— Мама, а почему к нашему соседу никто в гости не приходит, у него разве совсем никого нет?
— Тише, Лиза! — одернула я дочку, испугавшись, что ее слова услышит тот самый сосед, о котором спрашивал ребенок.
— У меня есть две дочери, — обернувшись, проговорил Василий Николаевич, все же услышав наш разговор. — Вот только я однажды обидел их, и теперь они не желают меня видеть.
— А что вы сделали? — тут же прицепилась к нему Лиза.
— Я их бросил! Ушел от них в другую семью. Мне показалось, будто мне там будет лучше.
— Лучше, чем со своими дочками? — не унимался ребенок.
— Я так думал, но очень быстро понял, что никому ты не нужен так, как своим детям!
— А может быть, вам вернуться к своим дочкам, и они вас простят?
— Я уже пробовал, но они так сильно на меня обиделись, что не могут простить.
На этих словах сосед вошел в свою квартиру и закрыл дверь. Я же стояла, как громом пораженная! Несколько дней назад мой муж Иван, отец Лизы, тоже посчитал, будто ему будет лучше в другой семье, и я до сих пор не знала, как сообщить об этом дочери.
— Мама, мама! Что ты стоишь? Пойдем! — Лиза взяла меня за руку и тащила к лестнице.
— Да, пойдем, а то опоздаем!
Мы с дочкой направлялись в кинотеатр на просмотр нового мультипликационного фильма. Еще недавно выход в кино был нашей семейной традицией, а теперь…, я даже не знала, что будет теперь! Как объяснить ребенку то, что случилось? Как не ранить ее нежную душу нашими взрослыми играми? Как сделать так, чтобы она не возненавидела отца на всю оставшуюся жизнь, как это получилось с дочерьми Василия Николаевича? Ответов на все эти вопросы у меня не было, как не было и нужных слов для объяснения поступка Ивана.
Я давно подозревала, что у мужа кто-то есть, но с упорством осла продолжала цепляться за наш брак. Причиной такого моего поведения была вовсе не боязнь остаться одной, меня пугало именно то, как воспримет наш разрыв наша дочь.
Я сама попросила Ивана не сообщать пока ничего Лизе, надеялась, что смогу найти более подходящие слова для своего ребенка. Я все тянула и откладывала этот момент, и вот в тот же день в кинотеатре поплатилась за свою нерешительность.
— Мама, смотри, там папа! — закричала Лиза и, схватив меня за руку, бросилась вперед.
Выражение лица Ивана было ничуть не менее испуганным, чем мое. Муж пришел на просмотр мультфильма в компании своей новой женщины и ее дочери, девочки немногим старше Лизы.
— Папа, ты вернулся?! — обняв Ивана за обе ноги, спросила довольная Лиза.
Пытаясь объяснить длительное отсутствие отца, я не придумала ничего лучше, как сказать дочери, что ее папа уехал в командировку. И я, и Иван, и его новая возлюбленная онемело молчали. А вот девочка, та, что пришла вместе с Иваном, восприняла ситуацию по-своему.
— Отойди, ты чего прицепилась?!
Она отпихнула в сторону Лизу и встала между ней и ее отцом. Лиза посмотрела на меня, чуть не плача. Затем перевела взгляд на Ивана и жалобно произнесла:
— Папа!
— Это не твой папа! — заявила девочка, скрестив на груди руки.
На нас стали глазеть посетители кинотеатра, и Иван первым пришел в себя.
— Лиза, давай я вечером заеду домой, и мы поговорим. Хорошо?
Иван хотел уйти, но дочь снова обратилась к нему:
— А ты не посмотришь с нами мультфильм?
— Нет, у меня дела. До вечера!
Иван быстрым шагом направился к выходу, а его спутница, взяв за руку свою дочку, пошла следом.
Весь сеанс Лиза молчала, даже во время самых захватывающих сцен не проронила ни звука. Я тоже не решалась заговорить с ней. С моей стороны было бы странно пускаться в объяснения сейчас, когда Иван уже пообещал дочери дать свои разъяснения происходящему.
— Полина, почему ты ей не сказала? — гневно глядя на меня, прошептал Иван, раздеваясь вечером в прихожей.
