Серафиме тяжело жилось.
Ещё совсем юной девчонкой выдали её замуж за зажиточного Красимира, вот только в пику своему имени не был он мирным и красивым. Характер у него был злобливый и склочный, а внешностью больше походил на деревенского осла, был такой же лопоухий и нелепый. И в жёны себе красавицу хотел, конечно же. Был он не намного старше Серафимы, всего лишь лет на десять, и уже держал крепкое хозяйство и слыл первым богачом на деревне.
Подспудно понимала Серафима, отчего так родители поступили. В семье было семеро детей, всех кормить надо, вот и поторопились дочь отдать, дабы хоть как-то положение своё поправить. Вот и поправили, а Серафима стала жить с Касимиром, учась быть женой.
Впрочем, по словам мужа хозяйкой она была никудышной, и всему её учить надо было.
Серафима всем сердцем верила в то, что муж её полюбит и ласково относиться будет. Но шло время, и ничего в их семье не менялось. Ещё хуже стало, когда стало понятно, что Серафима всё никак забеременеть не может. Тогда муж осерчал, начал её возить по всяким бабкам, ведуньям, да травницам, а когда результата это не принесло — начал звереть. Ведь жену пустую из дома не выгонишь, а делить с ней кров придётся до старости, иль если чего не случится. Но Касимир не мог уморить человека, даже мысли такой не допускал. Серафима сама предлагала мужу разойтись, ну а что ещё поделать? Не тянуть ведь ему век одному, да без наследника! Но Касимир от таких речей жены серчал, орал на неё дурным голосом, что она ему жена, и ежели так случилось, то так и будет.
Другая бы на месте Серафимы радовалась бы наверное. Не взирая на крик мужа и его оскорбления, жила она в богатом доме, в хороших условиях. Да и не взирая ни на что, Касимир её берёг, дабы она ему родить могла.
Но не было у Серафимы самого главного — это счастья. Знала она, что есть у Касимира полюбовницы, вот только байстрюков пока он не настругал. Измены её печалили, мечтала она о мужней любви, но, с другой стороны — какая любовь, если ему только ребёнок нужен был? А женщины в роду Серафимы славились своей плодовитостью, а тут не выходило что-то. Уж и сама Серафима догадываться начала, что слаб в этом вопросе Касимир, но разве ж мужчина признает за собой эту слабость? Так что приходилось девушке тихо сидеть, да мечтать о том, незримом и несбыточном счастье. Хотя… какое уж счастье? Вся семья работящая была, мать за отца тоже вышла не по своей воле. Часто грустила Серафима, смотря в окно и раздумывая над историями, что подружки рассказывали. О любви, о счастье, о взаимопонимании.
Нет, ни в коем случае нельзя было сказать, что семьи вокруг плохо жили. Где-то чуть лучше, где-то чуть хуже, а в общем было всё, как у всех.
Уже и надеялась Серафима, что оставят её эти бесполезные мечты. Не взирая на свои подозрения на счёт супруга, винила себя в том, что деток у них до сих пор нет. А ещё, всегда она отличалась добрым нравом и мягкосердечностью и даже постоянные упрёки Касимира не смогли убить в ней природные качества. Не умела она в себе зло копить, всегда была улыбчивой и дружелюбной, словно светилась вся изнутри.
Однажды, в канун одного из праздников, Серафима во дворе прибиралась. В доме шумно готовились к скорому застолью, ворота были распахнуты настежь, и туда-сюда сновали люди. Женщина не лезла в уже давно налаженный процесс, занималась своими делами, и не сразу обратила внимания на бродягу. что зашёл во двор. Да, честно сказать. на него вообще никто внимания не обратил.
Седой старик с длинной, белой бородой тяжело опирался на посох, вырезанный из старого дуба. Одежда, пусть и была потрёпанной и простой, была добротной, хотя кафтан и требовал определённого ремонта — истрепался за время долгой дороги.
Серафима отвлеклась от своих дел. глянула на старика и подошла к нему, дружелюбно улыбаясь. Извинилась за суматоху и за то, чт она ночлег оставить не смогут — слишком суетно здесь, да и муж не позволит. Тогда старик попросил чего-нибудь перекусить, да посидеть немного, дать отдых ногам. А там сходит, да испросит ночлег у соседей. Сразу чем-то глянулся этот дедушка Серафиме. было в нём нечто родное, близкое, давно позабытое.
Она поспешила в дом, чтобы вынести ему еды, надеясь выслушать пару историй о том, где побывал этот старик.
Вот так их муж и застал. И начал орать как оглашенный, что никаких бродяг в своём дворе не потерпит. Да до того разбушевался, что даже на старика замахнулся! Серафима бросилась на защиту старика, и сама оплеуху получила. Она расплакалась, а муж продолжил бушевать, орал, что не собирается кормить ленивых дармоедов. Старик её аккуратно под локоть подхватил, и отвёл за ворота.
Поблагодарил за хлеб и сыр вкуснейший, а потом заглянул ей в глаза. Серафима обомлела — никогда она не видела таких глаз! Словно два светлых, голубых осколка весеннего льда смотрели на неё. но такие тёплые и живые… Бродяга сказал, что сердце у неё доброе, да зачахнет здесь. Но ничего страшного, вскоре всё поменяется. Пусть готовится.
А после развернулся и пошёл дальше по дороге.
Серафима некоторое время оторопело ему вслед смотрела. а после, с тяжёлым вздохом. отправилась обратно в дом.
Но в скором времени всё действительно изменилось.
Уж незнамо что в голове у Касимира было, но он неожиданно решил уехать, и скорее всего насовсем. Говорил, что влюбился без памяти, когда по делам ездил, и теперь жить без неё не может. Смотрел на жену как-то виновато и сказал, что оставит ей здесь дом и хозяйство, но часть скота продаст, как и кое-какие вещи, но содержание жене оставит. Оторопевшая Серафима соглашалась со всем, хотя и понимала, как в неё в деревне смотреть будут — мол, не смогла она удержать мужика!
А на кой ей такой мужик?
Касимир уехал, и стала жить Серафима одна. В деревне её жалели, и от этого было немного легче женщине. Но думала она, что останется век коротать в одиночестве, смиренно принимала свою женскую долю.
Но в себя не ушла, всё так же помогала всем, кто нуждался, почти никогда никому не отказывала. Широкой души человек!
И однажды приехал в их деревню вдовец с двумя ребятишками. Жена несколько лет зимой преставилась, а мужчина работал жгоном — валял валенки. И такие валенки чудные у него получались, что пришлось ему в этой деревне изрядно задержаться, дабы всем угодить — столько заказов сразу навалилось! Впору было подмогу вызывать.
Серафима пустила маленькую семью в свой дом, больше в деревне ни у кого столько места не было.
А там как-то сладилось у них, любовь оба тоскующих сердца осветила, да и ребятишки соскучились по женской ласке. Так и стали семьёй жить, поженились, получили на это разрешение. упруг оставил работу, и занялся хозяйством да домом, но всё равно иногда по соседним деревням ездил, деньгу зарабатывал. Через Год родила ему Серафима первую дочку.
А то с Касимиром стало — никто толком не знал. Вроде как прижился у бабы какой-то на чужбине, словно привязал его кто там, да так и жил, правда детей у него так и не было.
Конец
