Это была очень красивая пара, Максим и Надежда. Многие завидовали, потому что всего им было дано в избытке. Они познакомились, будучи уже состоявшимися и далеко не бедными людьми: у него был свой бизнес по производству мебели и реставрации антиквариата, а она была востребованной фотомоделью. У него за плечами был неудачный брак, она же только готовилась выйти замуж за медиамагната. Этот союз вывел бы её карьеру на совершенно новый уровень, возможно, принёс бы мировую известность, но она отказалась от него ради Максима.
Впервые Максим увидел Надю на светском мероприятии, куда слетелись все известные личности. Это был благотворительный ужин. Богачи жертвовали крупные суммы и лениво перебрасывались новостями. Максим уже собирался уходить, как вдруг взгляд его упал на прекрасную незнакомку. Он сразу забыл обо всём, схватил первого подвернувшегося под руку гостя и попросил представить его красавице.
Его нисколько не смутило то, что девушка пришла на мероприятие в сопровождении своего жениха, известного на всю страну человека. Надежда была из тех женщин, кто знает себе цену, умеет ставить себе цели и добиваться их. У неё была репутация безжалостной сердцеедки. Поэтому никто не ожидал, что ради Максима она откажется от головокружительных возможностей, которые сулило ей замужество с медиамагнатом. Но это случилось.
Завистницы Нади, считающие её выскочкой и бездарностью, радовались, что она «совершила ошибку всей своей жизни», а те, кто её любил, отмечали, что никогда прежде не видели молодую женщину такой счастливой. Максим дал себе слово, что Надя никогда не пожалеет о том, что выбрала его.
Он начал работать с удвоенной энергией, стал более хитрым и агрессивным в бизнесе, и его и без того неплохие дела стали отличными, а популярность выросла вдвое.
Богемная тусовка была огорчена тем, что на свадьбу Максим и Надежда пригласили только родственников и самых близких друзей. Среди приглашённых особняком стоял Сэм Тэботт, компаньон Максима, которому тот был многим обязан.
— О, безумно рад знакомству, — сказал он практически без акцента, целуя руку невесте и не сводя глаз с её лица, — вы божественны, Надя!
К восторженным взглядам мужчин ей было не привыкать, но взгляд американца её встревожил.
— Он меня пугает, — шепнула она Максиму, когда Тэботт отошёл, — зачем ты его позвал?
— Дорогая, я не мог не иначе, — так же тихо ответил Максим, — я многим обязан ему, и, к тому же, это было условие его участия в последней сделке.
— Но он же наверняка заработал, и неплохо, какие ещё условия? — насторожилась Надежда.
— Он очень хотел познакомиться с тобой, — Максим провёл пальцем по её плечу, — я не знал, что ты расстроишься, малыш, иначе как-нибудь выкрутился.
Медовый месяц пара провела в Греции, на острове Корфу, где оба, начитавшись книг Джеральда Дарелла, мечтали побывать с детства. Почти месяц они наслаждались отдыхом и вели себя как безумно влюблённые люди.
По возвращению нужно было вливаться в работу. Надежда получила предложение стать лицом одного известного парфюма, а Максим собирался открыть новую линию производства мебели. Ему не давали покоя лавры Ингвара Компрада, создателя «Икеа».
Тэботт звал Максима в Нью-Йорк, где находилась штаб-квартира крупнейшего инвестора, которого нужно было убедить вложиться в производство мебели в России.
Надя провожала мужа с тяжёлым сердцем. Может быть оттого, что её гормональный фон стал понемногу меняться: она ещё сама не знала, что беременна.
Максим вместе с мистером Тэбботом улетел в Нью-Йорк, а Надежда вот-вот должна была отправиться на съемки в Париж. Однако, накануне вылета она простудилась и осталась дома. В итоге вместо неё взяли другую девушку.
Надя сильно переживала, но её грела мысль, что любимый скоро вернётся. Они созванивались, когда в Америке был полдень, а в Москве восемь вечера.