— Не успела.
— Не успела, — передразнил он. — Столько дней у тебя было!
Иван прошел в гостиную, где Лиза рисовала, сидя за столом. Я решила не мешать их разговору, и без того виновата. Сначала не дала Ивану возможности поговорить с дочерью и в итоге сама не сумела ничего объяснить.
Минут десять в комнате стояла тишина, муж и дочь негромко переговаривались, а затем Лиза выбежала в прихожую и, схватив с вешалки свою куртку, открыла входную дверь.
Я успела остановить ее в дверях и крепко сжала в своих объятьях. Тогда дочь вновь потянулась к вешалке и, скинув на пол одежду Ивана, прокричала:
— Уходи! Я больше никогда не хочу тебя видеть! Даже если ты будешь одиноким, как наш сосед!
— Лиза, успокойся! — подошел к нам Иван. — Мы будем часто с тобой видеться, обещаю! Я просто буду жить в другом месте, а больше ничего не изменится.
— Изменится! Если ты больше не любишь маму, значит, и меня не любишь! У тебя теперь другая дочка, я видела!
— Лиза, ты у меня одна дочка, а Даша, она дочка Инны.
— Вот и иди к ним! А ко мне больше не приходи! — выкрикнула Лиза и отвернулась от него.
Иван постоял немного в растерянности, затем подобрал с пола куртку и стал одеваться.
— Поговорим, когда ты успокоишься.
Когда Иван вышел за дверь, дочь подняла на меня глаза и спросила:
— А когда ты полюбишь другого дядю, ты тоже уйдешь?
— Никого я не полюблю, кроме тебя! — я прижала к себе заплаканного ребенка и тоже дала волю слезам.
Долгое время Лиза отказывалась видеться со своим отцом, но Иван не оставлял попыток вернуть расположение дочери. Постепенно их отношения немного наладились. Иван стал забирать Лизу и водить куда-либо: в парк, в кинотеатр, в кафе. А потом как-то раз повез дочь к себе в гости.
Вернулась оттуда Лиза с расцарапанным лицом.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила я.
— Лиза подралась с Дашей. Сама налетела на нее, словно обезумевшая.
— Ты уверен?
Наша дочь никогда не вела себя агрессивно в отношении других детей. Наоборот, в детском саду ее считали миротворцем, дочь могла уладить даже чужие конфликты и никогда не затевала ссору сама.
— Даша описала ситуацию так, что Лиза набросилась на нее из-за того, что Даша сказала, будто тоже любит меня. Это ты распустила ребенка! — начал упрекать меня Иван, — При мне Лиза так себя не вела!
Муж, даже не попрощавшись с дочерью, вышел за дверь. Долгое время после этого он не звонил и не приходил к Лизе. Дочь не спрашивала о нем, а на мои расспросы, что же все-таки произошло, отвечала коротко: «Ничего!».
В душе все мы женщины, эгоистичные дети. Мне не хватало великодушия, чтобы, проглотив собственные обиды, постараться объяснить Лизе роль той девочки, Даши, в жизни Ивана. Можно было подобрать нужные слова. Лиза, я знаю, поняла бы и пожалела девочку, у которой не было своего папы. Дочь всегда умела делиться с теми, кто в чем-то нуждается. Но я не сумела перебороть себя. Тогда не сумела.
— Мама, мама, что с тобой? Мааама!
Голос дочери звучал как будто издалека. Стены подъезда плясали перед глазами, и я изо всех сил вцепилась в перила, чтобы не упасть. Мы уже поднялись на свой этаж и стояли возле квартиры. Свет начал постепенно меркнуть, и последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в небытие, как маленькие кулачки Лизы застучали по соседской двери.
«Опухоль головного мозга. Доброкачественная. С этим прекрасно живут, но нужна операция. И, естественно, дальнейшее наблюдение», — все это мне объяснили в больнице уже после того, как я прошла обследование. Я не придавала значения головным болям, предшествующим мое падение в подъезде нашего дома. Списывала такое свое состояние на усталость и стресс.
Дочка тогда смогла достучаться до нашего соседа Василия Николаевича, а он уже вызвал скорую помощь.
