— Наталья Павловна, там опять эта Голубева номера выкидывает!
— Что на этот раз? – спросила Наташа у молодой нянечки Кати. – Она хотя бы в праздник может угомониться?
— Ну вот идите, полюбуйтесь, Настенька уже вся в слезах.
Ох уж эта Голубева, мамаша пятилетней девочки Насти, грубая и властная. О ее семье было мало что известно – Настя долго не ходила в садик, воспитывала ее до недавнего времени бабушка, сидела с внучкой, мать работала. Мужчин в семье не было, и вообще – про отца ребенка ничего не известно. Настю в сад привела бабушка и сказала:
— Я бы ее до школы бы воспитывала без садика, но у мне одинокая сестра заболела, уезжаю, чтобы присмотреть. С Настенькой вы помягче, пожалуйста, мама ее воспитывает в строгости, может быть это и правильно, но я так не считаю. С детьми нужно ласково обращаться, вы со мной согласны?
— Конечно, — ответила Наталья. – Мы ко всем детям одинаково относимся, и вашу внучку в обиду не дадим.
А потом Настю в детский сад стала приводить ее мама. В первый же день она смутила и воспитательницу, и ее помощницу одной только фразой:
— Будьте с ней построже! Бабушка ее избаловала конфетками да пряничками, она вообще от рук отбилась! Не спускайте с нее глаз, если что – наказывайте, я разрешаю.
Да за что наказывать? Настя – самая тихая девочка в классе, ей можно дать карандаши и альбом, она целый день рисовать будет. Не балуется, не шумит, не капризничает. О себе она рассказывает мало, только иногда, когда ее наказывала мама, жаловаться-то некому, кроме воспитателей.
— Мама меня в угол поставила, потому что я игрушки разбросала!
Или:
— Мама на меня сильно кричала, потому что я ее любимую чашку разбила!
И так далее по списку – причин было много для наказания, хоть все они и не существенные. Ну ладно, детей иногда наказывают, это нормально, но если бы от этой мамаши были бы хоть слова похвалы! Все время дочь у нее «негодяйка», «вредина» и «мерзавка». Девочка даже не могла чем-то хорошим похвастаться.
С Голубевой разговаривала детский психолог, заходили к ней с проверкой, но все бесполезно – дома чисто, ребенок опрятный, продукты есть, просто мама очень строгая, а за это не привлечешь к ответственности. Мамаша злая на весь коллектив детского сада, что они «не там копают» — не ее надо проверять, а за дочкой следить! И вообще – у нее много вопросов по воспитанию Насти в детском саду, уж слишком много там балуют, строгости не хватает.
— Недолюбленная она мужиками, — говорила про Голубеву коллега Натальи. – Вот и бесится.
— Может быть, — пожимала плечами Наташа. – Но зачем же на ребенке-то отрываться?
И вот перед новогодним утренником, Настя впервые заулыбалась:
— Мне мама шьет костюм снежинки! – радостно рассказывала она воспитательнице. – Белый такой, с золотинками. Тут такая юбочка, кружева и на них – золотинки!
Боже мой, да неужели эта мамаша прозрела и вспомнила о дочке? Это же вообще – первый утренник для девочки, и слава богу он будет счастливый. Голубева не ходила обычно на разные мероприятия в детский сад, и к этому уже привыкли, даже на утренник она не собиралась, но причина веская – она работала. Ну хоть девочка порадуется. И вот опять какое-то ЧП перед началом празднования.
— Что у вас тут случилось? – Наталья зашла в раздевалку.
Настя плакала, Голубева злилась и нервно скидывала верхнюю одежду дочери в шкафчик. Она даже не обернулась на слова воспитательницы.
— Негодяйка! – шипела она на дочь. – Ты наказана, праздника у тебя не будет!
— Да что случилось-то? – повторила Наталья.
— Ничего! Настя знает, пусть подумает теперь над своим поведением. Я бы вообще на вашем месте на время утренника в угол бы ее поставила. Пусть бы она смотрела из угла, как остальные веселятся.
Голубева ушла. Настя стояла в бордовой кофточке и черной юбочке, слезы рекой.
— А где же твой костюм, Настенька?
— Его нету! Мама сказала, что я на утреннике буду никем. Я своих куколок вчера купала в тазике и воду в ванной разлила на пол, мама поскользнулась, упала и ударилась, поэтому я наказана. Она не дала мне костюм.
— Так, Катя, срочно думаем, что делать. Бери мишуру, нитки, иголку, сейчас одежду обошьем. Где-то в коробке я видела лисью маску, сейчас мы из нее лисичку будем делать, что-нибудь придумаем. Насть, ты не плачь, снежинок у нас много, а лисички нет! Ну что это за Новый Год без лисы? Согласна?
Настя вытерла слезы, улыбнулась и кивнула. Костюм получился интересный, на утреннике обыграли все так, чтобы лисичка была в центре внимания. Когда пришла за Настей мама, она вела себя чуть сдержаннее, чем утром, видимо отошла, поняла, что натворила. В это время Настя немного задержалась в туалете.
— А где моя дочь? – спросила Голубева.
— Мы ее в туалет в угол поставили, чтобы не мешала праздновать, — сказала Наталья. – Вы же сами попросили ее максимально наказать.
Голубева на минуту побледнела, растерялась, даже жалко ее как-то стало. Но вот выбежала Настя и закричала:
— Мама, а я хитрой лисичкой была на утреннике! Дед Мороз мне подарок подарил, он в шкафчике.
Голубева стала молча одевать дочь, было видно, что она уже жалела, что испортила дочке праздник с самого начала. Но Наталья не выдержала:
— Зачем же вы так с девочкой поступили? А если бы мы костюм не нашли, то девочка была бы изгоем на утреннике? Взрослые ругают своих начальников-самодуров, но они взрослые, сами разберутся, а дети полностью зависят от нас. За ночь можно было бы и успокоиться, дать ребенку костюм. Представляете, если бы ваш начальник, например, лишил бы вас премии просто так, от самодурства?
— Я своему начальнику воду под ноги не лила! А у меня, между прочим, синяк на локте.
Да, такую мамашу ничем не прошибешь. Хорошо, что после новогодних праздников вернулась бабушка Насти и сама начала водить внучку в садик.
— Я бы ее и не водила, но Настя любит свой детский сад, сама просится. А про утренник я знаю, дочь потом сама себя ругала за это, стыдно ей стало на удивление. Ну ничего, потом мы с Настей в ее костюме на другие елки походили.
Больше Голубеву не видели в детском саду, в сад Настю водит ее бабушка, кстати – она ни одно мероприятие не пропускает, и сама принимает в них активное участие. Теперь за Настю все спокойны.
