Очередной выезд по адресу должника не сулил ничего хорошего. Когда в квартире проживают несовершеннолетние, а в характеристике субъекта значится то, что он, или она не равнодушны к стакану, то это всегда тpareдuя. В нашем же случае оба супруга имели подобную слабость.
Жилище не отличалось от других, подобных квартир, где по долгу службы мне приходилось бывать очень часто. Ободранные обои, старый телевизор, даже люстры не было, с потолка свисала обычная электрическая лампочка. Ликвидного имущества не наблюдалось, кроме разве что планшета, который держал в руках мальчик лет одиннадцати.
Пока мои коллеги удалились в поисках понятых, я, подмигнув мальчишке, взяла из его рук планшет и сделала вид, что осматриваю его.
— Не представляет интереса, — констатировала я и отдала вещь ребенку. Я много раз проделывала подобный фокус, особенно в отношении вещей, что принадлежали детям должников. Не должен ребенок страдать.
Да и некоторые взрослые попадали иногда под мое невнимание при осмотре. Это видно сразу, когда человек просто попал в неловкую ситуацию, и не стоит перебарщивать, лишая его личного имущества. Не жалко бывает только тех, кто не обращая внимания на страдания близких, продолжает вести себя как настоящее быдло. Ну и богатеньких Буратино, которые в конец обнаглев, сосут деньги из обычного народа, не желая платить по своим счетам.
— Катя, пора уже признать, что эта должность тебе не подходит, — выслушав мое повествование о сегодняшнем выезде, сказал муж, — зачем ты доводишь себя подобными сценами? В мире столько зла, всем людям невозможно помочь.
Алексей был совершенно прав и, проработав в службе судебных приставов чуть более года, я склонялась к тому, что пора менять сферу деятельности.
Самым сложным в этой работе были выезды к тем, кого лишили родительских прав. От таких мероприятий меня чаще всего освобождали, туда ездили более опытные и выдержанные сотрудники. Но в тот раз разгулялся очередной грипп, и пришлось заменить одну из заболевших коллег.
Ребенку, которого мы должны были изъять, было всего девять месяцев. Его мать была наркоманка и совершенно никак не реагировала на наши действия. Вернее, она кричала, чтобы мы убирались, а вот, сами по себе, или вместе с ее сыном, ей было без разницы. Ребенок же, напротив, громко плакал и тянул руки к своей матери.
Мальчика звали Миша. Мы сопроводили его до места назначения и передали в руки работников дома малютки. Стандартная процедура, стандартный случай. Но только не для меня! Всю дорогу я, слушая всхлипы малыша, вздрагивала и пыталась успокоить его. Мальчик умильно хватался за мои волосы и прижимался к моему лбу своей пухлой щечкой. В конце поездки его слезы смешались с моими и я уже не представляла, как передать его в руки сотрудников детдома. Ребенок теперь тянул ко мне свои маленькие ручонки и плакал так, будто все понимал, осознавал свою учесть и не хотел мириться с действительностью.
— Леша, я так больше не могу, завтра же напишу заявление! — я хлопнула входной дверью и прижалась спиной к стене.
— Катя! Что же такое! Посмотри на себя, на тебе лица нет! Что случилось?
Я в двух словах описала сцену, произошедшую сегодня со мной.
— Все, хватит! Увольняешься и точка! У нас с тобой тоже есть дети и им нужна счастливая мама, а не тень, которую ты представляешь собой, после подобных рабочих будней.
Я кивнула и прошла в ванную. Стоя под горячими струями воды, я все представляла лицо того мальчика. Васильковые глаза и румяные щечки. Мне казалось, его запах до сих пор витал рядом со мной и я заплакала. Почему? Почему этот мир так равнодушен к страданиям детей? Никому нет никакого дела до того, что маленького Мишу некому обнять и приголубить! Никто не интересуется, как он сегодня будет спать в чужом для него месте!
