Всем людям хочется разнообразия. Однако каждый скучает по тому, что было у него когда-то. Получается, наши привязанности более важны в жизни, чем ее изменчивость? Зачем же тогда мужья бросают жен, в поисках чего-то более экзотического? Или жены, засыпая рядом с привычным супругом, грезят о встреченном на улице молодом красавце?
Мои родители разошлись именно так. Отец ушел к молодой девушке, работающей у него в качестве секретаря. Чуть старше меня, с дредами на голове и сережкой в носу. А мама увлеклась бицепсами автомеханика, как-то раз чинившего ее автомобиль. И теперь страдала, деля его со всеми женщинами округи.
Мне казалось, я спокойно пережила их разрыв. Кризис среднего возраста, желание перемен и все такое. Но! Ох, уж мне это, «но»! Всегда, когда нам начинает казаться, что мы контролируем ситуацию, возникает это, «но». В общем, мое «но» заключалось в том, что я начала примерять на себя ситуацию, произошедшую с родителями. В каждом парне мне мерещился будущий изменник. А если я сама, встречаясь с кем-то, могла случайно обратить внимание на красивые глаза, или ухоженную прическу другого мужчины, то тут уж мне казалось, что мои чувства не настолько сильны, чтобы самой не пойти налево.
Так что, приближаясь к тридцатипятилетнему возрасту, я начала понимать, что мои шансы выйти замуж скоро будут равняться нулю. Молодые претендентки не оставят мне выбора и мне придется смириться и переступить через свое «но». То есть готовиться к худшему. К тому, что рано или поздно я пополню ряды брошенных женщин.
Именно в момент моего полного отчаяния на мой жизненный путь вылетел Егор. В буквальном смысле этого слова. Его мотоцикл выскочил прямо перед носом моей машины и я, не успев затормозить, сбила его.
— Мамочки! — воскликнула я и выскочила на дорогу. — Только не умирай, только не умирай, — бормотала я, словно заклинание.
— Не буду, — послышалось в ответ.
Мотоциклист снял шлем и мой мозг отключился. Ничего более прекрасного я в своей жизни не встречала. Черные блестящие волосы и голубые глаза. Он был похож на хищную птицу. И его профиль напоминал орлиный. И изящный изгиб губ… Я, как завороженная смотрела на эти губы, и будто сквозь грохот водопада, услышала вопрос.
— Не рановато для ангелов? Я вроде бы еще жив.
Голубые его глаза смеялись, но выражение лица было серьезным.
Я огляделась, пытаясь понять, кого он назвал ангелом, но рядом никого не было. Даже обычные зеваки, собирающиеся поглазеть на дорожное происшествие, отсутствовали. Жаркий полдень выходного дня не способствует обычному любопытству. Люди стремятся нащупать следы уходящего лета где-нибудь подальше от раскаленного асфальта.
— Вы сильно ударились? Голова не кружится? — спросила я пострадавшего.
— Кружится! Но не от удара!
Парень самостоятельно встал и даже подал мне руку.
— Не переживайте, со мной все в порядке. Но я все же требую компенсацию.
— Сколько? — спросила я, пытаясь сообразить, какой свободной суммой располагаю на данный момент.
— Десять, — улыбнулся он.
— Десять чего? — не поняла я.
— Десять поцелуев Ангела.
Я вскинула брови. Наверно парень все же ударился головой, и, похоже, у него галлюцинации.
— Давайте я отвезу вас в больницу.
— Первый поцелуй должен быть авансирован прямо сейчас.
Не успела я опомниться, как облюбованные мною пару минут назад красивые губы прижались к моим. Его головокружение тут же передалось мне и, я стараюсь думать, что именно поэтому, я не оттолкнула его.
Когда он отпустил меня, я еще некоторое время пребывала между небом и землей, а потом, широко распахнув глаза, спросила:
— Вы сумасшедший?
Хотя, конечно, вроде бы права на управление мотоциклами не выдают людям с психическими отклонениями. Но в жизни все бывает. Тем более, прежде чем ответить, парень задумался.
— Вы знаете, раньше не замечал за собой подобного. Но, это не значит, что вы не должны мне еще девять поцелуев.
Позади нас стала образовываться пробка, и я поспешила проститься с этим ненормальным.
— Вы уверены, что не нужно вызывать сотрудников ГИБДД? — спросила я, на всякий случай.
—Данные госслужащие нам не помогут.
— А кто поможет? — запуталась я.
— Работники Загса, — спокойно пояснил он.
Я услышала гудки, стоящих позади машин, и, бросив в его сторону злобный взгляд села за руль.
«Что это было?», — вопрошала я саму себя всю дорогу. Он точно сумасшедший. «А ты?», — возражал разум. Разве не ты целовалась с ним, стоя прямо посреди улицы? В конце концов, так и не придя к внутреннему соглашению, я решила, что виной всему стресс, возникший из-за столкновения. И буквально заставила себя выкинуть это происшествие из головы.
