О чем обычно думает женщина, развешивая белье? О том, чтобы оно висело ровно, чтобы потом было меньше проблем с глажкой. О том, что после стирки надо еще приготовить ужин, накормить детей, а потом сделать с ними уроки. О том, что средства для стирки осталось мало, и в следующий раз в магазине надо купить еще порошка.
Но Нина, развешивая белье на балокне, думала совсем о другом. Она думала о том, как сильно она устала. Устала от мужа и от безысходности, которая стала постоянным спутником ее семейной жизни.
Она устала от обид, капризов и претензий своего мужа, устала от обвинений Виталия — в том, что дети плохо учатся, в том, что из-за нее старший сын отказался учиться дальше и уехал в другую страну на заработки. Это из-за Нины и ее мягкотелости младшая дочь Лика совсем отбилась от рук и встречается с каким-то бандитского вида парнем, не внушающим доверия. Да еще собирается выйти за него замуж, рожать от него детей.
И Виталию ни разу не приходила в голову мысль о том, что он является таким же членом их семьи, как и Нина, и он тоже должен нести какую-то ответственность за то, что в этой семье происходит.
Нина вздохнула и присела на стул, стоявший на балконе. С балкона открывался красивый вид на закат. Нина смотрела на садившееся солнце, и оно напоминало ей ее собственную молодость, которая беспощадно ушла в прошлое, захватив с собой красоту и уверенность в себе. Теперь Нина стала дерганой, вечно сомневающейся, рано поседевшей теткой с лишним весом. От собственного отражения в зеркале ее мутило, хотелось завесить все зеркала в доме тяжелыми одеялами, сквозь которые будет не видно ее несчастного внешнего вида.
— Ты где? — послышался из комнаты недовольный голос Виталия, и Нина вдруг посмотрела вниз. В голове мелькнула страшная мысль о том, что можно с легкостью перелезть через перила и шагнуть вниз, решив разом все проблемы.
От этой мысли стало не по себе, замутило, а перед глазами начали летать мушки. Нина отошла от перил и резко вошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Виталий сидел на кухне и пытался нарезать хлеб:
— Нож тупой!
Он сказал это грубо, после чего отшвырнул нож в сторону, как будто это Нина или сам нож были виноваты в том, что хлеб резался плохо. Нина молча подняла нож, бросила его в раковину, потом достала из стола другой ножик и протянула его мужу:
— Попробуй этим.
Виталий с остервенением принялся резать хлеб, при этом не замолкая ни на минуту:
— Нельзя сделать так, чтобы все ножи в доме были острыми? Чтобы я не тратил свое время на то, чтобы искать именно тот нож, который отрежет мне кусок хлеба! Ты хозяйка в доме, почему же я вынужден страдать из-за того, что ты безалаберная, и в доме вечно кавардак?
Нина молчала, стискивая зубы. Вот так было всегда! Виталий постоянно попрекал ее в том, что она была простой домохозяйкой, что не работала, как он, с утра до вечера, и не приносила домой зарплату. По мнению Виталия, именно Нина должна была делать по дому все: заниматься хозяйством, сантехникой, уборкой, воспитанием детей и даже точить ножи. А он просто должен выдавать ей энную сумму, которой Нина должна была радоваться и хлопать в ладоши всякий раз, когда он давал ей свою зарплату.
А Нина ведь даже не знала, какую именно зарплату получал ее муж. Виталий просто приносил ей конверт, в котором всегда лежала разная сумма, и Нина должна была самостоятельно распределять средства на еду, бытовую химию, оплату кружков для детей, давать деньги пожилым родителям, при этом умудряться одевать сразу всех. Денег в конверте было не всегда достаточно, но Нина молчала. Она молчала и терпела, а Виталий не разрешал ей работать, потому что был воспитан именно так: жена должна быть рабыней, а он должен был управлять ею. Именно ею, а не домом, в котором он был хозяином. Виталий считал себя хозяином не дома, а хозяином своей жены.
Когда-то все было иначе. Нина была влюблена, она просто порхала на крыльях счастья. Но все теперь кажется каким-то нереальным, как будто и не с ней вовсе происходило.
Ей было двадцать пять лет, когда она встретила Виталия. К тому времени Нина уже имела своего жениха Игоря, за которого собиралась выходить замуж. Она ждала ребенка, работала на почте оператором, и ее все полностью устраивало. В один из дней в почтовое отделение явился Виталий. Ему нужно было отправить письмо бабушке в какое-то глухое село, и он потратил около пятнадцати минут, выясняя, сколько именно будет идти письмо, во сколько обойдется отправка, почему в отделении отсутствуют открытки к восьмому марта, хотя на дворе стоял еще январь.
