Настя стояла на перроне и вытягивала шею, высматривая среди прибывших пассажиров свою сестру. Заметив, наконец, ее стриженую голову, Настя энергично замахала рукой. Саша тоже ее увидела и прибавила шагу.
— Привет, Санек!
Сестры обнялись.
— Волос не жалко? – Настя провела ладонью про стриженой Сашиной макушке.
Саша приехала, чтобы подать документы в колледж. Настя любила младшую сестру, хоть и настоящей сестринской близости между ними не было. Сразу после школы Настя уехала в город, поступила в университет, окончила его и второй год работала в финансовом отделе одной компании. Когда она уезжала, Саше было десять.
Сейчас Настя рассчитывала, что они сблизятся. Саше дадут общежитие, и видеться они будут чаще.
Настя недавно сняла новую квартиру, поближе к работе, и Саша в ней еще не бывала.
— Ой, какая крохотная. И кухни отдельной нет?
— Ну да, это студия. Зато рядом с центром, ремонт современный. Помнишь мою предыдущую халупу?
Саша проигнорировала Настин вопрос.
— А где я буду спать?
— Диван раскладывается, вдвоем прекрасно поместимся.
Саша удивленно вытаращила глаза.
— Ничего не поделаешь, несколько дней придется потерпеть, — сказала Настя.
Саша сбросила на пол рюкзак, стянула кроссовки, уселась по-турецки на диване и уткнулась в телефон.
— Чем займемся? Погулять хочешь?
Саша пожала плечами.
— А вай-фай у тебя есть? Скажи пароль.
К Насте начало закрадываться нехорошее предчувствие. Ее представления о сестринском сближении что-то не оправдывались. Саша была немногословна, к общению не стремилась, казалось, интересовал ее только телефон.
В первый вечер, когда Настя вернулась с работы, ее ждал неприятный сюрприз. Оставленная для Саши в холодильнике еда осталась нетронутой. Зато постель, которую Саша так и не убрала, была усыпана крошками от чипсов. На ней сидела Саша, в пижаме и с неизменным телефоном в руках.
— Господи, ты хоть вообще сегодня вставала с постели? – Настя не удержалась и слегка повысила голос. – Сашка, посмотри, что ты развела? Как мы спать будем? Вместе с крошками?
Саша не понимала, чего сестра на нее так взъелась, и опять удивленно таращила глаза.
— Поднимайся немедленно, надо все отряхнуть!
Раздраженная Настя схватила в охапку белье и понесла в ванную.
— Помогай, чего стоишь, — сказала она уже спокойнее, когда вернулась.
Саша принялась неумело расстилать простынь.
— За тебя что, все мама делает? – спросила Настя в шутку.
Но как же она удивилась, когда услышала неуверенное:
— Ну-у да… почти.
— Тебе ведь уже шестнадцать. Как ты в общежитии-то будешь жить?
Саша не умела отвечать на такие вопросы. Она умела только удивленно-вопросительно смотреть. Настя покачала головой.
— Ладно, давай ужинать.
Вскоре Настя разложила по тарелкам горячую еду.
— Садись, — сказала она сестре.
Саша с аппетитом принялась уплетать макароны с сосисками.
— Кетчуп бери.
— Не, — ответила Саша с набитым ртом. – И так вкусно.
Настя с теплотой наблюдала за ней. Сашка показалась ей вдруг совсем ребенком с этой короткой стрижкой.
— Сань, ты все-таки почему подстриглась.
Саша пожала плечами.
— А. Надоели. Да и стильно так.
У самой Насти были густые темные волосы ниже плеч. Почти такого же оттенка, как у мамы. У Саши волосы светлее.
— А парень-то у тебя есть?
— Не-а.
— Что так?
— Из нашего поселка никто не нравится.
— Вообще с мальчиками не общаешься?
— Почему? Тусили компанией. Так сейчас многие разъедутся.
— А. Ну да. В колледж с тобой никто из ваших не поступил?
— Поступили некоторые.
— Это хорошо. Все-таки знакомые.
— Да, наверно, — ответила Саша, пожав плечами.
Настя заметила, что она все время отделывалась краткими, сжатыми ответами. Поев, Саша поднялась из-за стола и снова устроилась на диване. Настя вздохнула, покачала головой, собрала грязную посуду.
— И почему меня совсем по-другому воспитывали? – сказала она негромко, как будто сама себе.
Но Саша услышала.
— Может потому, что ты им вроде как не дочь.
— Что-о-о?
Настя только собралась включить воду, чтобы помыть тарелки, но ее рука так и застыла над раковиной.
