Алена шла по мокрой мостовой, перепрыгивая глубокие, расцвеченные каплями бензина в радужные кляксы, лужи. Зонтик то и дело вырывало из рук ветром. Женщина вцепилась в ручку обеими руками, сбоку болталась сумка на длинных кожаных ручках. Она больно била по бедру лежащими там книжками. Алена несла их в библиотеку.
-Нужно сдать, а то потом, с этим переездом, потеряются. Будет неудобно! – подумала она еще утром.
Женщина готовилась поступать в институт, получать вторую профессию, начать жизнь сначала.
Насидевшись в офисе, за огромными, почти в человеческий рост, сквозящими холодом, окнами, прячась за пачками бумаг, которые нужно было перепечатать и отдать другим людям, которые, как ни странно, будут делать с ними то же самое, Алена поняла, что занимается не своим делом.
Ее всегда привлекал аромат аптеки, неповторимый, смешанный из микстур, трав и мазей… Знакомый с детства, еще когда Аленка ходила с бабушкой получать лекарства по рецепту, этот аромат как-то вплелся в воображение девочки, стал неотъемлемой частью ее представлений о будущем. Вот она, в белом халате, может быть, даже в колпаке, как ходила тетя Рита из аптеки за углом, стоит за стеклянной витриной. Перед ней тысячи лекарств, и она, Алена, знает их все, может тут же, с ходу, назвать любое, угадать, что просит покупатель…
Но мечта, как это часто бывает с детскими фантазиями, лопнула, соприкоснувшись с холодной, бездушной стеной реальности.
Заболела мама, отца тогда сократили, денег было мало. После девятого класса Алена закончила курсы и устроилась на работу в офис. Секретарь и делопроизводитель, «чай-кофе» и курьер в одном лице, она как-то прижилась в своей фирме, постепенно научилась делать все, чему некоторые учатся в колледжах, ее ценили и уважали за внимательность и аккуратность.
А где-то глубоко, за ширмой повседневных забот, прятались осколки мечты.
И вот, однажды, Алена поняла, что еще не все потеряно, что она, пока нет семьи, детей, нет дома с кучей дел, можно попытаться наверстать упущенное. И Аленка взялась за учебники. Было трудно, мозг отвык учиться, не желал запоминать длинные, коверкающие язык, слова, но женщина заставляла себя сидеть за учебниками ровно столько, сколько нужно.
Наполеон, Аленкин кот, пушистый, важный, размером с небольшую собачку, всегда ложился радом с ней на пол и наблюдал за лицом хозяйки. Наполеон то мурлыкал, то ворчал, когда Fлена хмурилась, не понимая прочитанное, то фурчал, трогая хозяйку за ногу, мол, соберись, ты справишься!
-Знаю, милый, знаю! – отвечала Алена и, наклонившись, гладила кота за ушами. Теплая, длинная шерстка, как варежка, обнимала руку, передавая биение сердца животного. Аленка успокаивалась, вздыхала и начинала читать сначала.
Наполеон занимал в жизни Алены одно из первых мест. Ему было позволено практически все, кроме, как лазить по столу и шторам. Но он был слишком солидным, слишком важным, с аристократическими чертами на серьезной мордочке, так что всегда знал, как следует себя вести.
Его белая манишка всегда была чисто вылизана, большие лапы с твердыми подушечками у коготков ступали осторожно и величественно, голову Наполеон держал всегда гордо поднятой вверх. Он знал себе цену, живя со своей императрицей в маленькой квартирке на третьем этаже девятиэтажки, торчащей между сквером и проезжей частью. За окном шумела Москва, сигналили машины, стучали по рельсам трамваи, а Наполеон отрешенно смотрел на городскую суету, сидя на теплом подоконнике.
Их с Аленой жизнь была тихой, спокойной, летела, как лист с клена, что рос под окном, плавно, неспешно и грациозно. Хозяйка была красавицей, никогда не обижала своего кота, разговаривала с ним по вечерам, слушала, как он урчит, и чесала Наполеону пузико. Это была идиллия, которая однажды разлетелась осколками, когда Алена привела домой этого мужлана, Алексея.
