— Вот, полюбуйся, Екатерина, это твоя сестренка — Мариночка! Теперь ты — старшая в семье, будешь матери помощницей!
Четырехлетняя Катенька, пристав на цыпочки, с интересом заглядывала в кроватку, где посапывал, смешно попискивая во сне, странный розовый сверток с какой-то куклой внутри… Правда, куклой сестренку она считала недолго — потом взрослые объяснили, что это тоже человек, просто пока маленький, а потом вырастет и будет большим, как Катя, а потом — еще больше, как мама и папа!
— А я то вырасту? — с тревогой спросила Катя.
Ей почудилось почему-то на миг, что если сестренка будет расти, то она — нет, вроде как рост, это что-то наподобие конфеты, которую один может съесть целиком, а другому ничего не достанется. Но взрослые тревоги Кати не разделили и всей семьей засмеялись.
— Какая же ты у меня дурочка! — мама потрепала старшую дочку по голове. — Ох, а хорошо было бы, если детки не взрослели… Всегда малыши, любимые, не огорчают, не спорят, всегда им твоя забота нужна…
Первые несколько месяцев Екатерина не чувствовала особо, что она — старшая сестра. Но потом, когда Марина научилась ползать, мама все чаще стала выдергивать Катю из ее личных занятий, например — игр, рассматривания картинок в книгах сказок и велела ей присматривать за сестренкой. И хотя Марина ползала всего-навсего в манеже, то есть по факту — ничего с ней не могло случиться, сидеть и наблюдать, наблюдать и сидеть рядышком, ни на что не отвлекаясь — Катя должна была все равно.
— Что ты его посадила, как смотрительницу в музее? — спросил шутливо, но не шутку обеспокоенный на самом деле дедушка Игнат, когда заглянул в гости к семье сына.
— А что? Скоро Марина пойдет. Пусть учится присматривать! Ничем важным все равно не занята! — пожала плечами Юлия и вернулась к своим делам.
Она сама не могла уже понять, как так вышло, но просто, как принесла домой Мариночку, поняла — эта дочка будет любимицей! Несправедливо?! Нет! Юлия сказала себе так — она не виновата в том, что не в адрес первенца, а для второго ребенка пробудился в ней тот самый, о котором столько говорят, материнский инстинкт… И раз уж он есть — то она все теперь сделает, чтоб обоих дочерей на ноги поставить, приличными людьми вырастить! Ну, и пожалуй, нет дурного в том, чтобы одну любить чуточку больше…
Вскоре пришло время Екатерине готовиться к школе — правописание букв, знакомство с цифрами… Это было очень интересно! И поскольку мама велела часто следить за сестрой, то пришлось Кате принять нелегкое решение — променять забавы с куклами, машинками и плюшевыми мишками на буквари и учебники первые. Пришлось выбрать, что дороже…
Юлия, когда в гости кто-нибудь приходил, хватила старшую дочку:
— Вот, смотрите! Какая растет умница, надежда семьи! И за сестрой младшей присматривает! И всякими глупостями не занимается, а каждую свободную минутку учится!
— А играет она у вас когда? — спросила очень дальняя, сорта — седьмая вода на киселе, тетушка Тамара. — Ты не загружай ребенка, детство у нее должно быть…
— Да кто ей мешает? — оскорбленно поджала губы мама сестренок. — Думаешь, я о родных детях не думаю?! Подумаешь, попрошу иногда Катьку за сестренкой присмотреть, от нее не убудет! Зато не вырастет бездельницей, эгоисткой!
Прошло еще несколько лет и ранняя пора детства стала забываться Катей. Ей уже начало казаться, что она всегда-всегда так жила — в заботах о младшей сестре.
Однажды сломалась стиральная машинка и папа, так как на работе зарплату сильно задерживали, не мог новую купить целых четыре месяца. И все это время на Катю была возложена обязанность стирать вещи сестры. Мама все взрослое, наволочки там всякие, а Катя — свои одежки и вещи сестры.
— Ничего, ничего! — говорила мама, энергично, с какой-то даже злостью взбивая материей порошковую пену в тазике. — Раньше, вон, вообще бабы у реки, а зимой и в проруби стирали и ничего, никто не жаловался!
