В голове все еще стоял гул от карканья ворон, казалось, будто птицы до сих пор кружат рядом, и так теперь будет продолжаться вечно. Вчера мне пришлось навеки проститься с моей бабушкой, а для меня это была самая большая потеря в жизни.
— Лиля, постой, погоди! — окликнула меня соседка тетя Клава. — Вот, возьми пирожков тебе в дорогу напекла.
Женщина сунула мне в руки громоздкий сверток, источающий невероятные ароматы и пышущий теплом.
— Когда же вы успели, тетя Клава?
Соседка махнула рукой.
— Чем мне еще заниматься теперь? Одинокая жизнь не способствует долгому сну. Раньше, когда детки маленькие были, да хозяйство большое, казалось, все бы отдала за лишний час, проведенный в постели. А сейчас? И время есть, да только не нужно оно стало!
Тетя Клава смахнула с глаз слезинку.
— Ну, что вы?! Из-за бабушки расстроились? — догадалась я.
— Как же не расстраиваться? Считай, последнюю подругу схоронила, — старушка вытерла глаза уголком головного платка и тут же спохватилась, — Прости меня, Лилечка, дуру старую. Тебе сейчас намного тяжелее. Я знаю, как ты бабушку свою любила. — Немного помолчав, она спросила, — А что с домом планируете делать?
— Пусть стоит пока. Мать, конечно, уговаривает продать, но я не хочу даже слышать об этом. Я же здесь выросла!
Я помнила, как впервые приехала в этот дом. После городской квартиры он показался мне унылым и неприглядным. Моя мама с бабушкой отчего-то не ладили и мы никогда не приезжали в эту деревню ранее. Бабушку свою я помнила, она несколько раз навещала нас в городе. Но на этот раз мне предстояло остаться с ней надолго. Моя мама уезжала на заработки в большой город, а мне в ее новой жизни места не было. По крайней мере, пока.
Первое время я все ждала, что мама вернется и заберет меня отсюда. Но, потом привыкла и даже полюбила жизнь в деревне. У меня появились друзья, в те времена в деревне еще было немало жителей. В школу я пошла в соседнем селе, нас детей возил туда небольшой старенький автобус. И вскоре мне уже вовсе не хотелось никуда уезжать!
Моя мать навещала нас не чаще, чем раз в год. Привозила различные подарки, красивую одежду, игрушки и вкусности. Я радовалась ее приездам, было потом чем поделиться с моими друзьями. Но, к самой матери любви во мне уже не было, скорее я больше любила ее дары. А вот бабушка стала для меня всем! Она была самым добрым человеком на свете! Я ни разу не слышала от нее грубого слова, даже когда получала плохую отметку в школе, или откровенно озорничала в компании деревенских мальчишек.
После окончания школы встал вопрос о моем дальнейшем образовании. Мама моя в то время уже прочно обосновалась в большом городе и настаивала на том, чтобы я приехала к ней. Я же рассудила, таким образом, если я уеду так далеко, то с бабушкой мы будем видеться не так часто, как мне хотелось бы. И я решила поступить в техникум, расположенный в соседнем городке. От родной деревни меня отделяли всего каких-то тридцать километров, и все выходные я проводила в доме у бабушки.
Шли годы, я вышла замуж и осталась жить в том же городе. Муж мой, Вадим не любил бывать в деревне, и мне все реже удавалось вырваться в родные края. Вот и сейчас я корила себя за то, что не была рядом с бабушкой в тот момент, когда ее не стало.
— Так у меня останется хоть что-то из детства. Буду приезжать сюда так, будто к себе домой, — попыталась улыбнуться я.
— Тогда заходи в гости, — улыбнулась в ответ тетя Клава.
На том мы и расстались. Вернулась домой я сама не своя и долгое время не могла привыкнуть к отсутствию в моей жизни бабушки. Вадим упрекал меня за это, муж считал, что моя печаль слишком затянулась.
— Лиля, это жизнь, что поделаешь! Ты же не маму потеряла, в конце концов, а…
Мой пронзительный взгляд не позволил ему закончить фразу. Странно, но муж так и не понял моей привязанности к человеку, вырастившему меня. По сути, именно бабушка сделала меня такой, какая я есть. Если бы я жила с мамой, ее яркой, наполненной разнообразными мужчинами, жизнью, то кто знает, какой бы я стала?
