-Взяла меня из дeтского дома, чтобы пocoбия получать, как oпeка придет, так нарядит меня в платье красивое и вeлит молчать, yгpoжaeт. А как уйдут, то опять в старье, которое соседи отдавали, оденет и в кладовке запрет. Так все мое детство в кладовке и проходило. Я потом уже сбегать стала, сил моих не было в клетке этой сидеть. Хорошо, люди добрые подсказали, что мне квартира положена как сироте. Только ведь она меня из квартиры той выгнала! Да, выгнала. Поселила там дочь свою. Ради этого, поди, и взяла меня из детдома.
Кира слушала внимательно, стараясь не морщиться от неприятного запаха, исходившего от женщины. Ситуация была непростая. Два месяца назад Кира устроилась в новую школу. Пришлось, потому что в ту гимназию, где она работала раньше, бывший муж привел своего сына. Прошло уже четыре года с того момента, как на пороге Кириной квартиры появилась женщина с белыми волосами как сахарная вата, держащая за руку мальчика, так похожего на дочку Киры в детстве, но боль оттого, что муж жил на две семьи, так и не прошла. Муж тогда сказал, что его все устраивало, и если бы Карина не решила раскрыть карты перед Кирой, он так бы и продолжал жить на две семьи. И Кира никогда бы ничего не узнала. Он любил ее и не хотел делать больно.
Кира в это не верила. Как можно любить и при этом заводить ребенка с другой женщиной? Как можно любить, и при этом обманывать на протяжении нескольких лет?
Он бы не ушел, даже после того, как его раскрыли, муж хотел остаться в семье. Кира не позволила. Она попыталась, честно попыталась, но ее хватило на три дня. А потом случилась истерика, прямо на работе. И Кира подала на развод.
Непонятно было, зачем вести сына в школу, где она работает. Это что, своеобразный вид мести за то, что дочь отказывается с ним общаться? За то, что она выгнала его? Кира не знала. И даже спрашивать не стала. После того как завуч, пряча глаза в мониторе компьютера, как бы между делом сообщила, что его сын зачислен в первый класс, Кира написала заявление об увольнении. Конечно, ее уговаривали остаться, обещали, что ее не поставят на этот класс, но Кира понимала, что четыре года, пока мальчик будет учиться в начальной школе, встреч невозможно будет избегать. Праздники, посвящение в первоклассники, первые сентября и выпускной, продленка и четыре новых года: все это время ей придется видеть, как ее муж держит за руку женщину с волосами как сахарная вата.
В новой школе был совсем другой контингент детей и родителей, Кира к такому не привыкла. За свою жизнь она многого насмотрелась, но эта история задела ее за живое.
Мальчик был абсолютно неуправляемый, об этом Киру предупредили сразу. И историю эту она уже слышала, правда, в иной интерпретации. Но дело было в том, что Киру саму взяли из детдома. И детство у нее было не сильно радужное: приемные родители заставляли с девяти лет доить коров, носить воду в ведрах с колонки, летом с утра до ночи полоть траву на огороде, тяпать картошку, складывать дрова и так далее. Ни сладостями, ни новой одеждой Киру не баловали. Поэтому в отличие от других учителей, которые не верили маме Владика, Кире хотелось ее выслушать.
Владик был похож на ангелочка: голубые глаза, золотистые локоны, ямочка на щеке, все по классике. Но вот его поведение…Он вставал на уроке с места и ходил по классу, кидался в Киру самолетиками, громко декламировал матерные частушки, с другими мальчиками дрался, а девочек пугал неприличными жестами. Управы на него не было. Мать с удовольствием приходила в школу и жаловалась на свою жизнь, объясняя поведение мальчика тем, что живут они в невыносимых условиях. Директор школы Лариса Петровна сказала Кире не верить во все эти россказни, но Кире нужно было разобраться самой. Вот она и пригласила мать Владика на разговор.
Звали ее Оля. Это была на удивление красивая женщина: миниатюрная, с тонкой талией и крутыми бедрами, в лице ее было что-то испанское, по крайней мере, именно так Кира представляла себе испанок: темные брови, яркие глаза, резко очерченные красные губы. Если бы не грязные спутанные волосы и не этот запах, свидетельствующий о злоупотреблении алкоголем, ее можно было бы назвать красоткой.
