Вчера маман между делом рассказала о светских разговорах с Вениамином Карловичем. И это не про то, что коты – лучшие собеседники, потому что умеют слушать. Это вообще, мне кажется, про собак. Коты – они про другое. Пуня, например, вообще слушать не умеет, постоянно перебивает, лезет со своим экспертным мнением, а если кто не согласен – сами виноваты. Бьёт-с…
Я, строго говоря, Вениамина Карловича особенно интеллектуальным не считала, да простят меня его поклонники. С Серафимой можно хотя бы обсудить стрижки (не одобряет) и биатлон (уважает!). А Веник?! «Спасити-памагити! Опять эти пришли!», «Чо сидишь, я голоден!» и «открой дверь в подъезд, мы желаем гулять!» — вот и весь словарный запас и потребности.
Но оказалось, это он шифруется. Прикидывается дурачком, чтобы я не прознала, какого счастья лишилась десять лет назад, согласившись на его переезд к его новой пассии и любви всей оставшейся жизни – моей маман. То-то они так быстренько собрали тогда его манатки в виде лотка и миски и отбыли на ПМЖ в соседний дом. Не иначе, чтобы я не передумала!
Но вчера маман провалила всю конспирацию. Обмолвилась между делом:
— А вот с Веником когда говорили…
И резко замолчала. И смотрит в стенку мимо меня. Мол, вообще ничего не говорила, не было такого. Но я-то тоже не эта…
— О чём? – спрашиваю.
Как будто это в порядке вещей и вообще не первый раз. Наивная маман купилась, конечно.
— Так, о погоде, в основном. Его тоже бесит снег.
— А ему-то какое дело? Он же из дома не выходит, — удивляюсь я.
— Ну а как же? – возмущается маман, — Птичек нет! Холодно.
Выяснилось, что Вениамин Карлович, пресытившись любовью материальной (что само по себе парадоксально, но факт) в виде паштетов и прочей отварной курочки, желает близости духовной. Чтобы, значит, родство душ, понимание с полуслова и вот это всё.
ВениаминКарлыч выходят на середину комнаты и торжественно садятся, глядя в окно на плывущие мимо облака. А что вы хотели? С пола, между прочим, только облака и видно.
— Люди ходят, — язвительно замечает Серфима.
Презрительно смотрит на Веника
Она-то, в отличие от ВениаминКарлыча, на подоконник спокойно запрыгивает. Чем, разумеется, кичится непристойно и даже вызывающе: свешивает хвост, демонстрирует отвратительно красивую попу и иногда даже – какая дерзость! – поднимает вверх стройную ногу и моет её!
Так как запрыгнуть на подоконник самостоятельно и навести там порядок Веничек не может по причине обалденной полноты красоты, приходится вести битву единственным доступным ему способом: полным игнорированием.
Поэтому будем считать, что плывущие облака – это очень красиво.
И Вениамин сидит, немигающим взором провожая облака то справа налево, то слева направо. Очень большое разнообразие.
— Что ты, Веничек? Что там? – ласково интересуется маман.
Веник, не меняя позы и не отводя взора от облаков, сердито хмыкает. Маман по первости сочла это совпадением. Ну, мало ли, может, подавился чем. Но продолжает:
— Что там, мой хороший, ты увидел?
— Мммяк, ммяк, ммяак, — лениво и с хрипотцой отвечает Веничек.
— Облака красивые? – уточняет хозяйка.
— Ммяа-а-ак… — соглашается Веник.
— Ты представляешь? – восхищается мама, — он ещё и кивнул!
Ну, тут я допускаю преувеличение, ибо чего ни привидится влюблённой женщине! Однако в то, что Веник с маман ругается – причём вполне сознательно – верю охотно. Уж что-что, а матерится он мастерски: я лично слышала по телефону. Мне даже покраснеть захотелось. Но маман уверена, что самое плохое слово, произнесённое Веником – это «дура!», причём относится оно даже и не к ней, а наоборот, к Серафиме. Я решила её не разубеждать, хотя отчётливо слышала слово «женщина с низкой социальной ответственностью!», когда отец неловко наступил ему на хвост.
Ну, ещё Веник с маман обсуждали, разумеется, Олимпиаду. И тут Веня был полностью солидарен с хозяйкой: преисполнился возмущения и узнал много новых красивых слов. Думал, не пригодятся, но сейчас они смотрят телевизор вместе: очень пригождается!
— Нет, Веник, ты слышал?!
Веник разражается многословной тирадой, вполне внятной, среди которых самое приличное словосочетание – «д…ы, б…ь!»
По-моему, Веник внимательно слушал новости ещё ДО того, как маман обратила на это внимание.
