Утренняя служба давно закончилась, поэтому в церкви было немноголюдно. Стас оглядывался по сторонам, боясь попасться на глаза кому-то из знакомых. Справа от входа он заметил прилавок, где продавали свечи, иконки, крестики, и направился к нему.
– Мне свечку, – попросил он, – самую большую.
Женщина протянула свечу и поинтересовалась:
– А за кого молиться будешь?
– За тещу, – ответил Стас.
За все годы работы при храме такого ответа она не слышала. Женщина удивилась и подумала: «Надо же, какой зять хороший, заботливый, тещу, наверное, любит и почитает».
Стас поставил свечу в кандило и с надеждой посмотрел на святой лик. «Николай Угодник, соверши чудо, избавь меня от моей тещи, – мысленно произнес он и уточнил, словно у него их было несколько, — Елизаветы Семеновны». Затем, чтобы Святой точно услышал его, мужчина еще несколько раз повторил свою просьбу, неумело перекрестился и направился к выходу.
После торжественной тишины и упоительной прохлады храма Стасик оказался в шумной суете улицы. Летнее солнце настолько прогрело асфальт, что воздух пропитался запахом битума. «Ну и дурак же я, – подумал мужчина, – послушал мать и пошел в церковь молиться о чуде. Нет, здесь другие меры нужны, но какие?»
Станислав в последнее время часто задавал себе этот вопрос, но ответа на него не находил.
***
– И в кого она у Демьяновых такая неказистая? – в очередной раз спросила бабушка, под вечер занявшая свой пост на лавочке возле подъезда. – Лизка писаная красавица, да и Юрка ей под стать, а вот девчонка страшненькой уродилась.
Речь шла о шестилетней Марине Демьяновой. Действительно, даже в детском возрасте о девочке никак нельзя было сказать «миленький ребенок». Лицо ее было вытянуто, как у зверька, маленькие глазки, обрамленные белесыми короткими ресницами, были какого-то блекло-серого цвета. Легкое косоглазие, которое некоторым представительницам женского пола придает особый шарм, лишь подчеркивало непривлекательность малышки.
– Вот и я думаю, – ответила подруге ее собеседница. – Ну не может у такой красивой пары родиться «ни мышонок, ни лягушка». Не иначе, как Лизка… – дальше разговор перешел на шепот, ибо предположения старожилов дома были весьма смелыми.
Но женщины ошибались. За пятнадцать лет брака Елизавета Семеновна ни разу не изменила своему мужу. Вот говорят, что природа отдыхает на детях гениев, а здесь она сыграла злую шутку с внешностью дочки супругов Демьяновых. Однако, как и большинство родителей, долгие годы вымаливавших у Бога ребенка, отец и мать души не чаяли в Мариночке. Лиза покупала ей самые красивые наряды, из реденьких волосенок старалась соорудить красивую прическу, но все ухищрения помогали мало.
До поры до времени Марина не замечала своей непривлекательности. Девочка верила словам родителей, что она красавица-принцесса, и вела себя соответствующим образом. В детском саду и во дворе ребята охотно играли с Маришей, поскольку у нее всегда были красивые игрушки, которыми она щедро делилась. Прозрение пришло лишь в школе. Демьяновы отдали дочку в лучшую гимназию города. Когда учительница рассаживала первоклассников по партам, никто из детей не хотел оказаться соседом Марины, а один мальчик прямо заявил:
– Она некрасивая!
Девочка сначала даже не поняла, что речь идет о ней, но затем ощутила тревогу: неужели кто-то сомневается в ее привлекательности? Как только знакомство с классом окончилось, и учительница вывела детей к родителям, Марина спросила у матери:
– Мама, я правда некрасивая?
– Что за глупости ты говоришь? Ты самая прекрасная девочка на свете, – ответила Елизавета Семеновна, но поняла, что дочку каким-то образом нужно будет примирить с реальностью.
