Марк сошёл с поезда на вокзале родного города. Попрощался с усталой неулыбчивой проводницей, поправил ремень дорожной сумки на плече и нырнул в подземный переход за другими пассажирами. Звуки шагов отражались от стен, множились. В детстве он с мальчишками любил спускаться сюда и бегать. Им тогда казалось, что их не трое, а целая сотня.
Когда он вышел на поверхность, эхо испуганно отхлынуло волной назад, затаилось в ожидании следующих пассажиров. Марк сделал глубокий вдох и двинулся к просыпавшемуся городу.
— Куда подвезти? – крикнул водитель одного из такси, дежуривших на привокзальной площади.
Марк махнул ему рукой, покачал головой, мол, не нужно, спи дальше, прошёл мимо. Он шёл по улице детства, узнавая дома, отмечая произошедшие изменения. Сердце то радостно подпрыгивало в груди, то томительно ныло.
Перешёл улицу с проржавевшими и затоптанными трамвайными рельсами. Трамваи давно не ходят, а рельсы остались. Город старый, машин с каждым годом становится больше, медленные трамваи тормозили движение на улицах. Мимо проехал синий автобус. А раньше в городе сновали маршрутки с ушлыми водителями из ближнего зарубежья.
Вот и его двор. В девятиэтажке жила Оксана, а он в кирпичной пятиэтажке рядом. Марк остановился, прикрыл глаза. Представил, как поднимается по лестнице через ступеньку, где знакома каждая щербинка. Звонит в дверь, и мама открывает, ахает и обнимает, выдыхая ему в плечо его имя. Уловил даже запах маминых духов.
Марк открыл глаза и наваждение исчезло. Мама давно вышла замуж второй раз, переехала в Подмосковье к мужу, квартиру продала, часть денег выслала ему. Он впервые ехал к ней за много лет. Но мимо родного города своего детства не смог проехать, сошёл с поезда.
Перед кодовой дверью подъезда остановился. Раньше её не было. До квартиры Оксаны мог дойти с закрытыми глазами, а номера не помнил. Да и не было его на металлической двери. Вроде четвёртый этаж или третий? Столько лет прошло.
Замок неожиданно просигналил и дверь открылась. Из подъезда выскочила маленькая собачка и затявкала на него. Следом показался заспанный мужчина, дёрнул за поводок, собачка обиженно замолчала.
Марк юркнул в подъезд, вдохнул обычный запах жилого многоквартирного дома. Миновав лифт, стал подниматься по лестнице, перешагивая через ступеньку. На третьем этаже остановился. На нужной двери приклеен номер. Но на двери Оксаны номера не было, значит, она живёт выше. Но и на четвёртом этаже на всех дверях имелись двухначные номера.
Он хотел было уже нажать на кнопку звонка, но отдёрнул руку. Рано же, перебудит всех. Лицо Оксаны как фотография всплыло пред глазами. Даже трогательные веснушки увидел. Сейчас она откроет дверь, сдует упавшую на глаза прядку волос, улыбнётся, между губами блеснёт полоска зубов…
Сердце больно толкнулось в грудину. Марк привалился к стене у двери.
***
— Заходи скорее – Оксана сдула упавшую на глаза чёлку, взяла его за руку, втянула в прихожую и закрыла дверь. Они мгновение стояли напротив друг друга, потом рывком обнялись, слились в поцелуе…
— А я всё вижу, — раздался тонкий детский голосок поблизости.
Марк и Оксана резко отшатнулись друг от друга. На них смотрела девочка лет пяти с плюшевым мишкой в руках. Глаза хитро прищурены.
— Это Лерка. Соседка попросила приглядеть за дочкой, — разочарованно сказала Оксана. — А подсматривать нехорошо. — Она погрозила пальцем девочке.
Марк скинул кроссовки, прошёл в комнату. Оксана присела на корточки перед девочкой, стала уговаривать подняться в её квартиру.
— Лерочка, пожалуйста, всего на полчасика. Я тебе мультики включу.
