Когда я учился в одиннадцатом классе, у нас произошел один странный случай. Наша учительница по русскому языку сломала ногу. В то время наш класс не мог взять никто из остальных учителей школы, потому что болели многие, а на носу итоговые экзамены. И вот руководство школы приняло экстренное решение. Взяли учителя на замену из другой школы. Первое, что удивило — пол. У нас очень мало учителей-мужчин, а уж если и были, то по математике, физике или информатике. Наш класс находился в волнительном ожидании, ведь такое событие! Сколько всего может сейчас измениться. А вдруг он тиран и будет задавать кучу всего или двойки ставить, а вдруг он будет тихушником, и мы сможем не только болтать на уроках, но и прогуливать.
В общем предположений была уйма, но ни одно не подтвердилось.
— З-здравствуйте, — меньше всего я ожидал увидеть заику. Но в целом он мне понравился. Молодой, спортивный, спокойный.
— Меня з-зовут Герман. – Он обвел глазами класс, и тут Анька Фролова с первой парты кокетливо спросила.
— А отчество?
На что новый учитель покачал головой.
— Я к-категорически против любых д-дискриминаций. Либо мы в-все обращаемся друг к другу п-по имени и отчеству, что я считаю неплохой т-тренировкой памяти, но и тратой времени. Либо все общаемся т-только по именам.
Вау! Это было так неожиданно! Еще ни один учитель не разговаривал с нами как с ровней.
— И еще. Я сторонник с-современных методов обучения, так что никаких домашних заданий и т-текущих оценок. Только итоговые. А еще нам потребуется п-переставить парты полукругом, так вам будет удобнее…
Началась революция. По-другому и не скажешь, ведь то, что происходило на уроках Германа не было похоже вообще ни на что. Мы бежали на занятия, боясь опоздать даже на минуту, чтобы не пропустить что-то интересное. А Герман, казалось, и вовсе не чувствовал себя новичком и первооткрывателем. Многие учителя с неодобрением относились к его методам. Они просто завидовали, видя наши горящие глаза при обсуждении его уроков, а также поражали результаты. Итоговые работы были написаны намного лучше, чем в предыдущей четверти. За несколько недель новый учитель не только поднял успеваемость, но и показал, что учиться — это интересно. А кроме того, Герман и сам по себе был очень любопытной личностью. У него имелось множество увлечений, которыми он с нами охотно делился.
Например, Герман играл на свирели, изучал древние языки, занимался дайвингом. Он стал нашим кумиром. И все было круто и здорово до одного дня.
Мы с ребятами тогда задержались допоздна в школе. Я входил в совет старшеклассников, и мы обсуждали предстоящий последний звонок, писали сценарии, прокрастинировали, короче, очухались уже в темень. Почти все учителя ушли, ну и нам пора бы. Я пошёл в учительскую, чтобы отнести ключ, но проходя мимо одного кабинета, замер. Слышались голоса и музыка. Я приоткрыл дверь. Герман. Я узнал его фигуру, хоть он и сидел на полу в полной темноте. Он держал в руках свирель, подносил ее к губам и затягивал красивую мелодию. А потом останавливался и шептал на неизвестном языке. Сколько я так стоял, не знаю, только Герман вдруг обернулся и махнул мне рукой, приглашая зайти.
— Что вы тут делаете?
— Провожу ритуал, — спокойно ответил он.
— Какой?
— На хорошую учебу. Чтобы м-мои ученики хорошо учились.
Я улыбнулся.
— Если бы мои оценки зависели от ритуалов…
Герман удивленно посмотрел на меня.
— Не веришь? Знаешь, это п-прозвучит неправдоподобно, но я открыл секрет исполнения желаний. Н-нужно сказать заклинание на мертвом языке, сыграть с-собственно сочиненную мелодию и верить. Попробуй. — Он протянул мне музыкальный инструмент.
— Что бы загадать? — Размышлял я вслух, откровенно веселясь.
— То, что ты д-давно хочешь. Но есть ряд условий. Это что-то нематериальное. Машина или ч-чемодан с деньгами на тебя не свалятся. Это что-то п-положительное, и приносящее пользу тебе и другим людям.
