Надежда прошла по квартире, убедилась, что всё выключила, что оставляет порядок. Любила возвращаться в чистую квартиру. Ну куда она едет из своего привычного рая? Зачем? И так живёт как в санатории, что хочет, то и делает. Но если не поедет, дочка обидится. Поездка на море – это её подарок Надежде на день рождения.
Она вздохнула, выкатила чемодан из квартиры и заперла дверь на два замка. Подёргала ручку, чтобы убедиться, что заперто хорошо, и позвонила в соседнюю дверь.
— Что, уже уезжаешь? – спросила соседка Соня.
— Да, вот ключи занесла. – Надежда нехотя протянула связку соседке.
— Не переживай, цветы полью, за всем прослежу. Отдыхай в удовольствие и ни о чём не беспокойся, — заверила Соня. – Повезло тебе с дочкой, путёвку купила, отдыхай, мама. А мой Борька только о бутылке и думает. Семья была, квартира, всё пропил…
Надежда сочувствовала соседке, но только сейчас сообразила, что опасно оставлять ей ключи от своей квартиры. А ну как её сын залезет к ней? Ничего ценного у неё, конечно, нет, но любую вещь жалко, если пропадёт. Всё денег стоит. Да и неприятно, если кто-то будет рыться в её вещах, всё трогать. Она пожалела, что не договорилась с кем-то другим приглядеть за квартирой во время её отсутствия. Поздно уже переигрывать. И обижать недоверием Соню не хочется. Сколько раз она выручала её.
Соседка заметила сомнение на лице Надежды.
— Не волнуйся, ключи спрячу, Борису не скажу про них. Поезжай. Всё будет хорошо, — пообещала она.
Надежда кивнула и покатила чемодан к лестнице.
— С Богом, — крикнула вслед соседка и закрыла дверь.
До вокзала Надежда дошла пешком, не брать же такси ради двух остановок. А в автобус лезть с чемоданом, только людей беспокоить. Через подземный переход вышла к платформам. Там как раз стоял проходящий поезд. Пошла вдоль состава, высматривая девятый вагон. Нашла и остановилась. Здесь и будет ждать, чтобы потом не метаться по платформе.
«А если нумерация вагонов с другого конца состава будет? – вдруг заволновалась Надежда. – Ничего, обычно диспетчер объявляет заранее, успею добежать», — успокоила она себя.
Неделю назад дочь вдруг приехала и сказала, что решила сделать подарок на день рождения заранее, чтобы Надежда успела подготовиться.
— Ты беременная? – спросила она тогда.
Второго ребёнка надо, конечно, но первому чуть больше года. От пелёнок ещё не отошли, рановато для второго.
— Да нет. Не беременная. Я тебе купила на день рождения путёвку на юг. Поезд вечером одиннадцатого, купе. Вот. — Она протянула конверт. — За неделю успеешь подготовиться и собраться.
— Как? Одна? Без вас? Что ты придумала? В самый день рождения! А как же гости, стол? Нет, я никуда не поеду. Сдай билет, — решительно заявила Надежда.
— Мам, я специально подгадала, чтобы ты не стояла весь день на кухне, как у станка. Хотела, чтобы у тебя праздник был — встреча с морем. Когда на юге была последний раз? Вот, даже вспомнить не можешь. Это тебе от нас с Павлом подарок. Делай с ним что хочешь, — обиженно сказала дочь. — Не хочешь на море, сиди дома, но сдавать билет я не буду. Вдруг забеременею, тогда вообще о море придётся забыть на несколько лет. Я хороший пансионат выбрала, прямо у моря, — уговаривала дочь.
И что делать? Поворчала, конечно, что без её согласия всё устроили, и начала собираться.
Вот так и оказалась Надежда на вокзале. От этих поездок, тем более в одиночестве, больше волнений, чем радости. Сплошные переживания: не опоздает ли на поезд, кто с ней в купе поедет, как там устроится… А в её возрасте лишний раз волноваться опасно.
Когда диспетчер объявила о прибытии поезда, и нумерация вагонов начинается от хвоста, Надежда немного успокоилась. Всё верно рассчитала. Вскоре послышался гудок приближающегося состава. Надежда подобралась, покрепче ухватила ручку чемодана, в другой руке приготовила документы. В сторонке стояли ещё люди с чемоданами.
