И тут Зину пробрал смех. Даже не смех, а гомерический хохот: вот оно как! Да, действительно, она совсем не знала своего мужа.
Оторопевший Олег молча смотрел на жену, а до свекрови стало что-то доходить.
— Так что с квартирой, сынок? Ты же говорил, что все куплено на твои деньги! Это неправда?
Филологи и лингвисты прекрасно знают, что означает слово «гнo6uть». А еще об этом знают те, кого rнo6ят.
Красавица Зиночка, к сожалению, тоже познакомилась с этим словом, хотя не была ни тем, ни другим: да, она оказалась тем самым несчастным человеком, кого можно причислить к третьей, самой многочисленной группе.
Сначала, как говорится, ничего не предвещало. Все было обычным делом – симпатичная девушка в кафе познакомилась с приятным молодым человеком: они оказались на дне рождения общего друга.
Завязался разговор, и выяснилось, что у них много общего: оба увлекались страшилками Стивена Кинга, любили итальянские фильмы и предпочитали прогулки на свежем воздухе.
К тому же выяснилось, что Олег пишет стихи. Это сразу возымело действие: Зиночка была исключительно романтической особой и кое-что «шарила» в поэзии. И даже могла отличить поэтов серебряного века от представителей других веков. А ямб от хорея — тем более.
И она сразу клюнула на эту наживку. А кавалер прочитал кое-что из раннего: на языке рыболовов-спортсменов это называется удачно подсечь.
Они протанцевали весь вечер, прерывая пляски на короткие четверостишия. Их молодой человек удачно вытаскивал из анналов своей памяти, почти шепотом читая в маленькое ушко с крохотным бриллиантиком – Зиночка вполне могла себе это позволить.
Оказалось, что она коренная москвичка. Пока живет с родителями, а потом планирует купить в ипотеку квартиру. У нее к тому времени уже была неплохая должность и приличная иномарка.
Олегу очень понравилась девушка: красивая, нежная, трепетная и, одновременно, самодостаточная.
Короче, то, что нужно молодому дарованию, витающему в эмпиреях: ведь одним воздухом сыт не будешь.
Нет-нет, профессия у него, конечно же была. Но ей не уделялось должного внимания: ведь предназначение настоящего поэта совершенно не в этом! Поэтому, заработная плата, была соответственная: «глядя по товару». А товар был не очень, чтоб очень.
Зиночке тоже приглянулся поэт – нескладный парнишка с длинными волосами, собранными сзади в пони тэйл – по-нашему, конский хвост. Он был совершенно не похож на современных амбалов-качков с короткой стрижкой ежиком и бездумным взглядом.
Олег проводил Зиночку, и они начали встречаться. И, с каждой встречей, нравились друг другу все больше и больше. Со временем привязанность и симпатия постепенно перешли в любовь, конечно же, взаимную. Поэтому, молодые люди решили пожениться.
Мама и папа девушки, честно говоря, были против: они считали, что поэт не пара их дочери. И это было естественное чувство родителей: так считает большинство.
К тому же в их подозрениях было рациональное зерно: кроме трех тетрадей стихов, у Олега ничего не оказалось. Своего жилья не было – он жил в однушке с мамой. Зарплата тоже ожидала желать лучшего. Ни транспорта, ни дачи не было.
Зиночка билась за любимого, как лев: как можно мыслить так приземленно? Вы же интеллигентные люди! Не стыдно? А любовь?
— Кака така любовь? – хором спросили интеллигентные люди словами из любимого фильма: они уже достаточно жили на этом свете и повидали всяко-разно, включая эту самую любовь.
Но дочь совершенно не обращала внимания на материальное положение любимого. Как говорил один литературный герой, неудачно превращенный из собаки в человека, нам на это нечего смотреть.
Поэтому, Зина не смотрела и вела себя так, как будто находилась за толстым, непроницаемым стеклом: Чик-трак – я в домике! А все приводимые аргументы, факты и уговоры на нее не действовали.
В результате родители отступили, выразившись совершенно неинтеллигентно: Х***н с тобой – но потом не жалуйся!
— Не дождетесь! – гордо произнесла невеста.
И они поженились.
После свадьбы молодые поселились у родителей жены: жилплощадь позволяла. Деньги на съемную квартиру решили не тратить – Зина копила на ипотеку.
Жили неплохо. Утром жена уходила на работу, муж работал дома и почти не выходил из своей комнаты: стеснялся.
Кормили молодых родители: жалели дочку, что вышла замуж за непутевого. Часто из комнаты доносились звуки: это Олег читал сам себе недавно сочиненные стихи и смотрел, что получилось – все свободное время он творил.
Куда все это девать – стихи были, преимущественно, лирическими, он не знал: пробиться было невозможно.