Не в силах больше терпеть эту муку, я решила съездить на выходных в деревню. Меня тянуло туда всей душой, казалось, что только там я обрету желанный покой.
— Зачем тебе ехать туда? — спросил муж, с недоумением глядя, как я пакую сумку.
— Схожу на могилку к бабушке, может нужно подправить ее, земля наверно осела. И потом, дом все равно нужно проверить.
— Дом нужно продать, Лиля! Пустующее деревянное строение, это даже опасно.
Я понимала, что Вадим прав, но сердце холодело от одной мысли о расставании с домом.
— Давай, обсудим это позже. Я на автобус опаздываю.
Прибыв в деревню, я легко спрыгнула с подножки автобуса и чуть не вприпрыжку побежала к дому. Настроение, как ни странно, было прекрасным! Осень уже вступала в свои права, позолотив местами листву, но день еще был по-летнему теплым. Спускаясь с пригорка по тропинке, с пожухлой травой по краям, я начала что-то мурлыкать себе под нос. Здесь в родной деревушке моя осиротелость куда-то испарилась.
Я решила заскочить по дороге в магазин. «Накуплю разных вкусностей и позову тетю Клаву в гости!», — пронеслось в голове. Я свернула с тропинки и пошла прямиком в сторону местного «супермаркета». Магазинчик, похожий на сарай, в нашей деревне работал сейчас только в летнее время. И то, благодаря тому, что по соседству расположились двух и трехэтажные дачные дома, в которых отдыхали не иначе как датские короли, судя по виду этих особняков.
Возле магазина стоял полицейский уазик, и я еще удивилась, неужели в нашей деревне произошло что-то достойное внимания органов полиции? Хотя эти самые органы тоже кушать иногда изволят, и вполне может быть полицейские заехали в наш магазин просто по дороге, и просто перекусить.
Когда я подошла к дверям магазина, навстречу вышел мужчина в форме. Он строго осмотрел меня с ног до головы, и ни слова не сказав, повесил на дверь объявление. Пришлось мне, прежде чем пройти внутрь, ознакомиться с содержанием документа. Правда, когда я увидела фотографию и пробежала глазами текст, мне стало уже не так весело. Бумажка гласила о том, что в соседнем городке пропал ребенок. Мальчик девяти лет, по имени Никита.
Полицейский еще раз сверкнул на меня глазами и запрыгнул в автомобиль. А я, наконец, зашла в магазин.
Раньше было хорошо. За прилавком работала тетя Вера, она знала все и про всех! А чего не знала, то домысливала и делилась своими рассуждениями с окружающими. Сейчас же продавцом в нашем магазине был Анзур, что в переводе с таджикского означало «необыкновенный». Невысокий, плотненький Анзур был вполне необыкновенным, но вот поговорить с ним было совершенно не о чем. По-русски он знал немало слов, но все содержание его беседы сводилось к тому, что касалось самой работы Анзура. То бишь, это были в основном фразы: «Хлеба свежая!» и «Водка сегодня низя!».
В результате, я даже не стала пытаться выяснять у него, что за мальчик пропал и что говорит по этому поводу полиция. Прикупив целую сумку продуктов, я отправилась домой. Странно, но дом вовсе не казался мне пустым или пугающим. На какое-то время мне даже показалось, что бабушка никуда не делась, просто вышла куда-то и скоро вернется. Так я и решила. Буду воспринимать жизнь именно в таком контексте и нечего тревожить человека, по пути в вечность, своими слезами и соплями. Бабушка сама всегда говорила, что впереди нас ждет лучшая жизнь. Если конечно в этой жизни ты не был совершенной бякой.
Я переоделась и принялась наводить порядок в доме, а затем накрыла на стол и отправилась, звать к себе гостью. Вот только, увидев меня, тетя Клава не испытала никакой радости, а даже будто вовсе испугалась. Возможно, попросту не ожидала того, что я приеду так скоро. Услышав мое приглашение, соседка и вовсе заявила, будто ей сейчас недосуг чаи распивать.
— Чем же это вы таким заняты, что и на пять минут отлучиться не можете? — лукаво спросила я. Раньше тетя Клава готова была сутками сидеть у нас в гостях, особенно когда в деревню приезжала я.
— Уборку я затеяла, — заявила тетя Клава. При этом глаза ее бегали из стороны в сторону.