Поезд мчался мимо, вот уже и хвост показался. Надежда порывалась подхватиться и бежать за вагонами. Ей все казалось, что уедет состав дальше, а она за две минуты не успеет добежать до своего вагона. Но поезд, наконец, остановился, дёрнулся и замер. Проводница девятого вагона открыла дверь прямо напротив Надежды, обтёрла тряпкой поручни и приготовилась проверять билеты.
Надежда первая подала документы, поднялась в вагон, зашла в своё купе, села на полку и выдохнула. Ну вот, полдела сделано, она в поезде.
Состав снова дёрнулся и поехал, разгоняясь. Дверь с шумом отъехала в сторону, в купе зашли три девушки. Сразу стало шумно и тесно. Надежда вышла в коридор, давая подружкам возможность устроиться.
Поезд набрал скорость. За окнами пролетали леса и поля, темнела зеркальная гладь рек. Ночи в начале июля короткие, не успело стемнеть, как уже светает. Девушки, смеясь, прошли мимо неё в соседний вагон. Надежда зашла в купе, переоделась и улеглась на полку. Под перестук колёс быстро уснула.
Проснулась она от того, что поезд стоял на какой-то станции, а в динамиках звучал голос диспетчера. Небо за окном посветлело. Часы на руке показывали половину третьего ночи. С верхней полки свисала прядка светлых волос. А Надежда и не слышала, когда девчата вернулись. Похвалила их про себя, что не шумели, и снова уснула.
Когда Надежда проснулась в следующий раз, купе заливало солнце, от духоты было нечем дышать. Девчата спали. Надежда тихо вышла в коридор, прикрыла дверь. На ручке туалета увидела надпись «занято». Придётся ждать.
— На море едете? – спросил мужчина с полотенцем через плечо.
— Тут все на море едут, — ответила в тон ему Надежда.
Общаться не хотелось, тем более, стоя перед туалетом. И она отвернулась от мужчины, давая понять, что не хочет разговаривать. Но он не понял, продолжал говорить, о чём-то спрашивать. Она молчала, почти не слушая его. Обрадовалась, когда туалет освободился.
Девушки всё ещё спали. Очень хотелось пить. Надежда пошла к проводнице, но та не открыла. Тоже, видать, спала без задних ног.
— Воды нет. Я уже смотрел. – Услышала она знакомый голос за спиной. — Можно в ресторан сходить, он через два вагона. Там хоть чай нормальный, а не эта отрава, — предложил мужчина.
— Послушайте. Вы ко мне клеитесь? — спросила Надежда, резко повернувшись к нему?
— Зачем вы так? – обиделся мужчина. – Не клею я вас. Просто разговариваю. Что ещё делать в поезде? А если и клею, что в этом плохого? Вас обидел кто-то, что вы шарахаетесь от мужчин?
— Никто меня не обидел. – Надежда отпихнула его в сторону и ушла в купе
Она проснулась от топота за дверью. Поезд стоял. Сначала подумала, что что-то случилось. Потом поняла, что на остановке пассажиры дружно ринулись на улицу. Она тоже вышла из вагона.
— Хотите мороженого? Вон в том киоске продают, — сказал рядом знакомый голос.
Надежда посмотрела на мужчину, как на назойливую муху.
— А если хочу?
— Сейчас. – Он тут же метнулся к киоску, словно давно ждал её сигнала. Вскоре вернулся и протянул вафельный стаканчик.
— Ешьте скорее, тает.
— Мм… Моё любимое, шоколадное, — протянула Надежда и лизнула прохладное мороженое, прикрыв от удовольствия глаза.
— Моя жена тоже любила шоколадное. Умерла два года назад. Еду от сына, он в Москве живёт. Каждый раз уговаривает остаться подольше. А я в Москве задыхаюсь. Тут у меня дом, сад… — рассказывал словоохотливый мужчина.
«Понятно, ищет замену жене», — догадалась Надежда, но вслух не сказала, всё же он мороженым угостил.
— … они ко мне позже приедут, в отпуск. А вы одна? – услышала Надежда конец фразы.
