— Опять за свое, — пробурчала Алла Николаевна, глядя, как ее невестка Кира собирает вынутое из стиральной машины белье и несет в сторону сушилки. — Только и знает, что по кнопкам тыкать да жаловаться, что ничего не успевает. Посмотрела бы я на нее, как она в проруби белье будет полоскать. В мороз. Неженка ведь, белоручка, каких свет не видывал. Как не повезло моему сыночку, ох-ох-ох…
Алла Николаевна была не из тех людей, кто прощает другим их маленькие слабости. Для нее намеки на то, что кто-то может выступать против ее принципов, было подобно размахиванию красной тряпкой перед разъяренным быком. Киру она невзлюбила с того дня, когда поняла, что невестка не собирается идти у нее на поводу. И все начиналось с незначительных, на первый взгляд, мелочей.
Кира была вполне из обычной семьи: мать работала учительницей, отец – водителем троллейбуса на одном из городских маршрутов. У супругов, помимо дочки, есть еще два сына, старшие братья Киры. Младшую сестру парни опекали так, как многим другим не снилось, поэтому и росла она в атмосфере любви и заботы. Видимо, этим и привлекла к себе Костю, который с некоторой завистью смотрел, как она общается со старшими братьями. Костя рос один, братьев и сестер у него нет, и временами молодой человек чувствовал себя невыносимо одиноким.
Костя начал ухаживать за Кирой после случайного знакомства на улице. Причем все происходило, как в странной пьесе – смелая девушка подошла к нему и заявила:
— Мне кажется, вы готовы на мне жениться.
Костя замер от неожиданности. Девушка, выпалив эту фразу, смущенно пробормотала: «Ой, извините, я брату спор проиграла», и быстрым шагом пошла прочь, бросив на опешившего парня виноватый, но вместе с тем веселый взгляд. Костя сам не понял, как ноги понесли его вслед за незадачливой спорщицей. Нагнав незнакомку, он улыбнулся:
— Я могу только порадоваться, что вы проиграли этот спор. Меня зовут Костя, а вас?
— Кира, — смеясь, ответила девушка. – Вы меня извините, но сами понимаете, что спор – это такое дело, когда приходится делать то, чего не хотелось бы.
— То есть вы бы не подошли ко мне, если бы не брат? – прищурился молодой человек.
Кира кивнула:
— Не подошла бы. Но наш Лешка такой упертый тип, что пришлось это сделать.
— Надо поблагодарить этого Лешу за такую интересную идею…
Костя смотрел в глаза Киры, и ему казалось, что время и пространство вокруг них просто перестали существовать.
Потом в голове мелькнула мысль:
— Никогда себе не прощу, если упущу ее.
Он проводил Киру до остановки, взял номер телефона. Алла Николаевна, увидев, что сын вернулся домой со странной широкой улыбкой на устах, поинтересовалась:
— Ты выглядишь счастливым. Что тебя так обрадовало?
— Да так, ничего, — ответил сын и неожиданно для женщины закричал:
— Я готов!
— К чему готов? – не поняла мать.
— Жениться! – со смехом ответил Костя и ушел к себе в комнату.
Алла Николаева пожала плечами:
— Жена не рукавичка, за пояс не заткнешь. Столько лет ходил в холостяках, с чего вдруг надумал? Или окрутил кто?
Она была категорически против скорой женитьбы сына. Чай, не в магазин пойдет жену выбирать: мол, заверните мне вон ту блондинку с шикарной фигурой и стервозным характером, только сделайте ей приданое побогаче. По мнению любящей матери, ни одну современную девушку нельзя было назвать достойной женой. Потому что ничего не хотят и не могут делать своими руками, из забот у такой горе-жены будет только маникюр, макияж и надутые губки, плюс бюст.
— Эх, — вздыхала женщина, — они ведь могут сейчас и под юбкой операцию сделать. Якобы всегда была порядочной, с кем попало не зналась. А на самом деле, пробу на таких негде ставить…
Когда состоялось знакомство Киры с будущей свекровью, последняя не преминула спросить:
— Что ты умеешь делать? Чем будешь полезна моему сыну?
Костя покраснел и сделал девушке знак головой, чтобы не отвечала на вопрос.
Кира не растерялась и с улыбкой ответила:
— Мы же будущая семья, будем приносить пользу друг другу. Взаимную.
Алла Николаевна поджала губы.
— Оно и видно. Только такие, как ты, ничего не умеют и учиться вести быт не хотят.
