Вера Петровна задумалась. Она представила, что скоро вернутся квартиранты и будут опять хозяйничать, греметь ведрами, кастрюлями, горланить песни, а ее запрут снаружи огромным замком, чтобы носу не высовывала…
— Я согласна, — сказала она внуку. – Приезжай, оформим сделку.
А началось все это много лет назад…
— Это ты свела мою мать в мoruлу, гадина! Ненавижу тебя! – Сашка с ненавистью смотрел на бабушку. Стоя на клaд6uще у мoruлы Алевтины, она не проронила ни слезинки. – Видеть тебя не могу больше, чтоб ты cдoxла, твapь!
Парень смачно плюнул на землю и пошел прочь по кладбищенской аллее. В день, когда его мамы не стало, он находился за триста километров в другом городе. Парень учился на третьем курсе университета, домой приезжал редко, но знал, что матери живется непросто с бабушкой.
«Вот доучусь и заберу ее к себе», — думал Александр. Но он не успел, мама умерла и теперь лежит в могиле, над которой возвышается деревянный крест с ее фотографией. Красивая, молодая, улыбающаяся женщина, дороже которой в жизни Сашки не было никого.
***
У Алевтины всегда были сложные отношения с матерью Верой Петровной. Женщина считала дочь виноватой во всех ее бедах.
— Я на тебя всю свою жизнь угрохала, ночей не спала, куска хлеба недоедала, а теперь что от тебя получаю? Неблагодарная!
Когда-то от нее ушел муж, отец Альки. Ушел к красивой, молодой женщине, сказав, что Веру он никогда не любил, а женился только из-за того, что она случайно забеременела дочкой.
— Дочку я не брошу, а с тобой больше не хочу иметь ничего общего, — сказал мужчина, стоя на пороге квартиры с чемоданом.
Девочку отец любил, постоянно брал ее на выходные, возил с собой и новой женой в отпуск на море, покупал красивые вещи. Алька с удовольствием проводила время с папой и очень не любила возвращаться к матери в ее «однушку».
Когда Алевтина выросла, вышла замуж и родила сына Сашеньку, отец оформил на нее квартиру своей умершей матери.
— Бабушка очень тебя любила, — сказал он. – Теперь эта квартира будет твоей, а ты иногда вспоминай ее добрым словом.
Став самостоятельной, Аля почти совсем перестала приезжать к Вере Петровне в родной город. У девушки не было никакого желания слушать, что она – причина всех несчастий матери, ее неустроенной личной жизни и о том, что все свои лучшие годы мать угробила на Алевтину. А еще Аля, сама став матерью, просто растворилась в сыне.
Но страшная трагедия внезапно изменила жизнь молодой женщины. Умер ее молодой муж, работавший в МЧС. Он погиб на службе, исполняя свой долг. Мужчину похоронили с почестями. Саше тогда было всего десять лет. Аля тяжело переносила утрату. Тогда-то Вера Петровна и приехала к ней.
— Что бы там ни было, дочка, мы с тобой родные люди. Я тебе помогу, за внуком присмотрю, а ты может, еще свою личную жизнь наладишь.
Оказывается, Вера Петровна все решила сама, не считая нужным советоваться с дочерью. Женщина продала свою квартиру, уволилась с работы и поселилась у Алевтины. Убитая горем дочь поначалу вообще ничего вокруг не замечала. Но время, как говорится, лечит…
А Вера Петровна наслаждалась жизнью в большом городе. Будучи еще совсем не старой, она часто ходила в театр, на концерты, любила ужинать в кафе. У матери Алевтины стали появляться красивые вещи и украшения. Всего за пару лет она растранжирила все деньги, вырученные за проданную квартиру. И теперь уверенно уселась на шее овдовевшей дочери.
— Мне надо новые сапоги на зиму купить, — заявляла она Але. – Видела в магазине хорошие, кожаные с натуральным мехом. Ты должна мне дать денег.
— У меня лишних денег нет, — отвечала Алевтина. – Устраивайся на работу и покупай себе все, что захочешь, а у меня сын… Мне Сашку поднимать надо.
— Бессовестная! Какая же ты дрянь! Мать чуть не босая по снегу ходить будет, а дочь ни копейки не даст! Вырастила на свою голову!
Але приходилось экономить на себе, чтобы покупать все, что было нужно Саше. Но мать с этим считаться не собиралась.
— У меня спина болит, разогнуться не могу… Давай купим мне новую кровать с ортопедическим матрасом. Говорят, на таком спать очень хорошо.
— Мама, Сашке в языковой лагерь ехать скоро, а я еще на путевку не все деньги отложила, потерпишь без новой кровати.