— Я так скучаю, когда уже ты вернёшься? — говорила она, лежа на диване и листая их свадебный альбом.
— Уже скоро! Мы почти договорились, осталось доработать условия. Мне тоже очень сильно не хватает тебя, малыш, — шептал он в трубку, — хочу тебя!
В честь русского гостя глава фирмы-партнёра устраивал вечер в одном из фешенебельных ресторанов. Условились сыграть в игру: кто первым заговорит о деле, тот проиграл. Ставка сто долларов.
Не то что бы Максиму было жаль денег, он понимал, что люди хотят отдохнуть, и обмывают деловую сделку, совсем как в России, но почему-то не любят это признавать… игру придумали.
— Расскажи мне о себе, — глядя на него бесстыжими, широкораставленными глазами, попросила Элис, которую все называли «Свити».
— Что тебе интересно? — спросил он, доставая сигареты и предлагая одну молодой женщине.
— Ну, как живёшь, с кем? Чем занимаешься в свободное время? — она взяла из пачки сигарету. Он дал ей прикурить, но она почти не курила, всё больше картинно держала сигарету и кивала, делая вид, что ей интересны его рассказы о России.
Рассказывая ей о доме, о жене, о том, какие трескучие морозы бывают в России, Максим сам не заметил, как попал в силки к этой женщине. Её парфюм сводил его с ума. Она слушала его не перебивая, ловила каждое слово, но весь вид её как бы спрашивал: «Как ты любишь: сверху или снизу?»
— Как ты любишь: сверху или снизу? — озвучил он свои мысли, и тут же хлопнул себя по лбу: — прости, прости! Я хотел сказать, что летом у нас особенно красиво.
— На столе, — засмеялась она и вышла в коридор.
Сэм Тэботт делал вид, что не замечает игру Свити, а сам следил за Максимом. В душе он сомневался, что Элис удастся соблазнить русского гостя. Если бы его, Сэма, полюбила такая женщина, как Надежда, он был бы сразу ушёл, но Максим, очевидно, совсем не почувствовал зыбучей почвы.
Вскоре Тэботт с удовлетворением заметил, как выждав несколько минут, Максим вышел в коридор за Элис. Сэм знал, что будет дальше. Свити случайно приведёт Макса в одну из пустующих кабин и разделает его так, что он на всю жизнь запомнит. Возможно, он забудет её имя, даже внешность. Но ощущения, которые она ему подарит, не забудет никогда.
***
Когда Максим, нагруженный подарками, вошёл в свой дом, Надежда учила французский язык с репетитором. Завидев мужа, она завизжала от радости и бросилась к нему. Репетитор тут же понял, что урок окончен и исчез.
Обнимая жену, Максим чувствовал себя ужасно. Лучше бы она встретила его менее эмоционально… его пожирала совесть. Через две недели он узнал новость о том, что станет отцом. Как он был счастлив! Но интрижка со Свити не выходила из головы и потихоньку отравляла счастье.
Через месяц в Россию прилетел американский инвестор. Когда Максим увидел рядом с ним улыбающуюся Элис, он решил, что теперь он в руках у американцев. Они смогут шантажировать его, выторговывать себе огромные проценты за своё молчание. Но его никто не шантажировал, и он позволил себе расслабиться. Свити бросала на него многозначительные взгляды, но он был уверен в своей стойкости. Ведь жена беременна, теперь бы он ни за что…
Так он думал. Однако… вечер закончился в гостинице, где остановились американцы. Свити, очевидно, знала какое-то заклинание, превращающее мужчин в послушных рабов.
Домой Максим вернулся поздно ночью и с удивлением увидел, что жена не спит. Он захотел поцеловать её, но она уклонилась. На коврике стояли начищенные мужские ботинки. На кухне кто-то был. Сердце Максима готово выскочить из груди, когда он открывал дверь. Открыв, увидел Сэма.