Вопреки ожиданиям принятие Мариной своей внешности прошло не особенно болезненно. С первых дней занятий девочка проявила острый ум и прекрасные способности к учебе, учительница часто хвалила ее, и постепенно дети стали с ней общаться. А в старших классах одноклассники лаже старались подружиться с отличницей, потому что она давала списывать домашние задания, часто решала несколько вариантов на контрольной и в то время, когда они развлекались, писала за всех рефераты и готовила презентации. Отец однажды спросил ее:
– Марина, тебе не надоело все делать за других, зачем тебе это нужно?
Ответу он поразился. Оказывается, дочь взвалила на себя ношу благодетельницы не из-за собственного альтруизма и хорошего отношения к одноклассникам.
– Понимаешь, они тупые и не прилагают никаких усилий, чтобы поумнеть, вот и пусть остаются дураками. Теперь я точно знаю, что внешность не главное, что дураками легко управлять, их дружбу и уважение легко купить.
В чем-то Марина была права. Так же легко, как и одноклассников, она впоследствии купила себе мужа.
***
Стасик был единственным сыном Ольги Львовны Фокиной. Вернее, он был единственным человеком в мире, ради которого она жила. Мальчик появился на свет, когда женщине было уже тридцать восемь. До этого она долго искала мужчину, который подходил бы для великой миссии отца ее ребенка. Но за перебором случился недобор, оказалось, что в природе не существует представителей мужского пола, которые бы одновременно совмещали в себе красоту, ум, благородство, силу и далее по списку. Тогда выбор пал на сантехника ЖЭКа, который отличался сложением Аполлона и внешностью Алена Делона. То, что кандидат в отцы не семи пядей во лбу, Ольгу Львовну не смущало. Она почему-то решила, что ум достанется сыну или дочке от нее.
В срок Фокина родила здорового и красивого малыша. С первых месяцев его жизни мать слышала искренние восхищения: настоящий ангелочек. А вот с умственными способностями вышла незадача. Стасик поздно заговорил, с трудом заучивал стишки, путал цвета и не мог сосчитать до десяти. «Все гениальные дети развиваются позже обычных», – решила для себя Елизавета Семеновна и принялась ждать, когда же сын раскроет свою гениальность. Не дождалась. Тогда она сменила тактику и стала обвинять учителей в том, что они не могут найти подход к ее ребенку. Выход из неприятной ситуации нашел Стасик сам, он начал пользоваться умом других и виртуозно списывать контрольные работы даже на уроках самого строгого педагога. Кое-как он окончил школу и поступил, конечно, по контракту, в университет. Вот здесь и свела судьба провинциального красавца с Мариной.
Стасик быстро понял, кто за него будет учиться, и на второй неделе занятий подсел к Демьяновой, которая, вопреки надеждам, так и не превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Ольга Львовна по-прежнему контролировала каждый шаг сына и, когда узнала о смерти отца Марины, очень обрадовалась. «Стасик женится на Марине и останется в областном центре, а со временем и я переберусь к нему», – мечтала она, забывая, что у будущей невестки тоже есть мать. Когда она озвучила сыну свой план, он попытался протестовать:
– Жениться на Демьяновой? Ты бы мне никогда не предложила этого, если бы хоть раз ее увидела. Да меня все друзья засмеют!
– Смеется тот, кто смеется последним, – высокопарно заявила она. – Посмотрим, как им будет весело, когда они после университета уедут в свою Тмутаракань или будут вынуждены мыкаться по съемным углам, а ты будешь жить припеваючи на законных основаниях в квартире своей супруги. Такой шанс упускать нельзя! А то, что твоя будущая жена некрасива, имеет даже свои плюсы. Во-первых, вряд ли найдутся желающие завести с ней роман. А во-вторых, красивые девушки, зная о твоей участи, всегда будут готовы тебя утешить.
