— Карина, моя мама поживет у нас. Предвидя твои причитания, я предупрежу, что это не обсуждается. У нее сломана нога. Она не может себя обслуживать. На время она переедет к нам, чтобы не класть на алтарь свое здоровье.
— Она мне посторонняя тетка! Ты хочешь, чтобы я утки выносила, пока ты прохлаждаешься на работе?? – Карина представила, как пострадает ее маникюр… И как пострадает ее самоуважение, если она будет кому-то прислуживать.
— Утки выносить не надо. Все не так плохо. Маме нужно полноценное, трехразовое питание и сон.
— И я буду отвечать за это трехразовое питание?? Или кто? Ты? Ты пропадаешь на своей работе! Понятно, что это ты хочешь взвалить на меня. Нашел служанку! Я тебе не сиделка, Макс, ясно?! И не муравей, чтобы таскать тяжести, который больше меня. Ясно?
— Вполне. Но я уже нанял сиделку.
— А? Да? Тогда ладно… Сойдет… Хорошо, что ты не принимаешь меня за прислугу, Макс, а то бы наши отношения сошли на “нет”. Сколько твоя мама у нас пробудет?
Тоже ключевой момент. Вообще Алина Петровна не обременяла их собой, и наведывалась к сыну нечасто.
Но Карина рассудила так, что, где один раз, там и два… А, где неделька, там и полгода. Недельку-то она выдержит, а если свекровь тут обоснуется? Поликлиники рядом – хорошие, частные, элитные. До пруда три шага. Закрытая территория, консьерж… Пригреется Алина тут, потом и закрепится, и все – выживет Карину.
Такие вещи надо пресекать сразу. Чтобы все понимали, что нежелательны тут.
— Врач не назвал точных дат… Сколько понадобится.
— Смотри, чтобы не очень долго, а то мне докучают эти посторонние…
— Моя мама не посторонняя.
— Знаю-знаю. Алина Петровна своя. Но я-то про ее сиделок. Они посторонние. Они мне будут докучать. Скажи им, чтобы скорее поставили Алину на ноги. Это и в твоих интересах, медвежонок. Я забочусь о нас.
От этого “сколько понадобится” Карина вся скукожилась. Конечно, свекровь уже облюбовала их квартирку: уже прощупывает почву.
Алина Петровна, когда приехала, чувствовала себя не в своей тарелке. Максим всегда в офисе, для него отдых – это редкий эксклюзив. Приходящая сиделка смурная и с сухим-официальным подходом к подопечной: пошушукаться с ней о делах и сплетнях никак. Алина Петровна, как расходилась, попыталась вовлечь невестку в диалог или в совместную готовку, покулинарить немного, но Карина всегда огрызалась. Опасалась того, что излишняя доброта и приветливость убедят свекровь у них загоститься. А это непозволительно.
— Кариночка, что же ты ничего не кушаешь? – Алина Петровна застала Карину, которая на ходу грызла крекер, и что-то набирала в своем планшете, — Моя стряпня невкусная? Это я не в укор тебе. Ты скажи, если что не так, если пересолено или горько, или пресно. Я переделаю. Я уже могу подолгу стоять.
Карина подскочила, будто вопрос свекрови застал ее врасплох.
— Алина Петровна, я такое не ем. И, если вы уже так весело бегаете, то почему бы вам не поехать к себе?
— Стоять-то постою, а вот ходить пока – только с тростью.
— Вы полежите в комнате у себя, чтобы бегать скорее начали, — отфыркивалась Карина.
“Я у сына в гостях. У своего сына. Почему я должна тут по струночке ходить?” – промелькнуло у Алины Петровны, — “Но он тут с женой, а в каждой избушке свои погремушки”. Алина и не сторонница того, чтобы ютиться в квартире всей толпой, делая друг другу нервы. Когда дети живут отдельно от родителей, то это нормально, так даже крепче семейные узы.
