Сто двадцать по трассе, сто пятьдесят до поселка. Петр ехал по делам в когда-то родные места. Давно он там не появлялся.
Матери не стало много лет назад. Отец доживал один, и с сыном не общались. Они никогда не ладили. Может по этой причине Петр рано сбежал из дома и предпочел наладить отдельную жизнь.
Когда умер отец, Петр конечно позаботился о похоронах, всё что нужно купил, оплатил. А вот проведением всех мероприятий занимались друзья родителей. Сам так и не решился приехать.
От родителей остался дом. Петр не спешил принимать наследство. Зачем ему эти развалины? Но из-за некоторых проблем на работе всё же решил оформить бумаги. Теперь он ехал взглянуть на старый дом и найти дурака, который захочет его купить.
Он медленно катился на своем BMW по ухабистым улочкам. Сколько лет он здесь не был? Местные глазели, опять какой-то блатной приехал. Тут про всех залетных так говорили. Хотя в поселке очень много жили благополучных семей, с шикарными домами и машинами. Но приезжих тут не любили. А то, что он из этих мест, давно уже никто не помнит.
Петр подъехал к дому. Во дворе, на удивление, порядок. Может перед похоронами прибрались? Сколько помнил, всегда были кучи хлама. Залежи металлолома, который отец по всем богом забытым деревням собирал. Старые доски на дрова. Мебель, которую притаскивали со свалки. То ли починить хотели, то ли тоже в печку.
Сейчас двор был чист, выметены дорожки, цветы на клумбе. Петр немного смутился, поднялся на крыльцо и заглянул в окошко. В доме тихо, вроде никого. А то уже думал, может подселили, хозяина ведь нет.
Дверь не открывается. Заперта изнутри? Всё-таки кто-то тут есть. Петр стал тарабанить, пока не услышал внутри шевеление. Дверь отворилась, показалось лицо молодой девушки.
— Добрый день, а вы кто? — улыбнулся Петр. Он знал, его улыбка всегда магически действовала на людей.
В любой ситуации, с девушкой, или с клиентами на работе, стоило ему улыбнуться и мило заговорить, как все проблемы тут же решались. Но в этот раз почему-то не сработало. Девушка сильнее нахмурилась.
— Вам кого? — грозно спросила она.
— А вы кто? — ещё раз переспросил Петр.
— Я Александра, дочь Павла. Что вам нужно?
Петр казалось немного был шокирован. Тут же собрался с мыслями и представился.
— Очень приятно, а я его сын.
…
Они сидели на кухне. Александра быстро заварила чай, поставила перед гостем вазу с печеньем.
— Извините, что представилась дочерью. Просто регулярно к нам приходили из разных служб. Привычно было решать вопросы от имени дядь Паши. Думала, вы из очередного ведомства.
— Я думал, отец жил один, — Петр был немного удивлен. Своего отца он всегда считал грубым, неотесанным деревенщиной. И не мог и представить, что у него кто-то бы жил посторонний.
— Ваш отец сильно болел, нужна была помощь. А я сама из деревни, ещё дальше отсюда. Приехала как-то в поселок за продуктами. Мне подсказали, мол, старик есть, сиделка нужна. А я сама жила кое-как. Бабушка умерла, а дом вот-вот готов был рухнуть, сколько веков стоял, одному богу известно. Вот я и согласилась. Переехала к дядь Паше. А когда он умирал, так и сказал,
«Ты Сашка, не переживай, сыну моему развалины эти даром не нужны, хоть бы на похороны приехал, и то хорошо. Так что живи в доме, не бойся, никто тебя не выгонит отсюда. Считай, это твое наследство.»
Петр слушал с серьезным лицом. Было ли ему дело до изливания души этой дамочки? Кажется, нет.
— А он меня дочкой называл. Говорил, детей у него нет, сын не появляется. А хочется заботы, тепла. А вы…
Вдруг Александра замолчала. Наверное, не нужно лезть в семейные отношения. Много всего хотелось высказать этому человеку, что не болезнь отца сгубила, а тоска дикая. Что нет никого рядом, родной кровинушки не осталось. Промолчала.
Петр допил чай, побродил по дому, будто оценивая обстановку. Затем вернулся на кухню.
— Всё это очень интересно, и мило. Но вы всё же ему не дочь, и наследство это вам не настоящее. Хозяин я, и намерен развалюху эту продать. Так что, у вас девушка, два варианта.
Александра молча слушала, и не понимала, как у такого замечательного человека, как дядь Паша, мог быть такой сын.
— Вы можете у меня купить этот дом. Больших денег он не стоит, отдам почти за символическую сумму. Просто чтобы продать. Лишний груз имущественный мне не нужен. Либо…
Петр пожал плечами, и намек был понят правильно. Здесь она никому теперь не нужна, и ей придется покинуть жилье.
— Мне некуда идти, если вы немного.., — девушка готова была вот-вот разреветься.
