Он был так красив, этот Вася Шевченко… Длинная челка, постоянно сбивавшаяся на глаза, высокие скулы, уверенный и даже чуточку надменный взгляд. Девчонки таяли от его голоса и постоянно вертелись около него.
Я посмеивалась со стороны. Ну, знаете, это ведь очень забавно – первый парень на деревне в окружении щебечущих, как в Ералаше, красоток на любой вкус. Тут и рыженькие, и блондинки, и брюнетки, и стройненькие, и пухленькие, и высокие, и миниатюрные. Вася снисходительно принимал ухаживания их всех, не выделяя никого в отдельности и по-царски привечая каждую ровно настолько, чтобы не сбежала.
Василий был неглуп, учился ровно, хоть и не блистал.
Нас свел случай. Засидевшись в ВУЗовской библиотеке, я готовилась к коллоквиуму. Гора учебников и тишина в опустевшем читальном зале сделали со мной злую шутку – я уснула. Когда проснулась, за окном было совсем темно, а в библиотеке – тихо. И темно.
Нащупав рукой сотовый, я включила фонарик и посветила по сторонам. Мне не показалось. И мгновенная слепота на меня не напала – я, действительно, оказалась одна в пустом и темном читальном зале библиотеки.
— Эй! – выдохнула.
Отодвинув учебники, пошла в подсобку – искать библиотекаря. Вероятно, отключили свет в здании, она наверняка мне все объяснит. Но подсобка оказалась пуста. Более того, сумки библиотекаря тоже не оказалось. Вечная шаль сиротливо висела на спинке кресла.
«Да ладно, не могли же меня здесь забыть», — подумала я. В самом деле – как может здоровый человек. Не страдающей амнезией, забыть, что у него на руках семь книг и человек в зале сидит.
«Может, что случилось?».
Я направилась во второй зал. Он был маленький. В нем обычно сидели аспиранты – уютно, в одиночестве, не отвлекаясь на студентов. Там стояли два компьютера с выходом в интернет – очень удобно, если пишешь курсовую работу или статью.
Я пересекла основной читальный зал, прошла мимо стопки своих книг, еще раз отметив, что ее отлично видно с библиотекарского места, и заглянула в «Малый зал».
— А ты чего здесь делаешь? – я опешила: у стены, обложившись учебниками, сидел Шевченко и что-то перепечатывал в ноутбук, пристроенный тут же, на углу стола. Заметив меня, он икнул и едва не перевернул комп.
-Романова?! Напугала.
-Ты чего здесь делаешь? Ты в курсе, что нас здесь заперли?
Шевченко смотрел на меня так, будто только что узнал, что я инопланетянка.
— Ну?
-Что «ну»? Знаешь или нет?
-Ну, знаю. Лидию Антоновну срочно вызвали домой, у нее там труба лопнула…
-Труба лопнула? А почему она нас тут оставила?!
-Потому что ты спала? – Шевченко лукаво прищурился.
Хорошо, что в темноте не видно, как я покраснела.
-А тебя почему? Ты тоже… спал?
-Я дипломную писал, — он пожал плечами и сделал вид, что возвращается к работе. – Складывай учебники на ее стол, вызывай охранника по внутреннему телефону, он откроет тебе… Не мешай работать.
Я замерла. Выход, на самом деле. Выглядел правдоподобно: на охране же должны быть ключи от всех помещений. Тем более, если уходя библиотекарь предупредила, что у нее читатели. И вечерники еще, по идее не должны были уйти – я посмотрела на часы. Махнув Шевченко рукой. Направилась к своему месту. Собрала тетради, спрятала в сумку. Сложив книги аккуратной стопкой, перенесла их на стол Лидии Антоновны. Подумав, вернулась к сумке, вырвала из тетради листок и написала записку – вдруг она забудет, чьи учебники ее ждут на столе, а мне потом придется доказывать, что я их вернула.
Завершив приготовления, сняла трубку с телефонного аппарата и, сверившись с табличкой на стене, набрала внутренний номер охраны. И только тут поняла, что трубка ответила молчанием – телефон не работал. И это было проблемой – на сайте ВУЗа значились только телефоны деканатов и ректората. Прикинув, какая кафедра находится ближе всего к библиотеке, я достала сотовый, нашла на сайте ВУЗа номер и набрала его. Длинные гудки озадачили еще больше.
-Вот черт…
Из темноты появился Шевченко – в руках стильная термокружка, взгляд насмешливый и привычно-свысока.
-Чертыхаешься? Не знал, что ты умеешь.