— У Лизы есть отец! С какой стати она должна отправляться к чужим людям? — возмущался Иван. На время моей операции я попросила свою подругу Элю забрать к себе Лизу. Но, узнав обо всем, Иван решил иначе.
— Что же ты предлагаешь? Поживешь пока с дочерью в нашей квартире? — поинтересовалась я.
— Это исключено. Инна не поймет, — Иван посмотрел исподлобья, — заберу Лизу к нам. Должна же она привыкнуть, в конце концов!
Несмотря на то, что, кроме как о дочери, я ни о чем другом не могла думать, операция прошла успешно. Когда мне разрешили посещения, я сразу позвонила Ивану и попросила его привезти ко мне Лизу.
— Я договорилась с врачом, доктор разрешил ненадолго пустить Лизу в палату.
Голос Ивана показался мне встревоженным, но я отнесла его волнение на свой счет. Хотя мы уже были бывшими супругами, все-таки он мог переживать за меня.
— Хорошо, Полина, только давай приведу Лизу завтра? У нас на сегодня важное мероприятие, которое нельзя отменить.
— Хорошо, — вздохнула я, — Тогда дай мне поговорить с дочерью.
— Голос у тебя, если честно, так себе, — сказал Иван, — может, не стоит пугать ребенка? Уверен, завтра тебе будет гораздо лучше.
На следующее утро, когда я вовсе не смогла дозвониться до Ивана, я откровенно запаниковала.
— Скажите, а когда меня выпишут? — спросила я доктора во время обхода и тут же заплакала.
— Полина Андреевна, о выписке вам думать пока рано, — ответил врач, — но дела ваши идут отлично, поэтому не стоит так переживать. Одной из основных моих рекомендаций вам — это положительные эмоции.
Я согласно кивнула и постаралась успокоиться. Однако к вечеру нервы мои окончательно сдали. Я все так же не смогла дозвониться Ивану, и попытки выяснить что-то через наших друзей тоже ни к чему не привели. Все будто сговорились, просили меня успокоиться и подождать.
— Я смотрю, вы уже бегаете? — посмотрел на меня укоризненно доктор.
— Виктор Борисович, у меня муж пропал! Вернее, не муж, а дочь! Потому что муж мне уже не муж, а дочь у него! И она не хочет там быть!
— Полина…, Андреевна! Присядьте! — скомандовал врач. — Давайте договоримся, я выслушаю вас, но только если вы постараетесь говорить спокойно! Иначе я сочту вашу бессвязную речь одним из побочных эффектов лечения.
— Нет, нет! Что вы, со мной все в порядке! Я как раз по этому поводу к вам и пришла! Скажите, я же имею право отказаться от стационарного лечения?
Врач строго посмотрел на меня.
— Поля, объясните, что у вас стряслось? Только спокойно!
Я вкратце пересказала нашу ситуацию, после чего доктор покачал головой.
— На мой взгляд, вы раздули из мухи слона, но я предлагаю следующее. Вы пока еще полечитесь у нас, а я сам сегодня же поеду на квартиру к вашему мужу, где сейчас содержится «в плену» ваша дочь, и попытаюсь все выяснить.
Делать мне было нечего, пришлось согласиться. Тем более что без подписи Виктора Борисовича меня все равно бы никуда не отпустили.
Половину вечера я просидела как на иголках, а потом Виктор Борисович сам пригласил меня в свой кабинет.
— Я попрошу медсестру вколоть вам успокоительное, — сказал доктор, глядя на мое посеревшее лицо.
— Не нужно! Я буду в порядке. Я и без того поняла, что-то случилось. Мне только нужно знать, что именно?
— Ваша дочь Лиза вчера сбежала из дома отца. Полиция ее ищет, а муж боится вам сообщить. Поэтому и прячется от вас, и друзей предупредил, чтобы не волновали вас, так как вы еще не отошли после операции. Странный подход, на мой взгляд. Ожидание несчастья приводит порой в гораздо более волнительное состояние, чем само происшествие. У нас с вами, Полина, первоочередная задача будет такова — вы должны будете вспомнить все те места, куда, по-вашему, могла отправиться ваша дочь. А я попробую договориться с администрацией больницы о том, чтобы к вам пустили следователя, который занимается поисками вашей дочери. Вам все понятно? — строго посмотрел на меня доктор, и я кивнула. Взгляд его умолял не делать глупостей и помнить о том, что ухудшение моего здоровья не поможет найти Лизу.
