Павел Иванович торопился домой. Дочка должна вот-вот прийти с работы, а у него на ужин ничего нет. Как с утра уехал на дачу к Ларисе, так весь день там и провел. Ему нравилось копаться в земле.
Свою-то дачу, которая супруге досталась от родителей, Люба потребовала еще при жизни продать. Не было у нее тяги к огородничеству. А ему, выросшему в деревне, приятно было стучать молотком, ремонтировать забор, сажать и копать картофель…
— Сейчас все можно в магазине или на базаре купить, и стоит все это недорого. Спину гнуть и гробить свое здоровье я не собираюсь, — это был аргумент жены.
Сколько Павел Иванович ее не уговаривал, она была непоколебима.
А с Ларисой вместе работали. Только она уже года четыре, как на пенсии, о вот он попал под новый закон, первое лето отдыхает. Сразу предложил Ларисе свою помощь. Одной женщине тяжело управляться с дачей. Да и он еще насидится в четырех стенах, зима долгая, суровая в их краях.
Когда вошел в квартиру с лукошком, доверху наполненным яркими сочными яблоками, Ульяна была уже дома.
— Уля опоздал, прости, но я торопился.
— Ты где был?
— На даче у своей знакомой, вот она гостинцы тебе передала.
— Спасибо ей передай, только куда нам столько, сгниют же.
— А ты коллег на работе угости.
— И почему я ничего от тебя раньше не слышала о твоей знакомой.
— Встретился с ней только этой весной. Хорошая женщина, веселая, мне с ней интересно. А ты когда начнешь устраивать свою жизнь?
— Папа, не заводись, у меня все прекрасно. Мужчинами пока не интересуюсь, расширяю свое мировоззрение. Мне пока только это интересно.
— Так вдвоем еще интереснее. Будет с кем поделиться своими впечатлениями.
— Ты опять за старое.
— Я знаешь, о чем подумал, а не разменять ли нам квартиру.
— С какой кстати? Чем тебя эта не устраивает?
— Тебе же будет свободнее, сможешь молодого человека привести.
— Такое впечатление, как будто ты меня не слышишь. Каждый день одна и та же пластинка. Вот только о квартире слышу впервые. Почему вдруг такое предложение. Кажется, ты не только печешься о моей судьбе.
— Доча, долгий разговор. Давай я приготовлю ужин, а потом вернемся к этому вопросу.
Это время Павлу Ивановичу нужно было для того, чтобы поубедительней объяснить Ульяне причину.
Несколько дней назад Лариса пожаловалась, что ее с белого света сживает сноха. Она, конечно, сама виновата, что разрешила семье сына пожить у нее некоторое время. Они продали свою квартиру, чтобы приобрести новую, попросторнее.
— Мать, только на время, мы у тебя долго не задержимся. Есть варианты, только Светку они не устраивают. Все-таки не на год будем покупать жилье, хочется, чтоб оно нас полностью устроило.
И вот уже скоро осень, Ларисе жить негде. Сын со своей семьей полностью оккупировали ее квартиру. Как-то ездила женщина домой, кое-что взять из вещей, скоро заморозки начнутся, а у нее ничего теплого нет.
Ее спальня превратилась непонятно во что, вроде как организовали детскую там, по совместительству, вероятно, кладовую. Большая часть комнаты была заставлена коробками. А уж что она услышала, это было выше ее сил.
— Сергунчик, а, может, ну ее эту покупку, на эти деньги давай съездим на заграничные курорты, так хочется отдохнуть на заморских пляжах.
— Света, ты не забывай, чья эта квартира.
— Чья? Вы ее приватизировали на двоих с матерью. Имеешь полное право и семью на свою половину привести.
— Она же двухкомнатная. Тебе же было тесно в нашей, сама же замахнулась на трехкомнатную. Ты посмотри, живем, как на складе, всюду одни коробки, иногда трудно отыскать, что нужно.
— Милый, это же временно. Наведу порядок, все разложу по своим местам, ты только свою мать уговори, чтоб она освободила квартиру.
