Пятилетний Игорь сидел на ковре со своими друзьями, такими же малышами Антоном и Танечкой. Перед ними была навалена целая гора деталек пластмассового конструктора.
– Антон, смотри, какую я башню построил.
– Ого. А я сейчас буду корабль строить, – маленький Антоша подгреб к себе детальки и начал что-то мастерить.
Танечка смотрела на них, но ничего не говорила.
– Танька, а ты что делаешь?
Девочка прошепелявила в ответ, издавая шипящие звуки «Мф» и «Шн», сильно напрягаясь при их произнесении.
– Машину она делает. – Игорек улыбнулся Тане, а девочка улыбнулась ему в ответ.
В комнату вошла пожилая женщина, грудь и спина которой были завернуты в теплую шаль. Черная юбка и белый свитер. Женщина нараспев громко произнесла:
– Так, подельнички, а что это вы тут делаете, а? Опять нарушаете, гусятки мои, да? А ну-ка марш все в спальню.
Ребята вскочили с ковра. Антон молчал, а Игорь с объятиями кинулся к женщине:
– Ну, тетя Клава, ну не хочется спать. Можно, мы еще поиграем?
Танечка смотрела на тетю Клаву и тоже молчала, а тетя незаметно подмигнула девочке и присела на одно колено перед Игорем, серьезно посмотрела ему в глаза и продолжила доверительным голосом:
– Игорек, мы ведь с тобой договорились? Я ведь просила за порядком приглядеть, а ты? Подводишь ты меня, Игорек Подзоров.
Мальчик хотел что-то возразить, но тетя Клава уже встала и весело, бойко:
– Так, подельнички, а ну-ка быстренько все в спальню. Еще целых сорок минут сон-час, а вы тут саботируете. Все, и слышать ничего не хочу!
Детишки поплелись в спальню.
– И тихонечко там у меня. – Тетя Клава строго, но уже шепотом вдогонку. Потом посмотрела на ковер. Господи, сколько они тут насыпали. Быстренько нашла пакет и быстренько начала сгребать конструктор в пакет. Ишь, игроки выискались. Ничего, пусть поиграют, пока они еще дети, все трудное еще у них впереди. А сейчас легко ли?
Она убрала пакет в одну из пластмассовых корзин с игрушками, оглядела помещение, довольно кивнула головой и вышла. Прикрыла деревянную, остекленную дверь, над которой по трафарету было написано – «Игровая комната, младшая группа №3»
***
Клавдия Петровна, немолодая, но веселая женщина, была одной из воспитательниц муниципального детского дома в небольшом городишке на Волге. Трудно было? Было, но вначале, невыносимо трудно было. Жалела каждого ребенка, хотела забрать к себе домой, удочерить или усыновить, но какого? В том-то и вопрос. Была бы женой саудовского шейха, так еще куда ни шло – взяла бы всех. Мужа не было, да, наверное, уже и не будет никогда, а зарплаты хватало на то, чтобы уверенно сводить концы с концами. Ну и все на этом.
Клавдия еще раз улыбнулась, но уже не так весело, как перед детишками и вошла в «воспитательный кабинет». Так они называли небольшое помещение, где можно было выпить чаю, перекусить и немного отдохнуть, пока детки спали.
– Ну что, Петровна? Спят? – Такая же воспитательница, но на десять лет моложе, пила кофе, закусывала шоколадкой. – Садись, я шоколадку принесла.
– Спят, как же. Держи карман шире. Опять там Игорек темпы заводит. Думала попрошу его проследить за порядком, ну как ответственного, а он всю полноту власти и использовал. Алехину и Панкратова уговорил, и на тебе, в конструктор они там играют.
Клавдия присела.
– Угомонила?
– Да, спят уже, наверное.
Вторая воспитательница – Леночка, как все ее называли, улыбнулась и подпихнула к Клаве чашку и шоколадку, насыпала кофе.
– Сама налью, подожди. – Клава взяла чайник.
– Клавдия Петровна, а вы знаете последнюю новость?
– Нет, а что такое?