— Я у вас, Карина, и не задержусь. Сама столько лет промаялась в доме свекров, что никому не пожелаю. Знаю, как это “не в кассу” жить молодежи со стариками, и не только со стариками, но и с теми, кто из другого поколения – давят авторитетом, не принимают современные тенденции, и рявкнуть могут…
— Хорошо, что вы сами это понимаете.
— Я к тебе лезла? Нет.
— Пичкаете своей едой.
— Мне показалась, что ты не позавтракала.
— Вам-то что?
Карина будто разучилась говорить без ехидства. Ее нервировало все: и эти масляные рагу, в которых полведра подсолнечного масла, а она его не ест (над оливковым еще бы подумала), и то, что от свекрови теперь нигде не укрыться. Это надо безвылазно сидеть у себя, туда Алина Петровна не лезет из деликатности, а Карина любит ощущать пространство всей квартиры.
Алина Петровна тоже безвылазно засела в выделенной комнате.
— Мама, а ты свои суды смотреть не будешь? – спросил как-то Максим, у которого отменились планы, — В гостевой комнате этих каналов нет. Что-то в настройках полетело, но мне пока мастера некогда вызвать. Ты в зал спускайся и смотри.
— Притомилась я, не воспринимаю сейчас ничего…
— Тебе доктор не нужен?
— Это магнитные бури.
Алина Петровна не трогала пульт от телевизора. Карина этого не любит. Сразу громко топает, что-то бормочет себе под нос, громыхает посудой или врубает колонки на всю мощность, чтобы заглушить телевизор.
— Ну, было бы предложено, — сказал Максим.
То, какой отрешенной была мама, его задевало. Будто приехала только ради сиделки и комфорта, а выйти пообщаться ей и даром не нать, и с деньгами не нать.
— Кариша, мама и без меня такая нелюдимая?
— Ну да, без тебя еще угрюмее, — притворно расстроилась Карина, — Я ей и то, и это, и держите, пожалуйста, ваш греческий салат – тут оливки, сыр… То, что вам нужно, и ведь для здоровья сколько пользы, не то, что ее рагу и макароны из масла.
— И она не ест?
— Наотрез отказывается, — лгала Карина, — Принципиально варит свое. Мое для нее, видимо, не пригодное. Но я не держу зла, Макс. Она твоя мама. И человек уже пожилой. Свои тараканы, конечно.
Максим возмутился – почему мама, которая даже его друзей в детстве баловала и всем угощала, вдруг так повела себя, когда пришлось немного пожить с невесткой?
Он реже заходил к ней.
Алина Петровна тоже поняла, что сын от нее отгородился, и хотела как-нибудь застать его дома перед работой, чтобы посидеть, потрещать о том, о сем. Или, если выпадет такая удача, то — после работы, когда он уже никуда не спешит.
Проснувшись в среду, Алина услышала мужской голос с первого этажа.
“Максим, наверное, взял отгул” – она, улыбающаяся, поковыляла к сыну.
Но на кухне обретался не Максим, а неопределенной наружности парень, вальяжно расположившийся у барной стойки. Лет ему “что-то между 25 и 45”. Неопределенно.
— Вы мастер по ремонту телевизоров? – спросила Алина Петровна. Ремонт телевизора тут для нее первоочередная задача, а то от скуки в комнате она уже на стенку лезет.
— Кариша, эта некультурная женщина — ваша домработница? – незнакомец все так же, развалившись, сидел за стойкой и не удостоил Алину Петровну ответом.
— Нет, Дим, это свекровь.
— Ох, не признал. На снимках вы значительно моложе, — умаслил он, но комплимент прозвучал не очень-то мило. Это она так постарела? Не очень приветливо он выражается, но тут хоть удостоил ответом. Видимо, если она хотя бы свекровь, а не домработница, то с ней можно и побеседовать.
— Не мастер, я так понимаю?
— Мастер, но в чем-то другом, — ответил он.
Карина представила его, как старого друга, и он вряд ли намного старше нее. 28-30 лет.