-Теперь вот и сына хотят у меня забрать, опеку натравили. А у меня все чики-пики с опекой, они знают, кто тут прав, кто виноват. Я, между прочим, работаю, у меня даже запись в трудовой есть. А то, что Владик такой, его вины нет. И моей тоже. У него этот, как его… Ну, как там его называют? Дефицит внимания, так, кажется?
Голос у Ольги был тоже красивый: бархатный, немного с хрипотцой, которая совсем его не портила. Такому голосу хотелось верить. Но что-то Киру настораживало. Может, эти немытые волосы и прокуренная одежда. Может, та легкость, с которой Ольга рассказывала о себе.
-Так, может, мальчику нужны какие-то препараты? – осторожно спросила Кира. – Что говорит невролог?
-Химией его травить? Увольте! Я ему дала их пару раз, так он так бился во сне, так плакал. Ну, просто активный ребенок. Я тоже такой была, наследственность, слышали про такое? А эта женщина вливала в меня вино силком, чтобы я спала. Я знаю, что вы думаете: сидит тут с бодуна, делает вид, что умная. А я не виновата, что она меня на это подсадила! Мешала я ей, понимаете ли!
От разговора осталось неприятное послевкусие, словно Кира вся в чем-то измаралась. Дома она долго мылась под горячим душем, оттираясь жесткой мочалкой. Дочь отчаянно колотилась в дверь: вот уж от кого всегда пахнет только мылом и шампунем, по три раза в день душ принимает, и все ей мало. Врач сказал, что это на нервной почве, после развода родителей. От таблеток дочери становилось плохо, так что Кира понимала Ольгу. Она вообще ее понимала и жалела, но как помочь, не знала.
-Да врет она все, – говорили Кире в учительской. – Что ты ее слушаешь? Нормальная мать у нее, намучилась с ней, вот и выгнала из дома. И вообще: ты этого Влада не жалей, двойки ему ставь, потом на комиссию выведем, и пусть в спецшколу уходят. Он же необучаемый!
Влад и правда казался необучаемым. Во втором классе, конечно, не все читали идеально, но читали. Влад даже буквы не все мог назвать. Решать примеры тоже отказывался. На физкультуре бегал как заведенный, на рисовании портил бумагу и краски. Казалось бы, и правда мальчику прямой путь в коррекционную школу, но Кира чувствовала: все не так просто, как кажется. Во-первых, мальчик не казался откровенно отсталым. Он хорошо соображал, иначе бы не мог устроить все свои проказы. К тому же в столовой он лихо считал сдачу, что говорило о том, что на математике он просто ленится. И стихотворение, которое Кира зачитала детям всего один раз, повторил на другой день почти без ошибок. Во-вторых, Кира заметила, что мальчика часто забирает не мать, а другая женщина: тоже красивая, но иной красотой, подобные всегда сидели в первом ряду на занятиях по йоге.
На йогу Кира пошла после увольнения из старой школы, подруга посоветовала, сказала, что это поможет справиться со стрессом. Сложные упражнения ничуть не помогали, только злили, но вот симпатичный тренер, который не упускал ни одного человека на занятии, подходил к каждому и помогал, действительно помог Кире немного переключиться. Он был похож на актера Василия Степанова, который играл Максима в «Обитаемом острове»: высокий, голубоглазый, с золотистыми кудрями. После развода ей еще никто так не нравился, как этот тренер, и Кире даже казалось, что он тоже выделяет ее из всех остальных, включая первый ряд девушек с накаченными губами и иными частями тела.
У женщины, которая забирала Владика, были тоже накаченные губы, платиновые волосы и ресницы такой длины, что Кира удивлялась, как они не цепляются за короткую челку. В отличие от Ольги, одежда у женщины была опрятная, явно дорогая.
-Влад, а кто забирал тебя вчера из школы? – спросила Кира, аккуратно выбирая пластилин из волос девочки, который Влад только что запульнул из выпотрошенной ручки.
-Тетка, – ответил он. – А че?
-Машина понравилась. Себе такую хочу купить.
