Солнце склонилось к закату, когда Наталья выпрямила спину. Тыльной стороной ладони в перчатке она вытерла пот со лба, оставляя на лице грязные разводы. В глазах немного рябило и нестерпимо хотелось пить. Надо же, уже сентябрь, а все еще стоит такая жара. Земля пересохшая и глаза режет от пыли. Наташа кинула клубни ведро и с тоской осмотрела поле за своей спиной. Работы еще «не початый край». Вот спрашивается, зачем каждый год мама заставляет их с братом сажать столько картошки? Если раньше эта картошка становилась их палочкой-выручалочкой, когда заканчивались деньги, то сейчас и Наташа, и Олег работают и могут позволить себе что-то повкуснее обычного картофеля. Можно было обойтись посадкой одного-двух ведер, но нет! Каждый год одно и то же. Весной начинаются споры и оканчиваются они, как правило, тем, что мама, выслушав все аргументы детей и не найдя, что на них ответить, просто-напросто обижается и перестает разговаривать. Тогда Наташе с Олегом ничего не остается, как вновь засаживать этот огромный участок, чтобы мама перестала дуться.
Маму тоже можно было понять. Когда она осталась без мужа с двумя маленькими детьми на руках эта дача стала их спасением. На ней семья проводила все выходные и они здесь далеко не отдыхали. Слава Богу, те времена позади. Только маму никак не переубедишь. Она вроде и согласилась поменьше сажать помидор, огурчиков, чтобы не ездить сюда каждые выходные, но с картошкой не уступала. Посадить ее было не так сложно, а вот выкопать — куда тяжелее.
Наташа потерла спину и решительно заявила:
-Все, мама. На сегодня все. Я уже рук не чувствую и спина не гнётся. Хоть убей, но я не выкопаю больше ни куста.
Галина Викторовна поджала тоненькие губы и осмотрела неубранную часть огорода.
-Мало, Наташ, мы с тобой даже треть не выкопали.
-Да мы и не должны, — возмущенно сказала девушка. — Сколько раз я зарекалась начинать без Олега. Как знала, что вновь так будет. Ведь обещал подъехать. Вот бессовестный!
-У Олежки работа. Не получилось, наверное, приехать, — вздохнула Галина Викторовна.
-Знаю я его работу, по субботам. Баклуши он бьёт. Брат просто лентяй. Ты сама это понимаешь. Может, хватит ему уже выезжать на нашем горбу? У нас спины не казённые. Пусть только попробует завтра с утра не появиться! Я без него на огород ни ногой.
-Приедет он, приедет, никуда не денется. Ладно, пошли мыться.
Горячей воды на даче не было и, чтобы ополоснуться, Наташа грела воду в тазу на электрической плитке и недовольно бурчала. Недовольство ее было направлено в адрес брата. Еще в обед бодрым голосом он отвечал по телефону и обещал в ближайшее время выехать на дачу. А уже через пару часов его номер стал недоступен. Наташа была уверена, что брат выключил телефон специально. Видите ли, не любит он картошку копать. А кто, спрашивается, любит? Эта мама все время Олежку жалеет, так как он младшенький. Готова сама пахать, как лошадь ломовая, лишь бы мальчик не перетрудился.
Только мальчик давно уже вырос, и Наташа не собирается вкалывать за него. Брат всего-то на два года младше ее самой.
Наташа с мамой помылись, перекусили, и девушка вышла на открытую веранду, посидеть в своем любимом плетеном кресле. Вот такие моменты на даче она любила. Жара спала, делать ничего не надо. Можно просто сидеть, слегка покачиваясь в кресле и слушать трели птиц за рекой. Начинало темнеть. Галина Викторовна вынесла дочери чашку горячего чая и пакетик печенья.
-Пойду я, наверное, спать, — зевнула женщина. — Завтра надо встать пораньше, чтобы начать копать по холодку.
-Без Олега не начнем, — отрезала Наташа.
