Очень интересная женщина вдруг явилась. Это значит, что на нее смотреть хочется: глаз не отведешь. И слушать. И рядом находиться.
Встретились в гостиной. Небольшое двухэтажное здание на берегу замерзшего озера. В санатории. Руководство трех институтов арендовало на четыре дня. Для учебы.
Днем разные лекции и семинары. А вечерами все собирались в гостиной. Женщины спускались вниз почему-то в халатах. Как дома. И в тапочках. А она – в ярком красном платье. В красных туфлях на высоком каблуке. На пальчике – красное кольцо. И глаза светятся.
Появилась неожиданно. Когда все собрались и вяло пили чай, пережевывая скучные слова. И вдруг – свет. Мужчины замерли: по лестнице спускается чудо. Как царевна из пушкинской сказки.
Кивнула небрежно, гордо прошла по комнате. Остановилась у пианино. Все замолчали. Неприличная тишина разлилась по комнате.
Подняла крышку и сыграла какую-то немудреную пьеску. И всем показалось, что прозвучало нечто необыкновенное, нежное, душевное.
Отошла и села рядом с ним. И положила ногу на ногу. Покачивала красной туфелькой. Задала вопрос.
Ответить не мог. В глотке пересохло. Что-то выдавил – с хрипом.
Познакомились. И на занятиях сидели рядом.
В столовую нужно было пройти метров двести – в другой корпус. Встречались внизу. И она брала его под руку, как это делают жены. Шли по дорожке, болтали и смеялись.
На душе делалось легко и радостно. Не то – дома. Про дом думать было почему-то страшно.
В столовой снимал с нее шубку. За столом ухаживал, как за графиней. Наливал из кастрюли суп, преданно смотрел в глазе, ловил каждое слово.
Все три института с неподдельным интересом следили, что будет дальше. Особенно, конечно, женщины. Некоторые подходили и мягко говорили, что он потерял голову. Что связь добром не кончится.
Одна дама с его работы подкараулила в коридоре, быстро подошла и прошептала: «Вспомни про жену, про дочку». И быстро удалилась, будто чего-то испугалась.
А они гуляли вечерами. Гордо, независимо проходили по гостиной – к двери. И выплывали на улицу. И никто не уходил спать. Сидели. Зевая, ждали, когда «те двое» вернутся.
Он не замечал, что делается вокруг. Зато она – видела. И чувствовала себя королевой, наслаждалась своим величием.
Она поцеловала его первая. На вечерней прогулке. В углу за фонарем. Притянул ее руками, прижал к себе, но услышал игривый веселый голос: «Не шали. И не торопи события». Испуганно отшатнулся. И униженно просил прощения. Боялся, что его оттолкнут и прогонят.
До отъезда оставалось всего два дня. Голову бомбили тяжелые мысли: «Что делать? Как поступить»? Но ответа не было. Изнуряющая страсть лишала разума.
После ужина не удержался, полушепотом предложил сбежать из санатория. Сегодня же. Тихонько выйти с вещами. До станции с полкилометра. Если к ней нельзя, то в городе можно снять квартиру. И принадлежать друг другу.
Она молчала. Не мог остановиться, его понесло. Говорил, что грех бояться любви. Надо выдержать испытания, чтобы быть счастливыми. Жизнь промелькнет — не заметишь. И не вернешь ничего.
Но она почему-то молчала. Взяла его за руку и насильно втащила в корпус.
Не спал всю ночь. Душа горела. Завтра решительное объяснение. Он потребует ответа. Вернее – попросит. Если надо – на колени встанет, даже унизится. Лишь бы только она ласково посмотрела и согласилась.
На первом этаже ее не было. Все собрались, чтобы идти на завтрак. Незаметно подошла дама с работы. Сообщила, что его «красавица» ночью уехала. За ней прибыл муж – на машине.
Со всеми не пошел. Душа болела. Казалось, что вот-вот лопнет от горя, и наступит смерть. Быстро схватил вещи – и на электричку. Не знал, что будет делать.
На вокзале понял, что не может идти домой. Снял квартиру – на сутки. Купил что-то дорогое и крепкое. Не спал, пил и плакал. Не мог унять душившую боль.
Забылся под утро. К середине дня с трудом открыл глаза. Пропущенные звонки из дома.
Надо было жить дальше. Как-то жить. Покинул чужую квартиру. В небольшом кафе чай с пирожком. Бродил по городу – бессмысленно, тупо.
В прихожей дочка бросилась на шею. От нее пахло мандаринкой. В ухо поцеловала. Жена обняла. Заплакала. Плакала и слезы не вытирала. Смотрела преданными влажными глазами, гладила детской ладошкой его по голове.
И больная страсть будто свалилась, упала мелкими клочьями, и их ветер куда-то унес. Легкость пришла. И радость.
В душе думал: «Господи, как хорошо, что беду не принес. Страшно-то как – думать об этом. Господи, как хорошо»!