— Не хочу, я боюсь, — куксилась девочка.
— Смотри, когда эта стрелка будет здесь, я приду за тобой. А потом куплю тебе мороженое.
— Давай сразу купи.
— Нет, потом. Пойдём. – Она поднялась на ноги, взяла девочку за руку.
— Это твой жених? — спросила Лера.
— Мой друг, нам нужно поговорить. Пойдём. — Оксана вывела девочку из квартиры.
В ожидании подруги Марк ходил по комнате, брал в руки разные мелочи, книги, разглядывал, ставил на место.
— Вот и я. – В комнату вбежала Оксана, подошла вплотную к Марку. — Ты чего так поздно пришёл?
— Тренировку перенесли на сегодня, скоро соревнования, никак нельзя было пропустить. — Марк вдруг охрип.
Он ловил ртом губы Оксаны, но она увернулась, за руку, как только что девочку, повела его в свою комнату.
— У нас мало времени, скоро мать приедет. Если её кто-нибудь на машине подвезёт, то… — она не договорила, впилась в губы Марка.
Его сердце подпрыгнуло и забухало молотом в горле, в глазах потемнело от желания…
— Мать сказала, что к деду приезжает какая-то родственница, будет ухаживать за ним. Ей больше не нужно будет ездить к нему. – Голос Оксаны дрогнул.
Они лежали рядом, ещё тяжело дыша.
— Потерпи. Через месяц закончатся занятия, останутся экзамены, выпускной, и мы будем вместе… — Он повернулся к Оксане, стал целовать.
Она вдруг отпихнула его, вскочила с кровати, начала собирать с пола одежду и лихорадочно одеваться.
— Вставай. Я за Леркой. Наябедничать может матери, если не заберу её вовремя… – Оксана выбежала из комнаты, хлопнула входная дверь.
Когда она вернулась с девочкой, Марк уже оделся, даже волосы пригладил.
— Ты обещала мороженое, — сказала капризно девочка.
— Я сбегаю, — вызвался Марк.
Ему было неловко от взгляда девочка. Казалось, она понимает, чем они занимались с Оксаной. «Да нет, ей всего пять, не понимает она ничего», — успокоил он себя, завязывая шнурки на крассовках.
На улице он подставил ветру разгорячённое недавней близостью лицо. Когда вернулся с мороженым, уже приехала мать Оксаны, окатила его ледяным взглядом. Марк отдал мороженое и ушёл. Домой идти не хотелось. Шатался по городу до позднего вечера.
Сумасшедшая любовь накрыла обоих в выпускном классе, стирая границы и запреты. Впервые они стали близки в новогодние каникулы, когда мать Оксаны уехала навестить простывшего отца. С тех пор влюблённые с нетерпением ждали следующей её поездки, обмениваясь на уроках напряжёнными многообещающими взглядами.
Мать уезжала утром в воскресенье или субботу. Отвозила одинокому престарелому отцу продукты, мыла полы, готовила, назад привозила сумку белья в стирку. На ночь никогда не оставалась. Целую неделю влюблённые ждали выходных, чтобы несколько часов провести вместе. На уроках переглядывались напряжёнными взглядами.
И сегодня в их распоряжении должны были быть целых полдня! Но как раз на сегодня перенесли тренировку, Марк освободился только к трём часам. А соседка так некстати оставила Оксане дочку. Все одно к одному.
Однажды Оксана после уроков сказала, что беременная.
— Ты уверена? Мы же предохранялись. – Марк растерялся и испугался, но сказал то, чего ждала от него Оксана. — После выпускного поженимся.
— Мне ещё семнадцать, — сказала девушка, сверкнув влажными от слёз глазами.
— По справке распишут. Я устроюсь работать…
— Мать убьёт меня, — Оксана смотрела затравленным испуганным взглядом. – Она что-то подозревает, не ездит больше в посёлок.
— Ничего, пробьёмся. Потерпи. – Он обнял её.
Вот только, как сказать матери? Она мечтала, что Марк поступит в институт. И он решил отложить разговор, ещё есть время, скажет после выпускного вечера.
