— Вот сейчас я понимаю, за что надо благодарить бога, — приговаривала моя 14-летняя дочь, уплетая добавку бархатистого красавца-борща.
Мы сидели на кухне – моя подруга, я и наши дети – подростки. Дружно и молча приходили в себя после двухдневного путешествия в соседний город. Когда-то мы с Наташей там учились, а потом разлетелись в разные стороны. В этот раз решили поехать туда вместе, повидаться с третьей девушкой из нашей студенческой общежитской комнаты.
Знаете, бывают такие женщины, для которых домашний уют, кухня, кот на окошке, вот это всё — не ценность. Их квартиры похожи на сараи. Потемневшие или даже обтёртые обои, паутина на полумёртвых цветах на подоконнике, заваленные серой пылью балконы и кухни, как торжество неухоженности. А самое страшное – место, которое хозяйка предлагает тебе в качестве постели. Можно я не буду его описывать? Скажу только, что меня вырубило, как только я оказалась на обратном пути, в междугороднем микроавтобусе.
Нет, за стол Света нас сажала. И даже что-то на него ставила. Помню, недосоленное. На надколотых тарелках. Потом она полночи стояла на кухне, что-то готовила, что потом целый день стояло на столе и каждый, кто хотел, подходил и брал себе кусок.
Это было странно. И… противно.
Светин 10-летний сын, молчаливый мальчик в очках с толстыми стёклами, вёл свою жизнь где-то между улицей, балконом и коридором. Мы, взрослые, отправились проведать наш университет, а заодно и поесть в приличном месте. Наши старшие дети, впрочем, вполне себе поладили.
А вечером нас ждало нечто главное. Отец семейства вернулся с работы – городского рынка, где у него была точка продажи компьютерной литературы. Мы знали Сашу давно, ещё с тех времён, когда он учился в политехе и ухаживал за Светой. И он нас знал. Вот только сейчас он смотрел на нас так, будто видел впервые. Немного поговорили за жизнь. Вернее, мы с Наташей что-то рассказывали, чувствуя, что Саше неинтересно. Лучше бы помалкивали. Поужинали, чем бог послал. И настало время истины. Саша, на правах духовного светоча, стал говорить о найденном сегодня в Библии совпадении, или параллели с современными компьютерами. Что-то там было такое, связанное со словом «камень». Мысль его лилась, а глаза горели. Именно это случайно обнаруженное в Книге сходство, радовало его, как ребёнка. Саша удивлялся и восхищался абсолютностью Библии и несовершенством компьютеров.
А после наступило то, чего я смутно боялась. Знаете, я нечасто оказываюсь рядом с религиозными фанатами. Точнее, это был, наверное, единственный раз в жизни. И меня осторожно спросили, залезая ко мне под кожу, как я отношусь к Библии и слову Господа. Я ответила, что с уважением. А Сашин насторожённо-отрешённый взгляд выжидал и оценивал каждое моё слово. Он выслушал также и не по годам дипломатичный ответ моей дочери. Мне было не по себе. Обычно я уважаю чужие религиозные чувства. Но тут от меня чего-то ждали. Правильного или неправильного. Мне ставили оценку. Одну из двух – есть я или меня нет.
Потом мы смотрели «кино». Короткая история о том, как у молодой женщины заглохла машина. Чёрной ночью. На лесной дороге. Она изо всех сил пытается её завести, но — никак. Ей очень страшно. В какой-то момент дверь машины кто-то хочет открыть снаружи, она минуты две не понимает, что происходит, кто это может быть. Привидение? Дикий зверь? Вампир? Дверь буквально рвут, женщина в слезах, в крике и с ужасом в глазах. Наконец, дверь слетает с петель, и… огромный негр с красными глазами выдергивает её из машины. И в тот же миг в кадре возникает поезд и сносит авто как картонную коробку. Оказывается, машина стояла рельсах.
Понятен посыл этого «фильма». Когда ты думаешь, что тебя хотят убить/напугать/покалечить/унизить – на самом деле Бог тебя спасает. И за всё Его надо благодарить. Наверное, это так и есть. Но почему-то мы с Наташей потом, вспоминая тот вечер, критиковали этот ролик. Он нас не убедил. Что-то было не так и с ним, и с тем замиранием сердец, с которым хозяева его впитывали.
Следующим утром мы уехали из Светиного дома навсегда. Зачем я там оказалась? Затем, чтобы снова убедиться в том, что сначала нужно накормить своих детей борщом со сметаной, а только потом пытаться вливать в них религию, мировоззрение, своё мнение, ну и прочие философии.