Я очень старалась держать себя в руках и гнала из головы различные предположения о том, что могло произойти с Лизой. Картинки, любезно предлагаемые моим разумом, были одна хуже другой. С тех пор, как пропала Лиза, прошло уже более суток, и я просто боялась представить, что могло случиться с ребенком за это время.
— Полина, пойдемте со мной! — заглянул в палату встревоженный Виктор Борисович.
Я пулей вылетела в коридор и засеменила рядом с ним.
— Я, конечно, не имею опыта общения с малолетними гражданами, но что-то мне подсказывает, все это неспроста.
— Что «это»?
— У меня, знаете ли, есть нехорошая привычка — курить по вечерам на заднем дворе. И тут ко мне подходят две чумазые особы. Та, что постарше, осторожно так начинает выпытывать, где у нас тут онкологическое отделение.
— Что? Вы думаете, одна из этих девочек может быть Лиза?
— Сейчас узнаем. Я сказал детям, что помогу им попасть внутрь нужного отделения, и попросил подождать меня в подсобке. Надеюсь, они все еще там.
Девочки действительно дожидались в подсобке. Одна из них была мне незнакома, на вид ей было лет тринадцать, не меньше, а вторая была моя дочь Лиза. С перепачканным лицом и в грязной одежде, но живая!
— Лиза! Маленькая моя! — я вцепилась в нее и зарыдала, позабыв о том, что мне нельзя волноваться.
— А как это вы так быстро нашли маму Лизы? — спросила тем временем незнакомая мне девочка, обращаясь к доктору.
— Видишь ли, в детстве я хотел стать сыщиком, но мне пришлось лечить людей, потому что…, потому что кому-то надо лечить людей!
Виктор Борисович был явно растроган нашей встречей с дочерью и, чтобы скрыть это, старательно отводил глаза, когда я попыталась выразить ему свою благодарность.
— Не меня нужно благодарить, а вот эту особу. Как тебя зовут, спасительница? И где ты нашла Лизу? — доктор потрепал по волосам девочку, что привела с собой Лизу.
— Меня Аня зовут. А Лизу я нашла в подъезде нашего дома. У нас там вход в подвал не запирается, она и забралась туда, чтобы погреться.
— А ты сама что там делала? — спросил Виктор Борисович, нахмурившись.
— Ничего, — насупилась девочка и даже направилась к выходу.
— Ань, постой, чего ты такая бука? Ты просто не представляешь, что ты сделала для мамы Лизы! Ты ее буквально спасла! Все наше лечение могло пойти насмарку, если бы не нашлась ее дочка!
Девочка остановилась и, глядя в пол, произнесла:
— Моя мама умерла от рака, я знаю, что это такое.
Виктор Борисович удивленно посмотрел на меня и, увидев мой не менее растерянный взгляд, сказал:
— Предлагаю всем выпить чая в моем кабинете. Чего мы тут с вами рядом с ведрами и швабрами беседуем?
Лиза все это время в основном молчала, уткнувшись мне в шею. Пока мы шли до кабинета, Виктор Борисович успел сделать два звонка, он позвонил следователю и моему мужу. Я лишь только успела подумать о том, что нужно бы сообщить кому-то о том, что Лиза нашлась.
— Здесь лежат люди, когда у них рак? — шепотом спросила Аня, пока мы шагали по больничному коридору.
— Не у всех пациентов именно рак. Вот у мамы Лизы, например, никакого рака нет!
— Правда? — всхлипнула моя дочь и с надеждой посмотрела на меня.
— Конечно, правда! — я изо всех сил прижала к себе Лизу, но она продолжала пытливо вглядываться в мои глаза.
— Но Даша сказала, что у тебя рак и ты скоро умрешь! — дочь поморгала глазами, на ресницах ее тут же заблестели слезы. Тогда я присела перед ней и как можно более уверенным тоном произнесла:
— Даша просто ошиблась. Помнишь поговорку, мы с тобой учили — слышал звон, да не знает, где он?
