До этого дня Уля была уверена, что нельзя равнодушно проходить мимо чужой беды. Так ее воспитали родители, так ее научил дедушка. Однажды, когда ей было лет пять, они с дедушкой шли из магазина – он, высокий и прямой, просто с идеальной осанкой, в синем костюме и начищенных до блеска туфлях, заставлял некоторых женщин оборачиваться. Сама Уля в желтом платьице и с двумя косичками тоже вызывала у этих женщин симпатию – они улыбались ей, а одна даже угостила конфеткой. Но вот когда возле остановки они увидели старика, валяющегося прямо на земле, и дедушка кинулся к нему, одна из таких вот женщин бросила:
— Тоже мне, герой, и что пьянчуге этому помогать? Сам небось такой…
Оказалось, что старик вовсе не пьянчуга – у него случился сердечный приступ, и если бы дедушка ему не помог, отправился бы старик в скором времени на небеса. Они, кстати, потом подружились: звали старика Михаилом Ивановичем, и он отлично играл в шахматы, как и дедушка.
Дедушки давно уже нет, а сама Уля вот-вот станет бабушкой – единственный сын женился полгода назад. Но дедушкины заветы она соблюдает – если видит, что человеку нужна помощь, никогда не пройдет мимо.
Вот и в этот раз – она ехала в автобусе, где случился скандал – женщина в бордовом пальто заявила, что у нее вытащили косметичку с документами, требовала остановить автобус и проверить сумку каждого. Конечно, водитель на это не пошел, и Уля его понимала – кто покажет свою сумку всем на обозрение? У нее там, например, лежали грязные колготки – она утром попала под дождь, и хорошо, что на работе были запасные, а эти она запихала в сумочку, чтобы вечером постирать. Но и женщину ей было жалко – прямо перед свадьбой ее сын потерял паспорт и так набегался с его восстановлением, что говорить, когда все документы пропали!
Выйдя из автобуса, Уля пошла в магазин, где купила литр кефира, свежий батон и пачку сосисок. После магазина она свернула на тропинку, ведущую к дому через гаражи – ходить там было не страшно, потому что хорошо освещено, да и людей много. И вот шла она по тропинке, и тут смотрит – розовая косметичка валяется. Уля огляделась – кто мог ее выронить? Но никого рядом не было.
Конечно, надо было пройти мимо и не трогать ее! Но Уля наклонилась и взяла – мало ли, может, там важное что-то, нужно вернуть владельцу.
Внутри были документы – паспорт, документы на квартиру, пенсионное удостоверение, страховой полис… В общем, все. И на фотокарточке в паспорте Уля узнала ту женщину из автобуса – она стояла рядом, и ее искаженное злобой лицо хорошо отпечаталось в памяти. Проверив прописку, она поняла, что женщина живет совсем недалеко, и решила занести ей документы. По дороге Уля думала, как же та обрадуется – наверное, уже волосы на себе рвет от досады, что теперь придется месяц потратить на бюрократические процедуры.
Но когда Уля позвонила в дверь и встретилась нос к носу с этой женщиной, сразу все пошло как-то не так: женщина злобно уставилась на нее, сведя густые брови в одну ровную линию.
— Здравствуйте, – пролепетала Уля. –Я вам документы принесла.
Женщина впилась глазами в розовую косметичку, которую Уля вытащила из сумки, а потом гаркнула:
— Боря!
В коридор вывалился мужчина – среднего роста, округлый, с двумя подбородками и лысиной на затылке. Одновременно с этим женщина втащила Улю в квартиру и захлопнула дверь.
— Что случилось, душечка? – прогудел мужчина.
Женщина при этом уже раскрыла свою косметичку и методично проверяла содержимое.
— Так и есть! Боря, она наши деньги украла!
Уля с недоумением уставилась на женщину.
— Какие деньги?
— Она еще притворяется! Деньги, сто тысяч! Да ты же рядом в автобусе терлась, ты и вытащила, да? А теперь что, совесть замучила? Гони деньги!
— Да что вы, я не трогала никаких денег, я ее в гаражах нашла. Послушайте…
— Так это она деньги украла? – спросил мужчина так, словно Ули здесь и не было. – Так что тогда – пусть возвращает.
— Я и говорю ей – деньги верни!