— Твоя жена хорошеет с каждым днём! — расплылся в улыбке американец, вставая, — ну, спасибо за чай!
— Что ты тут делаешь? — глядя на компаньона исподлобья, спросил Максим.
— Захотелось посмотреть, как ты живёшь. Честно, сказать, я напросился, — американец развязно похлопал Макса по плечу, и стал надевать ботинки.
— Уже уходишь? Я провожу, — вызвался Максим.
— Вызови мне такси, — попросил Тэботт.
— Я сам тебя отвезу!
— Но ты пил алкоголь, — возразил Сэм.
— Литл бит, — показал большим и указательным пальцами сантиметр, сказал Максим, — не волнуйся, я аккуратно.
Он посадил американца в машину и повёз. Остановившись у гостиницы, повернулся к нему.
— Что ты сказал моей жене? — спросил он.
— Ничего я ей не сказал, хотя это было достаточно тяжело. Она такая нежная, беззащитная. Она заслуживает, что бы с ней обращались бережно.
— Ты специально подложил мне эту проститутку Гвен? — гневно прервал его Максим.
— Не Гвен, а Элис, — со спокойной усмешкой ответил Сэм, — я ничего не подкладывал. Ты сам на неё вскочил.
— Не смей отираться возле моей жены, — глухим от гнева голосом сказал Максим, — не то подрихтую тебе твоё американское рыло.
— Что такое «подрихтую»? — поднял на него смеющиеся глаза Сэм, — а рыло это что? Pigface?
— Yes, — взгляд Максима не обещал ничего хорошего, — see you tomorrow, Sam!
Американец поспешил выйти из машины.
Когда Максим вернулся домой, Надя сидела на кухне, поддерживая голову ладонями. Мистер Тэботт, действительно, говорил ей одни комплименты. Целовал ручку, заглядывал глаза. Предлагал замолвить о ней словечко своему брату, не последнему человеку в Голливуде.
— Вы не рассматривали возможность сниматься в кино? — спросил он Надю, оказавшись на её кухне.
— Нет, — ответила она, — открывая апельсиновый мармелад, который Сэм принёс к чаю.
— Но с вашими данными это преступление, — не сводя с неё масляного взгляда, заметил американец.
— Если честно, я мечтаю отойти от дел, просто пожить, не задумываясь о хлебе насущном. Посвятить время семье, — сказала она.
— Вот тут вы делаете ошибку, моя дорогая! — погружая десертную ложечку в апельсиновый мармелад, заметил Сэм, — как только женщины теряют независимость, их мужья тут же начинают себе позволять…
— Что вы хотите сказать? На что намекаете? — перебила она его.
— Что вы, я ничего не имел ввиду дурного… Я лишь хотел заметить, что если вы любимчик Фортуны, то чем больше она вас любит, тем большее количество людей мечтают занять ваше место! — он поднял руки вверх.
— Вы говорите загадками, — сказала она, — и кто же хочет занять моё место?
— Нет, нет. Это метафора… я имел ввиду вовсе не вас, хотя и вы обласканы судьбой. Я рад за вас, дорогая, ведь так редко люди заслуживают того, что имеют! — сказал он, подразумевая её мужа, и она сразу поняла это по липкому взгляду, которым Сэм беззастенчиво лапал её.
Но тут на её счастье вернулся Максим. С ним она разберётся позже… главное, чтобы сейчас он увёз подальше этого мерзкого, опасного человека!
Когда Максим отвёз Сэма и вернулся, Надежда спросила:
— Где ты был так долго?
— На работе… ты же знаешь, что приехал мистер Шайн, что это очень важная для нас встреча! Зато теперь есть чем гордиться: я заключил соглашение!
Она встала, подошла к нему плотную и пристально посмотрела ему в глаза:
— Почему этот гад, Сэм Тэботт, оказался здесь без тебя? Ведь он также был на встрече? Учитывая её важность, не мог не быть! Однако он поехал сюда, а ты? Куда поехал ты?
