Мария долго смотрела из окна избы на свой огород, затем повернулась к мужу и сказала:
— Всё, Вася, пора нам с тобой переезжать в город.
— Как в город? – Василий с недоумением уставился на жену. – В какой ещё город?
— В обычный. Где наш сын живёт.
— И с чего это тебя в город потянуло? – с подозрением спросил Вася. – Заболела, что ли?
— Не заболела. – Мария села на диван и решительно посмотрела на мужа. – Но мы с тобой давно уже люди не молодые. Вот… Все старики нынче перебираются в город, и я тоже хочу переехать поближе к сыну. Там цивилизация, все удобства.
— Во-первых, не все перебираются в это город. Во-вторых, и у нас все удобства есть в доме. Даже телефон есть, который теперь вообще не нужен. Ну, а в-третьих, ты, что, мать, сыну хочешь жизнь сломать?
— Почему это сломать? – удивилась Мария. — Он же нас зовёт. Ты же сам слышишь от него постоянно, приезжайте да приезжайте навсегда. Свободная комната для вас найдётся.
— Ну, мало ли, что он говорит. А жена его Маргарита что говорит?
— И что она говорит?
— А ничего не говорит. Молчит она. Не понимаешь, почему?
— Потому что оно не разговорчивая. – Мария пожала неуверенно плечами и добавила: — К тому же, молчание — знак согласия.
— Какого ещё согласия? – немедленно вскипел Василий. — Ты что ли сама не знаешь, что две хозяйки в одном доме не уживаются. Как вы будете свои сковородки на одной кухне делить?
— Почему, две хозяйки? Я на их хозяйство не претендую.
— Значит, ты намерена там как барыня жить? На всём готовеньком? – Василий сокрушённо затряс головой. — Так это, я тебе скажу, ещё хуже. У Маргариты двое детей уже есть, так давай мы ей ещё двух стариков на шею повесим. Тебе не стыдно будет?
— Но ведь сын зовёт, — возразила Мария.
— И что? Пусть зовёт. Так положено у сынов – родителей звать, для приличия. Но у нас пока своя жизнь. Наша жизнь.
— Какая наша? Наша жизнь уже не такая как прежде. – Мария тяжело вздохнула. — Ещё раз говорю, мы не молодые. Мне вот уже и огород сажать в этом году не хочется. Надоел он мне.
— Давай я сам посажу.
— Ага, посадишь, — усмехнулась жена. — А потом будешь целый месяц не разгибаясь ходить, стонать, и радикулит проклинать.
— Ну и что. Наша доля такая мужская.
— Нет. – Мария всё не желала сдаваться. — Давай так сделаем, наш дом продадим, и в городе себе квартирку маленькую купим. Мы с сыном уже и такой вариант обсуждали. Он говорит, если чуть не хватит, поможет
и добавит.
— Тьфу, опять сын говорит! Поможет он! – Василий даже топнул ногой от злости. — С какой это стати он поможет? У него семья есть, вот пусть о ней и заботится.
— А мы — его родители! – вскипела и Мария.- Он обязан и о нас заботиться.
— Ну-ка, прекрати, — строго сказал Василий. — Вот когда меня не станет, тогда он обязан будет одинокую мать обеспечивать. А у тебя пока ещё муж есть. Мы должны с тобой друг о друге заботиться, а не ждать, когда нас с ложечки начнут кормить. Понятно тебе?
— Понятно-понятно. Только все равно, давай продадим хозяйство, и переедем в город. Я уже всё обдумала, посчитала. Нам с тобой две пенсии хватит, чтобы скромно жить. Я ещё буду носки вязать, шапочки детские, и продавать на базаре. И все у нас будет хорошо. С голоду не помрём.
— Значит, ты уже всё без меня решила? – насупился муж.
— Да, решила.
— Ну, если ты уже всё решила, тогда продавай, — махнул решительно рукой Василий. — Только в объявлении о продаже напиши так — продаётся дом вместе с дедом.
— Чего? – опешила Мария. — С каким ещё дедом?
— С таким. По имени Василий. То есть со мной.
— Это как понимать?
— А так. Никуда я отсюда не поеду. Ты можешь хоть на край света с деньгами ехать, а я этот дом вот этими руками построил, и каждый его гвоздик знаю наперечет. Неужели ты меня сможешь отсюда выковырить, и в какой-то город забрать? Не бывать этому никогда.
— Как не бывать? – Мария растерялась. — Я ведь твоя жена. Неужели ты без меня прожить сможешь?
— А я твой муж. Ты сама-то без меня жить сможешь, пока я живой?
— Но ведь огород же сажать надо, — жалобно простонала Мария. — А я не хочу. Глаза бы на него мои не глядели…
— А ты не сажай. — Василий заулыбался, понимая, что Мария потихоньку начала сдавать свои позиции. – Не сажай, и всё.
— Как не сажать? – удивилась жена.
— Так. Лежи на диване, и плюй в потолок. И я рядом могу прилечь. И будем мы жить с тобой, ну прямо, как в городе. А чего? Там же все старики так валяются. Валяйся. И дом не нужно продавать.
— Ты чего говоришь? – опомнилась Мария. — Я что, инвалидка, чтобы на диване лежать, когда на огороде земля моих рук ждёт?
— Так у тебя же желания нет. – Василий даже хохотнул. – Вот и слушай свои желания. Ты же за ленью в город собралась? Ложись на диван и ленись. Давай, ложись, говорю! Куда собралась?
— Куда-куда… – Мария уже стояла в дверях. — Туда… На огород. Но запомни, Вася, последний год я в нём ковыряюсь. А зимой, вот увидишь, продам этот дом.
— Ага. – радостно кивнул Василий. — Но только вместе со мной.
— Ничего-ничего… – Теперь уже Мария строго посмотрела на мужа. — Мы ещё поглядим. Вот когда тебя опять радикулит скрутит, тогда и поговорим… Шутник…
Анисимов
