Как-то раз послала мать своих старших дочерей в лес за ягодами, а младшая Танюша с ними и увязалась.
— Маленькая ты ещё в лес ходить, — сказала Олеся, средняя сестра.
— Ничего я не маленькая, — обиделась Танюша. – В августе уже пять будет.
Ксюша только нахмурилась: не хотелось ей за сестрой следить. Заблудится ещё, а ругать её, старшую, будут.
Вышли они в лес, и смотрят: на полянке земляника красные серёжки надела, стоит и ждёт, когда поклонятся ей до земли и примут сладкие дары.
Старшие девочки достали лукошки, и давай спелую ягодку собирать, а Танюша всё по сторонам смотрит, узнать хочет, что ещё в лесу растёт.
Подошла она к краю полянки, а там куст. Алые бусинки гроздью облепили стебель, так и просит растение отведать ягод и освободить его от тяжкой ноши. Потянулась Танюша к тому кусту, да тут Ксюша и подбежала к ней.
— Что ты, Таня, делаешь, — говорит она. – Нельзя эти ягоды кушать, ядовиты они.
Тут и Олеся подошла посмотреть, что случилось.
— А, волчьи ягоды! – воскликнула она. – Это их-то ела девочка, которая превратилась в волка.
Тут Танюша рот от удивления и разинула. Горазда была Олеся на сказки да выдумки, а такого ещё не рассказывала.
— Расскажи про эту девочку, сестрица! – закричала радостно Танюша.
— Хватит голову-то малой морочить, — угрюмо сказала Ксюша. – Умрёшь ты, если ягод этих наешься, только-то и всего.
— А вот та девочка не умерла, — шёпотом начала Олеся. – Пошла она, как и мы сейчас, в лес за ягодами. Смотрит – волчья ягода растёт. Не знала она, что ядовитая эта ягода, да так и съела её.
Олеся уже и на пенёк села, а Танюша перед ней как завороженная стоит да слушает. О старшей сестрице уже и забыли они.
— И так понравилась этой девочке ягодка, что в любую минутку бежит в лес её отведать. Мать её кур покормить просит, а та выйдет из дома и в лес бежит. А кожа-то у девочки всё сереет да сереет. Ногти да зубы острее да острее становятся. Была раньше добрая да покладистая, а теперь ходит хмурая и волком на мать с отцом смотрит.
День прошёл, другой, заметила мать, что с дочерью что-то не ладно. Посмотрела она тайком, как дочь её в лес убегает, а как вернулась та, отругала её. Чего это ты, дескать, обманываешь мать родную. И тут девочка как зарычит на неё голосом нечеловеческим. Как завоет. Ударилась она тогда об пол, обратилась серым волком, да и убежала в лес. Больше её мать с отцом и не видывали.
Танюша ахнула, а Ксюша и бровью не повела.
— Идём лучше землянику собирать, — сказала она.
И действительно: день уже к вечеру идёт, а лукошки у них пусты.
Взяли каждая своё лукошко, и давай собирать землянику. Ксюша рвёт ягодки, и кладёт всё в лукошко, Олеся две ягодки в лукошко кладёт, а третью, глядишь, и скушает, а уж Танюша две скушает, а третью в лукошко кладёт. И все трое так увлеклись, что и разбрелись в разные стороны.
Устала Танюша, села на пенёк, смотрит – а сестёр вокруг и нет. Перекликаются, чтоб не заблудиться, а из вида друг друга потеряли.
Смотрит она – и на этой полянке куст с волчьей ягодой. Так и манит она девочку, так и просит подойти поближе. Поставила Танюша лукошко на пенёк, а сама подошла к кусту. Раздвигает стебли, смотрит, а там волк сидит, на неё смотрит.
— Так это ты та самая девочка! – воскликнула Танюша, вспомнив сказку сестрицы.
Волк посмотрел на неё с удивлением. Не случалось ещё ему встречать человека, который при встрече с ним не испугался бы.
— Ты пришла снова ягод покушать? – простодушно спросила Танюша.
Тут уж волк и сам испугался. Раз человек так смело говорит с ним, значит, у него есть сила победить его. Повернулся волк и убежал прочь в чащу леса.
А Танюша побежала сестриц искать. Отыскала Ксюшу, отыскала Олесю, и собрались втроём на одной полянке. Рассказала им Танюша, что видела девочку, которая в волка превратилась. Испугалась Ксюша, но ничего не сказала.
— Пойдем домой, — говорит она. – Вот уже и лукошки ягод полны.
И действительно: у Ксюши было большое лукошко, у Олеси лукошко поменьше, а у Танюши – самое маленькое, но все они были наполнены до краёв.
Пошли сестрицы домой, а Ксюша и говорит тихонько Олесе:
— Нехорошо ты поступила, сестрица, когда рассказала Тане небылицу. Рассказала бы правду, и не стала бы она снова в кусты ядовитые лезть.
А Олеся ей и отвечает:
— Так-то оно так, но тогда она испугалась бы волка, побежала, тут бы её волк и съел.
На том и порешили они: нет худа без добра, и добра без худа.
Автор: Поедательница пастилы
