые углы обходить? Что ты всё время нарываешься?
После рождения сыночка Виталика, названного в честь дедушки, Павел на время угомонился, перейдя на словесное уничтожение жены. В каждом проступке сына, его плохих отметках или даже простуда, по мнению мужчины, была виновата Марина. Женщина терпела, ведомая по жизни лозунгом, что мальчику нужен отец.
Павел же мог устроить скандал по любой причине. Выходя из себя, он не кричал, чтобы соседи не стали невольными слушателями домашних ссор, а зло шипел, напоминая Марине как-то увиденного в фильме доисторического ящера.
Вот и в этот вечер Паша устроил скандал на ровном месте. Марина всего-то предложила:
– К Виталику бы съездить! Поддержать! Нелегко ему, наверное, вдали от дома? У меня как раз отпуск. Давай навестим?
Мужчина, лениво щелкавший пультом телевизора, пока ещё беззлобно проворчал:
– Парню, вообще-то, уже 20 лет. Студенческой весёлой жизнью живёт, а тут ты заявишься с кастрюльками и разносолами. Позор!
Марина чётко уловила по ускорившемуся переключению каналов, что Павел начинает заводиться:
– Вам, бабам, лишь бы от дома подальше, чтобы распутничать спокойнее было!
Женщина не смогла смолчать:
– Господи, Пашка, да что ты такое говоришь? Разве я тебе за эти 25 лет не доказала свою верность? Не суди по себе!
Павел, как будто даже обрадовавшись, что женщина вспомнила про его грешки, отбросил пульт, и, подскочив, навис над креслом, в котором сидела Марина:
– Вот, ещё невинными развлечениями меня попрекать будешь! Ты – никто, и позорить себя я не позволю. Ещё Виталиком прикрываешься!
Мужчина добавил в адрес жены несколько нецензурных слов, и Марина, оттолкнув его, вскочила, и, как была, в домашнем халате, взяв только сумочку, выскочила на улицу.
Женщина кружила по аллеям ближайшего скверика, где когда-то прогуливалась с коляской, из которой таращился на молодые деревца маленький Виталик, а потом, опустившись на одну из скамеек, уткнула голову в ладони, и разрыдалась. Она оплакивала свою любовь, от которой давно ничего не осталась, свою молодость, брошенную к ногам изверга-мужа, своих родителей, так быстро покинувших мир наверняка и из-за волнений за младшую дочку.
Марина не сразу заметила, как кто-то, едва касаясь её спины невесомыми руками, и, не произнося ни звука, стал её подбадривать. Почувствовав желание выплеснуть всё, что накопилось на сердце, и не глядя на того, кто рядом, женщина рассказала историю своей растоптанной любви, и спросила:
– Разве я в чём-то виновата? Я же всегда старалась быть хорошей для мужа! Всю жизнь ему отдала, а он меня разве что за пыль на своих ботинках считает?
Марина распрямилась, чтобы посмотреть на человека, проявившего участие, и увидела перед собой очень худую женщину. Её голова была покрыта замысловато закрученным платочком, а на бледном осунувшемся лице выделялись огромные глаза без ресниц и явно нарисованные карандашом брови.
Незнакомка заговорила:
– У вас ещё есть шанс всё изменить! Используйте его! Перестаньте под всех подстраиваться, особенно под мужа! Жизнь – не черновик, который можно переписать. Сколько вам лет, уж извините за нескромный вопрос?
Марина честно ответила:
– Скоро 48 будет. Как мой муж говорит, никому уже не нужная старуха, хотя и продолжает подозревать в загулах.
Незнакомка грустно улыбнулась:
– Верните себе право самой распоряжаться своей жизнью! Вам всего только 48 будет! Целая жизнь ещё впереди! Мне вот врачи даже до моего 35-летия не дают прогнозов дожить, хотя это всего лишь через полгода должно случиться. Сейчас, знаете ли, не слишком церемонятся, объявляя диагноз. Хоп – как обухом по голове: запущенная стадия! Лечение назначают, а по отстранённым глазам виден приговор. Наверное, я врачей за такое равнодушие даже не упрекаю. Рехнуться же можно боль каждого пациента через себя пропускать! Результаты химиотерапии у меня не очень, и мне так и хочется им крикнуть: «Знаете, как обидно молодой умирать? Ну, подберите, пожалуйста, эффективное лечение»! Я же до этой проклятой стадии практически вообще не болела! Жила, наслаждалась жизнью. Занималась любимым делом, даже бизнес организовала по помощи в подборе и формировании стиля. Выискивала красивую одежду, подбирала стиль. Что-то и собственными руками шила. Батики рисовала на шёлке. Как диагноз узнала – всё продала, чтобы купить ещё одну квартиру, и иметь доход, сдавая её в аренду.