— Так давайте я вам помогу! — предложила я, — вдвоем мы быстрее управимся. Все равно я с ночевкой приехала, торопиться некуда.
— В другой раз, Лиля, в другой раз! — категорично заявила тетя Клава и захлопнула дверь перед моим носом.
«Может быть, я чем-то ее обидела?», — размышляла я, возвращаясь домой. Мне даже захотелось плакать, но я сдержалась, вспомнив о том, что обещала сама себе, не разводить сырость в доме бабушки.
Я грустно дожевывала третье по счету печенье, когда тетя Клава постучала в окно. Я махнула рукой, приглашая ее войти, но она напротив, вызвала меня во двор.
— Я на секундочку, Лилечка! Лишь хотела сказать, чтобы ты не обижалась на меня старую. Давление у меня, и печень, — перебирала тетя Клава несуразные отговорки, сама же периодически оглядывалась на окна своего дома. Я машинально проследила за ее взглядом и ясно увидела, как за шторками мелькнуло чье-то лицо.
На ум мне пришло, уж не завела ли тетя Клава себе мужчину? А, что всякое случается! Люди и в более пожилом возрасте находят свое счастье. А от меня соседка таится, вероятно, стесняясь своего позднего романа. Тогда я решила не смущать тетю Клаву и уверила ее, что абсолютно ничего страшного не произошло. Я тоже все время буду занята уборкой дома и мне самой, если честно не до гостей. На том мы и расстались.
А рано утром, выглянув в окно, я увидела возле дома тети Клавы полицейский уазик. «Вот это да!», — подумала я, — Похоже, поклонник пожилой соседки не меньше, чем генерал, если за ним по утрам машину присылают. Но тут с улицы донесся душераздирающий плач самой тети Клавы, который было слышно даже через закрытые окна.
Ни секунды не раздумывая, я бросилась во двор.
— Не отдам! — кричала тетя Клава, задрав голову вверх и глядя прямо в глаза высокого гражданина в форме.
— Что здесь происходит? — строго спросила я, встав возле соседки.
— Граждане, мне, что вас всех арестовать? — вздохнул полицейский, пытаясь отодвинуть в сторону тетю Клаву и войти в дом.
— А ордер на обыск у вас есть? — сморозила я первую глупость. При этом, совершенно не понимая, что случилось, и в чем обвиняют мою соседку.
— Какой еще ордер? — опешил полицейский.
— Узнаете позже! А пока попрошу документально обосновать ваши действия, иначе я буду вынуждена сделать звонок, в результате которого, любое ваше оправдание, будет бесполезно.
Мужчина во все глаза смотрел на меня, пытаясь осмыслить мои слова. Смысла в моих словах точно не было, я просто помнила о том, что лучшая защита — это нападение.
— Мы выполняем нашу работу, — отрапортовал представитель власти. — Ребенок объявлен в розыск, это вам не шутки.
— Несовершеннолетние могут быть изъяты только в присутствии органов опеки.
Если честно, я не была уверена в данном утверждении, но о каком ребенке идет речь, я уже примерно догадалась. Непонятно только было, причем тут тетя Клава? Но, раз она с бледным лицом защищает вход в свое жилище, значит, будем стоять на своем.
— Что же это такое? Вы понимаете, что вас обеих могут привлечь к суду?
— Подозреваю, что и вас тоже! — очередная глупость слетела с моих губ. — Советую вам не превышать свои полномочия, а следующий свой визит подготовить, как следует.
Полицейский еще раз окинул меня недовольным взглядом и пробормотал:
— Бред какой-то!
После чего, он и его напарник, который до этого все время молчал, сели в уазик и уехали. Я перевела дух и повернулась к тете Клаве.
— Что у вас тут происходит?
— Пойдем в дом, — засуетилась соседка и, пропустив меня вперед, заперла дверь на два засова. После этих манипуляций, тетя Клава позвала, — Никитушка, выходи. Они уехали, а Лиля теперь своя. Ее не бойся.
Дверцы старинного окрашенного ярко-зеленой краской шкафа заскрипели, и передо мной предстал светловолосый голубоглазый мальчуган. Совсем не такой, как на фотографии в объявлении о его пропаже, но все же это был, несомненно, он.
— Тетя Клава, объясните, что у вас делает пропавший мальчик и почему он прячется в шкафу? — спросила я.
— Потому что он не хочет, чтобы его нашли! Что тут непонятного?
