Про стариковскую мудрость разговорились. Пожилая женщина сказала, что у нее своя мудрость, которая не каждому подходит.
В семнадцать лет дома не ночевала: любовь захлестнула душу. Отец встретил с ремнем. Не покорилась, хлопнула дверью, ушла, гордая и независимая.
Жила у парня в общежитии. Его кто-то подставил, может, сам был неосторожным, только пришлось перекочевать из общежития на тюремные нары.
Что теперь делать? Не плакать же, не выть под тюремными стенами? Жить надо, жить! Уехала в другой город, работала дворником.
Денег хватало на еду. И на жилье. А хотелось веселья и развлечений. И приключений. Увела одного слесаря из семьи, потому что тянуло проверить свою женскую силу. Скитались с ним по квартирам, выпивали.
Затянула темная трясина, поняла тогда, что не вылезти самой. Попала в какую-то клинику не клинику, в какую-то почти сомнительную организацию, в которой лечили от алкоголизма. Только не медикаментами и новейшими методами, а старым проверенным способом – лишением свободы. И даже грубым насилием.
Сидишь, как в тюрьме, работаешь. И не выйти. Вечерами и утрами – молитвы. И строгая дисциплина.
Почти год ушел. Опомнился организм, проснулся разум. Забрала паспорт и – в скитания по стране. То там, то здесь. Появились знакомые, устраивали на работы. Только радости не было, не было вдохновения. Где вы, приключения? Где ты, риск? Где ты, вольная волюшка?
Стала возить товар из Турции, Польши, еще откуда-то. Привезет тяжелые клетчатые тюки – и на рынок. Крышу нашла, покровителей. За одного из них замуж вышла.
Очень весело было, радостно, потому что четыре руки. Сладко ели, вволю пили. И развлекались.
Муж погиб во время одной из разборок. Пришлось уносить ноги. Еле-еле унесла. Подалась в родной город. Знала, что отца нет в живых, мать одна, почти полуживая.
И вот тут единственный в жизни добрый поступок совершила: ухаживала за старой матерью. До самого ее конца.
Были припрятаны кое-какие денежки с тех разгульных времен. Да и немного товара удалось сохранить.
Открыла киоск, в котором продавала всякую всячину: шоколад, газировку, пиво, курево, жевательную резинку.
Продавала и не тужила: от матери осталась квартира. Чего еще желать?
Пару раз замуж выходила. Но мужья оказались пресными, скучными занудами. Как с ними жить? Выгнала. Можно и одной. А что такого?
Рассказывает и посмеивается: нечего ей жалеть! Сама такую дорожку выбрала. Не всем же всю жизнь пылесосить дома, кормить мужика и вытирать сопливые детские носы! Да и с утра до вечера на работе тоже не такая уж доблесть! Чем гордиться? Кухонным рабством?
Нет, она летала с ветки на ветку, радовалась свободе, прислушивалась к своим собственным желаниям, чужой век не заедала.
Мужа чужого увела. И что? Он же не баран, а человек. Чего его уводить?
И закончила, что ее мудрость не для каждого. Вот так. Улыбается: может, временную последовательность где-то нарушила. Но ничего страшного.
Георгий Жаркой