Знаете, какая я красивая была! Просто прелестная. Поклонников – целый рой вился, но я сейчас даже радуюсь, что ни за кого замуж не вышла, и детей не родила. Сейчас бы мне гораздо сложнее с жизнью прощаться было!
Не выдержав сложного откровенного монолога, незнакомка расплакалась. Теперь уже Марина гладила её по плечу, не зная, что и сказать. Своя проблема теперь казалась надуманной и глупой. Решение простое – подать на развод с Павлом, и, наконец, зажить по-настоящему! Вот только сейчас идти домой совсем не хотелось.
Незнакомка вытерла слёзы, и попросила:
– Если не в тягость, проводите меня до дома. Тут недалеко. От центрального входа в сквер всего квартал, но я чего-то так разнервничалась, что, боюсь, силы оставят невовремя. Меня, кстати, Алиса зовут.
Марина представилась в ответ. Женщины неторопливо зашагали по аллее, и, уже не тратя силы на разговоры, добрались до дома, в котором жила Алиса. Взглянув на свою спутницу, которая явно замёрзла в домашнем халате, она предложила:
– Марина, давай-ка, пошли ко мне. Из-за меня продрогла вся, и даже не намекнула.
Женщины, несмотря на разницу в возрасте, стали подругами. Именно к Алисе Марина перевезла свои вещи, когда сообщила Павлу, что подаёт на развод. В ответ женщина услышала вместо извинений предложение катиться ко всем чертям, но ей было уже всё равно!
Вместо того чтобы оплакивать свою разрушенную семейную жизнь, Марина, по настоянию Алисы, устроила показ своей одежды. Стилист постаралась смягчить свой вердикт:
– Марина, у тебя большинство вещей классического кроя, и к фигуре твоей хорошо подходят, но, прости меня, качество ткани – это просто мрак. Сейчас мы подумаем, как устаревшие вещи, сшитые из добротных материалов, актуальными сделать. Откровенно говоря, я бы и причёску тебе посоветовала другую.
Марина призналась:
– Подчинюсь мнению профессионала. Советуй, а я буду слушаться и подчиняться.
Алиса поправила подругу:
– Не надо, Мариша, слепо слушаться и подчиняться! Высказывай собственное мнение!
Занимаясь стилем гостьи, Алиса отвлекалась от грустных мыслей. Они подолгу болтали, и стилист чувствовала, что у неё появилась настоящая поддержка. Несмотря на то, что одной Алисе теперь было скучно, она настояла на том, чтобы Марина обязательно навестила сына:
– Думаю, ему будет приятно посмотреть на свою маму в новом образе. Заодно и проверим, не утратила ли я свой, нескромно выражусь, талант.
Женщина кокетливо улыбнулась, не оставляя никаких сомнений в своей привлекательности. Даже в слегка инопланетном образе Алиса была обаятельна.
Через неделю Марина вернулась от сына, и даже не успела ничего рассказать, как подруга поняла, что поездка прошла успешно.
– Вот, Алиса, этот амулет Виталий персонально тебе передал. В знак восхищения твоим талантом. Кстати, на новость о том, что я развожусь с его отцом, сказал, что давно пора было. Представляешь, как много я времени просто так впустую прожила?
Алиса поблагодарила подругу и похвалила:
– Молодец! Вот теперь я вижу, что ты не только одежду и причёску сменила, что нетрудно, но и внутренне изменилась.
Марина, продлив отпуск на работе, ухаживала за Алисой, когда той сделали операцию, в эффективность которой мало верили даже врачи. К удивлению медиков, истощённый организм молодой женщины выдержал хирургическое вмешательство на отлично, и прогноз стал условно благоприятным. Это бой врачи, Алиса и Марина выиграли!
Пусть о полной победе речь ещё не шла, но положительный сдвиг был очевиден. В глазах Алисы блестели уже не слёзы, а искры азарта. Улыбаясь, она говорила Марине:
– Ничего, подруга, поживём ещё! Поборемся!
Павел пытался затянуть процесс развода, и уговорить Марину передумать, но очередного шанса она ему не подарила. Преобразившаяся женщина вернулась на работу, и вскоре за ней стал ухаживать коллега из соседнего кабинета. Она не торопилась отвечать взаимностью, потому что прекрасно помнила, к чему привела её поспешность в прошлом.
Возможность вновь стать счастливой Марина не исключала, но сейчас у неё в жизни была более важная цель – помочь подруге восстановиться.
Автор: Любовь Лёвина