Леночка отпила из чашки.
– Ну директор по коридору пронеслась, как бронепоезд. Сказала, послезавтра утром телевидение приедет, кто-то из городской администрации, и кто-то оттуда. – Воспитательница помоложе многозначительно подняла палец вверх.
– Понятно. Я ничего такого не слышала.
– Ну через два часа вечерняя планерка, наверное, там объявит. Сейчас начнется ажиотаж. Это туда, это сюда.
– Да у нас в отделении вроде порядок?
– Это точно. Ну давайте кофеек пить, я со своей группой вымоталась в обед.
***
На следующий день ажиотаж начался не только в детском доме, в частности в кабинете директора, но и в городской администрации. Если директор детского дома с кем-то постоянно созванивалась, решала бытовые проблемы и утрясала финансовые неурядицы, то в администрации решали немного иные вопросы.
Мэр города посмотрел на свою молодую секретаршу, но не оценивающе, как всегда, а с опаской:
– Светлана? Ты репортерам позвонила? У нас Новый год на носу. Нужно сделать так, чтобы комар носа не подточил. Нам нужно как следует отчитаться. – При этот мэр многозначительно посмотрел на потолок.
Секретарша положила бумаги на полку возле принтера.
– Артем Николаевич, не волнуйтесь. Репортерам на местное телевидение я сама звонила, обещали прислать сразу к месту. По подаркам Валентин и Петя занимаются. Вот только с Дедом Морозом вопрос еще не решен. Костюм есть. А кто будет, еще не решили.
– Ладно, это я сам решу. Умница, Светлана. – Мэр притянул секретаршу и усадил к себе на колени.
Валентин и Петр – два дуболома из охраны, но, скорее всего справятся. Вот Деда Мороза где брать, ума не приложу. Ладно, найдем какого-нибудь, цену двойную предложу. А то все шабашат по утренникам и праздникам, а мэру помочь некогда. Парадокс.
***
В то же самое время в небольшом микроавтобусе у супермаркета в центре города происходил следующий разговор.
– Мэр звонил? Что там у них планируется? – Никита обернулся с водительского места и посмотрел на собеседников – молодую девушку-репортера и оператора – парня тридцати лет.
– Ну нам–то он не звонил! А шеф сказал, что планируется выезд в один из образцовых детских домов города. Им надо на праздники по телевидению пыль в глаза пустить. Ну типа мэр с городом справляется.
Андрей, сидевший рядом, посмотрел на девушку.
– Ну так вроде справляется. Нормально же все?
Катя, девушка–репортер, улыбнулась и взяла Андрея под руку.
– Нормально, нормально. Я не об этом. Так вот шеф сказал подготовиться и завтра едем. Планируется разговор с директором, с кем-нибудь из воспитателей, с детьми, ну и с мэром само собой.
– Сценарий? – Парень с водительского места переводил взгляд с Катерины на Андрея.
Катерина кокетливо улыбнулась и посмотрела на Андрея, который предприимчиво уставился в окно.
– Никит, мы вчера не успели. Сегодня накидаем чего-нибудь. Не впервой.
Никита с переднего сидения чуть не обалдел от таких заявлений.
– Катя, вы сдурели? Мэр едет. Не понимаете?
Андрей взял слово:
– Ладно, не кипятись. Посмотри вокруг — Новый год скоро. Почувствуй праздник.
Примиряющая улыбка Андрея и Катерины не оставили Никите ни одного шанса.
– Помирился со своей, Ник?
– Нет, думаю вот сегодня вечером с повинной идти. – Никита достал сигарету и закурил.
– Это правильно. – Катерина положила руку на плече Никиты. – Я с Мариной с первого класса знакома. Простит. Точно тебе говорю.
– Хорошо бы.
***
И на следующий день грянуло. До Нового года остались ровно сутки. Во двор детского дома въезжал небольшой кортеж мэра – он сам, машина охраны, еще чья-то иномарка и грузовая ГАЗель с подарками. Самое смешное, что ГАЗелью управлял импозантный мужчина в костюме Деда Мороза. Символично.