— Все равно ничего не понимаю. Как он очутился у вас? Вы что знакомы с его родителями?
— Да не приведи Бог! Я нашла Никитушку возле магазина. Поняла, что мальчик голодный и купила ему булку. А потом мы разговорились…
— И?
— И…, нельзя, чтобы его нашли, Лиля! Пойми ты, наконец!
Я внимательно посмотрела в глаза пожилой женщины и вздохнула.
— Рассказывайте уже! А то милиция, ой полиция не замедлит вернуться и на этот раз у меня не хватит аргументов.
— Никитушка, — обратилась тетя Клава к своему подопечному, — включи телевизор. Там сейчас фильм про динозавров будут показывать, я тебе говорила.
Мальчик послушно нажал кнопку на пульте и уселся в кресло напротив телевизора, а мы с соседкой прошли на кухню.
— Так вот, — начала повествование тетя Клава, — В розыск Никиту подал его отец. Только ребенок к нему жить идти не хочет. Оно и понятно, зверь это, а не отец! Мать у Никиты пьянчушка последняя, — женщина глянула в сторону комнаты и, убедившись, что мальчик не слушает нас, продолжила, — бывший муж и лишил ее родительских прав. Это и правильно, ей до ребенка и дела нет. Только вот сам папаша Никиту не любит. И не просто не любит, а колотит его при первой возможности. При этом человек он, вроде бы положительный со всех сторон, то есть кроме как на сына его агрессия больше ни на кого не распространяется. Поэтому Никите никто и не верит в том, что отец его обижает. У его отца семья сейчас другая и там еще один сын растет, младший брат Никиты. Так вот его отец балует, на руках буквально носит. И жену свою новую тоже.
— Так, может быть, преувеличивает мальчик? Просто ревнует отца к его второму сыну и к мачехе тоже?
— И я так сначала подумала, да пришлось поверить. Уж очень подробно Никита описывает издевательства, которым подвергает мальчонку его горе папаша. Такое не выдумаешь!
— Тетя Клава, и что же вы пытаетесь сделать, пряча его от всех?
Соседка присела на стул и начала теребить уголки головного платка.
— Я вот, что Лиля подумала, сын мой со снохой Светой все никак не могут второго ребенка родить. Уже и к врачам ходили, но все без толку. Первую внучку мою Ксюшеньку они рано родили, совсем молоденькими еще были. Она уж и взрослая совсем. А Светлане вновь хочется испытать материнского счастья, да и Олег, мой сын не против. Только не выходит у них. Вот я и подумала, не захотят ли они Никитку к себе взять? Он мальчонка очень хороший! К тому же он рад был бы в хорошей семье оказаться, сам утверждает, будто ему даже в детдоме лучше бы было жить, чем с отцом своим.
Я присела напротив тети Клавы и сжала голову руками.
— И что, говорили вы о Никите с Олегом?
Тетя Клава тяжело вздохнула.
— Говорила. Не хотят они чужого ребенка. Но, я все-таки надеюсь, вдруг, передумают?
Женщина с надеждой посмотрела на меня, как будто я как-то могла повлиять на ситуацию.
— Ну и заварили вы кашу, тетя Клава, — усмехнулась я.
— Лилечка! Знала бы ты, как я к Никитушке привыкла! Ожила буквально! Мои, сын со снохой и внучка не близко живут, ко мне так редко наведываются, что я боюсь однажды умереть и так их и не повидать. А Никита как родной мне стал за то время, что у меня гостит.
Пока она говорила, в моей голове возникла совершенно бредовая на первый взгляд идея. Мы с мужем тоже все никак не могли дождаться детей, а тут вроде бы как сама судьба привела меня в нужное время в деревню. То, что мальчик Никита лучший на свете, я ничуть не сомневалась, мнению тети Клавы я полностью доверяла. Соседка в былые времена работала учителем в школе, и в том говорит ребенок правду, или приукрашивает действительность, она точно разбиралась. Да и не мог мальчик без причины из дома удрать. А тем более желать себе детдомовской жизни, предпочитая ее альтернативному проживанию в доме отца.
Желание мое утвердилось после того как в кухню вошел сам виновник всего этого переполоха.