***
В конце четвертого курса молодые люди поженились, и Стасик из общежития переехал в квартиру Демьяновых. Елизавета Семеновна освободила молодоженам супружескую спальню, а сама перебралась в комнату Марины. Она видела, как счастлива дочь, и радовалась за нее, но все же смутная тревога не давала ей покоя. Первый год совместной жизни Стас вел себя вполне прилично. Елизавета Семеновна оградила молодых от всех домашних забот – пятый курс, им нужно готовиться к защите дипломов. После работы она убирала, стирала, готовила еду, а дочь и зять принимали это как само собой разумеющееся. Денег в дом Стас не приносил, а она стеснялась сказать ему об этом. Освоившись, он стал делать замечания:
– У моей мамы суп с фрикадельками вкуснее.
– По воскресеньям у нас на столе всегда была белая скатерть.
– Моя мама рыбные блюда готовит только из семги и лосося.
Елизавета Семеновна терпела долго, но после последнего замечания не выдержала:
– Вот пусть твоя мама даст деньги на семгу, я и приготовлю.
Стасик не ожидал такого ответа. Несколько секунд он театрально молчал, а затем с чувством оскорбленного достоинства произнес:
– Меня в этом доме попрекают куском хлеба. Что ж, Елизавета Семеновна, за ваш стол я больше не сяду.
Он встал и вышел из кухни.
– Мама, зачем ты так? – зло прошептала Марина. – Стасик такой ранимый, ты его обидела.
Она побежала успокаивать мужа, а Елизавета Семеновна, оставшись на кухне одна, подумала: «И это только начало!»
«Голодовка» зятя продлилась ровно до ужина.
– Мама, ну позови Стасика, что тебе стоит, – попросила Марина, – иначе и я тоже есть не буду. Ты же понимаешь, что ты неправа.
– Интересно, в чем же я неправа? – спросила Елизавета Семеновна.
– Во всем. Стасик согласился жить вместе с тобой, а ты попрекаешь куском хлеба. Вот получим мы дипломы, выйдем на работу, тогда он и будет приносить деньги.
– Поживем – увидим, – ответила женщина и позвала зятя к столу.
На некоторое время в семье воцарился мир.
После окончания университета Марину оставили на кафедре, а Стасик отправился на поиск работы. Но молодые специалисты нигде не требовались, изредка подворачивались вакансии менеджера среднего звена с испытательным сроком, но такие предложения его не устраивали. Так проходил месяц за месяцем, он вольготно жил на полном обеспечении тещи и супруги, и ничуть не стеснялся забирать у Марины почти всю зарплату, объясняя это тем, что он много передвигается по городу в поисках работы и вынужден обедать вне дома. Когда Елизавета Семеновна пыталась объяснить дочери, что такое положение дел ненормально, Марина сердилась.
– Не лезь в наши отношения. Меня все устраивает. Как только Стасик найдет подходящую должность, все изменится.
– И ты в это все еще веришь? Хорошо, я в ваши отношения лезть не буду.
На следующий день после работы Елизавета Семеновна не помчалась как угорелая по магазинам, а затем домой готовить ужин для дочери и зятя, а пошла с подругой в кафе.
– Как же хорошо! – сказала она после вкусного ужина. – Я уже и забыла, что можно вот так просто расслабиться и отдохнуть.
– Что, дома совсем плохо? – спросила подруга.
– Совсем, а Маринка этого не видит.
– Так выстави зятя из дома.
– Не могу, – ответила Елизавета Семеновна, – дочка его очень любит. Если я так сделаю, Стас ее бросит, и я стану для нее врагом на всю жизнь.
***
– Где ты была? Почему не отвечала на мои звонки? Стас вернулся домой, а ужина нет, – закричала Марина, когда мать пришла домой.
– А я думала, что ты просто волновалась обо мне, – сказала Елизавета Семеновна. – А насчет ужина для Стаса, так могла бы и сама ему приготовить, ведь ты его жена.
По-видимому, такое даже в голову не приходило Марине. «Наверное, я что-то делала не так, чувствовала свою вину в том, что дочка некрасивая, и старалась искупить ее тем, что ограждала ее от любой работы, вот она и считает меня своей прислугой», – подумала Елизавета Семеновна и пошла в свою спальню.
– Так мы будем сегодня ужинать или нет? – спросила Марина, заглянув в комнату матери.