На следующий день я и в самом деле написала заявление на увольнение и тут же позвонила своей подруге. Лена предлагала мне работу на фирме ее брата. Ничего особенного, сопровождение сделок в агентстве недвижимости. Нужно было давно согласиться на эту должность, а не строить из себя героиню. Ну да ладно, любой опыт в жизни пригодится, таково мое кредо. Так уж получилось, что я лишь недавно смогла получить диплом об образовании. У нас с мужем росли две замечательные дочки, и естественно дважды приходилось откладывать обучение на потом. Поэтому мое восхождение по карьерной лестнице началось лишь сейчас, когда мне уже перевалило за тридцать.
Спустя неделю постоянных дум о маленьком Мише, я не выдержала, и поехала проведать его. Работница меня узнала и как ни в чем, ни бывало, поинтересовалась:
— Думаете усыновить его?
— В каком смысле?
Она недоуменно посмотрела на меня.
— Обычно те, кто приходит к детям хотят их забрать. А этот ребенок так цеплялся за вас в прошлый раз, что вполне понятны ваши чувства.
Я тяжело вздохнула.
— Причем тут мои чувства? У меня муж и двое детей, сложившаяся уже жизнь.
— Вот и замечательно! В такой семье деткам бывает еще лучше. Это только кажется, что одинокие люди могут подарить приемышу больше любви. На самом же деле любовь, она как живая клетка, способна делиться, и чем больше она делится, тем больше любви вырабатывается.
Я едва уловила смысл сказанного ею. Поняв же, куда она клонит, я улыбнулась. Интересно сколько семей слышали от нее эту фразу?
Мой «Василек», едва завидев меня, протянул ко мне ручки. Провожатая кивнула, как бы давая свое разрешение, и я взяла Мишу на руки. Я подошла с малышом к окну и стала рассказывать ему обо всем, что вижу. Вот машина красная, как у моего Леши. Вот две девочки бегут на остановку, такие же стрекозы, как мои дочки. Вот березка растет, у нас под окном такая же. А вон качели во дворе, Мишутка, когда вырастет, тоже будет на них качаться. Я чуть было не добавила: «Соня и Даша тебя быстро научат», но тут же остановила сама себя. Что я делаю? Зачем извожу себя? И его тоже! А ну, как и, правда, малыш ко мне привыкнет? Что тогда?
Но расцепить его ручонки, обвивавшие мою шею, я не могла, и мы так и стояли возле окна еще долгое время.
Вечером перед сном Леша осторожно спросил:
— Как день прошел?
— А что такое? — встрепенулась я. Мне ни в коем случае нельзя было рассказывать мужу о том, что я виделась с Мишей. Иначе… Иначе, он просто запретит мне эти свидания, ради моего же блага, естественно.
— На новой работе как?
— А, это! Все хорошо, привыкаю помаленьку.
— Что-то ты темнишь, по-моему, — Леша вгляделся в мои «честные-пречестные» глаза и, успокоившись, выключил свет.
Я никак не могла справиться с собой. Каждую пятницу, когда рабочий день заканчивался на час раньше, я бежала на свидание к своему малышу. Потом ругала себя последними словами, потому что Мишка уже без всяких сомнений стал узнавать меня и даже ждать. Так говорили работницы детского заведения.
Самым сложным было скрывать эти походы в детдом от моего мужа. Алексей всегда чувствовал мое настроение, а оно у меня в последнее время было умилительно-мечтательное.
— Иногда мне кажется, Екатерина, что у вас завелся любовник! — недоверчиво качая головой и разглядывая мое лицо, пошутил муж. — Бывают дни, когда глаза твои сияют, словно звезды. И мне очень обидно, что к этому блеску я не имею никакого отношения.
Я быстренько стерла улыбку со своего лица и, нацепив скорбный вид, пробормотала:
— Ничего я не сияю! Выдумываешь всякую чушь.
— То есть то, что я сегодня видел тебя возле дома малютки просто случайность? Ты забрела туда, перепутав адреса?
Я сжалась под его взглядом.
— Катя, чего ты добиваешься, скажи мне?
Мои губы задрожали, и Леша тут же обнял меня и притянул к себе.
— Прости, — сказал он, а потом добавил, — Говори уже все как есть.
И я рассказала ему. И про васильковые глаза и про румяные щечки, и про то, как Мишка ждет меня. И как я тороплю дни, чтобы быстрее наступила пятница.