— Знаете что? Меня моя жизнь устраивает. Я не хочу ничего менять. У меня есть дочь, внук, скоро будет ещё один. Не надо питать в отношении меня никаких надежд, — сказала Надежда и поднялась в вагон.
В купе ей стало стыдно. Может, у него и в мыслях не было ничего похожего, просто открытый человек, любит поговорить, а она так резко осадила его. Мужчина видный, вроде, приличный, но ей не нужны никакие отношения, даже кратковременные.
Выходя из купе, она боялась снова столкнуться с мужчиной. Видно, он правильно понял, отстал, переключился на других женщин. И почему-то эта мысль вызвала разочарование у Надежды.
Надежда смотрела на дрожавшие в утреннем воздухе сиреневые горы вдалеке, на чистое и прозрачное небо, на бесконечные поля с жёлтыми подсолнухами и зреющим виноградом.
— Вот и приехали.
Надежда чуть не застонала, услышав рядом знакомый голос.
— Я, кажется, ясно дала вам понять, что… — начала она раздражённо.
— Извините. Я ведь ничего плохого не имел в виду. Возьмите. Я написал мой адрес и номер телефона. Вы же в чужом городе, а я местный. Могу помочь, если возникнут проблемы. Возьмите. Это вас ни к чему не обязывает. — Он протянул ей маленький листок.
Надежда взяла, даже не взглянув. Пассажиры с вещами потянулись к выходу. Мужчина тоже ушёл в своё купе.
«Ну вот, снова обидела его. Как нехорошо получилось». Она заглянула в листок, где был написан адрес, номер телефона и имя Владимир. Хорошее имя, крепкое, как и он сам.
Из вагона она вышла последней, огляделась. Владимира поблизости не заметила. Сразу у вагонов стояли водители такси и предлагали свои услуги. Люди мотали головами, обходили их, но Надежда подошла к молодому таксисту, чем-то похожего на Диму Билана. Он отвёз её в пансионат.
Она устроилась и сразу пошла к морю. Ещё половина восьмого, а народу на пляже уже полно. Надежда разулась и походила по воде, жалея, что поспешила, не надела купальник и сарафан. Ничего, впереди уйма времени, накупается. Вглядываясь в линию горизонта, где море сливается с небом, она с наслаждением вдыхала полной грудью морской воздух и уже не жалела, что приехала.
Надежда купила себе шляпу и часами гуляла по набережной. Кожа стала смуглой, выглядел здоровой. Она очень нравилась себе в шляпке. Сделала селфи и послала дочери с благодарностью. Часто заходила на местный рынок и покупала фрукты.
Однажды на рынке остановилась у одного прилавка с черешней. Багровые спелые ягоды манили, того и гляди лопнут, брызнут соком. Хмурый продавец назвал цену.
— Что так дорого?
— Вы попробуйте. Очень вкусные, — предложил он.
— Дорого очень, — сказала Надежда, собираясь отойти от прилавка.
— Вы знаете, сколько в них вложено сил и труда? — зло сказал мужчина. — Не хотите, не берите.
— Скиньте немного. Ягоды быстро портятся, – торговалась Надежда.
— А за сколько купите? – спросил продавец.
Надежда вспомнила, сколько черешня стоила на рынке в её городе. Но там ягоды гораздо мельче и мятые. И покупала, не вредничала.
— Взвесьте полкило. Я заплачу, сколько скажете, – попросила она.
Хмурый продавец молча взял деньги и отдал ей пакет с черешней.
— Карпуха, разменяешь пять тысяч? – к продавцу подошёл мужчина.
Карпуха достал из кармана деньги, мужчины обменялись купюрами. Пряча их в карман, продавец заметил Надежду.
— Что-то ещё? – спросил он.
— Карпуха… Карпов… Карпов Виктор? – спросила Надежда. — Я Надя Романова. Ни за что не узнала бы тебя, если бы не прозвище. Так тебя в школе все звали. Надо же. Ты, значит, на юге теперь живёшь? Вроде врачом собирался стать.