Так прошло около полугода и тут его уволили. И он «сел», точнее лег дома – все шедевры записывались в состоянии полулежа. Так как денег в совместный бюджет он не вносил, мужчина стал искать дополнительные источники дохода. И попытался монетизировать свое хобби, как принято сейчас говорить. Короче, композитор, продай талант!
И из-под его пера стали выходить совершенно неожиданные вещи которые он называл «стишата-приколята» и с которыми он тыкался туда-сюда по всему интернету, потому что их не брали – как говорится, «своего д***ма полна голова».
Настоящему поэту требуется признание, поэтому, Олег часто за ужином читал свои произведения: ужинали все вместе.
И тут родители добавили к накопленной дочерью сумме кое-что, и молодые взяли в ипотеку двушку.
Произошло это после того, как зять прочитал за очередным приемом пищи кое-что из свеженького: в нем красной нитью присутствовала мысль, что от тещи нужно держаться подальше – разведет, разведет, точно знаю наперед! Это была концовка.
Единственным условием было оформление квартиры только на дочь: чтобы там не было никаких приживалов! И Зина согласилась, хотя ей и не понравилось, как добрые мама с папой обозвали любимого мужа: дальнейшее совместное проживание не сулило ничего хорошего.
И они с любимым переехали в квартиру и новую жизнь, которая, конечно же, будет счастливой.
Все шло хорошо. Но тут неожиданно зачастила свекровь Алла Петровна: материализовалась, елы-палы! И не просто зачастила, а повадилась: есть такое замечательное слово.
И стала предъявлять претензии: оказалось, что Зина все делает не так. Одеваться нужно не так вызывающе и краситься тоже. Убираться в квартире следует чаще. А кухонные полотенца нужно менять раз в три дня. Да и за мужем ухаживать тщательнѐй, как говаривал наш незабвенный Жванецкий.
Когда молодежь жила с Зиниными родителями, свекровь туда не совалась: не такая она была и гл.упая. Ведь там ей бы быстро настучали по затылку и объяснили, чьи в лесу шишки.
А Зиночка была еще слишком молода и неопытна, чтобы полемизировать и лаяться со свекровью.
К тому же, не стоит забывать, что она любила своего неудавшегося поэта. Который, кстати, сделал себе короткую стрижку и стал ежедневно тягать гирю. Ведь мужа для этого были все предпосылки и возможности: времени было навалом – работу он так и не нашел.
— А что, собственно, хочет твоя мама? – в упор спросила однажды, жена, которой все стало надоедать, у мужа. — Я выплачиваю ипотеку, каждый день хожу на работу и содержу тебя. А оказывается, у меня грязные кухонные полотенца! Какого рожна ей еще надо? Колесом пройтись?
— Не обращай внимания, милая, — отвечал Олег, оторванный от сочинения очередного опуса: вдохновение поперло! — Она, как все матери, хочет мне счастья!
— Но мне кажется, что у нас все в порядке! – недоумевала Зина. — Мы даже уже и ребенка запланировали! Что не так-то?
— Да все так, не обращай внимания! – и муж задумчиво отправил в рот очередной пирожок с капустой, собственноручно испеченный женой и уже охаянный свекровью: оказывается, тесто получилось слишком пресным!
Да, маме мужа же не нравилось все: еда и кастрюли, шторка в ванной и полочка на кухне – все то, к чему прикладывала руки Зина. А все в доме было делом ее рук: муж самоустранился – не царское это дело!
— Согласна, я все делаю плохо, — иногда говорила Олегу Зина. — Тогда пусть скажет, как надо! А еще лучше покажет, как надо делать! А то – одна говорильня.
Как говорил всем известный вождь мирового пролетариата, мы – за критику, но против критиканства. И, конечно же, дедушка Ленин был, несомненно, прав: ведь критика всегда является конструктивной и несет в массы исключительный положительный посыл.
А критиканство — только негативно и, зачастую, представляет из себя чистый, бессмысленный ор и те самые придирки.
Тут же все происходило, как в известном анекдоте:
— А как надо, мама?
— Не знаю, как, но не так!
И Алла Петровна, ничего не зная о великих трудах гения мировой революции, вела себя, как завзятая критикантка, привязываясь по любому поводу.
Невестка стала нервничать:
— Какого черта?
И уже прямым текстом, без намеков, предлагала поставить маму на место.
Но муж только отшучивался:
— Тебе все кажется — она к тебе хорошо относится.
И Зина внутренне содрогалась, представляя, что же будет, если свекровь начнет относиться к ней плохо.