Кира проглотила дерзкую фразу, пройдя в комнату. Потом начались расспросы с поспешными выводами. Алла Николаевна не предложила чаю, только задавала глупые вопросы и ухмылялась, уверенная, что после этой встречи Кира сбежит и больше не появится. В гостях не задержались. Кира вдруг почувствовала головную боль и поспешила попрощаться. Проводив ее, Костя вернулся, выслушал насмешки матери, обиделся на нее и закрылся в своей комнате. Переубедить сына не удалось. Свадьба состоялась. Обычная, с гостями и угощениями. Ничего особенного. Молодые въехали в квартиру Аллы Николаевны, которая сама же и настояла на этом. Через несколько дней совместного проживания женщина была в панике: сын совершенно перестал ее слушаться.
От него только и слышно:
— Мы с Кирой так решили. Мы с Кирой не хотим. Мы с Кирой…
Кира, Кира, Кира!
— Да кто такая твоя Кира? – кипятилась Алла Николаевна. – Это я тебя выносила, родила, дала образование, сделала человеком. Или ты забыл?
— Помню, конечно, помню, — миролюбиво отвечал Костя и все чаще думал, что им с Кирой, если хотят сохранить семью, точно стоит держаться подальше от маминой квартиры. Мужчина ничуть не сомневался в том, что мать постарается вбить клин между ним и его женой, чтобы продолжать контролировать сына. Однако пожить под одной крышей с мамой молодым все же пришлось чуть подольше, когда Алла Николаевна, поссорившись с какой-то дальней родственницей, слегла от гипертонического криза.
Несмотря на то, что Кира не приводила в восторг Аллу Николаевну, женщина не могла сказать, что невестка ей попалась из ряда вон. Кира все успевала по дому, и не последнюю помощь ей в этом оказывал Костя, который старался, как мог, облегчить жизнь любимой. Только это раздражало его мать, которая не переставала ворчать по поводу лишних трат и того, что невестка, как ей казалось, больше бездельничает, чем говорит.
— Язык у нее, как помело — любому мозг выест, — твердила Алла Николаевна. Она предпочитала забыть тот факт, что профессия удаленного маркетолога как раз-таки требует умения общаться по телефону. Кира по этому поводу не раз шутила, что у нее работа такая, что доведет, если не до Киева, то к хорошему чеку за оказанные услуги.
Алла Николаевна отмахнулась:
— Ты впариваешь людям то, что им не нужно. И как находятся такие наивные, что верят тебе?
— Ну так верят же, — бойко ответила Кира. – Если бы не верили, на что бы я вам лекарства покупала?
Свекровь прикусила язык. Ей впервые напомнили о том, что за ней ухаживают, лечат, кормят за чужой счет. Особенное неудовольствие ей доставляло лицезреть, как Кира, включив робот-пылесос, занималась обзвоном клиентской базы. Женщине казалось, что такое сомнительное занятие не имеет права именоваться полноценной работой.
— Да разве так можно? – вопрошала Алла Николаевна, закатив глаза. – Запустит эту чертову машинку, а сама сидит и языком чешет по телефону. Тьфу! Вот мы раньше на заводах и фабриках пахали. Никаких пылесосов, никаких автоматических машин и этих, как его, крутящихся миксеров. Сами сидели и взбивали масло, и оно получалось ого-го какое вкусное. А с детьми как? Тоже ведь никаких условий не было. Не приучишь вовремя к туалету, пиши пропало. И дитя будет мучиться, и сама. Не представляю, что эта Кира будет делать, если решится все-таки родить. Ребенка тоже роботу поручит? А фиг ей, не позволю. Не хочу, чтобы моего внука растила какая-то машина, если у него есть родная мать. Только какая мать будет из этой малахольной? Слезы, да и только…
Кира, вопреки всему, что думала и высказывала о ней вслух свекровь, спокойно приняла новость о собственной беременности.
Мысль о том, что теперь ее интересное положение станет достоянием широкой общественности, не слишком радовала Киру. Но она понимала, что это произойдет рано или поздно, поэтому в семейном чате, когда признаки беременности стали явными, написала:
— У нас скоро пополнение. Жду поздравлений.
Алла Николаевна долго выговаривала сыну, на какой жадной и корыстолюбивой особе он женился:
— Видел, как намекает? Подарков сразу захотела, ничего еще не сделав и даже не успев родить ребенка. Так ведь его мало родить, нужно из него человека сделать. Тогда и посмотрим, на что ее хватит.
— Мама, Кира ни на что не намекает. Она объявила о радостной новости всем и сразу, чтобы не обзванивать каждого, — объяснял матери Костя, но та его в упор не слышала.
— И что твоя Госпожа Врунья будет делать, когда родит? Ребенок в одной руке, телефон в другой. Домашние хлопоты перепоручит своим холопам, то есть тебе и мне. А сама будет болтать, пока язык не отвалится.
Костя молча уходил, понимая, что ничего не докажет матери. Он давно убедился, что Алла Николаевна помнит только то, что хочет помнить. В остальных случаях ее память просто стирала напрочь ненужную ей информацию.