Эти двое над чем-то шушукались, а Алина Петровна была уже на грани того, чтобы, на правах матери и свекрови, просто указать на выход им обоим. Вечером она сделала то, что сама от себя не ожидала – пошла и наябедничала сына:
— Максим, я не хочу быть сплетницей, но к Карине наведываются… неоднозначные друзья. Я сегодня собственными глазами видела, как они ворковали. Что это за своеволие? Разве могут у замужней женщины быть такие друзья, да еще, чтобы она притаскивала их домой? Туда, где ее муж! Она вообще без мужа никуда ходить не должна, а ее только днями где-то носит.
— Здрасьте-приехали, чего она еще не должна?
— Не должна быть такой разукрашенной!
— Продолжай.
— Должна считаться со мной.
Это Алину Петровну уже понесло. Она на самом-то деле так не считала. Но показушная нелюбовь Карины и этот тип, который развалился тут, как у себя дома, вывели ее из себя.
— Это все, что есть на повестке дня? – Максим потер глаза, — Мама, Дима – не ее друг, а мой. Домой его никто не таскает. Он единоразово приехал, чтобы обсудить перепланировку.
— Перепланировку?
— Да, ее! Ко мне он приехал! Но я отлучился, а Карина побыла моим заместителем.
— Но для чего тебе перепланировка?
— Стену хотел снести в гостевой комнате, чтобы ее расширить. Водопровод туда подвести. Сделать для тебя прекрасные апартаменты. Может, и свою мини-кухню, я же не тормоз – я понял, что вы с Кариной, две хозяйки, не подружились.
— Хотел сделать для меня загончик, чтобы я там сидела и не возникала? А Карина об меня не спотыкалась.
— Просто думал, что тебе удобнее в уединении. Но тебе не уединение необходимо, а предлог, чтобы достать Карину. Наверное, дети все-таки должны жить отдельно от родителей…
Алину Петровну это подкосило.
— Максик, я совсем не то думаю, что сказала. С Кариной у нас как-то все натянуто, но я…
— Тебе удобнее будет у себя дома. Я пришлю тебе сиделку, если что.
Алина больше не задерживалась до завтрака в спальне, нет, она перехватывала бутербродик, брала еще семечек с собой – и сматывалась куда подальше, часто сидела у аллеи с кленами и щелкала семечки в пакет, или перебиралась на лавочку на внутренней территории дома, чтобы высматривать, когда Карина уедет.
Сегодня Алину Петровну своей неутомимой болтовней развлекала соседка.
— А вы переехали сюда?
— Угу.
— Ух, будет хоть с кем на лавочке посидеть, а то тут только молодежь. Им не до лавочек. Да им и не до прогулок. Уткнутся в свои телефоны и чешут куда-то. Живого общения с гулькин нос. От тоже стрекоза пошла! – соседка встрепенулась, заметив кого-то у подъезда.
Алина Петровна поняла, что дама говорит про Карину.
— Необщительная девушка? – спросила Алина.
— Общительная, но не с теми. Не здоровается! Не общалась, так теперь и знаться перестала. Как у нее свекровь поселилась, так вся ершистая стала, высокомерная. Конечно. То к ней мужчина приходил через день, а при свекрови-то не походишь. Спит и видит, как старушку сплавить.
— Мужчина? Муж?
— С мужем ее я знакома, а приходил щегол – и посмотреть не на что. Грубоватый. Нормально никогда не ответит.
— Наверное, мастер… Электрик, например.
— Фломастер! Что она, второй год лампочку меняет? Знаем мы эти лампочки. У меня и запись имеется. Я засняла, как он в исподнем из квартиры выскакивал, когда Максим неожиданно приехал.
— Не Дима случайно?
— Да, именно Дима! Как вы узнали?
— Угадала… А запись не подарите?
— Вам для чего? Вы, кстати, кто им? Что я тут всю подноготную выдала, а, из какой вы квартиры, не в курсе.
— Кто? Свекровь я им.