-Телефоны почему-то не отвечают…
Я устало опустилась на стул, прикидывая, что можно сделать. Шевченко прислонился бедром к столешнице, криво усмехнулся6
-Придется тебе со мной тут ночевать.
Двусмысленность фразы и ее пошлость заставили поморщится:
-Шевченко, меня сейчас вырвет…
Он озадаченно уставился на меня:
-В самом деле? Я что, до такой степени тебе противен? – он прислонился спиной к стене, съехал по ней на пол и вытянул ноги. Теперь, чтобы выйти из библиотечного закутка и вернуться в зал, мне придется перешагивать через ноги Шевченко.
-Ты болтун и выскочка, Шевченко, что в этом может привлекать нормального человека?
-Ну, твоих подруг привлекает…
-Если ты заметил, те, что вьются у твоих ног, — не мои подруги.
-Ну, хорошо, допустим, — он согласно кивнул и отставил термокружку в сторону, приставил к стене. – Но в целом-то у тебя разве могут быть ко мне претензии? Я тебя не обижал, не оскорблял, гадости не делал. Да и никому, в общем-то. Не урод и не дурак… вроде бы.
-Слушай. Что ты прикопался? Я думаю, как выбираться отсюда, а ты только про глупости говоришь.
-Я не про глупости. Я хочу понять, почему ты меня избегаешь.
Теперь пришла моя очередь удивляться – Шевченко говорил очень спокойно и серьезно, выглядел настойчиво. И – что таить – таким мне он нравился гораздо больше.
-Тебе-то это зачем?
-Потому что ты мне нравишься.
Я засмеялась. У Василия не дрогнул ни единый мускул. Он продолжал смотреть на меня снизу-вверх, внимательно и сосредоточенно. Так, будто только что признался мне в любви и ждал ответа. Так, стоп… А это было признание в любви?
Я притихла.
-Василий, тебе воздыхательниц мало? Пустует графа в журнале разбитых девичьих сердец? Не достиг призового миллиона в назначенный срок?
Он пожал плечами, но взгляд не отвел.
-Марин, я хочу с тобой встречаться.
-Зачем? – выпалила и осеклась: вопрос, в самом деле, идиотский. Закусила губу. – Вася, ты вот это все зачем сейчас затеял? От скуки?
Его ноздри схватили воздух, расширились, взгляд стал злым и серым:
-Я, если хочешь знать, тебя вторую неделю караулю, чтобы поговорить! – он порывисто встал, полез в карман брюк. В тишине библиотеки раздался звон ключей – он выхватил их из кармана, бросил на стол: — На, открывай и топай, куда хотела. Сегодня все-таки предпраздничный день.
Я смотрела на связку ключей — теперь понятно, почему в ВУЗе тишина и не отвечают кафедры. Шевченко все рассчитал.
-Они были у тебя с самого начала? – я не поверила своим глазам. -Лидия Антоновна не убегала из-за потопа?
— С самого начала. И Лидия Антоновна, убегая спасать соседей, оставила мне ключи, чтобы я тебя, как ты проснешься, выпустил из библиотеки…
Он отвернулся и направился в «малый зал».
-Вась, а почему она меня сама не разбудила?
Он встал в проходе между рядами столов. Медленно обернулся: на бледном лице играл лихорадочный румянец, губы подрагивали.
-Я же сказал, я искал возможность с тобой поговорить… Поговорил.
Последнее было брошено с горечью, которую я не ожидала. Выходит, он действительно специально все подстроил. Ради того, чтобы сказать…Сердце замерло… ведь он сказал, что я ему нравлюсь и он хотел бы со мной встречаться. А я? Я хотела бы? Я об этом никогда не думала. Шевченко для меня – парень с другой планеты, из параллельной плоскости.
-Вась. Ты ведь не обиделся? – я старалась, чтобы мой голос не дрожал. Тайком вытерла вспотевшие ладони о джинсы.
Шевченко склонил голову к плечу, собрался уходить. Хотелось его остановить. Только вот бы разобраться, что мной руководило, не жалость ли: симпатии-то к Шевченко особенной не было. Да, мне льстило, что он обратил на меня внимание. Но какова цена этого внимания? И нет ли подвоха?
Я взяла в руки ключи, подкинула их в ладони. Подхватив сумку и повесив ее на плече, я открыла дверь и вышла в коридор: если у Шевченко серьезно, то не будет же он ждать, что я сразу брошусь к нему на шею? Посмотрим, так ли серьезно он настроен, как утверждает.
©Евгения Кретова