Мэр вылез из машины. По-хозяйски оглянул здание детского дома, жмущуюся женскую делегацию у входа – директор, завуч, заместитель и несколько воспитателей. Подумал пренебрежительно: «Вот же женское царство, гусыни. Каравай бы еще на рушнике припасли». Тут, как по заказу, из входа в вестибюль выбежала Леночка с караваем на белом полотенце. «Твою мать».
Катерина стояла неподалеку, Андрей направил на нее камеру. Катерина размеренным голосом начала репортаж: «Сегодня в качестве внепланового мероприятия мэр города и сотрудники городской администрации посетили один из детских домов. Запланирован осмотр бытовых и жилых помещений, условий проживания и учебы воспитанников».
Мэр дождался, когда будет снято небольшое интро, а после подозвал к себе репортера и оператора. Женщины у входа в детский дом ждали и недоуменно переглядывались.
– Милочка, вы там отсебятину не снимайте. – Мэр тяжело посмотрел на Катерину. – Давайте по порядку. Сначала встреча, потом пройдем в помещения. Отдельно снимите меня с директором и детьми. Все ясно?
– У нас независимая пресса. – Катерина попробовала возразить.
– Милочка, зависимая или независимая, это мы с вашим Генадичем решим, хорошо? Делайте свою работу. Если репортаж мне не понравится, то потом пеняйте на себя.
Екатерина посмотрела на Андрея, но тот отрывисто кивнул головой и мигнул – молчи, мол, не спорь.
Мэр посмотрел на ГАЗель и крикнул:
– Магомедыч, ты что там сидишь, бородатая харя? Давай вылазь. Пора детей поздравлять. Вылазь.
Из газели вылез пожилой дагестанец, по воле случая подрабатывающий тамадой на свадьбах и Дедом Морозом на новогодних утренниках. Петр и Валентин уже крутились возле кузова, разматывая тент и открывая металлический борт.
Мэр скучковал вокруг себя секретаршу и своего зама, который ехал в машине охраны, и направился ко входу. Катерина и Андрей пошли следом.
Репортаж сулил стать натуральным кошмаром. Мэр капризничал, как ребенок, требовал снимать его с определенных ракурсов. Потом произошел конфуз с детьми, которые должны были типа радостно выбежать навстречу директору по коридору. Дети выбежали, кинулись на шею мэру… и мэр опрокинулся навзничь, тряхнув пузом, обтянутым белой рубашкой. А маленькая девочка, отпрянувшая от него, быстренько подбежала к воспитательнице и шепнула ей на ухо: «от дяденьки плохо пахнет». Мэр пред выездом махнул стопочку, а потом вторую, ну и уговорил себя на третью. Ну а что? Для раскрепощения, как говорится.
После основных съемок Катерина и Андрей решили самостоятельно снять помещения и опросить нескольких ребятишек. Клавдия Петровна пообещала им помочь.
Катерина посмотрела на воспитательницу и указала пальцем на дверь с трафаретной надписью «Игровая комната, младшая группа №3»:
– А что здесь? Давайте войдем. – И сама повернула ручку остекленной двери и толкнула ее.
На ковре сидел Игорек и игрался паровозиком, поднимая его от пола и издавая пшикающие звуки. Далее произошло невообразимое. Мальчик посмотрел на Андрея, потом на Катю, потом снова на Андрея, потом опять на Катю, поднял взгляд выше и посмотрел в доброе лицо Клавы Петровны. И вдруг радостно завизжал:
– Мама, папа! Вы приехали? За мной?! – Мальчик кинулся на Катерину и стиснул ее шею в крепких объятиях детских ручек.
Андрей оторопело смотрел на Катерину, потом на Клаву Петровну, которая сама опешила от такого. Что происходило с Катей в этот момент сложно описать в двух словах. В сердце что-то поднялось до невыносимых пределов, а потом резко опало. Екнуло. Еще раз и еще раз. К щекам прилил жар, а к глазам слезы. Она жалобно задергала нижней губой, – всегда так делала, когда собиралась зарыдать.