— И куда же ей податься?
— Смешно, на дачу, конечно, живет же все лето там, пусть и зимует там.
— Света, там же летняя постройка.
От этих слов Ларисе стало не по себе, она забыла, за чем приехала, всю обратную дорогу проплакала. Поделилась своей бедой с Павлом Ивановичем.
— Лариса, ты знаешь, я даже рад, что все так получается, — он давно уже мечтал о совместной жизни с этой женщиной, — Будешь зимовать у меня.
— Так ты же не один живешь, с дочкой, она может меня не принять.
— Лариса, ты не переживай, я что-нибудь придумаю.
Пока ехал домой, ему и пришла в голову мысль о размене квартиры. Вот только никак не мог сообразить, как об этом сказать Ульяне. То, что придумал на бегу, не сработало. Не хотелось ему перед дочерью открывать все карты. Боязнь, что Ульяна обвинит его в измене перед памятью матери, страшила его больше всего. Но и от Ларисы не собирался отказываться.
Пока ели, молчали, каждый думал о своем. Ульяна видела, что отца что-то гложет.
— Ну, что, выкладывай свою историю.
Павел Иванович излил свою душу дочери.
— Вот теперь, Ульяна, ты знаешь все. Мне жалко эту женщину, не могу я ее оставить на улице.
— Ты должен понять, что не всегда обмен происходит без вложения средств, коих у нас нет в заначке. А если честно, я не хочу покидать эту квартиру, потому что здесь все напоминает мне о маме. В отличие от тебя ее светлый образ всегда со мной.
— Прости, но со временем ты поймешь, что живые должны думать о живом. Я никогда не забывал твою мать, но время делает свое дело. Я еще не совсем старый.
— Хотела бы тебе посочувствовать, но что-то у меня не получается.
— Уля, давай серьезно. Не за горами то время, когда ты выйдешь замуж, хорошо, если твой спутник окажется с жильем, а если нет? Мне чужой человек в квартире не нужен. Обмен – самый лучший вариант.
— Извини, отец, но я говорю – нет. В будущее заглядывать не будем. Ищи другой выход из создавшейся ситуации.
Павел Иванович понял, что столкнулся с непробиваемой стеной. Но в примаки к Ларисе он не пойдет, если ее сын освободит квартиру.
Как вариант, можно со временем построить небольшой добротный домик на Ларисином участке, но все упирается в финансы. Пенсии у них невелики.
В конце концов, сняли они с Ларисой комнату в коммуналке. Решили: в тесноте, да не в обиде.
Дело шло к весне, начинали думать о рассаде, но увы, площадь не позволяет. Опять пожалели, что нет хорошего жилья.
Не сказать, что Павел Иванович был обижен на дочь, но на ее звонки отвечал всегда с неохотой. Иногда ему просто не хотелось слышать ее голос, это Лариса заставляла его разговаривать с Ульяной.
Ей было очень тяжело, что ее сын за всю зиму ни разу не позвонил, она тоже не может пересилить свою гордость. Двое родных людей стали чужими. Поэтому отношения отца и дочери она стерегла. Чисто по-женски понимала Ульяну, она ей чужая тетка, свалившаяся на голову неизвестно откуда. Почему она должна этой тетке помогать?
Лариса ошибались в Ульяне.
Они только вышли, чтобы насладиться первыми лучами весеннего солнца, услышать звенящую капель с крыш, как около их ног остановилось такси.
Павел Иванович сразу узнал свою дочь, по его лицу пробежала едва заметная радость.
— Папа, прости меня за черствость. Я поняла, как вам тяжело привыкать к съемному жилью в этом возрасте. Я согласна на обмен, уже подыскала подходящие квартиры, вам осталось только оценить их и выбрать ту, которая по душе.
И кинулась отцу на шею. Павел Иванович приобнял ее.
— Я всегда знал, что ты у меня самая лучшая дочь.
С уважение Дмитрий Д.