Её глаза жгли его насквозь. Он стал мямлить что-то невразумительное, пытаясь на ходу придумать оправдание. Она поняла, что он пытается выкрутиться, и крикнула:
— Всё кончено! Уходи, Макс! Сейчас же уходи, пока я не возненавидела тебя ещё больше!
Лицо её исказилось и она бросилась в спальню. Он догнал её, пытался обнять, но она вывернулась, оставив в его руках лёгкий пеньюар отороченный гагачьим пухом. Он поднёс его к лицу, рухнул на колени и застыл.
Новость об их разрыве неделю мусолили светские новостные каналы. Журналисты, сбиваясь с ног, пытались найти Надежду и Максима, чтобы взять у них интервью, но те как в воду канули.
Наконец, удалось поймать горничную, которая вышла из подъезда, где находилась квартира звёздной четы. Девушка долго не хотела раскрывать тайны, кто сейчас живет там, но услышав сумму гонорара, рассказала, что ей известно, и даже больше. Её интервью тут же разлетелось по СМИ.
Оказалось, что Надежда покинула страну и находится, скорее всего, в своих Парижских апартаментах, которые подарил ей до свадьбы медиамагнат. А в квартире находится её муж. Забросив все дела, он ушёл в запой. Спьяну он проговорился, что намерен отомстить какому-то «дяде Сэму».
Информации было мало, журналисты умеют раздувать из мухи слона. Они караулили оба входа в здание, где оставался Максим — человек, который собственноручно уничтожил своё счастье.
К нему больше никто не приходил. Девушку, которая готовила и убиралась, а после транслировала его горе на всю страну, он уволил. Через адвоката сообщил журналистам, что не намерен давать интервью. Никому и ни за какие деньги. Филиалы его компании закрывались, бизнес терпел колоссальные убытки. Наконец, он вышел из добровольного заточения. Многие думали, что случилось это из-за новости о разводе, который состоялся на днях.
Он позвонил родителям Нади, чтобы узнать, как у неё дела. Она ведь носила его ребёнка. Михаил Валентинович, отец Нади, был одним из немногих «сочувствующих».
— Слышал новость? — сказал он, тяжело дыша в трубку.
— Нет, — коротко ответил Максим.
— А надо бы, — упрекнул его тесть, — Надька собралась в Нью-Йорк. Звонила матери час назад из аэропорта. Говорит, останется там надолго.
— Как? — тотчас протрезвел Максим, — зачем?
— Ей предложили контракт, — с досадой сообщил Михаил Валентинович, — какой-то чёрт американский… МакМиллан. Так кажется. Да, точно, «Продюсерский центр МакМиллана»! —ты, случайно, не знаешь его? А то мы с матерью волнуемся…
— Прости, Михал Валентиныч, я тебе перезвоню… — Максим положил трубку, пытаясь переварить услышанное. Уехала надолго… но это же риск! Это он виноват, что она в её положении хватается за любую работу! Он виноват, он сам создал окружившую его реальность, но если что-нибудь случиться с малышом, он себе не простит никогда.
И, как только он окончательно пришёл в себя, вылетел в Нью-Йорк
***
… Cэм Тэббот любил всё самое лучшее. Он предпочитал остаться голодным, если не было возможности съесть то, что ещё сегодня росло или дышало. В одежде предпочитал классический стиль, а в отношениях с женщинами был шовинистом. «Жена должна уважать мужа, подчиняться ему и поддерживать во всём», любил говорить Сэм.
— Наверное, поэтому ты до сих пор не женат, — обычно смеялся над ним Максим, — времена домостроя давно прошли.
— Что такое «домострой»? Какая-то строительная фирма? — спрашивал Сэм.