Галина Викторовна, отмахнувшись от слов дочери, ушла спать. Наташа ещё немного посидела и тоже собиралась последовать её примеру, когда за домом заскрипели слегка проржавевшие железные ворота. Они закрывались на ключ, и открыть их мог только один человек — Олег. Наташа поняла, что это именно он еще и по звуку мотора автомобиля, который Олег загонял во двор дачи. Заглушил машину и вновь послышался скрип ворот. Потом из-за домика показался и сам брат Наташи. Он шел он как-то дергано, нервно. Сидевшую в кресле сестру сначала не заметил, так как темнота совсем сгустилась к этому времени.
-Явился, не запылился? — громко сказала девушка.
Олег дернулся всем телом.
-Чего пугаешь?
Парень преодолел пару ступеней, поднялся на веранду, но не стал задерживаться возле сестры.
-Я спать! — сказал он и вбежал в дом.
Наташа успела заметить, что брат держался рукой за щеку. Она была слегка растеряна. Олег какой-то суетливый. Не расспросил, сколько картошки выкопали и сколько осталось, не попросил покормить его. Это так на него не похоже. Может, и правда что-то случилось и он не смог вовремя приехать? Чего это он за щёку держится?
Почему брат держался за щёку Наташа поняла рано утром, когда мама её разбудила. Олег к тому времени пил на веранде чай. И это тоже было не похоже на брата, любившего подрыхнуть подольше. Похоже, что Олег вообще плохо спал ночью. Наташа часто просыпалась от скрипа дивана, на котором лежал брат.
Она хотела согнать брата со своего любимого кресла и тут увидела, что через всю щеку парня идет глубокая царапина, местами ещё кровившая.
-Ого! — вскрикнула девушка. — Это какая кошка тебя так подрала?
-Отстань! — огрызнулся Олег. — Работать лучше пошли.
Парень раздраженно поставил на столик почти целую чашку чая и убежал с веранды. Наташа удивленно проводила его взглядом.
-Наш Олег сегодня какой-то нервный, — вышла из дома Галина Викторовна. — Что-то у него, видимо, случилось и он не хочет рассказывать. Да еще и эта царапина…. Подрался, что ли, с кем?
-Похоже, что с девушкой. Наверное, позволил себе лишнего, — хмыкнула Наташа.
-Ой, не говори глупостей, — зыркнула на дочь Галина Викторовна. — Олег прав, давай не будем долго раскачиваться и начнем копать. Быстрее начнем, быстрее закончим. Я вчера просила его купить в городе новые мешки. Сходи в машину, посмотри, он не забыл.
Наташа послушно пошла в машину брата. Старенькая десятка стояла за домом, не запертая. Олег вообще ее не закрывал, даже в городе, считая, что никто не позорится на его металлолом. Задние двери машины открывались только изнутри, поэтому Наташа открыла переднюю. Поставив коленку на сиденье, она заглянула в салон. А, вот они мешки. Надо же, Олег не забыл. А это что?
Из-под переднего сиденья торчал уголок маленькой черной сумочки, скорее даже клатча. Клатч был стильный, молодежный и девушка не удержалась
и заглянула в него. Там было что-то из косметики, кошелек с деньгами и паспорт. Паспорт на имя Полины Мухиной. Увидев дату рождения которой Наташа ахнула. Ей же и восемнадцати еще нет! Красивая, конечно, девочка, судя по фотографии, но совсем еще маленькая. Что получается, Олег вчера с ней катался, и она выронила здесь свою сумочку? А может, это она и расцарапала лицо брату? Нехорошо все это, очень нехорошо…
Девушка положила паспорт на место, захлопнула клатч. Кинув его на сиденье, забрала мешки. Выбравшись из машины девушка обратила внимание на свою коленку, которая опиралась на сиденье. Коленка была испачкана чем-то красным. Олег что-то разлил? Что это? Очень похоже на кровь. Может быть, это из царапины на лице Олега?
