Жорик рос в небогатой семье. Кроме него у отца с матерью было ещё два сына. Достаток в те, 50-е годы, был у простых горожан скудный. Послевоенное трудное время. Отец и мать Жоры работали на обувной фабрике, получали немного. Жорик, как младший брат, донашивал одежду и обувь за братьями, спал на маленьком продавленном диванчике.
Пища была самой простой и скромной: картошка, каши да супы, в основном пустые. Макароны были почти деликатесом, если посыпать песочком сахарным… Мать постоянно жаловалась соседкам:
— Ой, сожрали они меня, сожрали. Совсем есть нечего. Уже кошмарные сны вижу, как они за стол садятся, а еды нет…
— Ничего, скоро в армию старшие пойдут. Станет тебе легче, Ивановна…
Старшие братья-близнецы пошли на службу, намного меньше теперь варила Ивановна. Не такими большими ведёрными кастрюлями готовила она супы на обед. Но когда и Жорик ушёл служить, то и вовсе родители вздохнули.
Вернувшись из армии, Жорик понял, что дома тесно. Старший брат привёл жену. Молодым отдали одну крохотную комнатку, а родители и Жора со вторым братом теснились все в одной, тоже небольшой. Что говорить, дышать и то было нечем в старом барочном доме…
Присмотрев приятную миловидную девушку на танцах в клубе, Жорик стал ухаживать за ней. Узнал Наташу поближе. Она была единственной дочерью поварихи Нины Николаевны, работающей в студенческой столовой. Квартирка хоть небольшая, но у Наташи с мамой была, причём отдельная, хотя в те годы коммуналок было много.
Жорик, не долго думая, предложил Наташе руку и сердце. Наташа была рада. Парень после армии, видный и рослый. Жорик уже устроился работать на железнодорожную станцию в бригаду подсобным рабочим.
И Наташа, и её мама обихаживали Жорика, как могли. Наташа шила мужу рубашки, а тёща готовила обеды. Такой вкуснятины Жорик не видывал: то котлетки куриные или рыбные, то рагу овощное с тефтелями, то блинчики с разными начинками, то пельмешки или вареники…
За первый год женитьбы Жорик поправился на десять кило. Мать родная его не узнавала. А Жора хвастал:
— Ма, ты знаешь какая у меня тёща золотая? Из ничего обед сварить знатный может. Но супы какие! А печёт… Я зараз по десятку пирогов съедаю. А однажды после смены пять тарелок борща сразу съел.
Мать верила – знала аппетиты своих парней. И видела, что Жорик из юноши превратился в мужика: высокий, широкоплечий, сильный.
— Повезло тебе, сынок. Береги себя. Хоть в детстве не было возможности у нас хорошо питаться, так хоть сейчас себя побалуй… Зарабатываешь.
А Жорик, действительно был избалован и тёщей, и женой. Но вскоре появились дети. Сначала один сыночек, а потом и второй через пару лет. Стало семье труднее. Все силы у Наташи отнимали ребятишки, часто болели, в яслях было холодно и дома – печки.
Но Жорик хоть и любил детей, но хотелось ему такого же внимания к себе, как и прежде. А тёща уже вышла на пенсию. Не было у неё ни средств, ни времени так же кормить зятя. Она приходила только помогать посидеть с внуками, потому что Наташа и Жора уже жили отдельно. После рождения второго ребёнка им дали квартиру.
Жорик любил приложиться к бутылке и раньше, а теперь всё чаще приходил с работы и под видом «расслабления» пропускал по стаканчику. Жена ругала его, а Жорик не понимал её. Ведь он приносит деньги домой, ну, часть из них имеет право потратить на курево и вино. Он же мужчина!
Но вино затягивало его всё больше. Не так радовала жена и дети, как сотоварищи по бутылке. В один момент он рассорился с женой и, прихватив сумку с вещами, ушёл, хлопнув дверью. Лишь потом Наташа узнала, что её муж на стороне имел и ласковую подругу, к которой он и ушёл тогда после ссоры.
На слёзы и жалобы Наташи, мать, обнимая дочь, спросила:
— А любил ли он тебя, Наташенька, по-настоящему? Что-то теперь я сомневаюсь…
— Может, ты и права, мама. Не знаю теперь… — отвечала Наташа, вытирая слёзы. – Уж мы ли его не холили? Первые годы как ребёнка. И обшивали, и откармливали. Помнишь, какой худющий к нам пришёл? Как с голодного края…
— Правильно, он и был из голодного края… Там семья такая. И мать его такая. Нет еды и ладно. И сидят, в чужой рот глядят. Нет, чтобы хотя бы огородик разработать под окнами, как мы с тобой. Всегда при своих овощах, ягодах. А они что? Только жаловаться.
— Да что там теперь их судить… Что мне теперь одной с мальчишками делать? Как прожить? Отблагодарил Жорик- обжорик нас. И бросил с малышами…
— Не горюй, дочка, — ответила Нина Николаевна. – Я договорилась тут. Опять пойду поработаю. Ничего, пару-тройку лет. Хоть сыты будем. Пока мальчишки растут.
Наташа снова залилась слезами.
— Мамочка, из-за меня… Тебе снова рань такую вставать, на кухне котлы тяжёлые ворочать…
— Знаешь что? – погладила Наташу по спине мать, — я не только из-за тебя. Ты моя дочь. А ещё и внучата. Вот за них я на всё готова. Справимся. Нос не вешай.
Так и пошло. Обе женщины трудились, мальчишки росли. А Жорика новая жена увезла из-за ревности в другой город. Так сыновья Жоры и не помнили отца…
А Наташа и Нина Николаевна спустя годы вспоминали это время как переломное в их жизни. Ведь в другом городе со второй женой Жорик пить не перестал. И сколько она не пыталась отвадить Жорика от бутылки, ничего и у неё не вышло. Опился Жорик, не дожив до сорока лет, скончался от сердечного приступа.
Об этом узнала Наташа потом от знакомых. Но не жалела бывшего мужа нисколько. Она радовалась, что вовремя рассталась с ним. Иначе бы хлебнула по полной от алкоголизма мужа. А дети дали ей столько радости и любви, что другого счастья Наташа и не хотела бы.
И только когда мальчики стали студентами и уехали на учёбу в областной город, Наташа сошлась с Игорем – коллегой по работе, который давно был к ней неравнодушен. В отделе сначала все считали Игоря заядлым холостяком, отчуждённым и чуть странным, хотя и добрым порядочным человеком.
Но Наташа растопила сердце Игоря. И пара была счастлива так, как бывают счастливы люди, ожидающие любви многие и многие годы, и получившие её словно награду, словно дар Божий и милость судьбы.
Старенькая Нина Николаевна особенно радовалась за дочь. Она говорила:
— Теперь, Наташенька, и я могу уйти спокойно. Вижу – это не твой бывший Жорик- прыгун. Игорь – человек серьёзный и очень добрый. Береги его. И себя. И совет вам и любовь…
— Что ты, мамочка, живи долго. Именно сейчас и порадуешься за нас. Вон и мальчишки не сегодня-завтра невест приведут на показ. Кто как не ты должна их благословить и порадоваться?
— Верно, доченька. Верно… — Нина Николаевна улыбалась и садилась у окна с вязанием. Она смотрела в окошко часто, поджидая Наташу и внуков в гости. И теперь ей хотелось жить, видеть плоды своего труда и счастье самых близких своих людей…