— Что ты такое сказала?
— Что?
Опять это непонимающее выражение лица.
— Да не знаю я. Случайно их разговор услышала. Давно это было.
— Сань, да я на маму больше чем ты похожа.
Но Саша уже вставила в уши наушники и знаком показала, что ничего не слышит. Вскоре она отбыла домой, чтобы приехать к началу учебы.
Настя мысленно иногда возвращалась к тем ее словам и гадала, что бы они могли значить.
…
— Привет, мамуль. – Настя обняла мать, поцеловала в щеку. – Проходи. Ты чего такая загадочная по телефону была? Что за дела в городе?
— Погоди, Настенька. Отдышусь. На вот, сумки разбирай.
— Мам, ты зачем столько навезла! Продукты я и здесь могу купить!
— Я их здесь и купила. Пусть запас будет. Это не тебе одной.
Настя застыла с упаковкой замороженных окорочков в руке.
— В смысле? А кому еще?
— Вам с Сашей. Слушай, Настя, я ведь, как только она заявила, что в десятый не пойдет, все и переживаю за нее. Так надеялась, что еще два года при нас будет, а она ни в какую. Пойду в колледж и все тут. А я как подумаю про это общежитие… Ну как наша Сашка там справляться будет!
— Мам, ну другие-то справляются. Да и я рядом, если что.
Мать ухватилась за эти слова.
— Вот я и подумала, Настя, а чего вам, сестрам-то, раздельно жить? Пусть Сашка с тобой живет.
Настя глянула на мать с удивлением.
— Я ведь не только за этим приехала, Настя. Была я сегодня в том общежитии. Так вот, условия там плохие. Все старое, ремонта давно не было. Кухня эта общая на этаже, обшарпанная вся.
— Мама, да ты посмотри на мою студию! Диван разложишь – ступить некуда! А вдвоем мы как будем?
— Я вот что подумала. Надо вам двухкомнатную квартиру снять. Денег у нас с отцом хватит, будем Сашкину долю оплачивать. А, Насть? Ты ведь видела, какая она у нас…
— Да уж. Что-то сильно вы с папой ее разбаловали.
Мать развела руками, посмотрела на Настю растерянно.
— Ну уж… вот так вышло.
Настя улыбнулась.
— Как же вы меня-то со спокойной душой отпустили?
— Ну ты все-таки в восемнадцать уехала.
На это Насте нечем было возразить. И тут она вспомнила…
— Мам, Сашка, когда приезжала, ляпнула что-то типа, что я вам не дочь. Говорит, от вас услышала. Это…
В глазах матери промелькнул испуг.
— Ох-х…
— Мама? Мама, это что, правда?
Настя медленно опустилась на диван рядом с матерью.
— Мама, ты почему побледнела?
— Да это я так. Не слушай ты, перепутала она что-то.
— Мама, — тихо, но настойчиво произнесла Настя. – Если это неправда, тогда чего ты так испугалась. И голос дрожит. Я чего-то не знаю?
— Родная ты мне, Настенька! Родная! Только племянница…
…
— Нас две сестры было. Близняшки. Такие, что не отличишь. Замуж вышли рано, с разницей в полгода, а вот детишек бог ни которой долго не давал.
По тридцать нам было, когда мама твоя забеременела. Я так радовалась, будто сама… Родилась ты – красивая, здоровая девочка. А вскоре эта авария…
Тебе было шесть месяцев. Родители твои собрались в город за покупками. Прогулочную коляску тебе купить, из одежды кое-что, стульчик для кормления. В общем, основательно. А тебя у нас оставили, чтобы по магазинам не таскать. Долго что-то не возвращались…
А потом, не помню кто, принес ужасную весть. Все вокруг всполошились, закричали. А я тебя на руках держу. И вдруг как будто тишина вокруг меня наступила. Вижу, что рты шевелятся, а звуков не слышу. Тут ты заплакала, и тебя я услышала. И в ту же секунду осознала, что никому теперь тебя не отдам.
Сомнений у нас с отцом не было. Оформили документы, поменяли отчество. Так ты стала нашей дочерью. Пришлось переехать в другую область, чтобы никто не знал. Злые языки всегда найдутся. Благо специалисты в сельском хозяйстве везде себе применение найдут. Вот и устроились в нашем поселке. Мои родители вслед за нами потом приехали.