В десять лет Кате казалось, что она про жить в старину теперь знает больше, чем в учебнике истории написано. Потому что на все у мамы такая присказка была — раньше без пылесосов обходились, в печи готовили, в одном платье все лето ходили и не ныли…
Когда Марине исполнилось шесть лет, ее, кстати, на семейном совете было решено переселить из зала, где для нее шторкой был огорожен уголок, в комнату старшей сестры.
И началась совсем другая жизнь! Катя не могла сказать, что ненавидит свою сестру… Нет! Вовсе нет! Марину она обожала. Но очень тяжело было порой, когда та, балуясь, начинала вещи сестры раскидывать, а то и портить…
— Нельзя так делать! Плохо, нельзя чужое без спроса брать! — Катя строго выговаривала сестре за порванную тетрадь по математике с приготовленным домашним заданием и заодно за разбитую фарфоровую куколку.
Таких дивных куколок, французских, между прочим, у Кати в коллекции уже было две штуки — обе подарила Тамара, у которой муж дружил с человеком, который по работе часто в Париж ездил.
— Это еще что?! — схватилась за сердце мама, когда прибежала на плачь младшей дочери. — Ты что, сестру бьешь?!
— Нет, — растерянно и честно ответила Катя.
Марина на самом деле плакала потому, что в принципе не привыкла к тому, чтобы на нее кто-то голос повышал, строжился.
— Она мои вещи…
— Твои вещи?! — теперь мама уперла руки в бока и сверкала грозно глазами. — То есть тебе вещи дороже сестры, да?! Да в этом доме ничего твоего нет, не заработала ты еще!
— Нет, — Катя все еще надеялась, что ее наконец-то услышат. — Мам! Марина все тут трогает, ломает. Я так не могу больше! Она не слушается меня, балуется…
— А ты на что? Скажи, зачем нужна человеку старшая сестра, как не за тем, чтоб за ним присматривала? Вот, — мама всхлипнула. — Вырастила эгоистку, шмоточницу! Что там у тебя, а?! — подлетела, увидела разбитую куколку. — Дура ты, Катька! Избаловала я тебя! Ну, ничего, будешь знать! — с этими словами мама схватила вторую куколку и со всей силы грохнула об пол.
Марина испугалась и заревела пуще прежнего. Катя тоже плакала — только молча, просто слезы по щекам катились и казалось, что там, где сердце, так пусто, холодно вдруг стало…
А потом вернулся с работы папа. Геннадий в принципе был неплохим человеком. Он знал, что у супруги непростой характер, но понял уже — что ничего поделать с этим не может.
— Ну, давайте не ссориться, родные мои! — сказал он, когда узнал о случившемся, а точнее говоря — застал это случившееся, заглянув в комнату к Кате. — Миритесь и больше не деритесь! — улыбнулся, подводя Юлию и Катю за руки друг к другу. — Ну, что, мир?
— Да, все хорошо. Простите, пожалуйста. Я больше не буду, — бесцветным голосом сказала Катя.
Но никому дела не было до того, чтоб разбираться — какие там у нее интонации? Родители решили, что все уже хорошо, все снова стало так, как и должно быть!
А время шло… И еще через пару лет Екатерина окончательно смирилась с настоящим своим образом жизни. Для младшей сестры — лучшие кусочки в первую очередь и последние кусочки торта. Для нее в первую очередь покупали одежду. Подарки она могла спрашивать напрямую и обычно получала то, что хотела.
Когда Марина пошла в школу, то, естественно, в расписание ее старшей сестры добавился новый пунктик — помогать ей делать домашние задания и вообще тянуть до круглых пятерок! Правда, к третьему классу стало ясно, что Марине круглой отличницей не бывать… Мама сперва обвиняла Катю в том, что она губит таланты сестры, но потом махнула рукой, сказав, что, ничего, Марина и так в жизни хорошо устроится, потому что… Просто потому, что это Марина — и ей на роду написано быть самой счастливой, самой любимой, самой лучшей!
Когда Кате исполнилось шестнадцать, умер дедушка Игнат. И настоящим шоком для семьи стал тот факт, что квартиру он завещал Кате.