-А-а-а… – протянул заинтересованно мальчик. – А разве у вас есть деньги на такую машину? Она дорогая. Мама сказала, что училкам мало платят, поэтому они так и бесятся.
Последнее замечание Кира решила пропустить мимо ушей: понятно же, что мальчик специально ее злит.
-Можешь попросить ее зайти ко мне? Хочу про машину узнать.
Мальчик пожал плечами. Кира решила, что это подобие согласия.
Но его тетя так и не зашла.
В тот день на йоге тренер три раза подошел к ней, чтобы поправить позу. При этом он смотрел ей в глаза и улыбался. По дороге домой Кира мечтала о том, как однажды они одновременно выйдут из спортивного клуба, и он предложит ее подвезти. Или она будет выбирать в супермаркете тофу (с тех пор, как он сказал, что вегетарианец, Кира тоже отказалась от мяса), а он окажется рядом и скажет: «О, какая встреча!».
Ее мечты прервал сосед. С тех пор как Кира развелась, он неоднократно к ней подкатывал, при этом делал это так нелепо, что Кире хотелось провалиться сквозь землю. В круглых очках Гарри Поттера и с блестящей залысиной он совсем не походил на мужчину, в которого можно влюбиться.
-А я фондюшницу купил, – радостно сообщил он. – Не хотите попробовать? Одному как-то глупо готовить, столько мороки… Если хотите, и дочку свою берите, она любит сладкое? Можно ведь и шоколадное приготовить, я рецепт нашел.
Кира хотела сделать вид, что она его не замечает. Но это было невежливо.
-Спасибо, я на диете.
Она тут же пожалела, что брякнула такое.
-Да вы что, какая вам диета, Кира, у вас прекрасная фигура! Я смотрю, и на спорт ходите, да?
-На йогу, – автоматически ответила она.
И опять промах, но об этом Кира узнала только через два дня, когда этот сосед тоже пришел на йогу, видимо, вычислил, на каких она была занятиях. Когда она вышла из здания, он стоял у входа, караулил ее. И предложил проводить, прямо как в ее мечтах. Только вот в ее мечтах на его месте был другой мужчина.
-Извините, я не домой, – соврала Кира. – У меня встреча с приятелем.
Пришлось делать большой крюк, пойти совсем в другую сторону. Кира расстроилась: после рабочего дня и полутора часов йоги ей хотелось как можно скорее прилечь на диван, а не нашагивать круги по району. Но тут она увидела знакомую машину и подумала: а ведь это, наверное, судьба.
За рулем сидела та самая женщина, которая забирала Владика из школы. Кира подошла и постучала в окно. Встретившись с ней взглядом, женщина вроде как испугалась. Но окно открыла.
-Я новая учительница Владика, Кира Андреевна, – представилась она. – Можно с вами поговорить?
На красивом личике женщины явно читалось сомнение. Но потом она вздохнула, открыла дверцу и сказала:
-Садитесь.
-Кира Андреевна, – еще раз представилась она.
-Тамара, – нехотя произнесла женщина.
Повисло неловкое молчание. Кира пыталась подобрать слова.
-Извините, если я что-то скажу не так, – наконец, начала она. – Я говорила с мамой мальчика, и мне показалось, что его проблемы все же лежат в области семьи, а не неврологии. Вы знаете, что Влада могут отправить на комиссию, после которой его ждет перевод в коррекционную школу?
На лице Тамары появились красные пятна.
-Да все я знаю! Думаете, я не уговаривала ее? Ей же все об стену горох! И все равно ей, где Влад учиться будет, он ей нужен только чтобы манипулировать нами. Я представляю, что она вам рассказала. Но это все неправда. Мама намучилась с ней, да и я тоже. Сколько она вещей попортила, сколько всего украла, из дома сбегала, мама в милицию, как на работу ходила. Ей все предлагали ее вернуть, а она все жалела, говорила, что без нас она совсем пропадет. А то, что у меня детства никакого из-за нее не было, всем все равно. Мама и сейчас ее прикрывает, не разрешает жаловаться, иначе бы я давно ее родительских прав лишила. Она же Владика родила и к нам подкинула. А теперь треплет его туда-сюда: если ей что не нравится, забирает, а наиграется, нам привозит. Да с такой мамашей в дурдом попадешь, не то что в коррекционную школу! Но что я могу сделать, скажите, что?