— Не думал, что все так далеко зашло. Катюша, как же мы теперь будем вынимать из твоего сердца занозу?
— Какую занозу? — взвилась я. — Это Мишеньку ты называешь занозой? Так знай! Я не собираюсь его вынимать из своего сердца! Я думаю, усыновить его!
— Кого? — Леша совершенно растерялся от моих слов. — Ты хочешь, чтобы мы усыновили чужого ребенка?
— Он не чужой! Для меня уже не чужой…, — промямлила я.
— Катенька, милая, очнись! Мы живем в реальном мире. Я понимаю, сейчас этот Миша маленький и ты его жалеешь. Но, однажды он вырастет.
— Ты намекаешь на то, что его мать принимает наркотики?
Леша не ответил. Никогда не понимала, отчего детей клеймят за недостатки и пороки их родителей? Наследственность? Но чаще всего случается все с точностью до наоборот. Вот скольких людей знаю и о которых слышала то абсолютно всегда именно «наоборот». У алкоголиков, ребенок, вырастая, и капли в рот не берет, он уже «нанюхался» в детстве, ему бы моря кусочек и в небеса взлететь. А вот у этаких правильных правдолюбцев детки и отправляются в загул, или на те же наркотики западают. А если вспоминать о наследственности, то у каждого человека кто-нибудь из предков да был неравнодушен к спиртному. И ладно если просто пьяницей был, а то разные пороки бывают, значительно хуже.
— Ни на что я не намекаю, — вздохнул муж. — Просто ты живешь чувствами, а я реально смотрю на вещи. Малыши умиляют, но со временем это проходит.
— Не в этом дело, Леша! Меня же не умиляют все младенцы подряд, просто с Мишей я будто связана незримой веревочкой.
— Ты это себе придумала, — не слишком уверенно пробурчал муж.
— Тебе нужно его увидеть! — вдруг, воодушевилась я.
— Нет уж! Я в отличие от тебя не желаю играть с огнем. Катя, у нас прекрасная семья, две чудесные дочки. Все у нас хорошо, давай не будем усложнять нашу жизнь.
Мне хотелось сказать ему словами той женщины из детдома, о том, что любовь становится больше, когда делится, но я поняла — все без толку. Муж никогда не примет мою точку зрения и Мишу он никогда не примет!
— Я хочу, чтобы ты перестала туда ходить. Увидишь, через некоторое время тебе самой будет легче. Только не считай меня чудовищем!
Я не считала его чудовищем. Любой на его месте поступил бы так же, а то еще бы и посмеялся над моими чувствами к этому малышу. Но я не смогла последовать совету мужа и перестать видеться с Мишей. Каждый раз думала, что это в последний раз.
Обычно Леша не работал по выходным, и мы проводили это время в кругу нашей семьи. Но в тот день у них на производстве произошел несчастный случай и Алексей в числе прочих руководителей отделов поехал на завод. На одного из рабочих упала металлическая балка, и были даже подозрения в том, что оборудование испорчено кем-то специально.
И вот во время осмотра места происшествия отвалилась вторая балка, и пострадали еще несколько человек. Леша стоял ближе всех.
Когда мне позвонили, мы с девочками как раз пытались испечь торт для папы. То есть Соня и Даша готовили, а я руководила процессом. Дочери наши родились буквально друг за другом, одна шесть лет назад, другая пять. Подозреваю, им просто приспичило обзавестись подругой на всю жизнь, каковыми они, безусловно, и являлись.
В результате этого содружества, кухня была заляпана мукой и яйцами, но на столе красовался реальный торт! Девочки никогда не сдаются и всегда добиваются поставленной цели.
— Алло! — на звонок я ответила на бегу, попутно начиная отмывать кухню.
— Екатерина Андреевна, тут такое дело…, Алексея увезли в больницу, я решил вам сообщить, — звонил начальник Леши, я узнала его голос.
— Почему в больницу? — не поняла я. Первым делом подумала, что Леша поехал вместе с пострадавшим, как сопровождающее лицо. Только не понятно, отчего человек, которого ударила балка, до сих пор находился в цехе?