С мешками в руках Наташа направилась к брату, с твердым намерением расспросить его и о сумочке и об испачканном кровью сиденье. Только Олег копал картошку с таким видом, что стало понятно, вопросов ему сейчас лучше не задавать. Галина Викторовна, видимо, уже поняла, что сын не в настроении
и молча собирала клубни в ведро. Олег копал сосредоточенно, быстро. А самое странное — без устали. Картошку они выкопали уже к обеду. Оставив маму с сестрой убирать с участка ботву, парень пошел намывать свой автомобиль.
Наташа молчала. Молчала и про сумочку, и про кровь. Только думала. И с этими думками неспокойно становилась на ее душе. Олег, своим мрачным настроением, только усугублял ее беспокойство.
Брат Наташи был обычным парнем, среднестатистической внешности.
Симпатичным его нельзя было назвать, скорее наоборот — страшненьким. У девочек он популярностью не пользовался, зато сам очень любил женский пол. Еще со школы он таскался то за одной, то за другой. В основном Олегу отказывали, но это не могло умерить его пыл. Чтобы иметь хоть какую-то подружку, парень начал выбирать непривлекательных девушек. Об этом думала Наташа, убирая картошку. На фотографии в паспорте, что она нашла в машине брата, была очень красивая девочка. Красивая семнадцатилетняя девочка. Такая вряд ли стала бы связываться с Олегом. Как она вообще могла оказаться в его машине?
К вечеру, когда огород был полностью убран, семья поехала в город. Поехали они все на машине Олега. Обычно садившаяся спереди Наташа на этот раз села рядом с мамой, на заднее сиденье. Как-то неприятно ей было, хотя брат выдраил салон автомобиля до блеска. Маленького черного клатча уже не было видно. Олег все еще был в дрянном расположении духа и машину вел рывками. Время от времени Галина Викторовна просила сына снизить скорость. Наташа решила не задавать брату никаких вопросов. Пусть сам разбирается со своими проблемами. Понятно же, что на ее расспросы сейчас он вновь огрызнется.
Брат и сестра жили вместе с мамой, в частном доме. Совсем недавно Наташа чуть было не покинула его, потому что собиралась замуж. Но как-то не срослось. Перед самой свадьбой девушка узнала, что жених от нее погуливает и особо не расстроилась. Признаться, большой любви там не было. Слишком долго они встречались и успели друг другу надоесть. Расстались легко, можно сказать, без обиды. Наташа так и не съехала из родительского дома.
А у Олега и мыслей таких не возникало. Ему под крылом мамы жилось комфортно. Парень работал, но ни в продукты ни в коммуналку не вкладывался. Жил, можно сказать, в свое удовольствие, зная, что мама никогда не попрекнет.
Вернувшись дачи Олег, по своему обыкновению, не поехал кататься по городу.
Сославшись на усталость парень закрылся в своей комнате. С одной стороны, это можно было понять. Так быстро, как сегодня, Олег картошку никогда не копал.
Наташа тоже устала. Приняв ванну, она высушила волосы и вытянулась на кровати, с облегчением выдохнув. Мысли о проблемах брата испарились из её головы, и она очень надеялась, что никогда больше не услышит о Полине Мухиной, чей паспорт видела в машине брата.
Однако, это имя она услышала уже на следующий день, придя на работу, да ещё в каком контексте!
Город, в котором Наташа жила, был совсем небольшой, и пропажа молодой девушки не могла не остаться незамеченной. Наталья закончила педучилище и работала в школе методистом. С самого утра в учительской только и говорили о том, что пропала студентка технического колледжа — Полина Мухина. Девушка была из деревни, жила в общежитии. На выходные она решила поехать к родителям. На междугородний автобус, который ходил в субботу только по утрам, она опоздала и надумала добираться автостопом.
До родной деревни Полина так и не доехала, а телефон девушки перестал отвечать. В воскресенье ее родители забили тревогу и приехали в город. И вот уже понедельник, а от Полины «ни слуху, ни духу».