Ему нравилось играть с Максимом, изображая, что он не понял то или иное слово. Он всю жизнь прожил в Америке, это правда, но его родители были «русские» эмигранты из России. Отец «француз из Одессы», а мама с Кубани. В Америке отец сбежал от семьи, а матери удалось окрутить доброго, но пьющего адвоката Джона Тэботта. Сын разговаривал с матерью исключительно по-русски, что выводило из себя отчима. Вспоминая об этом, Сэмюэл улыбался.
Мысль выдавить Максима из бизнеса пришла Сэму давно, но как только он увидел его жену, эта мысль стала формироваться в четкий план. Он был не прочь отбить у Максима не только его долю в компании, но и Надежду. Он понимал, что деморализовав компаньона, он получит возможность купить его долю гораздо дешевле. Всё портило одно обстоятельство. Надежда сразу его невзлюбила.
Он решил попробовать последнее средство: пригласить и соблазнить её, пустив в ход весь свой арсенал обаяния и харизмы. Он надеялся растопить сердце красавицы и потихоньку приручить её. Но сначала нужно было вывести из игры её мужа. Что и было сделано с помощью Элис. Дальше нужно было посеять сомнение в душе Надежды и ву а ля!
Сэм на следующий день после разрыва супругов хотел приехать, «стать послом доброй воли», а на самом деле рассчитывал, что Надежда, как большинство обманутых женщин захочет «отомстить», ответив изменой на измену… Только Надя была не дурочка, и не пустила его на порог. Так и сказала: «Иди ты к чёрту, Сэм Тэботт»!
Американец отнёсся с пониманием — женщине нужно время. С наскока не получилось, но тем интереснее задача.
Чуть позже ему пришла идея заманить Надю в Нью-Йорк, отправив письмо от имени своего знакомого продюсера. Он взял именной бланк в его офисе и отправил ей письмо от имени Джоша МакМиллана. В письме содержалось предложение обсудить условия сотрудничества.
Приехав по адресу, указанному в письме, и Сэма встречавшего её в холле, женщина пришла в ярость.
— Клянусь вам, я случайно узнал, что Джош позвал вас, — заверил её Тэботт, и я здесь, чтобы отговорить вас от визита к нему!
— Почему? — пытаясь успокоиться, спросила Надежда.
— Видите ли, у МакМиллана плохая репутация.
— Неужели? И всё же я настаиваю на встрече с ним! — сказала Надежда, — зря я что ли, летела через океан!
— Вам не показалось странным, что он не написал вам условия в письме? Я умоляю вас, не стоит… Джош известный развратник и плейбой, поэтому и предложил вам обсудит условия лично! Позвольте мне отвезти вас в гостиницу! Позвольте позаботится о вас!
Но она не позволила. Позвонила какой-то своей подружке, живущей здесь, и поехала к ней, чтобы вскоре отправиться домой, ругая ни в чём не повинного МакМиллана на чём свет стоит.
Сэм понял, что не видать ему Нади никогда. Всё, чего он добился, это вывел Максима из игры.
Когда самолет, в котором сидела Надя, набирал высоту, другой самолёт приземлился в аэропорту Нью-Йорка. Максим прилетел без багажа, только для того, чтобы вернуть бывшую жену. Она сейчас, должно быть, сильно изменилась. Беременность никого не красит. И как она перенесла перелёт? Он был готов на коленях вымаливать прощение.
Он плохо знал город и позвонил Сэму. Тот обрадовался, что «на ловца и зверь бежит» и сразу договорился о встрече.
— Макс, приятель, рад тебя видеть, — дымя сигарой, улыбнулся Тэботт, — какими судьбами?
— Ты видел мою жену? — без обиняков спросил Максим постукивая кулаком о раскрытую ладонь. Ему очень хотелось свернуть Сэму челюсть.
— Нет. А что? Надя в Америке? — сделал удивлённое лицо Сэм, — не знал.
— У меня адрес. Продюсерский центр МакМиллана далеко отсюда?
— Не знаю, — он нажал кнопку, и вошла Элис.