Почему-то в тот вечер хозяйка суетилась на кухне дольше обычного, по квартире поползли пьянящие ароматы печеной курицы, яблочного пирога с корицей, кофе и еще нотки какого-то странного, незнакомого запаха. Алена налила в бокалы вино. Наполеон смотрел, как напиток причудливо падает, складываясь смолянистой красной лентой на донышке прозрачного сосуда, как несколько пузырьков, пойманные внутрь, отрываются от стенок и взлетают ввысь, исчезая на поверхности.
Наполеон хотел, было, потрогать лапой бокал, но Алена строго посмотрела на кота, погрозив пальцем.
Наполеон, обидевшись, удалился к себе, на мягкую подстилку в гостиной.
-Ну, не обижайся! – крикнула ему вслед Алена. – Просто вино не отстирается со скатерти…
Питомец даже не обернулся на эту слабую попытку сделать его соучастником той ошибки, которую хотела совершить его хозяйка…
…Алексей ввалился и с порога, сграбастал Алену своими крепкими, жилистыми руками.
Букет ткнулся ей прямо в лицо, она слегка отстранилась, убирая с лица лепестки хризантем, и улыбнулась.
-Привет! Я не рано?
-Нет, я ждала!
-Как дела?
-Хорошо. Иди, скорее мой руки, голодный, наверное?
-Как зверь! Ох, как у тебя уютно. Где ванная?
Алена махнула рукой в конец коридора.
Наполеон, морщась, двигал усиками, изучая запах пришельца. Сигареты, бензин, немного кожи, резкий одеколон, призванный скрыть все остальное, и тревога, опасность.
Да! Точно! От этого чужака пахло опасностью, даже не ею, а какой-то смутной неправильностью того, что он будет здесь, рядом с Аленой, что обнимает ее своими ручищами, что заглядывает в комнаты, идя на кухню.
Наполеон немного подождал, пока суета на кухне уляжется, пока зазвенят вилки и ножи, раздастся звонкий удар бокалов друг о друга, такой же грубый, как сам гость.
-За тебя, Аленушка! – Алексей провозгласил очередной тост.
-За нас! – улыбнулась в ответ женщина.
Кот, подкравшись к двери, смотрел сквозь щелочку, как два человека сидят за столом, Их глаза блестят, отражая пламя свечи.
Свеча… Она пугала Наполеона. Однажды, котенком, он протянул лапу к желто-оранжевому огоньку зажигалки прежнего хозяина. Было неожиданно больно и обидно. С тех пор Наполеон ненавидел огонь в доме…
Алексей остался на ночь, потом еще на одну.
Наполеон сидел под дверью хозяйкиной спальни, как сфинкс, глядя в темноту маленького коридора. Только кончик хвоста то и дело стучал по полу.
-Ален, я не могу так спать! – Алеша сердито включил свет. – Пусть он перестанет долбить по паркету! Пусть сидит на кухне!
-Леш, ну, он привык спать со мной, он обижен, я не могу его совсем выгнать!
-Пусть привыкает, он просто животное. Его место гораздо дальше от тебя, чем моё.
Потом они о чем-то шептались, Алена рассмеялась тихо, нежно.
А потом дверь спальни скрипнула, Аленушка босиком вышла в коридор, взяла кота на руки и отнесла в гостиную.
-Извини, милый.
Наполеон попытался обхватить ее шею передними лапами, но она высвободилась и ушла.
-Спокойной ночи, котенок.
Дверь закрылась. По стене скользили тени от качающихся деревьев. Казалось, они тянут свои костлявые ветви к коту, что лежит на ковре в пустой комнате. Огоньки от фар подмигивали, отражаясь в глазах, горящих в темноте глубоким изумрудным светом…
…Алексей появлялся в квартире Алены с завидным постоянством. Женщина больше не сидела по вечерам, читая учебники и листая справочники. Ей было некогда, она суетилась на кухне, потом сидела, наблюдая, как гость уплетает ужин, потом уходила, погасив свет в гостиной и пожелав Наполеону спокойной ночи.