Наташа слушала разговоры в учительской и ей становилось дурно. Первым её порывом было кинуться домой, к брату. Вытрясти из него правду, откуда в его машине появилась сумочка пропавшей девушки. Наташа посмотрела на часы и поняла, что домой возвращаться бесполезно. Олег уже уехал на работу. Надо попытаться как-то взять себя в руки, а с братом поговорить вечером.
Наташа с трудом могла выполнять свои обязанности и еле-еле дождалась конца рабочего дня. Перед уходом зашла в учительскую за своей сумочкой. В учительской было несколько человек. Наташа со всеми попрощалась и уже собралась уходить, но не успела. В кабинет ворвалась Римма Павловна — учитель математики. Обычно невозмутимая и строгая Римма Павловна сейчас выглядела сильно взбудораженной. Выпучила свои и без того слегка на выкате бледно-голубые глаза.
-Слышали, слышали?!! Пропавшая девочка нашлась, — с порога кабинета заверещала пронзительным голосом учитель математики. — У нас в городе появился маньяк. Полину Мухину нашли в посадке, возле трассы. Страшно сказать, что с ней сделали. Говорят, опытного следователя затошнило. Девочку опознали только по одежде и по телефону, валявшемуся рядом. Телефон был разбит.
Присутствующие в учительской загалдели. И в этом шуме никто не обратил внимания на невольный вскрик Наташи. Девушка вскрикнула и прикрыла рукой рот, не желая, чтобы учителя заметили, что она шокирована больше всех.
«Это не может быть Олег. Нет, не может!!!» — долбили черепную коробку мысли, пока Наташа бежала домой. Бежала, не видя ничего перед собой. Пробегая проезжую часть на красный свет.
Олег был дома. Он сидел на диване вперив бессмысленный взгляд в экран телевизора. Было понятно, что он не видит ничего, что происходит на экране. Глаза его были пусты, а лицо окаменело.
«Он уже знает, знает, что девушку нашли» — подумала Наташа, входя в комнату и увидев брата.
Вокруг Олега сновала Галина Викторовна.
-Олежек, ну что с тобой? Ты бы поел. Ты же уже два дня ничего не кушаешь. Что-то случилось? Наташ, ну хоть ты скажи ему, — обратилась женщина к вошедшей дочери.
-А я скажу, — голос Наташи был скрипучий, будто механический.
Она сама его не узнавала, не узнавала голос и не верила в то, что говорит.
-Я скажу, Олег. Я все знаю о Полине Мухиной.
Пустые глаза Олега оторвались от экрана телевизора и уставились на сестру. Она видела, как они перестают быть пустыми и в них появляется осмысленное выражение, переходящее в ужас и страх. Олег боялся. Он молчал. Зато трещала Галина Викторовна.
-О какой еще Полине Мухиной? Это не от той ли девочке, которую сегодня нашли в посадке? Я слышала в магазине. Какой ужас! Кошмар! Что творится? Что же это за изверг мог такое сотворить? Она ведь совсем молоденькая. Семнадцать лет, говорят. Только вот при чем тут Олег, Наташа?
-Ты ничего не хочешь нам сказать? — все тем же механическим голосом проскрипела Наталья.
Олег молчал, ей пришлось продолжать.
-В воскресенье утром в твоей машине я нашла сумочку с паспортом на имя Полины Мухиной. Переднее сиденье машины было в крови. И к тому же, эта твоя царапина. Олег, это она тебя поцарапала? Она сопротивлялась?
Олег хотел отказаться. Наташа видела это по лицу брата. Видела, как забегали его глаза, как он пытался что-то придумать. Но понял, что бессмысленно. Паспорт в машине, кровь на сиденье и царапина… Все яснее ясного…
-Я не хотел, — закричал он, — не хотел я этого делать. — Я собирался подвезти ее до деревни. По пути свернул в посадку. Ну, поцеловались бы мы с ней, еще там что? Что бы, с нее убыло? А она давай царапаться. Да еще и обзывала меня по-всякому. Я разозлился. Это все случайно вышло, клянусь, случайно.