Время шло, ничего не менялось: мама, пользуясь тем, что сын все время дома, приезжала почти ежедневно. И тут выяснилось, что она не в курсе его увольнения и думает, что сынуля продолжает работать! Об этом нечаянно проболтался Олег.
— А почему ты ей ничего не сказал? — пыталась достучаться до Олега, пребывающего в плену грез, жена.
— Ну, не обостряй, Зинуша! — отмахивался муж, у которого не вытанцовывалась очередная рифма.
Это бы разговор слепого с глухим: полный «бесполезняк». И Зина стала задерживаться на работе, бросаясь по первому зову выполнять сверхурочку.
Это заметили, и Зина получила существенное повышение в должности и увеличение зарплаты.
Но, почему-то, это не улучшило обстановки в семье: к ней стал придираться еще и муж — да, теперь он полностью во всем был согласен с мамой.
Олег вкусно и калорийно питался, получая нужное количество белков, жиров и углеводов. Был всегда одет в чистое и делал все, что хотел.
Ему каждый месяц выделялась необходимая сумма на карманные расходы. Но он стал гундеть по любому поводу.
«Это что же творится, елы-палы?» – часто с удивлением и тоской думала Зина. – «Может, сглазил кто? Или осложнение после гриппа?»
Но, в любом случае, нужно было что-то делать. И у нее стала появляться вполне конструктивная мысль:
— А оно мне надо? И что родители, видимо, все-таки дождутся своего счастья. А еще, что она плохо знает своего мужа.
Одним вечером Зина вернулась с работы уставшая: приближался конец года, и нужно было делать годовой отчет. А это в любой организации всегда – проблемы.
Мама, приехавшая вчера, была еще тут: они с сыночком вместе смотрели телевизор. И тут опять последовал ворох претензий.
И у Зины сдали нервы: бойся гнева терпеливого человека.
— А Вы не загостились, мама? — жестко произнесла она, в упор глядя на свекровь, хотя раньше ее мамой не называла и старалась разговаривать вежливо. Но теперь ей было наплевать: в любом случае, она ничего не теряла
— А я имею право! – нагло ответила Алла Петровна.
— Да? – с издевкой спросила невестка. — А мне кажется, вы ошибаетесь!
— Почему это ошибаюсь? Квартира-то куплена на деньги Олежки! Сынок, ну-ка, объясни этой нахалке, кто в доме хозяин.
И тут Зину пробрал смех. Даже не смех, а гомерический хохот: вот оно как! Да, действительно, она совсем не знала своего мужа.
Оторопевший Олег молча смотрел на жену, а до свекрови стало что-то доходить.
— Так что с квартирой, сынок? Ты же говорил, что все куплено на твои деньги! Это неправда?
На Аллу Петровну было стр.ашно смотреть. Олег, глядя в сторону, молчал.
Но Зиночке было их совершенно не жалко. И она сделала «контрольный выстрел»:
— А то, что его с работы выперли полгода назад, Вы тоже не в курсе?
Свекровь открыла рот, как выброшенная на берег рыба, и оторопело смотрела на невестку. А потом неожиданно закрыла его и молча вышла из комнаты. Олег остался сидеть на диване.
— Проводи маму. За вещами придешь потом, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла жена.
— Но, Зинуша, — начал было Олег, смотря умоляющим взглядом.
Но супруга его перебила:
— Никаких «но»!
Да и что он мог ей сказать? Только прочитать очередной шедевр про любовь-морковь: он опять начал писать лирику.
Они ушли. А успокоившаяся Зина пила чай и думала:
«Хорошо, что родить не успела! Вот был бы номер!»
Их развели. И больше всех этому были рады родители: их мечты начинали сбываться. И все постарались забыть это досадное происшествие: факт был, но он иллюзорный — так говорилось в одном известном фильме.
Иногда до Зины от общих знакомых доходили известия о бывшем муже. Он по-прежнему продолжал жить с мамой на ее пенсию и сочинял стихи: графомания оказалась нисколько не легче остальных маний.
Он не звонил. Только иногда Зине приходили короткие СМС без подписи:
«С праздником, родная, с веселым Первомаем! В твой День рождения прими поздравления! С Новым годом и веселым хороводом!»
И, судя по стилю, Зина поняла, что ему, все-таки, удалось устроиться на работу – писать короткие тексты на поздравительных открытках.
А недавно пришло что-то новенькое:
«Снежинка упала на мою ладонь и сразу растаяла: все-тлен. Грустно…»
Видимо, у бывшего мужа начался очередной творческий период. Что это было, сказать трудно: в японской поэзии Зина разбиралась хуже.
Возможно, танка. Но, скорее всего, хокку: кто их разберет – этих загадочных японцев! Ведь Восток – дело тонкое. И в этом старина Сухов был, несомненно, прав.