А следующей осенью они вдруг стали собирать вещи. Алена вынула из шкафа большой чемодан и складывала туда одежду, Алексей наполнял большие картонные коробки посудой, фотографиями в рамках. Какие-то люди приходили и рассматривали квартиру, открывали двери и шаркали по полу своими грязными ботинками.
-Ну, нашла покупателя? – спрашивал Алеша в который раз.
-Нет, пока нет, — вздыхала Алена. – Я не продаю, я буду сдавать! А, может, останемся? Я здесь всю жизнь прожила, я хотела пойти учиться на фармацевта, работать недалеко от дома. Я привыкла здесь… Может, то, что никому не нравится моя квартира, это знак?
-Какой знак! Что ты несешь! – рассердился Алексей. – Разве что, знак, какая она ужасная. Мне тут тесно. И потом, мы переезжаем не куда-нибудь, а в Питер! Аленка, Питер! Это ж…!
Тут он широко развел руки и потряс ими, как будто ему не хватало слов описать весь размах грядущих перемен.
-А мне тут нравилось, — Алена подошла к окну и посмотрела на двор, усыпанный резными, остроносенькими кленовыми листами, на сквер, подсвеченный мягким, медовым светом фонарей. – Мне здесь было хорошо.
-Так, — Алексей подошел и, взяв женщину за плечи, быстро развернул к себе. – Ты едешь со мной в Питер. И точка. Мы все уже обсудили! Мне дают хорошую работу! У нас будут деньги, Аленка! Деньги! Мы будем есть в ресторанах, мы будем одеваться в хороших магазинах, а не на рынке! Мы…
-Отпусти! – Алена высвободилась и направилась к кухне . –Мне Наполеона нужно покормить!
-Да, что насчет кота? – мужчина высунулся в коридор. – Не потащим же мы его туда! Может, оставишь кому?
-Некому мне его оставить. И потом, — Алена нахмурилась. – Он мой друг, он член моей семьи. Нашей семьи! – она подняла вверх указательный палец. – Или с ним, или без меня.
-Оставь соседке, — продолжил Алеша, как будто не слыша. – Котам вредно переезжать.
-У нее аллергия на кошек. Наполеон поедет со мной! Всё!
Кот, шевеля усами, сидел и ждал, пока хозяйка даст ему лакомство.
-Нет, уезжать отсюда нам не нужно! – чувствовал он. – Никак нельзя!
Если бы его спросили, почему, он бы не смог объяснить. Просто чувствовал…
Отъезд назначили на следующий вторник. Если не найдется клиент на съем квартиры, то Алексей обещал договориться со знакомым риэлтором.
-Николай все сделает за нас! – уверенно сказал он и набрал номер.
Алена слушала, как мужчины обсуждают ее квартиру, как Алексей сокрушается, что слишком мала и неказиста, что всего-то третий этаж в «спальном районе»…
Женщине стало вдруг противно, как будто ее родственника сейчас продают, пристально рассматривая и ища изъяны.
Но Алеша сказал, что в Питере будет хорошо, что он оплатит ей учебу. И там красиво…
…Во вторник Алексей встал пораньше. Он тихо оделся, вышел из спальни и, взяв сонного кота, посадил его в переноску. Наполеон зевнул, попробовал сопротивляться, но лапы не слушались, какая-то слабость, томная, как в жаркий летний день, навалилась на него, заставив подчиниться.
Мужчина отвез его в другой район и вытряхнул прямо у остановки на холодную, покрытую первым снегом, траву.
Наполеон испуганно посмотрел вслед уезжающему автобусу, попытался догнать его, но проклятая слабость не отпускала…
…-Алеша! Я не могу найти Наполеона! – Алена стояла посреди коридора, растерянно подняв брови. – Он спал ночью в гостиной, я видела. А утром исчез!