Тамара замолчала, а Кира почувствовала себя ужасно глупо. Все было куда сложнее, чем ей казалось сначала.
-Простите, – выдавила она. – Я не хотела вас обидеть.
Кира говорила это искренне. И неожиданно даже для себя добавила:
-Я сама приемная. Знаю, как это все непросто. Меня приемные родители били, заставляли работать. Я никто для них была.
Глаза у Тамары округлились.
-Мама ее не била.
-Да я не про то. Я имею в виду, что разные истории бывают. Поэтому со стороны сложно понять кто прав, а кто виноват. Но Владу нужно как-то помочь. Он ведь просто внимание пытается получить, ваше или Ольги, тут я не могу знать. Пока вы не договоритесь, он так и будет страдать. Вот вы с мамой росли, да? А у меня не было мамы. И я никому такого не пожелаю. Мама нужна всем. И Владику тоже. Может, если бы вы пришли с сестрой к какому-то соглашению…
-Она мне не сестра, – прервала Тамара.
Кира замолчала. А на лице Тамары снова появились красные пятна.
-Простите, – произнесла она.
В этот момент дверца машины открылась. И Кира увидела того самого тренера, о котором грезила уже два месяца.
-Наконец-то, – буркнула Тамара. – Целый час тебя жду.
Она явно почувствовала облегчение оттого, что неприятный разговор удалось прервать.
-Этой мой брат Василий, – произнесла она. – А это Кира Андреевна, учительница Влада.
-Какая встреча! – улыбнулся он прямо как в Кириных мечтах. – А мы уже знакомы. Это моя лучшая ученица на занятиях. Ну что, я тогда назад?
-Вас подвезти? – спросила Тамара с явной надеждой на то, что Кира откажется.
Но Кира не собиралась упускать такой шанс.
-Если можно, спасибо.
Василий балагурил всю дорогу. А в мечтах у Киры вырисовывались все новые и новые картинки: как он запомнит ее подъезд, как придет с цветами, как… Жаль, что жила она близко, и на много мечт дороги не хватило.
-Мам, ну где ты ходишь, ты же обещала, что мы пойдем в кино, – накинулась на нее дочь с порога.
-Прости, котик, я забыла. Давай завтра?
-А сегодня, что мне делать?
-Ну, сходи с подругами погуляй.
С этого дня Кира взялась за спасение Влада. Это был ее мостик к Василию, к которому можно теперь было подойти после занятий и спросить про племянника. Василий рассказал ей куда больше, чем Ольга и Тамара.
История и правда была непростая: у Ольги было такое детство, что остаться нормальной просто невозможно, мама знала, когда брала девочку, на что идет. Но силы свои не рассчитала. Та и воровала, и бродяжничала, и мужчин домой несовершеннолетней водила… Тамара сильно ревновала, обижалась, что ей внимания не уделяют. И от этого обстановка в доме только сильнее накалялась. В пятнадцать лет у Тамары случилось воспаление, которое обнаружили поздно: Ольга опять сбежала, мать бегала, искала её. Когда Тамару привезли в больницу, уже начался сепсис, еле спасли. После этого она не может иметь детей. Наверное, поэтому, когда Ольга притащила новорожденного Влада, вцепилась в него мертвой хваткой. Но Ольга ребенка бросать не собиралась, просто оставляла его на время, пока гуляет. Вот отсюда и весь конфликт: разрывают мальчика на части.
-И что, может, есть какой-то выход? – вздыхала Кира. – Я с ним занимаюсь после уроков, он вполне способный. Нельзя его в коррекционную школу, пропадет он, как и Ольга.
Василий задумчиво отвечал:
-Есть один путь… Только вот я не знаю, хуже это или лучше сделает. Но ты права, конечно, мальчику нужна семья. И определенность.
Они давно перешли на «ты». Мечты Киры зашли уже куда дальше, чем провожание до дома, но быть навязчивой, как ее сосед, она не хотела: только один раз намекнула ему, что готова пойти на свидание, а дальше ход уже был за ним. Она даже платье специальное купила, для свидания: красивое и дорогое, раньше она никогда себе таких не позволяла.