— Вот тебе и сюрприз! — разводила руками Юлия. — Он вообще думал?! Так… Так поступить со всеми нами…
Впрочем, на семейном совете быстро придумали, что делать — в квартиру заехали пока что дальние родственники и не бесплатно — арендную плату Юлия спрашивала строго. Екатерине было сказано, что, ладно, так и быть… Выходит, о ее жилплощади можно не заботиться! А потом Кате исполнилось восемнадцать лет… И состоялся серьезный разговор.
Мама сказала, а папа — конечно, ее поддержал, что нужно Кате отказаться от своей доли в основной, вот этой, где всю жизнь прожила, квартире.
— Ты не пойми меня неправильно, — вздыхала Юлия, отводя глаза. — Но мы с отцом не вечные… Не хочу я, чтобы между сестрами, как до наследства дойдет, раздор был… И потом, к чему тебе эти лишние метры, а? У тебя, вон, своя квартира есть!
Катя подумала и согласилась. Но еще выяснился один факт — в ту, от дедушки квартиру, пока въехать нельзя. Нужно войти в положение родственников — которым Юлия пообещала уже, что они там могут еще два года пожить, пока не встанут на ноги, или три даже…
Катя поступила в ВУЗ — она решила стать экономистом. Поступила на бюджет, что, в общем, далось нетрудно — с ее хорошими знаниями и оценками. А про платное и говорить было нечего, потому что деньги на него, теоретически, были и откладывались родителями — но предназначались для Марины.
А потом все сложилось так, что в девятнадцать лет Кате пришлось уйти из дома — переехав в общежитие. Началось все со споров из-за денег — мама считала, что деньги, что старшая дочь получала за подработки, она должна до копеечки передавать под ее ведение, то есть в семейный бюджет.
— Мы тебя поили, кормили, — загибала пальцы Юлия. — А ты что? Неблагодарность черная?! Да?!
— Мам, я буду отдавать некоторую сумму, — вздохнула Катя. — На коммунальные. На продукты — извини, но нет. Я хочу питаться отдельно. Просто возьму себе полку в холодильнике и буду сама себе готовить.
— Не поняла, — Юлия аж рот открыла. — Это что еще, а? Я тебя спрашиваю! Материнской стряпней брезгуешь?!
— Нет, мама, — вздохнула еще тяжелее Катя, у которой мигрени, кажется, не проходили уже вообще. — Просто я на диете.
На самом деле никакой диеты не было и в помине. Кате, что называется, повезло от природы — стройная, изящная фигурка девушки не портилась ни от беляшей из студенческого буфета, ни от эклеров с шоколадным кремом, которыми угощал однокурсник Вадим.
Просто Катя не хотела отдавать деньги в четверть от расходов на продукты в месяц, потому что знала — не так все выходит, как если бы на четверых — нее, сестру, маму и папу это уходило. Дело было в том, что в дом часто захаживали родственники, а еще — друзья Мариночки и всем Юлия накрывала щедрый стол. Вот и выходило бы, при общем питании, что должна была бы Катя, по сути, кормить человек двое-трое.
А еще дома было тяжело заниматься — Марина полюбила на всю громкость слушать песни о любви современной эстрады. Катя просто не могла сосредоточиться, когда музыка кричала и естественно — никто ее не слушал о том, что это мешает…
— Раньше вообще в школу через лес с волками ходили! — упрекнула ее мама и заплакала. — Вырастила эгоистку!
Но последней каплей стала пропажа денег, которые Катя откладывала на протяжении четырех месяцев. Просто однажды полезла добавить заработанное в копилку, а там — пусто. А потом Марина вернулась домой и стала маме хвастаться новенькими, импортными роликовыми коньками.
— Как ты могла? Ты мои деньги украла! Бессовестная! — накричала на сестру Катя. — Так, живо в магазин! Оформляем возврат на твои ролики и ты мне все, все до копейки возвращаешь!
Мариночка, естественно, заплакала. Бросилась в материнские объятия, а так голосом, просто в трижды более громко на Катю накинулась в ответ. И такая-сякая, как смеешь сестру обвинять… Потом добавила, что даже, если это так — то деньги, бумажки, разве стоят сестриного счастья?
— Ребенок давно о роликах мечтал, — упрекнула Катю мама. — Вырастила тебя потребительницей на свою голову…
— Вот вы и могли бы ей купить ролики! — все еще стояла на своем Катя. — Мои деньги зачем трогать?!