Однако спустя два дня мне пришлось обо всем вспомнить, потому что утром понедельника я разглядела тот самый мотоцикл на парковке возле моего офиса.
«Что за бред!», — возмутилась я и вошла в здание.
Девчонки за ресепшен перешептывались. Я прошла мимо них и вошла в лифт. Как только лифт поднялся на нужный этаж и двери распахнулись, я тут же увидела его. Водитель мотоцикла стоял, засунув руки в карманы, и будто поджидал меня.
— Добрый день! Ничуть не сомневался, что встречу вас сегодня утром.
Я ощутила знакомое головокружение и не смогла вымолвить ни слова. Он, видимо осознав, какое впечатление произвела на меня наша встреча, пояснил.
— Простите меня, Валерия. Дело в том, что я новый начальник вашего отдела и был заочно знаком с вами.
— Как это?
— В прошлый раз, когда я заезжал в офис, я видел вас издали. К тому же предыдущий руководитель ознакомил меня с сотрудниками отдела. В кабинете висит общее фото.
В моей голове быстренько складывался пазл. И с виду все вроде бы становилось понятно. Но! Опять это «но»! В этом случае «но» связано с его поцелуем. Такое поведение нового руководства никак не вписывалось в общую картинку, так что я решилась спросить:
— А вы уже перецеловали всех сотрудников офиса?
— Не путайте белое с черным. Тот поцелуй был платой за ущерб, нанесенный моей пятой точке. Гематома имеет место быть. Так что вы должны мне еще девять поцелуев.
«Все понятно, — подумала я, — он не сумасшедший. Он профессиональный обольститель. Ну, может, не профессиональный, но суть одна. Именно от таких, как он я и стараюсь держаться подальше всю свою жизнь.
— Простите, у вас есть ко мне еще вопросы, или я могу приступить к работе? — елейным голосом спросила я.
— Приступайте, — великодушно позволил он. — Кстати, меня зовут Егор, можно без отчества. Такое обращение предполагает доверие, а я ценю именно такие отношения с сотрудниками.
— Спасибо, я учту.
Я повернулась на каблуках и прошла на свое рабочее место. Не хватало еще, чтобы по офису поползли слухи, что я состою в близких отношениях с новым руководством.
Самое страшное, что я сама словно сошла с ума! Как бы я ни прогоняла прочь мысли о Егоре, его облик не давал мне покоя. Он снился мне каждую ночь, утром я встречалась с ним в офисе и весь день ловила на себе его взгляды. Вот как тут можно сдержать свой собственный пыл, когда, понравившийся тебе человек проявляет в отношении тебя столько внимания? Куда бы я ни шла, он оказывался рядом и любезно открывал передо мной дверь. Улыбался, устремив на меня пристальный взор, даже завидев издали. И хотя вел он себя со мной подчеркнуто любезно, но в каждом его действии сквозила особая нежность.
Чтобы хоть как-то усмирить свое взбунтовавшееся сердце, я старалась напомнить себе о моем личном запрете на красавчиков. «Красивый мужчина уж точно не выдержит испытание браком», — размышляла я. Экзотическая внешность, высокий рост и бицепсы, тоже сразу отметались в сторону. Мой подвид — невысокие, сухопарые ботаны. Вот рядом с таким человеком еще можно как-то надеяться на долгосрочные отношения. Так что новый начальник никак не подходил под нужный критерий. В его внешности как раз присутствовали и красота, и экзотика, и рост, и даже бицепсы.
Ровно через неделю посреди рабочего диалога, Егор спросил:
— Лера, вы не забыли о своем долге?
— Каком долге? — опешила я.
— Вы должны мне девять поцелуев. Могу я пригласить вас на ужин?
— Нет! — вскрикнула я.
— Не бойтесь, я вас не съем.
— Я вас не боюсь, просто не в моих правилах ужинать с руководством.
— Тогда поужинайте со мной, как с другом, с которым познакомились во время ДТП.
Я вспомнила, что действительно сбила его мотоцикл на дороге, и мои щеки тут же залил румянец. Сердце пело: «Соглашайся!», и я еле заметно кивнула.
— Тогда я заеду за вами в восемь, — констатировал он, не спросив даже адрес. Конечно, руководство, видимо, обязано знать подобные вещи о своих подчиненных.
Ровно в восемь часов возле моего дома остановился автомобиль. «Хорошо, что не мотоцикл!», — обрадовалась я. Подобные мысли бродили в моей голове, и я уже представляла, как мчусь по ночному городу на ревущем транспортном средстве в коктейльном платье и с развевающимися волосами. Картинка, конечно, романтичная, но только если смотреть со стороны.