Когда родился долгожданный малыш, в честь безвременно погибшего отца Кости названный Славой, Алла Николаевна, которая уже давно оправилась после болезни, не спешила брать на руки кроху как любящая бабушка. Лишь обнаружив на левом плече ребенка знакомое родимое пятно, точь-в-точь, как у любимого мужа, женщина оттаяла. Она старалась уделять малышу все свое время, подчас не спрашивая у молодой матери, удобно ей это или нет. Начинала шнырять по шкафам и холодильнику, не ест ли Кира опасную для малыша еду, прокипятила ли распашонки, насколько тщательно отгладила постельные принадлежности Славика.
— Вот в мое время, — говорила Алла Николаевна, — все было по-другому. Да, не так, как сейчас. Мы тогда с работы приходили и делали все по дому. Причем сами. Не припомню, чтобы мой муж когда-нибудь бросался мне помогать. А свекровка? С утра до вечера пилила, не хуже любой бензопилы.
— Извините, Алла Николаевна, вы, получается, с Костей сразу вышли на работу? – Кира округлила глаза. Свекровь только надувала щеки, гордясь своей исключительностью.
— Конечно, как только срок подошел, сразу и вышла. Кто мне позволит дома с дитем сидеть? Тогда были ясли, которые открывались с раннего утра. Приходишь туда, оставляешь ребенка и кучу глаженых чистых колготок и теплых штанишек, чтобы на целый день хватило. А сама — ноги в руки и топаешь на работу. Вечером, как положено, забираешь ребенка и домой. А дома-то, дома… — свекровь перевела дух и продолжила:
— Столько всего надо сделать, что и слов не хватит. Ужин приготовить, хлеб испечь, постирать кучу пеленок и ползунков, выгладить то, что высохло, сделать заготовки на утро, чтобы успеть приготовить мужу завтрак. Вон сколько всего. И никаких тебе бегающих пылесосов под ногами. Все сама, собственными ручками. Вон, ты в мультиварке все готовишь. Разве это готовка? Закинула туда все подряд, нажала на кнопочки и сидишь, любуешься собой в зеркале. Я не говорю про то, что попка у ребенка должна дышать, а не быть замурованной в памперс с утра до вечера.
— Зачем вы мне все это рассказываете? – удивленно спросила Кира.
— Чтобы ты, бездельница, знала, что такое настоящий труд по дому, — сварливо ответила женщина. – Разве это можно назвать человеческим трудом? Только языком чешешь. Славку моего засунула в какую-то роболюльку, сама даже пальцем не коснешься. На что ты тратишь столько времени?
Кира почувствовала, что близка к взрыву. Стоило Алле Николаевне понять, что невестка вот-вот ответит ей, она тут же перевела разговор на другую тему, менее взрывоопасную. Ей доставляло удовольствие балансировать по краю, доводя терпение невестки до точки невозврата.
В отношении внука у Аллы Николаевны было строгое правило: даже если ее сын разведется, что крайне желательно, то оставлять малыша у матери нельзя – это крайне нежелательно.
— Ну кого из него вырастит эта бездельница? — откровенничала Алла Николаевна. – Вот в мое время отношение к семье, мужу, детям – все было как к святыне. Холили и берегли, уважали.
Кире становилось всякий раз тоскливо от осознания того, что свекровь так и будет тянуть волынку на любимую тему. Она помалкивала, чтобы не докучать мужу, но однажды не стерпела и рассказала обо всем, что любит обсуждать ее свекровь. Костя поразился ее словам:
— Она так и сказала? Черт!
Мужчина помолчал немного, собираясь с мыслями.
— Не стоит верить всему, что говорит моя мама. Она вышла на работу, когда мне исполнилось полтора года. Не хотела дома оставаться. Бабушка по отцу рассказывала, что ей мама поручила гулять со мной в любую погоду. Потому что так, как она считала, у меня должно было укрепиться здоровье. Здоровье у меня само по себе устаканилось после восемнадцати лет. Но мама считает это исключительно своей заслугой.
— Мне неприятно, что она постоянно сравнивает то, что делаю я и что когда-то делала она, — с обидой в голосе проговорила Кира. – Раньше и времена были другие, и маленькие дети вели себя по-другому. Только твоей маме все равно. Она упрямо продолжает мне указывать, что я ничего не умею, и, если что-то успеваю, то только благодаря пылесосу или мультиварке.
Костя, как мог, утешал любимую и пообещал поговорить с матерью.
Когда Алла Николаевна пришла к ним домой, вдоволь натискала малыша Славика, Кира решила поговорить со свекровью. Спокойно. Обстановка и погода соответствовали подобному разговору.
— С чего ты взяла, что ты имеешь право требовать у меня отчет? — надменно спросила Алла Николаевна. – Это я тебе подарила прекрасного мужа и отца для твоего ребенка.