Я пожал плечами. — Тогда у меня нет идей. Что может быть полезного и нематериального?
— О, много всего. Здоровье, удача, д-дружба, красота…
Я махнул рукой. – Сейчас всё это и так можно заиметь, были бы деньги. Вот чего все хотят.
— И ты тоже? – Герман с интересом уставился на меня, а я задумался.
Конечно, я мечтал стать богатым, но понимал, что, по крайней мере, в ближайшие годы этого не произойдет. И раз так, то можно закатать губу и… Я, конечно, знал, что желания вот так просто не исполняются, но я так же безумно уважал Германа, поэтому просто ради того, чтобы поддержать его историю, я сказал.
— Хочу быть самым умным в школе и поступить в лучший ВУЗ на бюджет.
Герман улыбнулся и кивнул. Не то, чтобы я прям хотел блистать знаниями, просто иногда я завидовал тем ребятам, которые шарили на уроках, которые были увлечены решением задач. А я не такой. Я больше любил организовывать что-то, создавать праздники, словом, более творческая натура. Но родители заставляли меня получить нормальную профессию, поэтому требовалось поступить в институт, а с одними организаторскими способностями это сложновато.
— Тогда повторяй за мной. – С этими словами Герман закрыл глаза и начал говорить на каком-то шипящем языке. Я повторил всё слово в слово. – А теперь играй. Т-только от сердца.
Он вручил мне свирель. Я понятия не имел как нужно играть, но доверился себе. Из деревянной трубки стали вылетать приятные и протяжные звуки. Я растворился в них, представляя в своей голове то море, то лесную поляну. Картинки сами менялись, а я уносился куда-то вдаль.
— К-красивая мелодия получилась, — тихо произнес Герман, вернув меня в реальность. – Твое желание исполниться. Верь.
Он поднялся, и мы вышли из класса. – Тебе пора домой.
Я кивнул, но перед уходом задумался. – Вы действительно в это верите? – Я был еще под впечатлением от волшебной музыки.
Он кивнул.
Тогда почему вы не загадаете, чтобы ваше заикание прошло. Это же нематериальное.
— Даже я не могу п-прыгнуть выше головы, — загадочно ответил он.
— В каком смысле?
Он пожал плечами. – В другой раз расскажу.
Но другого раза не произошло. На следующий день нас «обрадовали», что что наша старая учительница выздоровела и готова вернуться. Герман ушел из нашей школы, но мы еще долго не могли его забыть. Особенно я. И главным образом из-за своей успеваемости. Удивительно, но за остаток учебного года я не получал ничего, кроме пятерок. Я ощущал, как мой мозг с жадностью и легкостью усваивает формулы, даты и правила. Я сдал все экзамены на отлично, а после успешного поступления в ВУЗ, я решил разыскать Германа. Оказалась, что до нас он совсем недолго проработал в соседней школе. А после нас и вовсе уволился и уехал из города. Мне удалось поговорить с его коллегой, молодой и приветливой учительницей русского языка.
— Герман был очень необычным, но и замкнутым. Нет, на уроках он просто раскрывался и был увлеченным, но вот вне школы он почти не общался.
— Может стеснялся своего заикания. – Догадался я.
— Вряд ли. Об этом мало кто знает, но у него с детства были проблемы с речью. Он почти не говорил, особенности физиологического строения, требовались операции, родители явно наплевательски относились к нему, время упустили. Он был на домашнем обучение и много читал. И вдруг в шестнадцать лет произошло чудо. Герман заговорил четно и ясно. Ну, за исключением заикания. Так что эта мелочь явно не мешала его общению.
И тут я понял, что он имел ввиду, когда говорил, что не может прыгнуть выше головы. Он мечтал говорить, хоть как, и заикание было пустячным побочным эффектом исполнения его желания.
— А где он сейчас? Не знаете?
— Нет. Он уехал неожиданно. Только сообщил, что сделал здесь все, что мог, и теперь хочет исследовать мир и помогать другим людям.
Больше я Германа никогда не встречал. Зато я взял несколько уроков по игре на свирели. До сих пор иногда играю.