Влад и правда оказался обычным мальчиком. И читать он мог, и писать. Да, с усидчивостью были проблемы, но Кира делала перерывы, отвлекала его на развивающие игры, учила с ним стихи и песни на английском – Влад внезапно заинтересовался этим языком.
-Мама хочет взять меня в Америку, – как-то шепотом признался он. – Она визу делает.
-И ты уедешь с ней? – удивилась Кира. – Не будешь скучать по тете Тамаре и по бабушке?
Мальчик замотал головой и упрямо произнес:
-Я хочу с мамой.
Кира чуть не расплакалась. Как она понимала этого мальчика, она ведь тоже все свое детство хотела быть с мамой. От матери ее забрали в год, и Кира не помнила ее лица, только голос…
Мальчика и правда все чаще стала забирать мать, а не Тамара. Волосы у нее теперь были чистые, одежда опрятная. Что же, чудеса иногда случаются. Вот и с Кирой скоро произойдет чудо: она решила помочь ребенку, а в итоге сблизилась с мужчиной своей мечты, это ли не награда? Он поймет, что мир в его семье был обретен благодаря Кире, и обязательно позовет её на свидание. Кира стала ходить на все его тренировки, чтобы видеться еще чаще.
-Мама, тебя вечно нету дома, – жаловалась дочь. – Ты же обещала, что мы сходим в боулинг!
Кира давала ей деньги и говорила:
-Сходи с подружками.
Тамару на ее большой красивой машине вообще не было видно. Кира не знала, радоваться ей или беспокоиться. Наверное, радоваться, потому что Влад стал вести себя куда лучше.
Пришла Тамара через месяц. В темных очках, что совсем не соответствовало пасмурной снежной погоде. Когда она сняла очки, Кира увидела, что глаза у женщины заплаканы.
-Что-то с Владом? – испугалась она.
Мальчика час назад забрала мать, Кира видела ее возле гардероба.
Тамара покачала головой.
-Я пришла попрощаться. И сказать спасибо. Я видела, как вы старались помочь Владу. Прошлая учительница только замечания в дневник писала.
-Вы куда-то уезжаете? А как же Влад?
-С ним все будет хорошо. Они поженятся, будут жить отдельно, надеюсь, Ольга успокоится.
-Поженятся?
Кира вконец запуталась.
Тамара вздохнула.
-Она с детства была в него влюблена. Наверное, во многом и вела себя так из-за него. Господи, да вы же видели Васю – Влад просто вылитый он в детстве! Одна мама не поняла, кто отец ребенка. Вася боялся, что мама его проклянет, он ее сильно любит. А она, представляете, обрадовалась! Квартиру разменивает, хочет, чтобы молодые своей семьей жили. А я что… Я теперь никому не нужна. Купила билет в один конец, не хочу я на это все смотреть.
Кире показалось, что воздух в легких превратился в цемент. От паники, что она сейчас задохнется, кровь ударила в голову. Тамара положила на стол красивую коробку дорогих конфет, надела очки и ушла. А Кира долго еще стояла статей посреди класса, не в силах пошевелиться.
На йогу она, конечно, не пошла. Предложила дочери сходить в кино, но та посмотрела на Киру так, будто та предложила ей слетать на Марс, и убежала гулять с подружками. Кира почувствовала себя ужасно одиноко.
Внезапно раздался дверной звонок. На пороге стоял сосед. В руках у него были апельсины.
-Я подумал, что вы заболели, Кира, вы же никогда не пропускаете йогу, – сообщил он, протягивая ей апельсины.
Кире захотелось плакать.
-Вы еще не продали свою фондюшницу? – спросила она.
-Нет.
-А вино у вас есть?
-Нет. Но у меня и сыра нет. Но я быстренько сбегаю в магазин. Хотите?
-Хочу, – решительно произнесла Кира. – Только давайте быстрее, пока я не передумала.
Сосед убежал. Кира надела платье, то самое, купленное для свидания с Васей, посмотрелась в зеркало, попыталась улыбнуться. На глаза навернулись слезы. Но она их прогнала.