— Что значит –для моего ребенка? – сдвинула брови Кира. – Как будто можно родить ребенка в одиночку, без партнера. Почему вы попрекаете нас тем, что вырастили сына в одиночку?
— Да ты знаешь, через что я прошла, чтобы после мой сын стал тем, кем он сейчас является? Потом появляешься ты и уводишь его. Сама ни черта делать не любишь. Дрыхнешь, пока в комнате за тебя уборку делает пылесос, машинка крутит белье, а ребенка укачивает робот.
— Вы прекрасно знаете, что я не сплю, — ровным голосом ответила невестка. — Я выполняю свою работу, оплата за которую позволяет мне содержать нашу семью. Костя недавно уволился, но он без дела тоже не сидит. Бегает на подработки, ищет работу. Мы оба стараемся выкручиваться, поддерживаем друг друга. А вы, вместо того, чтобы порадоваться за нашу семью, почему-то всем недовольны.
— Твоя работа – это сплошное недоразумение, — начала было свекровь. – Вот в наше время…
— Я знаю, что было в ваше время, — моментально среагировала Кира. – Костя рассказал, что почти не видел вас дома. Вы были хорошим специалистом, но с ребенком практически не виделись. С вашей собственной матерью у вас были очень напряженные отношения, а свекровь вас принимала из любви к сыну. Всю работу по уходу за Костей вы свалили на нее, а сами денно и нощно пропадали в бухгалтерии, мня себя незаменимым человеком. Хотя вам предлагали декрет продлить до тех пор, пока сыну не исполнится три года. Вы еле утерпели полтора и буквально удрали из дома. Ваша свекровь смотрела за внуком, гуляла с ним, купала и лечила, пока вы были заняты собой. Вы могли спокойно бросить мужа и сына, чтобы поехать на курорт – не пропадать же путевке в санаторий. Это ваша свекровь обеспечивала дома уют и порядок, а вы за это не считали нужным сказать даже «спасибо». И после этого вы будете с меня требовать, чтобы я выполняла всю работу руками, по старинке? Какой будет толк, если я убью на это целый день, ничего не буду успевать и не заработаю ни копейки? Сделайте одолжение, вы тоже никогда не сидели у проруби в мороз и не разжигали огонь, чтобы сварить суп на костре. Вы приходили домой на все готовое и все равно были недовольны.
Получив столь резкую отповедь, Алла Николаевна притихла. Она-то была уверена, что Кира, которая, по ее мнению, должна быть зависима от мужа в плане финансов, не посмеет открыть рот лишний раз.
Женщина вспомнила, что только благодаря свекрови научилась многим полезным вещам. Но никогда этого не признавала, считая, что ничего никому не должна, потому что одарила род Сивковых прекрасным наследником и продолжателем рода. В памяти всплыли отдельные картинки из прошлого. Ее свекровь, Ксения Ефимовна, толкает перед собой коляску, в которой спит маленький Костя. Убедившись, что ребенок спит, женщина пересыпает собранные фрукты в большой чан, чисто их промывает и садиться нарезать дольками, чтобы потом сварить варенье. Свекор колет дрова, носит воду в баню, чтобы вся семья могла искупаться.
— Мама пожаловалась на тебя. – сообщил вечером Кире Костя. – Сказала, что ты была очень груба с ней и даже не извинилась.
— За что мне извиняться? – вспылила Кира. – Меня это реально достало. Как ни приходит, везде тычет пальцем и твердит, что я неряха и лентяйка. У нас дома чисто, ребенок ухожен, сыт и не болеет. Она старается козырять тем, что якобы делала все сама и только руками. А то, что твоим родителям друзья семьи подарили на свадьбу стиральную машину, это не считается? Что у вас появился пылесос одним из первых в городе, это тоже не в счет? Ты когда-нибудь видел свою мать стирающейся в реке? Вы переехали в город, потому что этого хотела твоя мама. Но в школьные годы за тобой по-прежнему продолжала смотреть бабушка, потому что у родной матери на тебя не было времени. Почему она считает себя вправе после всего этого упрекать меня в том, что я нахожу время и возможности совмещать работу и семейные обязанности? Сейчас не те времена, чтобы упор шел только на что-то одно.
Костя задумался, потом виновато улыбнулся.
— Прости, я не знал подробностей. Я попрошу маму приходить только по предварительному звонку. И если она что-то еще подобное скажет, сообщи мне, хорошо? Постараюсь тебя оградить от ее нападок.
После его просьбы, Алла Николаевна притихла. Месяц не общалась с сыном, но потом сдалась. Лучше предупреждать заранее о своем приходе, не лезть с нравоучениями к невестке и не давить прошлым. Ведь сейчас другое время и иные возможности, благодаря которым, можно успевать вести быт и работать. Даже если ты находишься в декрете.
Конец.
Ольга Брюс