— Бабушка Клава, я тут подумал, хватит мне уже у вас прятаться! У вас из-за меня могут быть неприятности. Я понимаю все, не маленький уже, меня все равно рано или поздно вернут отцу. Я просто уж очень боялся того, что за мой побег он мне всыплет, но нужно просто потерпеть, значит.
Никита чуть не плакал, но изо всех сил сдерживал слезы.
— Так! — я решительно встала со стула, — откуда именно приезжал этот полицейский отряд?
— Из Лесного. Ты разве не узнала долговязого Максима? В одной школе вы с ним учились.
— Ка-кого Максима? — заикаясь, переспросила я.
— Коновалова. Он на три года раньше тебя школу окончил, — пояснила тетя Клава.
Максим Коновалов был первым хулиганом в школе. Его шайка держала в страхе весь поселок. И, да! Я его совершенно не узнала!
— Как это? Я думала он в тюрьме, а не в полиции пребывает!
— Да вот так! Как отслужил в армии, так совсем и переменился парень. Положительным стал, примерным.
— Ну и дела! Ладно, вы тут сидите пока, а я для начала переговорю с этим «примерным» Максимом Коноваловым.
Выйдя из дома тети Клавы, я отправилась на автобусную остановку. Транспорт до Лесного ходил исправно, маршрутки летали каждые полчаса. Шагая по дороге, я набрала номер телефона Вадима и, услышав голос мужа, затаила дыхание. Я, конечно, не думала о том, что Вадим согласиться забрать к нам Никиту, но все же слабая тень надежды грела мне душу.
— Лиля! Ты в своем уме? Что ты городишь, я не пойму?!
— Вадим, но ты подумай, если бы ты сам повстречал этого мальчика, разве бы ты не захотел помочь ему? И потом, в жизни всегда так, ты сделал добро, и оно к тебе обязательно вернется! У нас с тобой еще будут свои дети, а Никита станет их старшим братом!
— Я подозреваю, что у тебя стресс. И мне очень не нравится то, что ты так долго не можешь оправиться после смерти какой-то бабушки!
— Что значит, какой-то?
— А то и значит! Бабушка, это всего лишь бабушка! Все люди через это проходят. И не нужно устраивать трагедию на пустом месте! Тем более предлагать мне оформить опеку над чужим ребенком!
Вадим бросил трубку, а я тупо смотрела на потухший экран, не в силах воспринять услышанное. Слезы душили меня, и я чуть было не пропустила свою маршрутку.
В отделение полиции я прибыла, все еще пытаясь сдержать рыдания. Зато Максима Коновалова, которого я на этот раз совершенно точно узнала, разыскивать мне не пришлось. Он как раз садился в машину, припаркованную у входа.
— О! Ты во время! — увидев меня, воскликнул бывший хулиган, — Мы как раз направляемся за представителем органов опеки, я договорился.
— Постой, Максим…, — я попыталась вспомнить его отчество, которое вовсе и не знала.
— Вячеславович.
— Ага! Максим Вячеславович, удели мне всего пять минут! А потом езжай, куда хочешь!
Несколько секунд он смотрел в мои красные от сдерживаемых слез глаза, а потом покинул салон уазика. Мы присели на скамейку рядом со зданием полиции, и я все ему рассказала.
— Видел я в материалах дела то, что мальчик жаловался на жестокое обращение к нему отца, — сказал Максим, опустив глаза, — только следов этого насилия нет, и мачеха утверждает, будто никогда ничего подобного не замечала.
— А, может, он его так обижает, что следов не остается, — предположила я. Даже иные слова или угрозы могут напугать ребенка.
— Знаю я, Лиля! — воскликнул Максим Коновалов, а я удивилась тому, что он помнит, как меня зовут. — И я обязательно во всем разберусь, не сомневайся. Только для начала этого ребенка нужно найти. Оказывается твоя соседка вместо того, чтобы сообщить о найденыше, прячет его уже целую неделю. Хорошо хоть Анзур вспомнил, что видел ее в компании мальчика.
После этого разговора, мы вместе отправились в деревню, по дороге реально захватив представителя опеки. «Граждане начальники» великодушно разрешили мне предварительно переговорить с тетей Клавой и Никитой, даже высадили меня возле магазина, чтобы не пугать их. Не ведаю, как мне удалось уговорить их «сдаться», но Максим же обещал, что не даст Никиту в обиду! Вот и я пообещала, что с этих пор несу полную ответственность за мальчика, и если его кто обидит, лично откушу тому голову! Тете Клаве к тому же я озвучила свои планы, и она была просто на седьмом небе от счастья, узнав, что я подумываю забрать к себе Никиту. Только поэтому, если честно, старушка беспрепятственно согласилась отдать ребенка и Никите что-то на ухо долго шептала, после чего он тоже успокоился.