Лиза слабо улыбнулась и обняла меня за шею.
В тот вечер, пока мы пили чай в кабинете Виктора Борисовича, нам удалось выяснить то, что мама Ани умерла три года назад, и с тех пор отец девочки постоянно пьет. Именно в такие моменты, Аня, случается, ночует в подвале. Женщина, живущая на первом этаже их дома, которая является кем-то вроде старшей по подъезду, знает о беде Ани и закрывает глаза на то, что ребенок иногда использует подвальное помещение в качестве своего жилища.
Когда Аня обнаружила в своем убежище Лизу, она решила помочь разыскать ее маму, пока она еще жива. Самой Ане не удалось даже проститься со своей мамой, потому что она скончалась прямо в больнице.
Пока девочки разыскивали меня, они обошли несколько больниц в городе. В первой же больнице детей постигла неудача, они нарвались на очень строгого администратора, которая не захотела даже слушать их и буквально прогнала из приемной. Поэтому девочки стали осторожнее и действовали по обстоятельствам. В одной из клиник они договорились со случайно встреченной молодой девушкой о том, что она выяснит, нет ли в онкологическом отделении пациентки с нужной фамилией. А в следующем месте им повезло встретить Виктора Борисовича.
Время до выписки меня из больницы Лиза провела в гостях у моей подруги Эли, как я и планировала с самого начала. Иван больше не настаивал на том, чтобы дочь находилась рядом с ним. Некоторое время после побега дочери нас с Иваном контролировали органы опеки, а потом жизнь как будто вошла в привычную колею. Аня, та девочка, что нашла нашу Лизу, частенько приходила к нам в гости и вскоре стала кем-то вроде старшей подруги моей дочери.
Как-то раз мне позвонил мой лечащий доктор Виктор Борисович. Я очень удивилась его звонку и даже успела напугаться. Хотя я регулярно наблюдалась у него, и результаты последнего обследования были очень даже неплохими.
— Что-то случилось, Виктор Борисович? — спросила я, пытаясь вспомнить, не позабыла ли я какие-либо его указания.
— Почему сразу что-то случилось? Я вот подумал, вам Поля…, Полина Андреевна, нужны положительные эмоции, а в цирке проходит превосходная программа.
— Что? — не поняла я, — вы приглашаете меня в цирк?
— Тебя и девочек. Я так понимаю, вы видитесь с Аней?
— Да, — покивала я, словно он меня видит.
— Что, да? Я беру билеты?
— Берите, берите, — согласилась я, но тут же спохватилась, — а это не свидание? А то мне нужно спросить разрешения у дочери, я ей обещала не ходить на свидания.
Виктор Борисович ответил не сразу.
— Вы лучше спросите разрешения у Лизы. На всякий случай.
Спустя полгода Лиза удивила меня, сообщив, что на выходных собирается в гости к папе.
— Ты больше не обижаешься на Дашу? — осторожно спросила я.
— Нет. Я решила подарить ей своего папу. У меня их теперь целых два, а у Даши ни одного, — заявила дочь, а затем, хитро улыбнувшись, добавила, — тем более со мной поедет Аня.
Я не стала комментировать выходку дочери, лишь улыбнулась в ответ. Аня давно стала нам совсем как родная. Девочка фактически жила с нами, и никого не волновало то, что ребенок ночует вне дома. По утрам Аня ехала от нас в школу, затем ненадолго забегала домой проведать отца и снова приезжала к нам. Такое положение дел всех нас очень даже устраивало.
На днях Виктор сделал мне предложение, и мы с девчонками проводим вечера, готовясь к свадьбе. Нам очень весело и уютно вместе, мне кажется, именно так и должно быть в настоящей семье! Виктор вот утверждает, будто ждет не дождется, когда подобные вечера будут проходить в его квартире. Доктор уже оборудовал комнату для девочек, установив там двухярусную кровать. Ну что же, надеюсь, у нас все получится, раз уж Лиза одобрила мой выбор и зовет Витю папой!
Автор Светлана Юферева