— Я понимаю, — Петр разумеется, не совсем ещё бессердечный циничный городской пижон. — Даю вам неделю, чтобы всё обдумать и принять решение. Именно столько я пробуду здесь, а потом уеду снова в город, так что…
«Здесь? Где это, здесь», Саша немного не поняла, что он имеет в виду. Он будет здесь жить, в этом доме? С ней? Хотя это вполне логично, это ведь его дом, он хозяин. Он будет здесь жить. А поскольку, она пока не может отсюда съехать, то и она будет жить с ним.
Александра благодарно кивнула, и вышла во двор. На закате всегда хорошо было посидеть на качели, подумать. Сегодня это имело особое значение. Подумать ей действительно нужно было и серьёзно.
Петр проводил взглядом девушку, и рухнул на кровать в одной из комнат. День был трудный, можно немного отдохнуть.
Проснулся уже утром, не заметил как уснул, ночь пролетела вмиг. Из кухни доносился аромат какой-то выпечки. Осторожно заглянув, Петр увидел Александру. Она ловко подкидывала блинчики, переворачивая их в воздухе, и выкладывала на большое блюдо. Несколько минут он стоял, заворожённый процессом.
Александра его не видела, и лишь спустя время почувствовала на себе взгляд. Немного испугавшись, она подпрыгнула, и блин вместо сковороды шлепнулся на пол.
— Извини, что напугал, — Петр прошел в кухню и сел за стол.
— Угощайтесь, — немного подчеркнув окончание, девушка дала понять, что на «ты» они не переходили.
Закончив с блинами, Саша присела за стол, быстро выпила чай и побежала во двор. Петр наблюдал из окна ее суету. Казалось, она хотела переделать всё, до того как покинет этот дом. Почему покинет? Петр понял это по ее суете. Да и видно было, что денег у девушки — даже если это была бы символическая сумма — всё равно нет.
Каждый день Петр наблюдал, с какой заботой и трепетом девушка относится к дому и двору. С какой любовью ухаживает за цветами. И зачем-то готовит завтрак, обед и ужин. Хотя он ей никто, и явно не слишком желанный и приятный гость. Тем не менее, она по-хозяйски вела себя, не складывая полномочий, мол «ты хозяин, ты и решай проблемы».
Лишь пару раз прибегала к его помощи, когда не могла справиться сама. Перетащить что-то тяжёлое, спилить старую яблоню. Сейчас Петр понимал, сколько труда было уже вложено этой хрупкой девушкой. Вспоминая завалы во дворе, сложно представить, сколько времени и сил ей пришлось потратить, чтобы всё это вывезти отсюда.
А ещё к ней частенько приходили люди, в основном старушки да старики. Она никому не отказывала в помощи. С кем-то до магазина дойти, помочь сумку донести. Кому что-то зашить, починить. Иногда просто поговорить по душам.
В один из таких вечеров, когда в гостях была старушка и плакала о том, что дети не приезжают, и внуков не пускают к ней, мужчину вдруг охватило чувство неизмеримой печали и стыда за то, что поступал точно так же со своими родителями. Абсолютно чужой человек жил здесь и относился к его отцу с бо́льшим теплом и любовью, чем родной сын.
…
Спустя неделю нужно было уезжать. Вопрос с домом Петр решил пока отложить. Выгнать девушку он не мог. А может уже и не хотел. Как-то с другой стороны он стал смотреть на Александру. Она сильно отличалась от его городских подружек и коллег. Добиться от них такого же тепла, заботы, уважения — несмотря на то, что он явно это не заслуживал, явившись сюда с претензиями — Петр и мечтать не мог.
Доброта Александры подкупала. И ещё больше стала подкупать ее красота, ее движения, ее взаимодействие с окружающим миром. Петр всегда с удовольствием наблюдал за девушкой. А как приятно было вместе с ней пообщаться за ужином, или прийти ей на помощь, когда она в этом нуждалась. Чувство мужского достоинства и значимости росло в нем с каждым днём.
Петр уехал. Дела не ждали. Но как-то тревожно было оставлять девушку. Как она справится одна? Как она вообще до этого справлялась? Слишком добрая, слишком хрупкая и милая. Всё время, пока Петр был в городе, мысли об Александре не покидали его. «Нужно что-то с этим решать».
Через месяц Петр летел обратно в поселок. Тяжёлое было предчувствие. Почему он сразу не решился сказать Саше, что чувствует? Теперь он боялся, что не найдет ее там. Он ведь сам сказал, что ей нужно съехать. Вдруг не стала дожидаться его и уехала?
По ухабам он долетел до дома, быстрым шагом вбежал в дом. И выдохнул. Саша тихонько сидела на кухне и что-то шила. Уставившись на него своими огромными серыми глазами, она не совсем понимала его выражение лица.
— Хорошо, что ты здесь, — Петр медленно подошёл к ней. Саша привстала и обняла мужчину.