— Я стал, — не выказав радости от встречи, сказал Виктор. — В прошлом году Веник с женой приезжал. Он профессором стал, представляешь? Хотя, всегда умный был. Жили в одном городе и не встретились ни разу, а уехал на юг, так постоянно встречаю кого-то из одноклассников, — всё так же хмуро говорил Карпуха.
Тут к нему подошли покупатели.
— Ты где живёшь? Я найду тебя, — бросил он Надежде и занялся покупателями.
Она шла домой и улыбалась. Надо же, Карпуха. В школе она по нему сохла, с ума сходила. А после окончания их пути разошлись. Видела его однажды с девушкой, очень расстраивалась, плакала. И вот через сорок лет снова встретились. И где? На юге.
Он пришел к ней в пансионат на следующий день нарядный и с корзиной фруктов. Потом они сидели в кафе и болтали. Он почти про всех одноклассников знал, кто как устроился. Некоторых Надежда не помнила. Оказалось, что на работе у Карпухи случилась некрасивая история, кто-то его подставил или подвёл, он бросил всё и уехал на юг, стал выращивать овощи и фрукты. Тем и жил. Местные часто обращались к нему за помощью, как к знахарю. Доверяли ему больше, чем официальным врачам. Он помогал, чем мог, с серьёзными проблемами отсылала в больницу.
С ним было легко. Сквозь маску угрюмого, одинокого человека проглядывал прежний весёлый красавчик Карпуха, Виктор Карпухин. Он пригласил Надежду в гости, посмотреть, как он живёт. Комнат приезжим не сдавал, хоть и жил один. Жена с ним не поехала, вышла второй раз замуж.
— А ты мне нравилась, — вдруг сказал Виктор, посмотрев на Надежду так, что у неё сердце защемило.
— Почему же не сказал раньше? Ты мне тоже нравился.
Он пожал плечами.
— Ты замужем была уже. С коляской тебя видел.
Вот так. Не дождались, не сказали, не договорили, надумали себе что-то, и их дороги разошлись в разные стороны. Спутников по жизни выбрали не тех, потому и не были счастливы. А всё могло бы быть иначе…
Надежде дом понравился. Крепкий, ухоженный, чувствовалась рука хозяина.
— А ты оставайся. Дочь с детьми пусть приезжает хоть на всё лето, — предложил Виктор.
— Что ты. У меня там квартира, работа, внук, скоро второй появится, — заученно перечисляла Надежда.
— Без тебя управятся. О себе подумай. Тут воздух, море. Работу найдём. А квартира внукам останется. Пока сдавать можешь. Дочери лишние деньги не помешают. Оставайся. Не получится, держать не стану. Стариться лучше вместе, в тепле, у моря.
Сначала Надежда отмела его предложение. А потом подумала… Виктор смотрел так, что дух захватывало.
— Что же раньше молчал? Хоть бы полсловечком обмолвился, что нравлюсь… Поздно уже начинать всё сначала. Возраст…
— Да какой возраст? Мы же сто лет друг друга знаем. К саду я тебя не подпущу, не бойся, что рабыню из тебя сделаю. Ты всё равно ничего не умеешь. Дому женская рука нужна. Вот и будешь уют налаживать. А зимой мы поедем, куда захочешь. Ты была в Париже? И я не был. Самое время побывать, не находишь?
Как же заманчиво он говорил. Так хотелось верить. «Но опыт (сын) ошибок трудных…» — вспомнила Надежда слова Пушкина. Она позвонила дочери, сказала, какое предложение поступило от бывшего одноклассника.
— Да чего думать, мать? Соглашайся. Не каждый день тебе предлагают сердце, руку и в придачу дом с садом у моря. Мы каждый год будем к тебе приезжать…
И Надежда осталась. А ведь сначала не хотела никуда ехать. Закончится курортный сезон, они поедут в родной город, заберут вещи и уладят кое-какие дела… Карпуха давно не навещал могилы родителей.
Дом у моря. В самых своих смелых мечтах не представляла такого. Жизнь редко одаривала её подарками. С мужем с самого начала не заладилось, разошлись. Жила ради дочери. Почему бы на исходе жизни не попробовать наверстать упущенное, не нырнуть с головой в море и любовь?
Что она теряет? Ничего. Разве что одиночество в пустой квартире.