Олег наклонился и уронил лицо в сложенные ладони. Так и сидел он, сгорбив плечи и не глядя на домашних. В комнате повисла напряженная пауза. До Галины Викторовны начал доходить смысл сказанного дочерью и сыном. Она завыла и зарыдала одновременно.
-У-у-у, Олежа, ну как же так, как же, как же… Не может быть… Не казни себя, ты не виноват. Скажи мне, кто-нибудь видел твою машину? Куда ты дел эту сумочку с паспортом?
-Мама! — закричала Наташа. — Что ты такое говоришь? О чем ты? Ты что, собираешься его покрывать? Ты хоть понимаешь, что он натворил? Он лишил молодую девочку жизни. Только что ты причитала — «какой изверг мог такое сотворить?»
-Ты же все слышала, он не специально. Она сама его спровоцировала.
Галина Викторовна присела на диван к сыну и притянула к себе его склоненную голову. Обвила руками, будто пытаясь защитить от всего мира.
-Он не специально, Наташа. Олежа, скажи, куда ты дел её сумочку? На ней не осталось твоих отпечатков пальцев?
-Я не верю, не верю, — качала головой Наташа. — Не верю, что всё это слышу. Олег, либо ты идёшь в полицию и оформляешь явку с повинной, либо это сделаю я.
-Ты не сделаешь этого, Наташа, — вскочила с места Галина Викторовна. — Он твой брат, твой младший брат и твоя обязанность о нем заботится. Мы семья. Мы должны думать только друг о друге. Что нам за дело до чужих детей? Эта девчонка, видимо, непутная была, раз в машину села.
Олег поднял голову и с тоской посмотрел на сестру.
-Не надо, Наташ, я не хочу садиться, — шептали его губы.
-Либо ты, либо я, решай сам, Олег.
Наташа была бледна, у нее кружилась голова. Все происходящее казалось ей сюрреализмом. Одно она знала твердо — жить с таким грузом на сердце и покрывать брата она точно не сможет.
Галина Викторовна приблизилась к дочери и очень неожиданно для всех плюхнулась на колени. Опустилась с громким стуком, ударив коленки, но не обратила никакого внимания на боль. Обхватила дочь руками и запричитала:
-Наташа, я тебя вырастила. Олежка — твой братик. Не губи, умоляю. Не надо.
Вы — все, что у меня есть.
Наташа разжала пальцы матери, крепко обхватившие ее ноги и сделала шаг назад.
-Я переночую у подруги, а утром иду в полицию. Олег, лучше тебе сделать это до меня.
Девушка выскочила из дома, задыхаясь. Не было в ней уверенности, что сможет она выполнить свою угрозу. Она молилась лишь об одном — чтобы бы Олег пошел в полицию сам.
Олег не пошел. Сестра дала ему время. Она тянула, как могла. К зданию полиции пришла только на следующий вечер. На нагнувшихся ногах поднялась по ступеням. Вошла и приблизилась к дежурному за стеклянной перегородкой.
-Я знаю, кто убил Полину Мухину.
Олега задержали в присутствии его матери. После задержания Галина Викторовна позвонила дочери и неестественно спокойным голосом произнесла:
-Моего сына арестовали. Единственного сына. А дочери у меня больше нет. Не приходи домой, никогда ко мне не приближайся. Все твои вещи я сожгу.
Когда в трубке раздались гудки Наташа разрыдалась. Разрыдалась на глазах подруги, у которой ночевала до этого и была в момент разговора с матерью. Подруга скривила губы и задумчиво покачала головой.
-Знаешь, Наташ, ты вроде бы все правильно сделала, и в то же время как-то подленько. Это же твоя семья. Ты сама принимала решение, но хочу тебе сказать — я бы так не смогла. Я бы до последнего покрывала своего брата.
Ирина Ас.