— Свити, дорогая, ты не слышала о продюсерском центре МакМиллана?
— Ты и сам знаешь, что он этажом ниже! Это же Джош! — закатила глаза Элис, думая, что Сэм пропил последние мозги.
Через две минуты, сплёвывая кровью и пытаясь вправить на место челюсть, Сэм отчитывал Свити за её глупость. Но она его не понимала, потому что речь его была крайне невнятной.
А Максим спустился этажом ниже, где мистер МакМиллан лично заверил его, что не видел Надю, и контракт ей не предлагал.
Маким поехал в аэропорт. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и он сойдёт с ума. Развязавшись с Тэботтом, он потерял почти всё, но его угнетало не это. Он не хотел жить без своей Нади и ребёнка.
Ему снова помог тесть. Михаил Валентинович позвонил и сообщил, что Надя обещала приехать к ним вечером. Купив две корзины цветов, Наде и её матери, Максим приехал чуть позже времени, которое указал ему тесть.
Семья сидела за ужином, когда раздался звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть? — сказал Михаил Валентинович, вставая.
— Я никого не жду, — пожала плечами его жена, и посмотрела на Надю.
— Я тем более! — отозвалась та.
— О! Какие люди, — услышали они возглас Михаила Валентиновича, — проходи!
— Ну, здравствуй, отец, — пожал ему руку Максим.
— Удачи! — шепнул Михаил Валентинович, похлопав зятя по плечу.
Максим вошёл и преподнёс цветы сначала тёще, а затем подошёл к Надежде. Он смотрел на неё и молчал, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну, садись с нами, Макс! — чтобы разрядить обстановку, сказал отец.
Но Максим стоял не шелохнувшись, как соляной столб.
— Да что с тобой такое, Максим? — спросила тёща, и посмотрела на дочь: — Надя, скажи ты ему!
Но она тоже молчала и не отводила взгляд.
— Ты… прекрасно выглядишь, Надя, — сказал он, ставя перед ней корзину роз.
— Это главное условие моей работы, — ответила она.
— Где малыш? Ты избавилась от него? — он не узнал собственный голос.
Михаил Валентинович с женой опустили глаза.
Он медленно повернулся и вышел.
— Ты что, не сказала ему? — прошептала мать, обращаясь к дочери.
— А зачем? Он мне больше не муж, — рассмеялась, Надя. Только смех тот был невесёлым.
Максим был так расстроен, что ушёл, ни с кем не простившись.
***
Они не виделись десять лет, пока не встретились на похоронах. Умер тот самый медиамагнат, который подарил когда-то очаровательной Наденьке квартиру в Париже. Сейчас его поминки по количеству красивых женщин напоминали конкурс красоты. Моложе и прекраснее всех была юная вдова, которая плакала, но так, как плачут, сорвав Джекпот. Именно она пригласила Максима, как специалиста по антиквариату — она желала, не теряя времени, оценить коллекцию покойного супруга.
За десять лет Максим смог наладить свои финансовые дела, перенести инфаркт, жениться на американке по имени Элис. Она помогла ему наказать мистера Тэботта, после чего Максим без всякого сожаления с ней развёлся. Детей в браке не было.
Карьера же Надежды клонилась к закату, её тип вышел из моды. Из-за невостребованности она всё чаще прикладывалась к бутылке, и если раньше каждый следующий кавалер был богаче предыдущего, сейчас шёл обратный процесс.
Надя столкнулась с Максимом у стола с напитками. Он ожидал её увидеть здесь, потому что покойный был одним из самых влиятельных её поклонников, можно сказать вершина, счастливый билет, от которого она когда-то отказалась ради него..
Она изменилась, но всё ещё была красива. Для неё встреча с бывшим мужем стала неожиданностью.
Секунду они смотрели друг другу в глаза, после чего она взяла со стола бокал и прошла мимо Максима высоко подняв подбородок, словно они никогда не были знакомы.
Конец