Когда я открыла дверь, Егор сразу шагнул в прихожую и потянулся для приветственного поцелуя. Я даже не поняла, как поцелуй вежливости перерос в нечто большее? А когда осознала, несколько секунд размышляла, чего мне больше всего хочется. Чтобы он продолжал, или остановился? Наконец, разум победил, и я уперлась кулаками в его грудь.
— Что вы делаете?
— Осталось восемь, — упрямо заявил он, при этом широко улыбаясь.
Сердце мое забилось при виде этой улыбки, и я мысленно застонала. Как, ну как ты могла согласиться на этот ужин?!
Как ни странно наша дальнейшая встреча прошла спокойно. Егор больше не делал попыток поцеловать меня. Даже на прощание, только прикоснулся губами к моей руке.
Зато я хоть немного узнала его самого. Правда, от этого стало только хуже. В общем, если бы он был невысоким, сухопарым ботаником и при этом не был бы моим начальником, я была бы счастлива, влюбиться в него.
В ту ночь он снова приснился мне, и сон был еще более реалистичным. Наутро мой разум вопил: «Остановись! Он крайне опасен! Изжует тебя и выплюнет! И полетят твои потрепанные перышки по белу свету в поисках успокоения!». Почему-то, брошенные женщины всегда представлялись мне несчастными птицами, с пронзительными криками, парящими высоко в небесах.
На следующий день в офисе появилась девочка примерно лет восьми. Волосы ее были светлыми, но пронзительный голубой взгляд не оставлял сомнений в том, чей именно это ребенок. Коллеги быстро подтвердили мои предположения, и от ужаса у меня застучало в висках. Значит, Егор женат?! И я чуть было не стала той самой разлучницей, из-за которых бросают бедных женщин. Почему-то за все время, после развода родителей, я боялась, что бросят меня. Но никогда не думала, что могу оказаться по другую сторону баррикад.
— Егор Васильевич, я неважно себя чувствую, могу я сегодня пойти домой? — я с застывшим взглядом вошла в кабинет руководства.
Вместо ответа, Егор обратился к сидящей за столом дочке:
— Аня, это она.
Девочка обернулась и расплылась в уже знакомой мне улыбке. Оголив при этом выпавший передний зуб, что делало ее облик еще более милым.
— И, правда, Ангел! — протянула девочка, не сводя с меня голубых глаз.
— Присядьте, Лера. Думаю нам нужно поговорить.
Я машинально выдвинула стул и села напротив него.
— Не бойтесь, я не маньяк, который преследует вас. И не женатый ловелас, решивший завести интрижку. Просто мы с Анютой ищем ей новую маму. Ну, для нее маму, а для меня жену.
— Как это?
— Мама Ани умерла родами.
Я испуганно посмотрела на девочку, но та, как ни в чем не бывало, продолжала улыбаться.
— С тех пор мы живем вдвоем. А недавно Аня вбила себе в голову, что боится взрослеть, когда рядом нет матери. Я не поддерживал ее идею, пока не встретил вас. Вы склонились надо мной там, на дороге, словно небесное создание, словно…
— Егор, — перебила его девочка, — кто же так признается в любви?! Так она, чего доброго сбежит, так и не поняв о тебе ничего.
Я во все глаза уставилась на маленькую провидицу. Потому что, идя в этот кабинет, я именно это и собиралась сделать. Сбежать от его глаз, на другую планету, или хотя бы поискать другую работу.
— Расскажи ей, что с тех пор, как ты увидел ее фотографию, она снится тебе каждую ночь. Ты все время говоришь о ней, и еще не встречал девушки прекраснее.
Я перевела взгляд на Егора, надеясь увидеть его снисходительно улыбающееся лицо, но взгляд его был вполне серьезен, а легкий румянец на щеках и вовсе говорил о смущении.
— Стоп! Какую фотографию? То есть та авария произошла не случайно? Вы что оба издеваетесь, а если бы я действительно тебя убила? Или ранила?
— Ох, Валерия! — вздохнул ребенок, — Егор, и так, уже раненый, дальше некуда.
Было в облике Ани что-то до боли знакомое, как будто я уже встречала ее ранее. Но очень давно, в прошлой жизни.
В общем, третий наш поцелуй случился вполне осознанно, когда я согласилась пойти с Егором на настоящее свидание. Просто Аня заявила, что устала спать под его тяжкие вздохи и умоляла меня решить эту проблему.
После этого свидания я поняла, что пропала. Мне не справиться ни со своими чувствами, ни с его непонятно как возникшей привязанностью.
После четвертого по счету поцелуя я, чтобы скрыть охватившее меня сильное волнение, спросила:
— Почему дочь зовет тебя Егор?
— Аня только по документам мне дочь, а на самом деле племянница. Дочь моей младшей сестры.
