– Вы понимаете, что вам ни в коем случае рожать нельзя? Вы и сами в родзале богу душу отдадите и ребёнка угробите, если вообще доносите до более или менее адекватного срока, – седовласая врач сдвинула на кончик носа очки половинки и бесцветными глазами сверлила Вику.
– Ничего нового, – тяжело вздохнула Вика, выйдя из кабинета врача и, едва сев в машину, уткнулась в плечо мужа и зарыдала.
Андрей знал о Викином слабом сердце, девушка не скрывала от него ни диагноза, ни того, что никогда не сможет подарить ему ребёнка. Он всё взвесил, обдумал и женился на той, которую любил с первого класса.
Только вот мама Андрея и слышать ничего не хотела о немыслимых диагнозах и противопоказаниях.
“Ленится, за фигуру боится. Эгоистка”, – таким был её вердикт.
Вика каждый раз опускала глаза, краснела, выслушивая, каким завидным женихом был её муж и сколько достойных вариантов у него найдётся, стоит неполноценной жене его только отпустить. Свекровь то давила на жалость, то брала нахрапом, бесконечно мучительно посыпая солью и без того болезненную рану Вики.
Вика детей хотела, даже была готова рискнуть. И расстаться с Андреем ради его счастливого будущего с другой и старости среди детей и внуков тоже была согласна.
Но Андрей мыслил трезво. Периодически они наведывались к новым врачам, практикующим передовые методы, но каждый из них снова и снова превращал в пыль их надежды.
– Викуль, мне надо с вами поговорить, – осторожно начала Антонина Семёновна, когда на пороге её дома появилась заплаканная дочь, – Мне всего-то сорок шесть. Некоторые в этом возрасте умудряются ещё детей рожать, – издалека начала женщина, наблюдая за непонимающими взглядами Вики и Андрея. – Давайте я вам ребёнка рожу, – набравшись храбрости, наконец, сказала Антонина Семёновна.
Поначалу эта идея показалась Вике дикой. Она в красках представила, как её будет сживать со свету свекровь, узнав, что тёща сына выносила под сердцем её внука или внучку. Как обрастёт грязными подробностями, не имеющими ничего общего с реальностью, история появления в их семье ребёнка.
Но Андрей за идею зацепился. Он уже свыкся с мыслью об усыновлении, но здесь появился реальный шанс обзавестись своим ребёнком – продолжением его и его любимой жены.
Через пару недель все трое заговорщиков и папа Вики снова сидели на кухне Антонины Семёновны и разрабатывали план.
– Мам, мы нашли врача, который поможет нам с Викой родить здорового ребёнка без риска для жизни Вики, – обрадовал свою мать Андрей.
– Вот! Я же говорила! Не отвертится теперь твоя Вика, – фырчала Валентина Сергеевна в трубку телефона.
– Но нам придётся уехать. Вся беременность должна будет проходить под постоянным наблюдением. Поэтому давайте соберёмся завтра в ресторанчике, так сказать, проводим нас, а то долго не свидимся, – подытожил Андрей.
На следующий день всё честное семейство заседало в ресторане. Свекровь то и дело толкала мужа в бок, напоминая, что это именно она надавила на Вику и заставила её таки пройти лечение и решиться на ребёнка.
Андрей, Вика и Пётр Васильевич – папа Вики, лишь заговорщицки улыбались, поглядывая на Антонину Семёновну, которая не могла оторваться от маринованных помидорчиков и квашенной капусты.
Сняв домик, все погрузились в радостное ожидание самого дорогого и важного человека. Вике устраивали домашние фотосессии с накладным животом, свекровь непременно принималась прогнозировать, гадая по форме живота, кого же ждёт Вика. Периодически на Валентину Сергеевну нападала тоска по сыну, она норовила приехать к ним в гости, но видеозвонок и пузатая Вика в кадре отодвигали её приезд до самого дня родов.
В первый день лета в большой семье появилась щекастенькая Арина.
– Надо же, Вика. А ты молодец, – щебетала над внучкой Валентина Сергеевна, – с твоим узким тазом и дохлой фигурой, такую крупную малышку родила.
Вика с Андреем и Викины родители лишь молча улыбались. Кому теперь какая разница, кто и как родил и выносил Аришу. У них была дочь, а у бабушек и дедушек внучка.