Оставалось только уговорить Вадима, моего мужа и сделать это лучше всего было лично, а не по телефону. Должен же он растаять при виде моих печальных глаз!
— Лиля, скажи, тебя в этой деревне чем-то заразили? — муж смотрел на меня, словно на умалишенную.
— Нет! Такая и была! — насупилась я, понимая, что нахожусь в совершенно безвыходной ситуации. С одной стороны я уже не могла оставить Никиту, с другой стороны, не могла же я оставить мужа? Получается я стояла перед выбором! И следующие слова мужа склонили чашу весов не в его сторону.
— Честно, ты начинаешь меня разочаровывать.
— В каком смысле? Ты жалеешь, что женился на мне?
Вадим промолчал. Порывшись в телефоне, муж повернул ко мне экран, на котором высветилось лицо крашеной блондинки с огромными губами.
— Вот смотри, какая к нам в магазин новая сотрудница пришла! Все вокруг говорят, что она на меня запала! А я как примерный семьянин, храню тебе верность. И спрашивается, зачем? Чтобы ты навязывала мне чужого ребенка?
— Каким образом эти вещи связаны между собой?
— А таким! Вот, Вика, — Вадим еще раз ткнул в меня телефоном, — Не стала бы этого делать, а родила бы мне…
— Богатыря? — перебила я.
— Может быть, и богатыря! — пробурчал муж.
— Не смею мешать твоему счастью! — фыркнула я и, схватив дорожную сумку, которую не успела еще распаковать, выбежала из дома. Думала, будет страшно. Все же мы с Вадимом прожили вместе пять лет. Но отчего-то было легко и даже как будто радостно. Возможно, меня и, правда, в деревне чем-то заразили. Чем-то настоящим, человеческим и теплым! Чем-то таким, что не приемлет слов: «свое» и «чужое»! Чем-то, чему не безразличны чужая боль и страдания. Даже название у этой болезни имелось — отсутствие равнодушия, называется!
Я достала из сумочки клочок бумажки, на котором был начертан телефон Максима, я сама попросила его номер, на всякий случай. Выяснив то, что Никита, как мне и обещали, находится пока в госучреждении, до выяснения обстоятельств, по которым ребенок совершил побег, я спросила:
— Слушай, Коновалов, а ты женат?
— Не понял? — смутился собеседник.
— Чего тут не понятного? Есть у тебя жена, дети?
— Н-нет.
— Замечательно! Ты где сейчас?
***
Многие знакомые тогда посчитали меня сумасшедшей, но я ни разу в жизни не пожалела о своем решении! Максим только долго сопротивлялся, то ли не нравилась я ему, то ли он меня боялся. Зато сейчас он, на мой взгляд, очень доволен своей жизнью. Каждый вечер наблюдаю его довольную физиономию, особенно, когда он выключает свет.
Конечно, только благодаря связям Максима и ввиду предрасположенности к нему руководства, за какие-то там заслуги, не пойму, нам тогда удалось доказать в суде все! И жестокость отца Никиты, и то, что новая семья в виде меня и Коновалова Максима — наилучший для мальчика вариант.
С тех пор мы и живем вместе в старом домике моей бабушки. Он теперь уже не очень старый, новый муж мой оказался очень даже мастеровитым, постоянно что-то перестраивает, улучшая наши жилищные условия.
Старшего сына Никиту муж сам лично каждое утро отвозит в школу в поселок Лесное и все ребята ему завидуют! Еще бы на не каждого в школу привозит полицейская машина. Кстати, у нас с Максимом буквально через год, родились две девочки двойняшки. Тете Клаве теперь вовсе скучать некогда, эти две непоседы дают шороха всем. Только Никиту девчонки всегда слушаются, он для них и старший брат, и пример в одном лице.
А вот мой бывший супруг Вадим так и не обзавелся собственным наследником. Вполне возможно, у него самого с этим проблемы и он был последним богатырем в своем роду! Зря Вадим отказался тогда от Никиты, никакой он не чужой, а лучший сын на свете!
Автор: Юферева С.