Нина на все вопросы подробно и вежливо отвечала, не чувствуя ни капли раздражения, хотя за Виталием к этому времени собралась приличного размера очередь. Он показался ей не дотошным, а любящим тонкости и подробности, и в его голосе Нина не слышала никакого раздражения или желания устроить на почте скандал.
В конце концов Виталий отправил письмо, а на следующий день явился в отделение с букетом цветов, что в январе месяце было для их города диковинкой, ведь цветочные магазины начинали активную работу исключительно к праздничным дням.
— Это мне? — непонимающе спросила Нина, принимая из рук едва знакомого мужчины букет. Ее беременного животика еще не было видно, она выглядела стройной и подтянутой, и потенциальный кавалер не подозревал о том, что начал ухаживания за женщиной, которая уже занята.
— Нинка, ты что творишь? — спрашивали у нее коллеги по работе, с которыми Нина поддерживала дружеское общение. — У тебя ведь Игорь, ты уже на третьем месяце, свадьба на апрель запланирована. Зачем тебе этот щегол?
— Почему же щегол? — Нина действительно не понимала, что не так было с Виталием, оказывавшим ей знаки внимания. — Мне кажется, что вполне воспитанный мужчина, просто любит все подробно разузнать. И, девочки, мне цветы Игорь ни разу не дарил. Даже на день рождения притащил какую-то книгу, вместо того, чтобы хотя бы ромашку подарить. А ведь день рождения у меня в августе, цветов — море!
Марина, которая работала начальником почтового отделения, только покачала головой:
— Какая же ты глупая, Нин! Игорь тебя любит, по-настоящему! Искренне! И плевать на цветы, не в них женское счастье измеряется.
В тот же вечер Нина прогуливалась по городку с Виталием. Он подробно расспрашивал ее про город, про жизнь в небольшом населенном пункте, который только несколько лет, как получил статус города, а до этого считался поселком городского типа.
— Я бы тут остался, — сказал Виталий Нине, — приехал-то я по делам, бабку в деревне оставил. Но сейчас осматриваюсь, и мне нравится. К тому же на местном заводе мне место инженера предложили.
Нина слушала Виталия и не верила своим ушам. До этого у нее были парни, но все они как один были какими-то ограниченными, не могли связать и двух слов. А тут парнишка из деревни, а говорит какими-то умными фразами, просто слух цепляет. Да и красивый он безумно! Черные волосы, серые глаза, широкая грудь, руки с длинными пальцами. Нина вспомнила Игоря и поморщилась. Тот был низкорослым, хоть и крепким, руки вечно в мазуте перемазаны, на лице скорбное выражение, ему тридцати еще нет, а на лбу глубокие морщины.
Через неделю Виталий снова показался в почтовом отделении, и Нина почувствовала, как забилось ее сердце при виде него. Он снова был с цветами, на этот раз это были настоящие розы.
— Где ты их берешь? — смеясь, спросила Нина.
— Ради твое улыбки я готов летать за ними на соседнюю планету! — ответил Виталий, и даже Марина, случайно оказавшаяся в зале и услышавшая его слова, присвистнула.
Нина широко улыбнулась и поняла, что хочет, чтобы это продолжалось. Она ни слова не сказала Виталию про своего жениха, как будто и не было его вовсе в ее жизни. И про беременность она молчала, хотя срок приближался к двенадцати неделям.
Надо было срочно принимать меры, и, когда Нина попросила маму, которая работала медсестрой в городской больнице, посодействовать ей с талончиком на прерывание, мать так громко кричала, что у Нины разболелась голова.
— Ты сбрендила? У тебя в голове мозги или опилки? Ты, может быть, шанса на счастье себя саму собственными же руками лишаешь! И что ты скажешь Игорю, об этом ты подумала?
Игорь не очень нравился матери, а про Виталия она вообще еще ничего толком не знала. Слышала только, что к ее дочери захаживает на работу какой-то франт, который словно из-под земли достает цветы и буквально заваливает ее ими.
— Я не люблю Игоря, — ответила Нина, — скажу, что выкидыш.
— Сама себе судьбу рисуешь, — строго сказала мать, — не дам я тебе аборт делать. Хоть режь меня!
Нина всю ночь не спала, ворочаясь с боку на бок, а с утра позвонила Марине и предупредила ее о том, что берет больничный.
— На сохранение, что ли? — спросила Марина, а на заднем фоне в ее квартире раздавались детские крики. Ей было не до Нины, которая собиралась ехать в другой город, чтобы прервать беременность, которая казалась ей лишней и мешающей.
— Да, к врачу, на осмотр, — соврала Нина, а сама уже посматривала на часы, автобус отходил с вокзала ровно через сорок минут.