-Знаешь, балкон почему-то был открыт. Я встал утром, холодно, балкон нараспашку. Может, он погнался за воробьями и убежал?
— Но этого не может быть! Он никогда не охотился за птицами!
Аленка быстро набросила куртку и выскочила на лестничную клетку.
-Куда ты?! Нам через час выезжать!
Но она уже неслась вниз по лестнице.
-Я успею найти его!
Выбежав из подъезда, женщина озиралась по сторонам.
-Аленушка, что случилось? На тебе лица нет! – соседка, тетя Ира, остановилась и внимательно проследила за Алениным взглядом.
-Кот сбежал! Мой кот… А мы уезжаем… — стала сбивчиво рассказывать женщина. – Ночью спал дома, а утром его уже не было…
-Ну, как же так! Ох, беда! А котяра какой был! — соседка покачала головой. – Ну, может, вернется?
Алена шла по двору и звала кота по имени. Вот сейчас он, уставший, замерзший, выскочит из кустов ей под ноги, она подхватит его, завернет в куртку и отнесет домой…
-Кота не видели? Вот такого? – тыкала прохожим фотографию с телефона Алена. – Утром сбежал. Не видели?
Но все только качали головами.
-Нет, извините, не видели. Нет, не пробегал.
Да кто утром, когда под ногами снежно-мокрая каша, а с неба летят льдинки, обращает внимание на котов, даже таких красивых, как Наполеон! Втянув голову в плечи, закрывшись воротниками, люди спешили к метро, не замечая ничего вокруг…
…Наполеон отлежался под какими-то картонками, сваленными у помойки, потом, полакав воды из лужи, поднялся на ноги и медленно побрел домой.
-Не спеши! – вдруг возникло в голове. – Не надо. Тогда она уедет и никогда больше сюда не вернется. Ты должен быть той ниточкой, которая свяжет ее с домом! Так надо! Ради Алены!
Кот потряс головой, жалобно замяукал.
-Не смей возражать! Ты же хочешь, чтобы она была счастлива? Киваешь? Правильно! Тогда спрячься. Она вернется за тобой и больше не уедет!…
…-Я не поеду без кота! – Алена плакала, сидя на полу в прихожей. – Я никуда без него не поеду!
-Глупости! Ты сейчас встанешь, соберешься и уедешь со мной! – Алеша резко поднял ее. – Не ломай всем жизнь из-за какого-то животного!
-Не трогай меня! Мне больно! – Алена отшатнулась. – Это ты его выкинул! Я поняла, ты ненавидишь его, вот и выкинул!
-Зачем? Проще было тогда отравить! А то теперь слушать твои истерики, ради чего? Договорись с соседкой, если он вернет…, то есть, найдется, пусть она позвонит нам. Всё! Такси внизу, пошли!
-Ирина Викторовна! Ирина Викторовна! – Алена барабанила в соседскую дверь.
-Что такое?
-Если Наполеон вернется, вы мне позвоните, пожалуйста! Вот номер.
— Хорошо, девочка, хорошо! Удачно доехать!…
Алена кивнула, закусив губу и пошла вниз…
…Наполеон, прячась за скамейкой, видел, как Алена села в машину, как Алексей захлопнул за ней дверь, сел впереди, и такси поехало.
Он бы мог выскочить, побежать за Аленой, она бы обернулась! Обязательно! Но нельзя. Тогда случится что-то плохое…
…Они добрались до своей новой квартиры поздно вечером. Вещи, упакованные в коробки, подписанные и выставленные по стенке, ждали, когда их разложат по новым местам. На улице было сыро, промозгло. Накрапывал дождь, обещали резкое похолодание.
Алена подошла к окну. Оно выходило во внутренний двор домов, стоящих «колодцем». Напортив горел свет в чужих квартирах. Алена шагнула в чужую жизнь, примерила не свой кафтан, не поняв сразу, что он жмет ей в плечах…
Сказочные рассказы Алеши о красивых видах лопнули мыльным пузырем. Работу ему дали, но денег хватало в обрез. Ни о каких ресторанах и речи не шло. Алена же работу себе найти не могла, а о поступлении на учебу как-то больше не говорили.