– Ужинайте, а я буду отдыхать.
Марина кое-как пожарила яичницу и накрошила салат. Стас молча поковырял вилкой в тарелке, затем бросил прибор на стол и закричал:
– Я мотаюсь весь день по городу, чтобы найти работу, и не заслужил нормального ужина? Я давно подозревал, что пришелся не ко двору твоей матери. Что ж, могу и уйти.
На следующий день ситуация повторилась, только Марина демонстративно не разговаривала с матерью. А на третий день Елизавета Семеновна, вернувшись домой около одиннадцати вечера, застала дочь в слезах.
– Мама, Стас пропал, телефон отключен. С ним что-то случилось. Я уже звонила на скорую, но мне там ничего вразумительного не сказали. Нужно идти в полицию.
– Успокойся, никуда твой Стас не денется, во всяком случае, до тех пор, пока не найдет себе другое пристанище, – спокойно сказала мать.
– Что ты говоришь! – возмутилась Марина. – Муж меня любит. Это ты, ты во всем виновата!
Стас вернулся под утро. От него явно пахло алкоголем, но Марина словно не замечала этого. Она бросилась к мужу, но он лишь отстранил ее.
– Собери мои вещи, – сказал он жене. – Я не стану жить в доме, где меня не уважают.
Елизавете стало противно от этой сцены, и она ушла к себе в спальню, а Марина принялась за что-то извиняться и просить мужа остаться.
***
Конечно, Станислав никуда не ушел. Он понимал, что жена будет делать то, что он ей скажет, а Елизавета Семеновна, жалея дочь, вновь начала бесконечный бег по кругу: работа, магазин, дом, работа, магазин, дом. В конце концов Фокин все-таки устроился на какую-то работу, денег по-прежнему жене не давал, но хотя бы перестал забирать ее зарплату.
Однако беды Елизаветы Станиславовны на этом не закончились.
– Мама, тебе придется на время перебраться в проходную комнату, к нам приезжает Ольга Львовна, ей нужно пройти обследование в больнице, – сказала однажды Марина.
Стас молча наблюдал за разговором.
– А почему я должна уступать ей свою комнату, и вообще, со мной кто-нибудь посоветовался, прежде чем принимать такое решение? – попыталась протестовать Елизавета Семеновна.
Марина не успела ничего сказать, как вмешался Стас:
– Я же тебе говорил, что твоя мать эгоистка, она не может понять больного человека. Что ж, придется нам с мамой снять квартиру, я же не брошу ее одну в таком положении.
Назревал очередной скандал, и Елизавета Семеновна сдалась. Ольга Львовна переехала в ее квартиру, но ни о каких супчиках с фрикадельками, семге и накрахмаленной белой скатерти она не вспоминала. Женщина вошла в чужой дом как хозяйка. «Итак, трое против одного. Долго я так не выдержу, наверное, придется снять квартиру и сбежать от этого рабства, – решила Елизавета Семеновна. – Но что будет с Маринкой? Стасик со своей матерью скоро станут вытирать об нее ноги, а она этого даже не заметит. Неужели ее любовь настолько слепа?»
Обследование Ольги Львовны затянулось. Прошел один месяц, второй. Однажды Елизавета Семеновна вернулась домой и уловила аромат только что приготовленной еды. Она удивилась и прошла на кухню. У плиты стояла сватья, она расплылась в любезной улыбке и сказала:
– Лиза, мой скорее руки и садись ужинать. И по рюмочке можно выпить, мне в голову пришла прекрасная идея. Больше ты не будешь таскаться с тяжелыми сумками. Пока дети не пришли с работы, мы все и обсудим.
Сердце Елизаветы Семеновны сжалось: она понимала, что ничего хорошего поведение Ольги Львовны не предвещает, и не ошиблась. Замысел матери Стаса состоял в том, что она продаст свою квартиру и переедет к ним. На вырученные деньги она купит сыну хороший автомобиль, который преподнесут молодым в качестве подарка на пятую годовщину свадьбы.