Начальник пустился в долгие и пространные объяснения, из которых я с трудом уловила самые важные слова. Мой муж без сознания, он сейчас в больнице, врачи ничего не говорят, но состояние тяжелое.
Я поняла, что все еще протираю поверхности и даже дверки кухонных шкафов и в недоумении отложила в сторону губку.
— Сонечка, вы сможете посидеть дома одни? Мне нужно отъехать ненадолго.
Голос дрожал, и я старалась хоть как-то унять расходившиеся ходуном пальцы рук.
— Сможем посидеть одни, — кивнула дочь, — А ты вместе с папой вернешься?
Я ничего не ответила, лишь попыталась слабо улыбнуться, чтобы не пугать детей.
Пока я стояла возле дверей реанимации, перед моим мысленным взором пронеслась вся наша с Лешей жизнь. Я вспомнила день, когда мы познакомились. Как позже он неуклюже просил моей руки и как был удивлен, когда я сразу согласилась. Вспомнила нашу свадьбу и удивление мужа, когда он понял, что вопреки моде и современным нравам, я, действительно оказалась девственницей, а не просто так строила из себя недотрогу, пока мы встречались. Муж потом говорил, что в жизни не испытывал большей гордости и теперь понимает, отчего столько веков существовали подобные устои. Может быть, именно поэтому браки были более крепкими, чем сейчас?
В памяти возникли дни, когда на свет появились наши дочки. Пока я рожала наших девочек, оба раза, Леша не отходил от здания роддома. С Соней простоял под окнами всю ночь. Медсестры, поочередно выглядывая на улицу, удивлялись и умилялись такой стойкости и упрямству молодого отца. Я и не заметила, что по щекам моим градом текут слезы, мне казалось, я тоже веду себя возле дверей реанимации довольно стойко.
Через какое-то время мне сообщили, что муж пришел в себя и врач даже позволил мне буквально на секундочку зайти к нему.
— Мне приснился твой маленький «Василек», — почти не разжимая губ, проговорил Леша.
Я осторожно взяла его руку и прижалась к ней губами.
— Ты только, никогда не оставляй меня, — попросила я. — Я без тебя никто, нет меня, понимаешь?
Только увидев его, я осознала, как мне было страшно там в коридоре.
Муж провел в больнице чуть больше месяца. Руководство завода распорядилось поместить его в отдельную платную палату и его не выпускали, пока Леша полностью не оправился.
В первый вечер, когда Леша был уже дома, он перед тем, как мы легли спать, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
— Я согласен усыновить Мишу.
— Что? — я вскочила на ноги. — Ты бредишь? Это от лекарств?
— Нет. Я все обдумал. У меня было на это время.
— Но, почему?
Леша отвернулся.
— Это прозвучит очень странно, но мне кажется, когда я был без сознания, мне не так просто привиделся этот мальчик. Он как бы был залогом моего возвращения в этот мир. Понимаешь? Я хочу, чтобы он был с нами! Хочу, чтобы у него было нормальное завтра. По крайней мере, я бы приложил для этого все свои силы.
Я, молча, смотрела на него. Глаза наполнились слезами, но мне не хотелось плакать. Вернее, не хотелось, чтобы Леша видел, что я плачу. Дело-то серьезное, сантименты ни к чему.
— Ну, вот. Для начала, думаю, нам стоит познакомиться с будущим сыном, — Леша плюхнулся на кровать и ухмыльнулся, — с сыном, любопытно так звучит.
Первая встреча Леши с сыном состоялась спустя две недели. Вся гамма чувств отразилась на лице мужа, когда он взял на руки Мишутку. От неуверенности до удивления, от восторга до спокойного удовлетворения. Это потом уже муж признался, что теперь прекрасно понимает, как возникло мое некое помешательство от этого ребенка, и разделяет мои к нему чувства и так далее. Но, по-моему, его чувства к Мише были гораздо, гораздо сильнее. Оно и понятно, сын и отец — это же отдельная песня!
— Представляю, реакцию девочек на этого парня! Это же будет нечто.
Мы как раз собирались сообщить дочерям о нашем решении, забрать Мишутку и, предвкушая этот разговор, муж потирал руки. А я же немного нервничала. Девочки, конечно, у нас добрые и не откажут никому в приюте, но еще они через чур сообразительные и сразу поймут, что теперь их жизнь не будет прежней.