Мать Оксаны заметила неладное, когда дочь надевала новое платье, собираясь на выпускной вечер. Купленное заранее, оно трещало по швам, не налезая на раздавшуюся грудь и талию.
— Ах, ты… Когда только успела? С этим… Вороновым? Ведь говорила, дуре, поосторожнее нужно с парнями. – Мать схватила валявшиеся на кровати джинсы и стала лупить ими дочь.
— Мы поженимся … — выкрикнула Оксана, закрывая голову руками.
— Поженитесь? А на что жить будете?
— Марк работать… А-а-а… — вскрикнула от боли Оксана.
Металлические кнопки и пуговица больно полоснули по лицу и глазам.
— В армию он пойдёт, а ты останешься. Кому будешь нужна с ребёнком в семнадцать лет? – Тяжело дыша, мать отбросила джинсы.
Марк долго ждал Оксану в актовом зале школы. Вот уже начали вручать аттестаты, а её всё нет. Он побежал к ней домой. Дверь ему не открыли.
— Уехали они, час назад ещё, — сказала соседка.
Через два дня Марк подкараулил на улице мать Оксаны. Она наорала на него, адрес не дала, сказала, что Оксана сделала аборт, чтобы он не приближался к ней больше.
Перед уходом в армию, он снова зашёл к Оксане. Её снова не было. Мать захлопнула перед его носом дверь, даже разговаривать не стала. В каждом письме он спрашивал у мамы про девушку. А в конце лета она написала, что видела её, та вроде вышла замуж.
Марк не поверил. Вернулся из армии и прямо с вокзала пришёл к ней. Оксана открыла дверь и растерянно отпрянула. Она располнела, изменилась, даже веснушки исчезли.
— Кто там? Чего тебе, парень? – из комнаты выглянул крупный качок с бритой головой, в спортивных штанах и без футболки.
— Уходи, — шепнула Оксана. — Дверью ошиблись, — ответила она мужу и захлопнула дверь.
Тогда впервые Марк напился. А через три дня уехал, бежал в Екатеринбург к своему армейскому другу. Устроился работать, через год поступил на заочное отделение в институт…
***
Боль в сердце стихла. Марк отлепился от стены и решительно нажал на кнопку звонка. И почти сразу лязгнул замок, словно его ждали. Дверь приоткрылась, на Марка глядела молодая миниатюрная женщина лет тридцати пяти.
– Вам кого? — спросила она, придерживая дверь.
Марк замялся, от волнения и неожиданности забыл все слова…
— Здесь жила Оксана Шумилова…
— Оксана жила этажом ниже. Но сейчас там живут другие люди. Войдите, — сказала женщина.
Но в комнату не пригласила, так и разговаривали в прихожей.
— Вы не помните меня? – спросила вдруг она.
— Нет. А должен?
— Я Лера. Вы приходили к Оксане. Мне было тогда пять лет, но я вас запомнила. Детская память, знаете ли…
— А Оксана?
Женщина помялась.
— Она после окончания школы уехала к тётке в другой город. Вернулась через год уже с мужем. Изменилась, стала замкнутая, знакомых и подруг сторонилась. Я была ещё маленькая, мама рассказывала.
Муж был старше её, ревновал. Мать оставила им квартиру, а сама уехала к отцу в посёлок. Оксана часто ходила с синяками. Даже я это помню. Однажды он забил её до смерти. Кто-то из соседей вызвал полицию, но те не успели. Его посадили.
От услышанного, боль в сердце вернулась, Марк поморщился.
— Извините, — сказал он, — я пойду.
— А вы… надолго приехали? – задала Лера странный вопрос.
Марк почувствовал, что она хотела спросить или сказать что-то совсем другое.
— Сегодня уеду.
Ему даже показалось, что она обрадовалась его ответу.
Во дворе он оглянулся, бросил взгляд на окна Оксаны, теперь чужие. В окне этажом выше заметил мелькнувшее женское лицо. Марк пошёл на вокзал. Город казался ему совсем чужим и неприветливым.