– Ты же сама понимаешь, что мужчине в его возрасте стыдно не иметь приличной машины, – привела она главный аргумент. – Деньги на покупку даю я, а ты подаришь зятю свою половину квартиры. Ну что ты стала как вкопанная, радоваться надо, что все так хорошо складывается, я уже и объявление дала!
Вскоре Стасик с трамвая пересел на новенький автомобиль. Довольны были все, кроме Елизаветы Семеновны. Она понимала, что теперь ее жизнь в собственном доме полностью зависит от воли зятя и его матери, и выхода она не видела.
Однажды при выходе из супермаркета ее взгляд наткнулся на киоск с лотерейными билетами. Она никогда не покупала их и все телевизионные розыгрыши считала лишь шоу. Но ее положение было настолько отчаянным, что в голове неожиданно промелькнула мысль о чуде. Елизавета Семеновна уверенно направилась к киоску:
– Мне один билет Жилищной лотереи на ближайший розыгрыш, – сказала она и протянула деньги.
– Почему один? Возьмите хотя бы три, – посоветовала продавец.
– Нет, мне один, и он обязательно будет выигрышный, – с каким-то исступлением ответила Елизавета Семеновны.
– Все так считают, даже шампанское обещают принести.
– А я точно принесу.
В словах Елизаветы Семеновны была такая уверенность, что продавец подумала: «А вдруг этой женщине и правда повезет?»
***
О том, что она выиграла десять миллионов, Елизавета Семеновна не сказала никому. Свой отъезд в Москву для оформления выигрыша женщина объяснила рабочей командировкой, затем подыскала в пригороде приличный дом, сделала там ремонт и обставила новой мебелью. Все это время она была настолько счастлива, что не обращала внимания на семейные неурядицы: вечное недовольство Ольги Львовны, частые вечерние «подработки» Стаса и его намеки на то, что всем вместе жить тесно, что они с Мариной и не заводят детей лишь потому, что им нет места. Наконец настал тот день, когда все было готово к переезду.
– Я хочу сообщить вам новость, – сказала за воскресным семейным обедом Елизавета Семеновна. – Сегодня я планирую перебраться в другое жилье.
– Вы сняли квартиру?! – радостно воскликнул Стасик. – Наконец-то вы приняли правильное решение.
– Мама, почему ты раньше молчала? Но ты ведь сама понимаешь, что так всем будет лучше. Мы со Стасом уже обсуждали это, но все не решались предложить. Как хорошо все сложилось! – продолжила Марина.
– Но ты сможешь приезжать к нам в гости, – довольно добавила Ольга Львовна.
Ее замысел удался. Правда, от своих походов по магам и экстрасенсам она ожидала другого эффекта, но и такой вариант ее вполне устраивал.
– Надеюсь, Стас отвезет мои вещи, – сказала Елизавета Семеновна.
– Совсем забыл, – расплылся в улыбке Стасик. – Мы договорились с коллегой сегодня перепроверить всю документацию, так что никак не могу, работа прежде всего.
Другого ответа от зятя она и не ждала.
***
После отъезда матери жизнь Марины стала превращаться в настоящий ад. Свекровь требовала к себе постоянного внимания и всегда оставалась недовольной. Стас в открытую стал пропадать из дома, даже не объясняя, где и с кем проводит время. Да и что было объяснять, если и так все понятно. А Ольга Львовна еще и подливала масла в огонь:
– А что ты хотела, Стасик – красавец, любая женщина рада скрасить его жизнь. Ты должна быть ему благодарной, что он не только обратил на тебя внимание, но даже женился на тебе.
Матери Марина ничего не говорила. Она все еще верила, что Стас изменится и они будут счастливы. С момента переезда Елизаветы Семеновны супруги так ни разу не навестили ее и к себе в гости не пригласили. Несколько раз дочь она приходила к матери на работу, чтобы занять денег, которые, конечно, не отдавала.
– Что, Стасику перестали платить зарплату? – поинтересовалась Елизавета Семеновна. – Или он опять в вечном поиске?