— Но вы с ней так похожи! — удивилась я.
— Мы и с сестрой были похожи. Вот только цвет волос мне достался от дальних предков по отцовской линии. Похоже, в них текла кавказская кровь. Тогда как мамины предки были совершенно светлыми. Как Ангелы. Мама любила рассказывать о том, что каждого из нас охраняет свой Ангел. И он знает наперед, как сложится наша жизнь. И помогает нам пройти путь, не спотыкаясь. И не дает упасть в пропасть.
После шестого или седьмого поцелуя, я уже не припомню, я, сощурив глаза, спросила:
— А что там с моей фотографией, в которую ты якобы влюбился?
— Я узнал тебя на этом фото. Ты не помнишь, но мы виделись раньше. Давно, в детстве. Наши семьи отдыхали в Анапе и жили по соседству. Ты сдружилась с моей сестрой, а я как будто должен был приглядывать за вами. Но, в результате, это ты спасла меня.
Я начинала вспоминать то, о чем он рассказывал.
— Неужели ты тот пухлый мальчик, который свалился в воду возле пирса?
— Совершенно верно, — улыбнулся Егор. — И, когда на берегу, ты пыталась сделать мне искусственное дыхание, состоялся наш первый поцелуй. После которого ты сказала: «Фу!», и вытерла губы тыльной стороной ладони.
Мы долго смотрели друг на друга и мечтательно улыбались, вспоминая свое детство.
— Значит, твоя сестра Катя умерла? — спохватилась я, осознав, что именно о ней говорил Егор, когда рассказывал о том, что мама Ани умерла родами.
— Да, — вздохнул он. — За те три года я потерял всю свою семью, и у меня осталась только Анюта.
Он погладил мои волосы и, заглянув в глаза, сказал:
— Перед самой смертью, когда рак окончательно победил, моя мама, вдруг заговорила о тебе. Она сказала, что та девочка, которая вытащила меня из воды, мой Ангел-хранитель. И я должен разыскать ее. Конечно, я не воспринял ее слова буквально и не пытался последовать данному совету. Но, когда увидел тебя на фото, то вспомнил все!
Однажды, когда я впервые осталась в доме Егора на всю ночь, и он получил все оставшиеся поцелуи и даже с лихвой я, уткнувшись в его грудь, расплакалась.
— Валерия, говори! Что я сделал не так? — Егор аж побелел лицом.
— Пока ничего не сделал, но…
— Что, за «но»?
— Если мы с тобой будем вместе… Потом поженимся. А потом ты встретишь другую и уйдешь. И Аню с собой прихватишь. Как? Как тогда я буду жить без вас?
— Да с чего ты все это выдумала?
— Ты слишком привлекателен. Конкурентки не оставят тебя в покое и рано или поздно ты не устоишь перед одной из них.
Егор долго смотрел на меня, а потом начал хихикать.
— Кто привлекательный? Я? В жизни никто не говорил мне такого! Меня всегда считали крайне некрасивым. Ты видела мой нос? А уши?
— У тебя самый красивый нос! И уши тоже. А сочетание черных волос и голубых глаз делает твою красоту какой-то неземной.
— Вау! Если ты так будешь говорить обо мне, я пожалуй и, правда, поверю в свою привлекательность. Лера, возможно, я кажусь тебе красивым, потому что ты испытываешь ко мне хоть какие-то чувства? — лукаво прищурился Егор.
— Какие-то, — передразнила я. — Да от твоего первого поцелуя мое сердце пошло вразнос, прихватив с собой все остальные части организма. Включая разум, логическое мышление и прочее, прочее.
— Значит, по твоей логике я буду неверным мужем?
Я умоляюще посмотрела на него.
— Лера, боюсь, что это невозможно. У человека только один Ангел-хранитель, а встретив его, кто же захочет чего-то другого?
— Ладно, поживем, увидим, — вздохнула я. — В конце концов, я буду рада и нескольким минутам рядом с тобой.
Оказывается, когда встречаешь того самого, своего человека, за которым в огонь и в воду, то пропадают всякие «но»?! Их просто не существует. Ты действительно готов броситься в омут с головой и уже не задумываешься, что там будет дальше. Любовь — это чувство, а не математический алгоритм. Ее нельзя просчитать, или вычислить. Она сбивает с ног и уносит в небо. Она похожа на поцелуй Ангела. Она делает из нас людей.
На нашу свадьбу Анюта сочинила речь и прочла ее вслух во время церемонии. «Егор и Лера! — гласило послание. — Вы мои лучшие друзья! И самые классные родители! Я буду крепко держать вас за руки, чтобы Лера не боялась потеряться, или потерять нас. Так что шагайте смело вперед и будьте счастливы!».
Автор Светлана Юферева