Когда на следующий день Нина вернулась домой, там ее поджидал Игорь. Он сидел в зале, сложив руки, а мать Нины молча сидела на кухне, не разговаривая с будущим зятем.
— Где ты была? — вместо приветствия спросил Игорь, а Нина отвернула лицо в сторону. У нее ныл низ живота, хотелось спать, все еще пошатывало от наркоза, а говорить с Игорем совсем не хотелось. Так же, как и видеть его самого.
— Я была у врача.
Игорь поднялся с дивана и двинулся в сторону Нины. Он хотел ее ударить, это она поняла сразу, но не решился. Игорь стоял напротив нее и смотрел в ее лицо, сверкая глазами. Но на этом все и закончилось. Не было ни свадьбы, ни ребенка, а Игорь уехал к себе и больше никогда не появляясь в жизни Нины.
— Я думаю, что тебе надо переехать ко мне, — сказал Виталий однажды, когда уже была весна, а тот день, в который Нина собиралась выйти замуж за Игоря, давно остался позади.
— Ты думаешь, что это будет правильным решением? — спросила Нина. Она постоянно нуждалась в подтверждении всего, что говорил Виталий. Как будто она была глупенькой девчонкой, которую всему обучал старший брат.
— Тебе нравится, когда у тебя за спиной болтают? — спросил он, и Нина отрицательно помотала головой. — Если не нравится, тогда надо менять что-то. Поэтому я и предлагаю тебе съехаться со мной.
Виталий к этому времени уже жил в отдельной квартире, которую ему выделили, как ударному работнику производства, он мог позволить себе создать семью и начать новую жизнь.
— Переберешься ко мне, поженимся, а там и двухкомнатную дадут, — размышлял он, а Нина в его словах слышала только главное — он хочет жить с ней, он хочет иметь с ней семью, быть рядом, он любит ее.
В последнем Нина была совсем не уверена, потому что Виталий ни разу не сказал ей о том, что любит ее. Но она была рада и этому, хотя уже была не так уверена в том, что поступила правильно. Все чаще она вспоминала об Игоре, слышала о том, что он одинок и так и не женился, но мыслей о возврате бывшего жениха Нина уже не допускала.
Они съехались с Виталием, и через несколько недель Нина узнала о том, что ждет ребенка. Виталий был рад, хотя его радость выражалась несколько необычно:
— Теперь и на «трешку» можем претендовать. Только пожениться перед этим надо.
Его слова звучали как-то корыстно, и Нина была расстроена столь же сильно, сколько и рада тому, что беременна.
Однако беременность прервалась на раннем сроке, и свадьбу пришлось отложить.
Следующую беременность подстерегла та же участь, и Виталий начал меняться и менять свое отношение к своей уже жене. Они с Ниной успели расписаться, он уже хотел наследников, но жена никак не могла выносить беременность. Нина подозревала о том, что так произошло из-за аборта, который она сделала, но продолжала молчать.
Третью беременность она пролежала в больнице, сохраняя ребенка Виталия. Нина была измучена уколами, капельницами, а еще получила от мужа строгий наказ — никакой работы, а только заботы и доме и будущем ребенке.
Родился сын, и тогда семья решила перебраться в областной центр. Там Виталий устроился на работу в большую производственную компанию, а Нина сидела дома с ребенком. Вскоре родилась дочь, и снова всю беременность Нина пролежала в больнице, сохраняя еще нерожденного ребенка.
— Может быть, я выйду на работу? — спросила Нина у мужа, когда младшей дочке Лике исполнилось полтора года и можно было отдать ее в детский сад.
— Ни за что! — рявкнул Виталий, а маленькая дочка расплакалась у него на руках, а сама Нина вздрогнула от неожиданности.
— Почему папа такой злой? — спрашивала у Нины дочка Лика, а мать только пожимала плечами. Что она могла сказать дочери? Что ее отец — самовлюбленный эгоист, который не любит никого, кроме себя и денег, которых ему вечно мало.
Дети росли, и с каждым годом в самой Нине росло желание уйти от Виталия. Она прекрасно знала о том, что муж ей изменяет, да он и не особенно старался скрыть это. Единственное, что останавливало ее от стремительного ухода в никуда, было отсутствие работы. И Нина решила, что будет искать работу втайне от своего мужа.
Еще масла в огонь подлил старший сын Володя:
— Я видел отца с другой теткой. Он дарил ей цветы, улыбался и расшаркивался перед ней, как будто стелился ковром, о который она могла вытирать ноги. А дома у нас все наоборот.