– Мама, не иронизируй, Стаса на прежней работе не ценили, вот он и ушел. Но скоро…
– Слышала я уже это скоро. Пойдем в магазин, я тебе куплю кое-что из одежды, а то совсем обносилась.
Как хорошо было ходить с мамой по отделам, примерять наряды и знать, что их можно забрать с собой! Домой Марина летела на крыльях.
– А это что? – спросил Стас, проверяя пакеты.
– Это мама мне купила, – простодушно ответила она, намереваясь продемонстрировать новую одежду мужу.
– Ах, значит, мама тебе купила? А ты не догадалась вместо всех этих шмоток взять у матери деньги для семьи? – вышел из себя муж.
– Она и денег дала, – ответила Марина, протягивая мужу купюры.
Он выхватил их из рук жены и направился к двери:
– Ужинать не буду, приду поздно, – на ходу бросил он.
– Какая же ты неблагодарная, опять расстроила мальчика, – услышала Марина голос свекрови.
Она знала, что на одной фразе Ольга Львовна не остановится, и ей предстоит выслушать тираду о том, как ее любимый сын страдает от жизни с такой женой.
***
После полуночи с телефона Стаса позвонили.
– Марина Юрьевна Фокина?
– Да, – цепенея от дурного предчувствия, ответила она.
– Автомобиль вашего мужа попал в аварию, он жив, сейчас его осматривают врачи скорой. Вы можете подъехать к ресторану «Встреча»?
Ольга Львовна крепко спала и не слышала этого разговора, чему Марина была несказанно рада. Объяснять сейчас что-то свекрови было выше ее сил. Она вызвала такси и быстро спустилась вниз.
Стас отделался легкими ушибами и царапинами, а вот автомобиль пострадал.
– Ремонт теперь обойдется тысяч в триста, а где их брать? – злился он, когда они после всех формальностей оказались дома.
– Так у тебя же есть страховка, она все и покроет, – сказала Марина.
– Какая к черту страховка, у меня взяли кровь на алкоголь! – закричал Стас.
– Ты что, сел за руль пьяный?
– Достала. Ты бы лучше придумала, как у матери твоей денег выпросить.
– Но я даже не знаю, есть ли у нее такая сумма.
– Так узнай, или пусть займет у кого-нибудь, мне машину отремонтировать надо.
Вечером того же дня Стас, Марина и Ольга Львовна отправились в гости к Елизавете Семеновне с одной-единственной целью – выклянчить денег. Когда водитель такси свернул на ухоженную улицу с красивыми однотипными дворами, Стас грубо сказал ему:
– Эй, водила, ты не туда едешь, нам нужно на Абрикосовую 14.
Таксист, повидавший разных клиентов, спокойно ответил:
– Это и есть Абрикосовая, а вот и четырнадцатый дом.
Пассажиры недоверчиво смотрели на коттедж с палисадником, ведь они ожидали увидеть лачугу, которую снимает Елизавета Семеновна.
– А здесь другой Абрикосовой нет? – успела спросить Ольга Львовна, прежде чем ее сомнения развеяла выходящая гостям навстречу сватья.
– Мама, чей это дом? – спросила Марина.
– Мой, – ответила та, – я же вас давно звала к себе в гости.
– Но ты же переезжала на съемную квартиру.
– Я никогда этого не говорила, а если бы Стас перевез мои вещи, то вы бы давно знали, где я живу. Проходите в дом, там я обо всем и расскажу.
***
Возвращаясь домой, Стас даже не радовался деньгам, которые дала ему теща под расписку, хотя и знала, что назад она их никогда не получит. Он посылал проклятия в адрес… Николая Угодника.
– Я же просил тебя избавить меня от тещи, но не таким же образом! Теперь она в шоколаде, а я вынужден жить с матерью и этой уродиной. Этот дом и деньги должны были принадлежать мне, мне, мне! – последние слова он выкрикнул вслух.
Но делать было нечего. Чудо свершилось, как того и просил Стас. Хотя и не такое, которого он ожидал.
Автор: Ирина Тимофеева