-Да хоть няней, что ли, устройся! Уборщицей! Видишь, мне тяжело одному работать! – Алексей приходил домой взвинченный, критиковал все, что делала женщина.
-А что там с моей квартирой? Риэлтор что-то говорит? – вдруг спросила Алена.
Алексей как-то сразу замялся.
-Нет, пока никто не хочет там жить.
-Странно, очень странно!
И незачем было ей знать, что Алеша надумал продать ту квартиру, ведь подделать подпись женщины было не трудно…
…Прошел месяц. Алена жила, как будто вот-вот что-то изменится, чего-то ждала, как будто это все временно, и скоро все будет хорошо. Каждый день ждала, что позвонит тетя Ира, скажет, что Наполеон вернулся и ждет ее дома. ДОМА!
Алена даже вскочила с кресла от этой вдруг пронзившей ее мысли. Здесь не дом, она тут не хозяйка. Она даже не жена. Алексей, поступив на новое место работы, стал дерганым, злым, она как- будто каждый день должна была оправдываться перед ним за то, что живет в этой квартире, что живет с ним…
-Алеша, я хочу вернуться в Москву, — сказала она как-то вечером. – Не приживаюсь я тут.
-Ерунда! – мужчина вытер губы салфеткой и довольно откинулся на спинку стула. – Просто поживее надо быть. Гулять больше, смотреть город. Ты какая-то амебная…
-Я не хочу гулять. Мне здесь плохо.
-Знаешь, что! – вдруг разозлился Алексей. – Твою квартиру в Москве нужно сдавать, хоть какая-то от тебя польза будет! Так что ты остаешься здесь, и точка.
Он резко встал и ушел. Алена услышала, как включился компьютер. Сейчас Алеша опять нацепит наушники и будет смотреть кино. Без нее…
…Он позвонил риэлтору через несколько дней.
-Ну? Что там?
-Нашел. Кажется, парень согласен. Готов заплатить первый взнос.
-Отлично. Сделай все аккуратно!
-А как еще! Само собой.
…Наполеон, поселившийся в подвале, грелся вечерами у трубы, по которой текла в дом горячая вода, а днем все сидел у подвального окошка, смотря на дверь подъезда. Он чего-то ждал. Сам не знал, чего, но нужно было дождаться кого-то…
ОН появился через два месяца. Кот сразу понял, что именно этот человек ему и нужен. Мужчина в черной куртке с меховым воротником вышел из машины, осмотрелся. Он кому-то позвонил, кивнул и зашел внутрь девятиэтажки.
-Здравствуйте, Валентин! Проходите. Вот квартира, небольшая, но очень уютная, расположение комнат и кухни очень удобное. Посмотрите сами!
Риэлтор распинался, следя глазами за реакцией посетителя.
Валентин ходил из комнаты в комнату, зашел на кухню. Глаз сразу же упал на красиво подобранные шторы, которые Алеша не разрешил увезти, на теплый цвет кухонного гарнитура, на прихватки, вышитые, самодельные, которые Алена забыла забрать.
-Кто жил тут раньше? – спросил Валентин.
-О, женщина. Одинокая. Она уехала в другой город. Все сделки доверила совершать мне. Так что проблем не будет!
-А кем она была?
-Она? Да не важно! Ну, как, понравилась вам квартира?
-Мне надо подумать, я вам завтра наберу! — мужчина вышел в прихожую и тут увидел на антресолях переноску для кошек.
-У прошлой хозяйки был кот?
-Кот? Да, но он сбежал. Давно. А это проблема?
-Ну, у меня тоже кошка. Она может не захотеть жить в этой квартире.
-Что вы! Здесь все чистое, все отмыли, все продезинфицировали.