— Конечно! Пусть мать мучается, пусть у нее спина отнимется, зато этот оболтус и дармоед будет в лагере прохлаждаться, — от злости лицо Веры Петровны перекашивало.
А однажды мать заявила дочери, что ей нужно вставить зубы и на это, как и на поездку в санаторий осенью, Алевтина должна была найти деньги.
Почти каждый вечер в квартире начинался скандал. Дошло до того, что Вера Петровна в сердцах разбила о поло тарелки из сервиза, который подарили Але и ее покойному мужу на свадьбу. Собирая осколки, вдова не могла сдержать слез.
— Нашла из-за чего реветь, пойдешь и новую посуду купишь. А еще будешь знать, как спорить с матерью, которая тебя вырастила и воспитала!
Мать целенаправленно превращала жизнь Алевтины в ад, требовала денег, постоянно ругала Сашку, разводила грязь в ванной и на кухне. В шестнадцать лет Саша устроился подрабатывать грузчиком на рынок, домой приходил уставший, а бабушка не переставала его пилить.
— Опять шлялся по улице, лишь бы дома не помогать! Бездарь тупой! Дармоед и бездельник.
Чтобы не раздувать новый скандал, Сашка закрывался в своей комнате. Ему было очень жалко мать, которая горбатилась на двух работах, а через день еще и мыла полы в своем и соседнем подъезде. Хоть какая-то копейка к зарплате!
Когда Саша поступил в институт и уехал в столицу, мать стала часто болеть. Но Вера Петровна все равно не унималась. То поесть не сварено, то в холодильнике пусто, то белье не поглажено.
— Мама, ты вполне все это можешь сделать сама, — говорила ей Алевтина. – Неужели не сварить суп или не пожарить котлет?
— А я к тебе в кухарки не нанималась! – отвечала пенсионерка. – Придется опять в кафе идти, а то еще с голоду ноги протяну… Дай денег!
А вернувшись из кафе, она нашла дочь, лежащей на диване.
— Все валяешься? Ну-ну… — Вера Петровна даже не заметила, что дочь бледна и тяжело хрипит. Просто ушла в свою комнату и стала смотреть телевизор.
К утру Алевтины не стало. Она умерла во сне. Остановилось сердце. Сашка примчался домой из другого города, чтобы заняться организацией похорон.
— Почему ты не вызвала скорую, когда маме стало плохо? – зло глядя на бабушку, спросил он. – Из-за тебя она умерла!
— За здоровьем своим не следила, вот и умерла, — равнодушно произнесла Вера Петровна. – Ладно, хоть успела мне путевку в санаторий оплатить…
Сашку всего затрясло от злости. Мама умерла, а бабушка все о деньгах печется!
— А ну-ка, собирай свои вещички и мотай отсюда, бабуля! – закричал он на Веру Петровну. – Чтобы духу твоего здесь не было.
— С чего это ты меня выгоняешь? – она уперлась руками в пухлые бока. – Я здесь на законных правах живу по прописке.
— У тебя была своя квартира, вот и иди.
— Ты прекрасно знаешь, я ее продала, чтобы жить с вами и помогать твоей матери. Мы с ней вдвоем корячились, из последних сил, чтобы тебя воспитать. Такой же неблагодарный, как и мамаша!
Но Сашка не долго думая, повытаскивал вещи бабушки из шкафов, запихал в два чемодана и выставил за дверь. А потом вытолкал и пенсионерку.
— Пошла вон!.. Ненавижу тебя!
***
— Вы являетесь не единственным наследником квартиры вашей мамы, — сказал, глядя сквозь круглые стекла очков лысоватый нотариус, когда Сашка пришел, чтобы получить свидетельство о праве на наследство.
— А кто ж еще? В долю приватизации были включены только мы с мамой… — растерялся парень.
— Мать Алевтины Николаевны тоже претендует на наследство дочери. Она отсудила долю, поэтому вы не можете препятствовать и не впускать ее в квартиру.
— То есть, владельцами квартиры теперь являемся я и бабушка? – уточнил Александр. – Я правильно понял?
— Совершенно верно, — ответил юрист.
Сашка задумался. Такой наглости он не ожидал даже от взбалмошной и наглой Веры Петровны. Он уже представил, как она торжествует! Теперь она может делать что хочет, наслаждаться спокойствием одна в «трешке», которая досталась Але от свекрови. Сашка успешно учился и не собирался возвращаться в провинциальный городок, но, продав квартиру матери, он мог бы купить себе жилье в столице. А теперь сделать это не удастся.
В квартире дочери Вера Петровна чувствовала себя замечательно. Целый год она жила, ни о чем не задумываясь, пока не узнала, что внук разделил счета на квартплату. Тогда Вера Петровна начала звонить Саше.