Мальчик посмотрел на Клаву Петровну:
– Тетя Клава, вы же говорили, что если спать в сон-час и всю кашу съедать, то мама и папа приедут. Правда ведь? Правда?
Катерина целовала мальчика в щеки и уже не могла сдержать слез. Она была близка к нервному срыву. Андрей мягко приобнял Катерину вместе с Игорьком и приподнял их, пытаясь поставить Катю на ноги, а после обратился к Игорьку:
– Слушай, здоровяк. Тут понимаешь, какое дело? Мы с… – хотелось избегать произносить слово «мамой», – …с тетей приехали фильм снимать, боевик. Любишь боевики?
Мальчик посмотрел в глаза Андрея и также деловито, подражая мужчине, ответил:
– Не знаю. Я их не видел никогда.
– Ничего. Мы сейчас с тетей Клавой поговорим, а потом вернемся. Хорошо?
Катерина понемногу успокаивалась. Взяла Игорька за руку и подвела к игрушкам, мягко погладила по голове, сказала, что она скоро вернется и пошла вслед за Игорем и Клавой.
В небольшом «преподавательском кабинете» Клавдия предложила Катерине водички:
– Боже, какая же я дура, не подумала. Дети, они же доверчивые. Я сама уже забыла, что так говорила ему. А он видите, как отреагировал. Вы об этом тоже по телевизору расскажете?
Андрей отрицательно покачал головой, а потом медленно произнес фразу, которая в дальнейшем счастливо изменила его жизнь и жизнь Катерины:
– Клавдия Петровна… Ваше отчество Петровна же, да? А что нужно сделать для того, чтобы усыновить этого мальчика?
Катерина вскинула взгляд полный слез на Андрея. Клавдия Петровна тоже подняла глаза и скептически посмотрела на мужчину, но потом взяла себя в руки:
– Извиняюсь, вас Андрей зовут?
Мужчина кивнул, а Клава продолжила:
– Я понимаю сейчас ваши чувства. Все понимаю. Я когда сюда пришла работать, то испытывала примерно то же. Мне тоже хотелось взять себе ребеночка. Но это прошло. Я просто сейчас ухаживаю за ними всеми. Понимаете?
– Понимаю.
Катерина смотрела на Клавдию. Ее сердце разрывалось от боли. Андрей положил руку на ее плечо, стоя сзади. Катя сидела за столом напротив Клавдии.
– Вам кажется, что вы сделаете доброе дело, взяв мальчика… Я понимаю. Но вам никто его не отдаст прямо сейчас. Усыновление – это очень долгий путь. Даже, если и отдадут, вы поддались первым эмоциям, а потом? Я буду первая, кто будет против. Понимаете?
Клавдия посмотрела на Катерину, потом вышла из–за стола, подсела рядом и обняла девушку:
– Я вас очень понимаю. Понимаю ваши чувства. Это пройдет. А Игорьку я все сама объясню, не надо к нему больше ходить. Хорошо?
Катя кивнула.
***
Вечером, дома, Катерина и Андрей вместе лежали в горячей ванне. День дался очень тяжело. Кроме того, что мэр потребовал показать ему несверстанный репортаж на цифровой камере и полностью его забраковал, так еще и нервное потрясение.
– Андрей, если бы я знала, что такое произойдет, то просто бы отказалась. Тебе не понять, что я почувствовала.
Андрей глади Катю по плечу, обнимал сзади и мягко успокаивал:
– Котенок, знаешь, я тоже там почувствовал что–то такое. Может, именно я тебя и понимаю сейчас.
– И что?
Андрей замолчал, но потом изрек.
– Ну что, что? Будем работать над усыновлением. Завтра съезжу в детский дом, потом заеду в опеку, у меня там знакомый работает. Сама же понимаешь, что ни ты, ни я не сможем теперь забыть о том мальчике.
Катерина сильнее прижалась к Андрею. Она была готова снова заплакать, уже, наверное, в пятый раз за этот долгий предпраздничный день, и прошептала:
– Я люблю тебя.
—
Автор: Валентин Сабинов