Валентин усмехнулся. Неужели этот странный риэлтор не понимает, что кошка просто не захочет жить в доме, у которого уже есть хозяин?…
Наполеон проводил уезжающую машину глазами.
— Он вернется, и тогда ты пойдешь к нему! Не сейчас.
Кот послушно юркнул обратно в темноту подвала. Нужно ждать…
…Валентин, уладив все вопросы, вернулся через неделю. Он привез кое-какие вещи, выгрузил чемодан и направился к подъезду.
-Беги! — крикнуло что-то внутри Наполеона.
И он помчался наперерез мужчине, запутался в его ногах и упал, зацепившись когтем за штанину.
-Эй! Полегче! Ну, ты и котяра! – Валентин наклонился, потрепал костлявую спинку. – Что ж ты себя так запустил?! А, ну-ка, пойдем!
Наполеона принесли домой, помыли и поставили перед ним миску с угощением.
Кот осторожно обнюхал еду, посмотрел на нового хозяина и принялся жадно есть. Он точно знал, что Валя не выкинет его, как тот, другой.
-Ешь, ешь, не стесняйся! Ты красавец какой! Ух, морда! – Валентин потрепал кота за уши. – Скоро тебе подружку привезу. Моя Мария тебе точно понравится!…
…Ирина Викторовна, ворвавшись к себе в квартиру, быстро включила свет и стала шарить по полкам шкафа, ища бумажку.
-Ну, где же этот номер?! Где?! – шептала она. – Вот я растяпа! Неужели выкинула! Нет, вот он.
Алена услышала, как звонит телефон, высунула руку из-под душа и ответила.
-Алло! Аленушка, нашелся твой Наполеон! Точно тебе говорю, пришел. К новым жильцам пришел! Да! Да не плачь ты! Приезжай!
Алена оставила Алексею записку и бросилась на вокзал.
Один единственный билет на «Сапсан», последний, достался именно ей…
…Женщина подбежала к подъезду, набрала код и помчалась вверх по лестнице, остановилась перед знакомой дверью и, на миг замерев, нажала кнопку звонка.
-Да! Здравствуйте, кто вы? – Валентин, заспанный, после ночной смены, стоял, щурясь от света.
-У вас мой Наполеон! Мой кот, он у вас! – она оттолкнула мужчину и забежала внутрь.
-Наполеон! – звала она. – Это я! Иди сюда!
На кухне горел свет. Наполеон и Мария, удивленно подняв головы от мисок, смотрели на растрепанную, забрызганную грязью женщину, остановившуюся в дверном проеме.
-Так это ваш кот? Что же вы его бросили! – Валентин строго смотрел на Алену.
-Я не бросала, я потеряла его. Его зовут Наполеон.
-Ну, с недавних пор его кличут Ванькой, но, если он захочет, опять станет Наполеоном, — вдруг улыбнувшись, ответил мужчина…
…А потом Алена узнала, что, оказывается, продала свою квартиру, что подписала доверенность на чужого человека, что Валентин уже заплатил первый взнос…
-И что мне теперь делать? – опустив руки, спросила она.
-Разбираться, — пожал плечами Валентин. – Я съеду, если хотите…
…Алексея арестовали только через полтора месяца. Он, узнав о разоблачении, бросился в бега, тратя полученные за квартиру деньги. Выяснилось, что Алена не первая, кто «попался на его удочку».
А Валентин так и остался жить в Алениной квартире, и Мария с Наполеоном тоже.
-Две семьи под одной крышей! – смеялся мужчина. – Как в коммуналке.
-Да что ты такое говоришь! – Алена обняла его за шею. – Мы одна большая семья. И все тут!
Вот для чего нельзя было бежать за хозяйкой, вот почему нужно было скрываться в подвале и ждать. Ждать своего часа, чтобы ветви судеб, наконец, сплелись в одну лозу, прочную, упругую, сочную, давая шанс любви принести свои плоды.
Наполеон зевнул и, уткнувшись носом в хозяйкину ногу, уснул…