— У тебя совсем совести нет? – кричала она в трубку. – Ко мне приходят и говорят, что у меня долг по квартире!
— Так надо было платить, — спокойно ответил Саша. – Я по своему счету оплачиваю каждый месяц. Почему же ты этого не делаешь?
— А на что я жить буду? У меня нет лишних денег, чтобы платить за вашу с матерью квартиру!
— Так в ней же теперь твоя доля, за нее ты должна оплачивать счета сама. И вообще, я еще написал заявление в жилищное управление, что не живу там, чтобы не платить совсем за отопление, содержание домовладения, вывоз мусора. А все остальное у тебя по счетчикам. Еще вопросы есть ко мне?
— Ты бессовестный! Хочешь, чтобы я оказалась на улице? – закричала в телефонную трубку Вера Петровна.
— Хочу. Я этого не скрываю и скоро ты там окажешься, — внук произнес эти слова таким голосом, что пенсионерке стало не по себе.
Но она еще не знала, что Саша решил не останавливаться на разделении счетов. Вернувшись как-то из магазина, Вера Петровна увидела, что в двери ее квартиры заносят вещи незнакомые люди. Три здоровенных мужика кавказской национальности бесцеремонно хозяйничали, громко разговаривая между собой на непонятном женщине языке.
Она уже хотела вызвать полицию, но один из мужчин показал ей договор аренды, оформленный официально.
— Александр сдал нам жилплощадь, — на ломаном русском сказал бородатый кавказец. – Теперь мы будем соседями.
Он громко заржал и, напевая какую-то песню, прошел в кухню.
Теперь с утра до вечера в квартире «голосила» громкая музыка, на кухне гремели кастрюлями незнакомцы, а Вера Петровна сидела в своей комнате и боялась носа показать. Квартиранты без конца носили какие-то тюки, в ванной комнате прямо в тазах мариновали мясо и тушки куриц, а потом все это грузили в машину и увозили на рынок. По вечерам они собирались на кухне с компанией друзей, пели песни и о чем-то громко разговаривали. Только глубокой ночью, Вера Петровна пробиралась к холодильнику, чтобы чего-нибудь съесть.
Однажды, идя на цыпочках на кухню, женщина запнулась о большую эмалированную кастрюлю, стоявшую на полу. На грохот из комнаты вышел один из квартирантов с голым торсом и в трусах.
— Чего шумишь, мамаша? — спросил он недовольным голосом, почесывая волосатую грудь. – Нам на работу с утра, а ты все шастаешь, спасть не даешь! Дождешься у меня, буду запирать твою дверь, вот такой огромный замок повешу, чтобы ты не ползала по квартире!
Мужик показал руками, каких размеров будет замок на двери комнаты пенсионерки. Трясясь от страха, она бегом проследовала по коридору и скрылась в своей спальне.
До утра Вера Петровна не могла уснуть. А когда квартиранты ушли на базар, позвонила внуку.
— Сашенька, моя жизнь превратилась в ад с твоими квартирантами. Они меня угробят, в могилу сведут, — пожаловалась бабушка внуку. – Прогони их, пожалуйста.
— И не собираюсь, — ответил Александр. – Они мне деньги за жилье платят и квартплату вовремя оплачивают, а тебя скоро вообще выселят за долги по коммунальным платежам.
— Что же мне делать, внучок? Ты не представляешь, как мне тут тяжело жить…
— А тебя в нашу с мамой квартиру никто не звал! – отрезал Саша. – Давай бабка. Вещи собрала и — на улицу. Ангелом поздно прикидываться. Мы в аду, который ты нам устраивала, намного дольше жили, вот теперь и ты мучайся! Или, если хочешь, могу выкупить у тебя твою долю за вычетом долга по квартире и вали на все четыре стороны.
— Да куда же я пойду? Что же ты творишь? Родную бабку на улицу вышвыриваешь? Бессовестный!
— С такой родней, врагов не надо, — спокойно произнес парень. – Я тебе все сказала. Больше разговоров не будет. Или соглашайся забрать деньги или больше не звони, я все равно трубку не возьму.
Вера Петровна задумалась. Она представила, что скоро в квартиру вернутся кавказцы и будут опять хозяйничать, греметь ведрами, кастрюлями, горланить песни, а ее запрут снаружи огромным замком, чтобы носу не высовывала…
— Я согласна, — сказала она внуку. – Приезжай, оформим сделку.
Саша отключился, а потом позвонил другу Арсену.
— Можешь сказать своим родственникам «большое спасибо» от меня. Они сделали все даже лучше, чем я думал, артисты, каких еще поискать надо!
