Несколько раз видел, как на скалу приходила кошка. Озеро на Урале. Очень живописное. На одном из берегов – деревня. И скала как выступ. Поднимешься – вид замечательный, как будто летишь.
Так вот, на это место кошка приходила. Придет, сядет, голову то налево, то направо. Причем смотрит вдаль. Туда, где озеро и синие дали.
Любуется? Мы же не знаем, способны ли животные на такое, потому что в их головы не залезешь.
А люди иногда притворяются, что к красоте равнодушны. Был у меня друг, в Питере жил. И каждый день ходил на работу по Исаакиевской площади. И говорил, что привык, ничего не восхищает: «Знаешь, точно так же, как ты по Уралмашу».
Как-то в минуту откровенности признался, что нет, конечно, не может не любоваться архитектурным величием этого места. И никакого другого города ему не надо.
Может, мы стесняемся своей привязанности к прекрасному? Делаем вид, что нам все равно?
Еще один человек. Живет на Байкале, на берегу какой-то знаменитой бухты. Изумительные горы, тайга и уникальное потрясающее озеро. Так вот, он тоже утверждал, что привык, не видит и не слышит – ничего. Что все красоты превратились в обыденность.
С трудом верилось. Так, за рюмочкой признание, что без этого места никуда. И любуется им, и дышит им, и живет им.
Странные мы. Притворство? Или желание быть, как все, стремление не подчеркивать свою оригинальность?
О собственных наших чувствах нехорошо кричать, как и утверждать обратное, что равнодушны. То и другое – крайности.
Гулял недавно по нашему району с коренным жителем. Я приезжий, а он родился здесь. Идем по старому Уралмашу, от которого мало что осталось. Двухэтажные дома-бараки снесены. На их месте современные постройки. Нет былых зеленых дворов, заросших черемухой и сиренью – земля нынче дорогая.
И он рассказывает, как раньше люди жили. Что через Уралмаш проходила железная дорога, а еще где люди работали и как отдыхали.
Спрашиваю, не жалко, что прежний быт ушел, что снесены деревянные дома, что почти не осталось зеленых дворов?
Пожал плечами. И ответил, что район меняется: время заставляет. Вот мы, люди, в четырнадцать лет одни, в тридцать четыре – другие. Так и район. Только, в отличие от человека, не стареет, а обновляется.
В его тихих спокойных речах – любовь к месту, где появился на свет.
Конечно, все меняется. Иногда думаю: одним бы глазком посмотреть, что будет с городом, со страной, с людьми лет через двести?
А хорошие, прекрасные свои чувства скрывать? Может, это душевная зажатость?
Давайте восклицать, друг другом восхищаться,
Высокопарных слов не надо опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты —
Ведь это все любви счастливые моменты.
Георгий Жарокой