В общем, жизнь, можно сказать, пришлось заново налаживать. И вдруг неожиданно моя беременность. Для нас с отцом это настоящим чудом было. Родилась девочка. Назвали Александрой в честь моей сестры и матери твоей родной. Может, и лишка мы ее оберегали да баловали, но ты не думай, никогда мы вас не разделяли. Ты наша дочка, Настя. Наша. Вот такая история.
— Так вот почему я на тебя похожа. – Настя помолчала. — А родители моего отца где?
— Деда твоего мы никогда не видели. Давно от жены ушел. А мать пьющая была. Последний раз на похоронах и видели. Жива ли сейчас, не знаю.
…
Ольга Сергеевна по пути в свой кабинет снова обратила внимание на Настю. Что-то с ней не так. Какая-то молчаливая, рассеянная.
Ольга Сергеевна села за свое рабочее место, пощелкала мышкой, но так и не могла сосредоточиться на том, что показывал монитор. Она нахмурилась, покачала головой и решительно поднялась. Открыла дверь в смежный кабинет, где трудились подчиненные.
— Анастасия, — позвала Ольга Сергеевна.
Настя подняла глаза. На ее лице читался вопрос.
— Зайди, — велела Ольга Сергеевна, сопровождая свои слова жестом головы. – Садись. Поговорить с тобой хочу. Ты третий день сама не своя. В отчете ошибка. Что-нибудь случилось? Может, помощь нужна?
Настя молчала и покусывала губы. Вдруг она поняла, что ей просто необходимо с кем-то поделиться, чтобы кто-то ее выслушал. И она рассказала все.
— И теперь я не знаю, как дальше жить, Ольга Сергеевна. Оказывается, меня всю жизнь обманывали.
Ольга Сергеевна смотрела на Настю очень странно, будто с осуждением, и ответила совсем не то, чего Настя ожидала.
— В смысле, ты не знаешь, как жить? Ты считаешь обманом, что тебя растили в любви, заботе и сытости? Вместо благодарности ты их обманщиками считаешь? А ты хоть на минуту представляла себе, что твоя жизнь могла совсем по-другому сложиться?
— Это как?
— Как? Ты еще спрашиваешь – как? В доме малютки могла оказаться, вот как! И до восемнадцати лет в детдоме воспитываться.
Настя смотрела на начальницу не мигая.
— Господи. Я об этом не думала.
Взгляд Ольги Сергеевны смягчился.
— Ты прости меня, Анастасия, за резкость. В том, что произошло, никто не виноват. Так сложилась жизнь. Но у тебя есть любящие родители, сестра. Семья у тебя есть. И это самое ценное. После того, что ты узнала, ничего не изменилось. Задумайся над этим. А теперь давай выпьем кофе и продолжим работать.
На следующий день в обеденный перерыв Настя подсела к коллеге Леночке, у которой был статус первой сплетницы. Считалось, если хочешь о ком-то что-то узнать – спроси у Леночки, хочешь, чтобы о чем-то узнали все – расскажи Леночке.
— Лен, слушай, у нашей Ольги Сергеевны родители живы? Ты что-нибудь про ее семью знаешь? Какие у них отношения?
— Ты чего-о-о! – Леночка приободрилась и понизила голос, предвкушая интересный разговор. – Она же детдомовская!
Настя вытаращила глаза.
— Ужас! – продолжала Леночка. – Родители у нее потонули. Поехали на лодке и оба сразу, в общем… А ей-то уже десять лет было, так что Ольга все помнит. И никто! никто из родни ее себе взять не захотел, представляешь? Так в детдом и попала. А ты чего спрашиваешь?
— Да нет… Я так. Ничего, – ответила Настя рассеянно.
…
Тридцать первое августа
Настя открыла дверь. На пороге стояла Саша. Лицо у нее было серьезное и задумчивое.
— Я теперь тебе, получается, двоюродная?
В глазах у Насти блеснули слезы.
— Сашка. Ты мне родная. Поняла? Самая родная.
Сестры обнялись.
— Родители где? – спросила Настя.
— Там, — Саша махнула рукой. – Сейчас придут. А я в общаге буду жить! – Добавила она радостно.
— Серьезно?
— Я сразу хотела в общаге! Мама без меня, оказывается, все хотела решить, а я и не знала.
— Будешь ко мне на выходные приходить?
— Конечно.
Снизу послышались голоса.
— Мама! Папа! Поднимайтесь скорей, у меня обед готов!
За столом отец разлил в маленькие рюмки собственной наливки.
— И тебе, Саша, символически. Две капли. Ну что, давайте за нас, девочки.
— За новый этап, — сказала мама.
Настя посмотрела на всех и добавила:
— И за нашу семью!
