Мы познакомились с Люсей в фитнес-клубе. Люся восхитила меня своими физическими данными. Природная красота её тела впечатлила. Я решил, что эта девушка будет моей, и вскоре добился её. Мы прожили три месяца в гражданском браке, пока она не забеременела.
Мой возраст требовал определенности в отношениях. Семья и дети к тридцати двум годам стали очень нужны мне. Без этого дальше жить стало бессмысленно. Я это чувствовал очень сильно.
Когда Люся робко сказала, что она в положении, я обрадовался и сразу предложил узаконить наши отношения. Она согласилась, и мы поехали сообщить о нашем решении моей будущей теще.
Когда я впервые увидел свою будущую родственницу, я был приятно удивлен. Антонина Петровна, так зовут маму моей любимой, была не похожа на тещу. Скорее – на одну из моих одноклассниц. Я осознавал, что вполне мог бы приударить за ней, если бы встретил её раньше. Но изменить сложившиеся обстоятельства было уже невозможно.
По всей видимости, я тоже понравился Антонине Петровне, но не как будущий зять, а как представитель мужского пола. Когда Люся ненадолго отлучалась, и мы с будущей тещей оставались наедине, она смотрела на меня не материнским взглядом, а чисто женским…
На следующий день, когда мы возвращались из пригорода, где жила тёща, я невольно думал о ней. Мне было непонятно, почему она, молодая и красивая, живет в одиночестве. Я был уверен, что многие мужчины рады были бы оказаться в объятиях такой шикарной женщины. Честно говоря, я и сам был бы не прочь с ней плотно пообщаться еще три месяца назад. Но теперь не мог, так как сделал предложение её дочери.
Пытаясь разгадать загадку одиночества будущей «мамы», я спросил Люсю, почему Антонина Петровна не замужем. Люсю удивил мой вопрос:
– Почему не замужем? Потому что я у неё была, нам было хорошо вдвоем. Никто другой нам не нужен был.
Потом Люся рассказала, что мама была замужем, но недолго. Родила её, Люсю, и почти сразу развелась. Биологический папаша уехал неизвестно куда и пропал. С тех пор о нём – ни слуху, ни духу. Люсю тёща растила одна, думать о себе и устраивать личную жизнь времени у неё совершенно не было. Но она, по словам Люси, об этом никогда не жалела.
***
На нашей свадьбе мою тещу Антонину Петровну заметили и оценили. Друг и однокашник Генка Сидоров сделал это первым.
– Ну, брат, ты даёшь! – позавидовал Гена. – Жену красавицу отхватил, а тёща вообще бомба, в смысле, та самая бомба… Ну, ты понял – какая. Она, пожалуй, нам ровесница. Сколько ей годков-то?
– Тридцать девять, – ответил я, польщённый тем, что мой выбор оценен товарищем.
– Ё-моё! Нам почти ровесница, всего-то на семь лет постарше. Да-а-а… Ты только не обижайся, но я бы ей…
Я опередил Генку:
– Подарил свою любовь и ласку?
– Фу, Валентин, как тебе не стыдно? Я хотел сказать, что цветы бы ей дарил каждый вечер. С пребольшим бы удовольствием…
– У меня теперь есть, кому их дарить, – отшутился я.
– Да, конечно, но одно другому не мешает, – хитро улыбнулся Генка.
В тот свадебный вечер, глядя на жену и тещу, я представлял, какой будет моя Люся лет через десять. Сейчас, по-девичьи милая, она еще только набирается женской красоты, расцветает. Но пройдет время, и она будет обладать такими же крепкими бедрами, как у мамы, сильным стройным станом.
***
После свадьбы я постепенно вживался в роль зятя, привыкал к тёще, но был с ней сдержан и предельно вежлив. Теща чувствовала мой такт и некоторую стеснительность по отношению к себе и охотно этим пользовалась. Все бытовые проблемы она сразу же перевалила на мои плечи. В первый месяц нашего родства я устранил многие недоделки в её доме, начиная от ремонта вешалки до протечки крана на кухне. Теща принимала мою работу как само собой разумеющееся.
И вот мы опять в гостях у Антонины Петровны. Сидим на кухне, пьем чай. Мать и дочь говорят о своём, женском. Я почти безучастен, вежливо скучаю. Вдруг теща вспоминает, что у нее зависает ноутбук и спрашивает меня, почему так происходит. Я начинаю перечислять причины, но все они сводятся к тому, что ноутбук нужно смотреть, без этого не обойтись.
– Валентин, – говорит теща, – посмотри, пожалуйста. Тебе же все равно с нами скучно.
Я встаю из-за стола и иду заниматься ноутбуком, я даже немного рад, что покидаю общество моей обворожительной тещи.