Уля попыталась открыть дверь и уйти, но замок захлопнулся, а ключа, понятное дело, у нее не было.
— Боря, вызывай полицию! – взвизгнула женщина. – Она сбежать хочет!
Дальше все было как в дурном сне – Уля требовала выпустить ее, стучала в дверь, кричала и звала на помощь, но ее не отпускали. В итоге действительно приехала полиция, и, сгорая от стыда, Уле пришлось объяснять, что никаких денег она не трогала, что нашла косметичку на улице и так далее.
Только через несколько часов ее отпустили, но к тому времени она уже была в таком состоянии, что еле добралась до дома. Можно было бы позвонить сыну, но тревожить в такой час его не хотелось, да и выслушивать упреки тоже – сыну никогда не нравилось, что мать вечно во всё вмешивается.
Несмотря на то что все обвинения с нее сняли, Уля до ужаса боялась столкнуться с той женщиной или ее мужем, из-за чего стала ездить другим путем, с пересадкой, лишь бы не на этом автобусе. В магазин она тоже теперь ходила другой, через дорогу – вряд ли эту чету занесет так далеко. А еще Уля дала себе твердое обещание – больше она ни во что не вмешивается, и это обещание старалась исполнять. Так, она не стала разнимать мальчишек, которые втроем колотили одного, ушастого, с рыжими вихрами – его шапка валялась неподалеку, в грязной луже. Прошла мимо и юной парочки, которая громко ругалась посреди улицы: парень обзывал девушку самыми оскорбительными словами, а она плакала. Раньше бы Уля непременно вмешалась, но теперь все, хватит.
Возвращаться новой дорогой было на полчаса дольше, и Уля злилась, думая о том, сколько времени она теряет, а ведь дома ее ждет недовязанный плед. Злость стала вообще обычным для нее чувством, поэтому именно злость она и испытала, когда увидела возле забора мужчину, всего грязного, еле держащегося на ногах. Он хватался за забор и пытался подняться, но тут же падал обратно.
«Пьяница», – бросила про себя Уля и отвернулась.
Она дошла до магазина – он был далеко, но зато ассортимент здесь был получше, и с удовольствием выбрала две слойки себе на ужин: одну с яблоком, а вторую с черникой. А что, она это заслужила, полтора километра пешком прошла!
— Мама, – пропищал рядом детский голосок. – Давай ты не будешь покупать мне этот йогурт, а отложишь деньги в копилку?
— Что за глупости, – раздраженно ответила мать – молодая, в общем-то, женщина, но вся какая-то изможденная.
— Мама, ну тогда мы сможем накопить на шахматы!
Голос мальчика напомнил Уле ее сына – у того тоже в детстве так дрожал голос, когда он очень чего-то хотел, но не мог позволить себе заплакать.
— Какие шахматы, Ярик, ну что ты вечно выдумываешь…
Уля вздохнула. Нет, вряд ли у нее получится всегда следовать своему обещанию.
— Извините, – сказала она, обращаясь к женщине. – Я случайно услышала – ваш сын хочет шахматы?
Женщина бросила сердитый взгляд на сына.
— Так вот, – заспешила Уля. – У меня есть, все равно не нужны – сын больше в них не играет, они лежат без дела. Я могу вам их отдать.
Шахматы и правда уже двенадцать лет лежали на полке – с тех пор как дедушка умер, ее сын отказался брать их в руки, он, как и Уля, очень его любил – может, потому что так же, как и Уля, рано потерял отца.
Женщина растерянно переводила взгляд с Ули на сына, а тот умоляющим тоном попросил:
— Мамочка, пожалуйста, можно?
Женщина вздохнула и неуверенно произнесла:
— Ну если только не нужны… Но… Как же вы их сможете передать?
— Я живу тут недалеко – можем зайти. Или если вы спешите, я сама могу их принести, только скажите адрес. Или оставить здесь, на кассе – я думаю, милые девушки не откажут вам их передать.
— Давайте так и сделаем, – ответила женщина. – Не хотелось бы причинять вам лишнего беспокойства.
Тем вечером Уля впервые за долгое время улыбалась, когда вязала свой плед. А на следующий день она отнесла шахматы в магазин и попросила самую приветливую из девушек передать шахматы мальчику по имени Ярик.