— А знаешь, что я тебе скажу… — мама выпустила Марину и двинулась на Катю. — В нормальных семьях нет такого — мое-твое! Там все друг друга любят, берегут и друг-другу помогают! Могла бы… Сама могла бы вообще подарить ребенку! Так что забудь… И попроси у Марины прощения!
— Вот как? — усмехнулась Катя. — Тогда, может, вы из тех запасов, что Марине на образование отложили, оплатите мне путевку к морю?
Юлия аж рот открыла от шока — какая наглость!
— Да как ты…
— Хотя, все с вами ясно, — пожала Катя плечами. — Пойду я отсюда. Живите, как знаете! Только я ухожу. В общежитии, кстати, узнала — могу поселиться. Ну, а что деньги пропали… Сама дура — надо было мне в банке все хранить, там хоть от воров надежно защищают!
И не слушая, что там кричат в ответ, Катя прошла в свою комнату… собрала вещи и ушла из дома. Переночевала у подруги, потом еще у одной… А потом заселилась в общежитие. Мама, конечно, звонила и не раз. Еще поругаться, потом воззвать к совести непутевой дочери и сестры, потом предлагала мириться и возвращаться, а то, что за дурь — жить вне дома? Но Катя была непреклонна.
Конечно, к быту в общежитии нужно было привыкнуть… Но на фоне прежнего, он вскоре начал казаться едва ли не верхом совершенства комфорта. Тут никто не претендовал на съестные припасы Кати. Но она угощала нескольких друзей и соседку — Нину Белову, студентку из деревни. А та в свою очередь не скупясь делилась картошкой и домашними яйцами, мягким, похожим на творог сыром.
— У меня аллергия на молочное все, а мать и слушать не хочет, говорит — кушай побольше и само пройдет! Представляешь? — всплескивала руками Нина.
Катя ее хорошо понимала и все представляла. Но, в отличии от многих других студентов, Катю не интересовали ни прогулки до зари по городу, ни романы, ни развлечения — целиком она погрузилась в учебу.
— А как же любовь? — спрашивала не раз ее Нина. — Того и гляди за книжкой состаришься!
— Успею, — отвечала неизменно Катя. — Счастье, как говорится и за печкой найдет. А вот образование и карьера ждать не будут!
А время шло… И вот, наступил тот самый момент, когда дальние родственники готовы были съехать с квартиры. Екатерина, естественно, приготовилась переезжать… И оказалось, что после родственников надо делать большой ремонт… Катя все посчитала, оставила минимум необходимого от ремонта, вздохнула грустно и взяла первый в своей жизни кредит. Закрыла его без просрочек. Получила диплом и устроилась на работу…
Происходящим в семье, она, конечно, интересовалась, но особо не вникала. Знала, что Марина поступила в университет, тоже на экономический… Мама позвонила и попросила сестру поддержать по всем предметам!
— Денег на репетиторов у нас нет…
— Извини, мам, но я занята. И потом, я и так с Мариной достаточно занималась. Пусть своим умом дальше! Нельзя же ей всегда с няньками?
— Как ты можешь? — охнула Юлия и по интонации, на той стороне, дома, за сердце точно схватилась. — Да ты…
Катя повесила трубку. Она чувствовала себя виноватой, но… Мариночке, в конце-концов, уже целых восемнадцать годиков исполнилось! Сколько можно?!
На работу Катя устроилась в крупную рекламную компанию. И распорядок ее жизни был прост — на работу, домой, немного фитнеса, приготовить какое-нибудь новое блюдо или наскоро перекусить домашними же полуфабрикатами, посмотреть сериал и спать… Личной жизни не было и в помине! Однокурсник, тот, что угощал восхитительными эклерами, был забыт. Потому что сделал предложение руки и сердца, говорил, что видит Катю домохозяйкой в окружении ребятишек…
— А это может подождать? — наморщила нос Катя, которой казалось — на сто лет вперед нянькой побывала, хватит, ни моральных, ни физических сил нету больше!
— А чего ждать? — не хотел понять почти возлюбленный. — Конечно, непросто будет… Но, деток вырастим, а потом уже для себя поживем!
— Тогда, извини, но я замуж не пойду. Прощай! — и Катя ушла из кафе, оставив так и не съеденным любимый свой эклер с шоколадным кремом.