Открываю ноутбук, скачиваю и запускаю антивирус. Сижу, жду результатов. Рабочий стол тёщиного ноутбука прибран – всё нужное в подписанных папках. Заинтересовала одна – с надписью «Мои фотографии». Рассуждаю про себя: «Открывать или не трогать, оставаться порядочным?» Решил оправдать свой интерес к фотографиям хитрой мыслью: «Если допустила до ноутбука, значит, понимала, что папку с фотографиями я могу открыть». Открываю. На фотографиях тёща на отдыхе. Да тут не только отдых! Вот она позирует в купальнике перед зеркалом! Вот еще!
Ноутбук я почистил, хотя мне показалось, что он и не зависал вовсе – работал и до меня без всяких сбоев. Как бы то ни было, дело сделано, докладываю Антонине Петровне о полной готовности гаджета к дальнейшей работе. Тёща благодарит за услугу и многозначительно смотрит в мои глаза, как будто спрашивает: «Ну, что? Видел меня красивую?» Я отвожу взгляд, не выдерживаю. Слишком красноречив немой вопрос.
***
Все выходные в летние месяцы мы с Люсей проводим в пригороде, в доме тёщи. По известной причине Люся физически ничего серьезного делать не может. Зато я добросовестно и беспрекословно помогаю тёще по огороду. На огороде Антонине Петровне приходится часто наклоняться за сорняками. Спортивный костюм плотно облегает её красивое тело…
Наконец наступил долгожданный день. С утра у Люси начались схватки. Я вызвал неотложку. Люсю забрали в роддом, а я помчался следом. По дороге позвонил тёще, сообщил ей, что Люся рожает. Антонина Петровна бросила все дела и тоже приехала в роддом.
Роды прошли благополучно. Люся подарила мне сына, а теще – внука. Радости не было предела! На обратном пути из родильного дома мы заехали с Антониной Петровной в супермаркет и купили шампанского. В тот вечер в свой пригород теща не поехала, мы поехали ко мне, то есть, к нам, в нашу с Люсей, а теперь уже и с сыном, квартиру. Пока я хозяйничал на кухне, Антонина отправилась в душ. Вышла из ванной комнаты в Люсином халатике, который был ей немного мал.
Праздновать рождение нового родного человека мы сели в гостиной. Я накрыл «поляну» на журнальном столике. Теща сидела напротив. Полы халатика постоянно распахивались при малейшем её движении. Она брала в руки бокал – они предательски расползались в стороны, обнажая ее гладкие колени. Тёща кокетливо прятала коленки и улыбалась.
Наверное, она представляла, что через несколько минут я уже не буду восторженно ликовать по поводу рождения сына, а буду, хмельной и осмелевший, целовать эти её колени.
***
Она все время полушепотом говорила, как будто читала молитву:
– Бог простит нас. Это надо сделать. Иначе нельзя – наполненную чашу нужно выпить. Не выпитая до дна, она принесет болезнь и страдание. Несбывшиеся желания приносят болезнь, приносят боль. Ты прости меня. Я слабая, я не могу справиться с собой…
Утром она уехала к себе домой, а я поехал к Людмиле и сыну.
***
С тех пор прошло два года. Много воды утекло. Сын мой Ярослав уже бегает и говорит: «мама», «папа», «Ялик», «бауска», «смафон». Еще много чего пытается сказать. Жизнь идет. Люся собирается выходить на работу. Быть в декретном отпуске ей надоело. Я одобряю её желание.
Антонина Петровна больше не живет рядом. Дом в пригороде пустует, лишь иногда летом мы всей семьей навещаем его.
Моя теща уехала в солнечный Ереван. Теперь и фамилия у нее другая, с характерным суффиксом «-ян». Через полгода после рождения Ярослава она познакомилась в интернете с горячим кавказским мужчиной, а позже вышла за него замуж.
Связи с бабушкой мы не теряем, постоянно общаемся с ней по WhatsApp. На дисплее смартфона я вижу только её лицо и слышу голос. Она разговаривает с Люсей, посылает бесконечные поцелуи внуку Ярославу. Мне она сдержанно улыбается, и я отвечаю ей своей улыбкой, ведь между нами тайна, которую мы никому не расскажем.
***
Не знаю, как завершить рассказ, поэтому напишу, как закончился тот вечер – вечер рождения моего сына.
Между мной и Антониной Петровной ничего, что по логике вещей должно было случиться, не случилось. Я нарочно притворился пьяным и как бы уснул прямо в кресле, выслушав красноречие тёщи «о наполненной чаше». А она, побыв со мной «спящим» еще несколько минут, удалилась в соседнюю комнату. Позже я слышал её сдержанные всхлипы. Она рыдала, уткнувшись в подушку. Потом затихла, наверное, уснула.
Может быть, тогда я поступил неправильно, но между жалостью и верностью я выбрал второе.
—
Автор рассказа: Александр К.