— Ты беременна? — спросила Соня, едва мы приступили к нашему повествованию и сказали, что в скором будущем у них с сестрой появится брат.
— Нет, что ты, — я замотала головой. После рождения младшей дочери, детей у меня быть не могло. Так уж получилось и Леша еще до того происшествия на заводе, предполагал, что именно эта причина заставляет меня думать об усыновлении Миши.
— Тогда как он появится, этот брат? — спросила Даша, глядя в мои глаза.
— Вы хотите взять малыша из детдома, того кого бросили другие родители? — догадалась Соня и голос ее при этом дрогнул.
— Да. Понимаешь ли, так уж вышло, что мы с папой признали в нем нашего сына и вашего брата. Как увидели, сразу поняли это.
Соня, молча, смотрела на нас, а Даша подошла ко мне и обняла за шею.
— Я тебя люблю, мама! — прошептала она.
— Я тебя тоже! — я несколько раз поцеловала дочь в щечку и, почувствовав сырость, спросила, — почему ты плачешь?
Соня тоже встала рядом и, раскинув руки, попыталась обнять нас всех разом.
— Мы сериал недавно смотрели, про детей из детского дома и решили, когда вырастем, возьмем к себе этих бедных малышей, — пояснила дочь.
Даша подняла лицо и посмотрела на меня заплаканными глазами:
— А можно нам увидеть его?
— Конечно, любимые мои! — я обняла обеих девочек. — Как только нам позволят, мы привезем Мишу домой.
Я видела, что Леша старательно отводит в сторону глаза и сама, не сдержавшись, шмыгнула носом. Имея такую семью как моя, обязательно нужно делиться любовью, у нас в доме ее много, а у кого-то совсем нет и это не правильно.
Далее началась наша подготовка на получение почетного звания «приемные родители», а это, как выяснилось далеко не шутки. Мы посещали какие-то курсы и занятия по подготовке к нашему новому положению. Леша был таким усердным слушателем, что все дивились. Он не только внимательно слушал педагогов-психологов, но и записывал что-то там в специальном блокноте, а дома повторял и меня заставлял зубрить его конспекты, будто мы в школе.
Когда мы забрали Мишу домой, ему как раз исполнился годик. То есть это событие произошло двумя неделями раньше, но как бы мы не умоляли специальные органы поторопиться и дать нам возможность отпраздновать первый день рождения сына в кругу семьи, никто не пошел нам навстречу. Не велика важность сказали они! Потому что не видели разочарованные глаза наших дочек! Хотя не всех людей интересует выражение глаз ребенка. А жаль. Порой от этого зависит очень многое. Будущее планеты, например!
Ну, ничего, мы и спустя время устроили наш праздник. Мишка, безусловно, был героем этого дня, перемещался из рук в руки и, наверняка, даже устал обнимать такое количество новых родственников. Девчонки были в полном восторге от своего брата, как мы и предполагали. Чего мы никак не думали так это того, что Соня и Даша тут же возьмутся за его обучение.
Девочки подошли к делу так серьезно, что через некоторое время Леша удивленно воскликнул:
— Катя! Иди сюда! Посмотри, он ходит! А в детдоме сказали, еще не пошел.
— У Миши еще плохо получается, но он научится, — деловито сообщила Соня, а Даша интенсивно потрясла головой в знак согласия.
***
Однажды я встретила на улице свою бывшую сотрудницу, с которой мы вместе работали в службе судебных приставов.
— Помнишь, где-то перед твоим увольнением, мы забирали ребенка у одной наркоманки? — спросила она и я кивнула, внутренне вся сжавшись. — Так вот, ее на днях убили. Дружки такие же, как она. Мой муж выезжал на место происшествия, он у меня оперативником работает.
По понятным причинам, я не стала рассказывать коллеге свои новости. Естественно, шило в мешке не утаишь, и позже кто-то да расскажет всему свету о том, что Мишка у нас приемный. И, чей именно он сын, тоже расскажет. Но пока…, пока мы просто будем жить, а завтра будет завтра.
Автор Светлана Юферева
