Марья Петровна была доброй старой женщиной. Её все знали в частном секторе на окраине городка. Особенно голуби. Птицы любили старушку как мать родную – каждый день, перед обедом Марья Петровна выносила птицам крошек, крупы и бросала у палисадника.
— Не жалко тебе столько денег на птиц тратить Маша? – спрашивали соседи. – И так ведь пенсия у тебя небольшая…
— Они птицы Божьи… кто ж им подаст как не мы… — тихо говорила набожная старушка и продолжала бросать кусочки булки голубям.
Со временем к дому Марьи Петровны стали подтягиваться и бездомные собаки. Поначалу их было двое. Потом трое. А других конкурентов местные голодные «шарики» уже не подпускали.
Пришлось бабе Мане и собак подкармливать.
— Эдак, ты всю округу кормить будешь, Маша, — снова пеняли ей соседки. Кто-то улыбался, видя доброту старушки, а кто-то крутил пальцем у виска, считая старушку выжившей из ума.
Но Марья Петровна не обращала на злых людей внимания, а с добрыми здоровалась. Птицы и собаки заменили ей друзей и членов семьи. Баба Маня всю жизнь прожила одна. Приехав в город ещё молодой, она проработала на производстве долгие годы, получила однокомнатную квартиру. Лишь после смерти родителей продала дом в деревне, свою квартиру и купила маленький домик на окраине города, где и жила, будучи на пенсии, трудясь в огороде и продавая излишки выращенного урожая на рынке.
Старушка имела племянника в другом городе, он иной раз навещал её и привозил в подарок очередной платок. Баба Маня надевала новый платок и хвасталась соседям, не пряча счастливых глаз.
Но птицы и собаки её радовали не меньше, чем редкие визиты племянника.
— Витька далеко, — вздыхала баба Маня, — а вы, мои дорогие, каждый день рядом. Идите, клюйте…
Соседи видели, как ежедневно баба Маня словно по часам кормила своих подопечных. Но однажды соседка Наташа заметила, что птицы сидят на заборе и проводах под окнами Марьи Петровны слишком долго. Потом тревожно стали лаять собаки.
Тут Наташа всполошилась. «Что-то не так,» — подумала женщина и выглянула в окошко снова. Бабы Мани не было видно. Это было на неё не похоже.
Тут к Наташе постучали. Это была вторая соседка Галина Ивановна.
— Слышь, Наталья, пошли-ка вместе к Петровне. Что-то её собаки орут. И птицы до сих пор ждут, а её нет. Я одна идти боюсь, мало ли…
Женщины пошли в дом к бабе Мане. Старушка давно не запирала дверь на всякий случай. Вдруг плохо станет и не будет сил подойти к двери…
Так оно и вышло. Соседки только вошли в кухню, как увидели бабу Маню лежащую на полу. Она была жива, но в беспамятстве. Упала от головокружения на пол, ударившись головой о стол. Вызвали скорую. Марья Петровна пришла в себя и её отвезли в больницу. Пришлось полежать две недели, пока врачи провели курс лечения.
Марья Петровна печалилась, что её птицы будут голодными. А соседки, навещавшие её в больнице, успокаивали:
— Вот чудо! Сама больная, а о птичках беспокоится. Ты бы о себе волновалась. А птичек твоих мы и так подкармливаем. Не звери мы. Понимаем. И собакам кости выносим теперь всей улицей.
— Спасибо… Ой, спасибо, мои милые, — только и могла сказать Марья Петровна.
— Спасибо ты своим собакам скажи и голубям. Если бы не они, может, тебя было бы уже и не спасти. Вовремя врачей вызвали. А заметили мы твоё отсутствие из-за них. Собаки лай подняли. Видимо, почуяли, что с тобой неладно, — говорили ей соседки.
— Ну, как их не любить? Теперь я им обязана до конца дней. Спасли меня…
— Господь тебя спас за твоё доброе сердце, Маша. Поправляйся. Тебя там ждут.
Марья Петровна пошла на поправку быстро. И соседки были рады, вновь увидев её на своём посту. Перед обедом старушка, как и прежде кормила голубей. А рядом ели из мисок тёплую кашу три собаки…
Птицы слетались к её ногам, некоторые чуть ли не садились на худенькие плечи кормилицы. Самые смелые ели из рук.
— Вот вам, вот, ешьте, спасители мои, — разговаривала с собаками Марья Петровна. – Ничего, вот я и здорова. Мне нельзя болеть. Кто же вас кормить станет?
— Мы станем, — услышала она рядом подходящих соседок. Наташа и Галина принесли семечки и корки хлеба. – На вот, Петровна. Тут много, тебе на следующий раз хватит. Давай, долго сегодня не стой, не простудись. Мы пока и в магазин за тебя походим. А как окрепнешь, тогда уж сама.
Только сейчас Марья Петровна заметила большую удобную скамейку, пристроенную к её палисаднику.
— Это Егорович из переулка тебе подарок сделал. Чтобы ты не стояла долго, а присесть могла около своих птичек, — ответили соседки на её удивлённый взгляд.
— Спасибо, — прошептала Марья Петровна, — вот как хорошо… Мир полон добрых людей. Господь нас и не оставит… А мне уходить, значит, время не подошло… Спасибо, милые… Спасибо!