— Как это понимать? — поинтересовалась Нина, а сын только хмыкнул в ответ:
— Коврик для ног у нас ты. Пока ты здесь варишь и стираешь ему трусы, он внаглую изменяет тебе с другими тетками. А ты сидишь и молчишь в тряпочку.
В конце концов Володя не выдержал. Как только ему исполнилось восемнадцать лет, он объявил родителям о том, что уезжает в Белоруссию.
— Что это за новости? — орал Виталий так, что дрожали стекла в окнах квартиры. — Куда ты собрался уезжать из родной страны? Тут рук не хватает, а ты эмигрировать собрался.
Володя молчал, хотя Нина прекрасно понимала, что сын не столько бежит из страны, сколько от родного отца, который не давал покоя ни ему, ни сестре, ни матери.
— Ты предатель, самый настоящий враг родины!
Нина слушала своего мужа, а самой ей хотелось заткнуть уши или ударить его по голове, чтобы Виталий замолчал.
После отъезда Володи жизнь с мужем стала просто невыносимой. Нина не знала, где и как прятаться от мужа, который по возвращении домой начинал искать любой повод для того, чтобы упрекнуть свою жену. И он обязательно его находил.
Лика встречалась с молодым человеком, который был старше ее на пять лет, и Виталий почему-то вбил себе в голову, что этот парень — бандит.
— Почему ты наговариваешь на Эдика? — Лика возмущенно смотрела на своего отца, который городил всякий бред про ее возлюбленного.
— Да у него отец — директор рынка! Твой Эдик крышует бандитов, собирает дань с обычных фермеров, дышать не дает никому!
— Кто тебе рассказал этот бред? — спрашивала Лика, но при слове «бред» Виталий совсем терял рассудок. Он топал ногами, а Нина пыталась оттащить его от дочери, которой тот хотел влепить оплеуху.
Когда Лика собрала свои вещи и переехала к Эдику, Нина поняла, что больше нет смысла оставаться рядом с человеком, с которым она провела столько лет, дрожа от ненависти к самой себе. Она терпеть не могла свои слабости, а еще больше она ненавидела Виталия. Отношения между ними сошли на нет, они жили как кошка с собакой, причем Нина не проявляла такой агрессии в отношении мужа, какую демонстрировал он. Несколько раз он бил жену, а она терпела, чувствуя, что этому терпению приходит конец.
В самое обычное утро после завтрака Виталий ушел на работу. Нина достала свою сумку, в которую побросала только самое необходимое. Она попрощалась на вокзале с дочерью, которая уже знала о решении матери и полностью его поддерживала.
Они крепко обнялись, и в глазах молодой девушки стояли слезы:
— Жаль, что ты не сделала этого раньше.
Нина кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком, мешавший говорить.
Через несколько часов она была у матери. Мать ничего не сказала Нине, приняв ее в своем доме. На следующий день Нина уже была на почте, где все еще трудилась Марина.
— Какие люди! Подруга! — подруги обнялись. Несмотря на многолетнюю разлуку, отношения они поддерживали, периодически созваниваясь и встречаясь в те редкие дни, когда Нина приезжала, чтобы навестить мать.
— Я могу работать у вас? — спросила Нина, не особенно надеясь на положительный ответ. Марина кивнула:
— Можешь, у нас как раз девчонка уехала в областной центр за лучшей жизнью. Программу я тебе покажу, через неделю сможешь работать полноценно.
А Виталий не искал свою жену. Он позвонил матери Нины, накричал на нее в трубку, обозвав мегерой, а ее дочь — слабачкой, которая убежала от проблем и спряталась под крылом матери. Через два месяца Нина получила повестку в суд, где должен был состояться развод. Ей ничего не нужно было от бывшего мужа, поэтому, пропустив несколько слушаний, она автоматически получила развод.
В тот день, когда по почте пришло свидетельство о расторжении ее брака с Виталием, Нина смогла вдохнуть полной грудью. Теперь не было ничего, что связывало бы ее с прошлым. Дочь вышла замуж, сын не собирался возвращаться из-за границы, неплохо там зарабатывая. Он периодически звонил и регулярно высылал деньги, поэтому Нина чувствовала относительную свободу и теперь могла по-настоящему наслаждаться жизнью.
Встреча с Игорем была спонтанной. Он зашел на почту, чтобы разменять деньги и уставился на Нину, не сразу ее узнав. Они поговорили несколько минут, а на следующий день Игорь пришел на почту с букетом цветов.
Марина хохотала:
— История как будто повторяется!
Но Нина отрицательно помотала головой:
— Нет, она больше не повторится. Потому что это — Игорь, совсем другой человек, другая жизнь. И это абсолютно другая история.
Автор: Юлия Белкина