Через год Катя получила долгожданное повышение и теперь под ее командованием трудилось шесть человек. Но в это же время случилось кое-что еще…
Позвонил папа. Сказал, чтобы срочно — домой! Беда случилась. Катя, естественно, помчалась… Мама лежала на диване, держась за сердце. Сестра рыдала у окна с самым несчастным видом. Папа, кажется, лет на десять постарел…
Оказалось, Мариночка беременна! От однокурсника своего. И срок уже не маленький… А где жить молодым? Катю поставили перед фактом — нужно ей вернуться домой, комната будет освобождена. Потому что Катя с мужем переедут в ее квартиру.
— Что?! — Екатерине показалось, что воздух в комнате закончился и заодно к ней падает метеорит… Такого она никак не ожидала от родных… — Отдать квартиру? А ничего, что дедушка ее мне оставил? Мог бы, кстати, вторую внучку выбрать…
— Катя, как ты не понимаешь?! — ради серьезного разговора Юлия резко поднялась с дивана, всем видом демонстрируя, что вдруг резко поправилась. — У твоей сестры — жизнь только начинается! Она будущая мать! Вырастила эгоистку… Как ты можешь, а? Бессовестная! Ты работаешь, а значит, возьмешь себе ипотеку! Не переломишься… Что, хочешь жить для себя? Ты — старшая сестра! Должна понимать… Так, мы все решили! Завтра к нотариусу, оформим все официально…
— Нет, мама, — в глазах у Кати стояли слезы, чего с ней не было уже очень-очень давно. — Если хотите — отрекайтесь от меня совсем! Только квартиру я не отдам. И еще… Вот, поверь, но Мариночка… Ты еще поймешь, как неправа была!
С этими словами Катя ушла из дома. Ушла и вернулась к себе. На звонки из дома не отвечала. Когда мать пришла и стучалась в двери — не открыла. Согласилась пообщаться только с тетей Тамарой, которая, впрочем, ролью такого вот посредника очень тяготилась — ей было искренне жаль обе стороны. Но и Тамара не смогла переломить решения Кати…
Этот тяжелый период в отношениях с семьей совпал у Кати с отпуском. И, решив что это — самое время для перемен, она взяла тур на Камчатку. С походом через горы, полетом на вертолете, плаванием на лодках по рекам… Этот тур съел серьезную долю сбережений, но Катя была рада — первый крупный отдых за последние годы! Телефон она не отключала и номера родных не блокировала — вдруг что-нибудь действительно серьезное случится? Но никто не звонил… Не звонил до последнего дня отпуска.
Это была мама. Юлия, запинаясь от волнения, попросила ее за все простить… Потому что выяснилось, что никакого ребенка Мариночка не ждет! Дело было иное… Оказалось, у ее парня большие, очень большие долги. И он подговорил ее на такую вот авантюру! Марина собиралась квартиру, едва получив по дарственной, продать и отдать все деньги своему мужчине… Который вообще, кстати, оказался не однокурсником, а типом старше ее на восемь лет и с каким-то странным, мрачным прошлым… Правда открылась неожиданно, через знакомых знакомых… И теперь мама и папа были в шоке — как же Марина оказалась способна на такое? Они ведь делали для нее все, любили, растили в заботе и изобилии!
— Я рада, что у вас все прояснилось, — вздохнула Катя.
— А ты скоро вернешься?
— Да. Завтра вылет обратно. И сразу на работу.
— А может… В гости зайдешь?
— Я… Мам, я не знаю. Попозже зайду. Но сейчас… Пожалуйста, попробуй меня хоть раз в жизни понять! Я вас люблю, правда… Но мне нужно время.
Закончив разговор, Катя некоторое время смотрела на экран смартфона. А потом набрала еще один номер — того самого своего однокурсника, что угощал эклерами… Она решила что скажет ему, что в принципе, она хочет замуж. Только если в семье будет так, что у каждого из супругов есть право голоса и способность идти на компромисс, есть желание принимать решение с учетом того, что нужно не только ему, но и любимому человеку…
И когда Вадим ответил, что сам уже собирался звонить… И сказал, что да, он со всем согласен! Катя поняла, что опять готова надеяться и верить в лучшее.
Автор: Анна Антонова