В кармане завибрировал телефон.
— Ты где, сынок? Мы переживаем, тебя всё нет… — послышался родной мамин голос.
— Всё хорошо, мам. Чуть задержался. Скоро буду, — ответил Марк и убрал телефон.
***
Лера стояла у окна и смотрела вслед неожиданному гостю. Когда он пришёл, она сразу его узнала. Ещё бы, ведь её муж так похож на него. Она испугалась, что они встретятся, поэтому и не пригласила в комнату, чтобы не задерживался.
Как-то в самом начале их совместной жизни она спросила мужа, если бы приехал его отец, обрадовался бы он?
— Убил бы. Это из-за него у меня нет матери. Трус, сбежал, бросил её.
В последний момент Лера всё же хотела рассказать Марку про сына, Но вспомнила его слова и промолчала.
Мать Оксаны по своему усмотрению распорядилась жизнью дочери, внука, да и Марка тоже. Тогда она увезла беременную Оксану в другой город, к своей двоюродной сестре. Сотовые телефоны только входили в обиход. У Оксаны и Марка их ещё не было. Сестру мать предупредила, чтобы пресекала переписку влюблённых. Марк не знал адреса девушки, а письма Оксаны к нему не доходили, терялись в пути.
Оксана родила слабого, болезненного мальчика и быстро потеряла к нему интерес. Без Марка он был ей не нужен. Сосед положил глаз на молоденькую маму. Тётка рада была сбагрить двоюродную племянницу, уговорила Оксану выйти за него замуж. Взрослый, с деньгами, с машиной. Да и не ей с довеском нос от жениха воротить. Соглашайся, пока берут.
После свадьбы муж решил вдруг переехать в город Оксаны, чего зря пропадать квартире. Поставил условие, что чужой ребёнок ему не нужен, свой будут.
Обрадованная мать, что так всё хорошо устроилось, уступила молодым квартиру, сама с внуком переехала в посёлок к отцу. На свежем воздухе болезненному ребёнку лучше, чем в душном городе. Рука не поднялась сдать его в детский дом.
Потом зять убил дочь, его посадили. Мать оформила опеку над внуком. К школе она с ним вернулась в город. Говорила всем, что это сын родственницы, на старости лет будет помощником ей. Никто не догадывался, что это сын Оксаны.
Мальчик сразу подружился с Лерой. Когда он вырос, разница в возрасте не помешала им полюбить друг друга. Только Лере мать Оксаны рассказала всю правду. После свадьбы она сдала квартиру, деньги не лишние, снова уехала в посёлок. К тому времени её отец уже умер. Молодые жили в квартире Леры.
Марк ничего не спросил про сына. Ведь ему сказали, что Оксана сделала аборт. Когда муж пришёл домой, Лера ему про отца тоже не рассказала. Вдруг, и правда, не простил его? Неизвестно, что ему напела бабушка про Марка.
А Марк ехал в электричке, прислонившись головой к стеклу и думал, как бы сложилась их жизнь, если бы Оксана не забеременела, если бы не вмешательство её матери…. Они бы поженились, у них уже были бы взрослые дети, двое… Он попробовал представить сегодняшнюю Оксану и не смог. Перед глазами всплывало лицо Леры.
Марк своей вины не отрицал. Слишком рано захлестнула их любовь, сами ещё глупые были. Испугался тогда, матери своей ничего не сказал, не пытался найти Оксану. Обижался на неё, сама-то она могла бы ему написать. Потом вообще сбежал. Он трус, какой из него отец? Теперь ничего уже не изменишь. Один, ни жены, ни детей…
— Так и надо, так-так-так… Так и надо, так-так-так…. — стучали колёса электрички, обличая его.
Школьная любовь, самая первая, болезненная, незабываемая, неверная… Девушки у Марка были, но не зацепила ни одна, как Оксана.
Остаётся только вспоминать, потому что вернуть и повторить первую любовь невозможно.
