— Видеть его не могу! – проговорила шепотом молодая девушка в черных очках.
— Тебе ли мне об этом рассказывать? – ответила более зрелая собеседница, поправив на своем изящном носике большие темные очки.
— Я его только вижу, во мне сразу все клокотать начинает! – добавила молодая.
— Удивила, — женщина оглянулась вокруг, — мне снится уже, как я его…
Договаривать она не стала, но смятая в руке салфетка была красноречивее.
— Сколько ты уже с ним? – спросила женщина. – Год? Два?
— Полтора треклятых года! – процедила девушка.
— А я уже двадцать лет, — она бросила шарик из салфетки в пепельницу, — и ни единого дня не было, чтобы не думала, как от него избавиться.
Это была их не первая встреча, но в начале каждой они выражали свое отношение к одному конкретному человеку: Толстому Николаю Наумовичу, в девичестве, если можно так выразиться, Корягину.
Женившись, он взял фамилию супруги. Хотя он больше женился на фамилии, а супруга была лишь досадным дополнением.
— Алла, наводи марафет, будем сегодня оказывать честь своим присутствием у какого-то писателя на презентации книги, — сказал Николай Наумович, заглядывая в спальню супруги.
— А без меня никак? – спросила она.
— Не-а, там что-то популярное, будет пресса и бомонд.
— А если я не хочу? – спросила Алла.
Николай Наумович изобразил на своем лице фальшивое удивление, которое сменилось ехидненькой улыбочкой:
— А никто никого не спрашивает! Пяточек раскрасила, попонку напялила и камешков сверкающих побольше нацепила, чтобы все от зависти взвыли, и в путь! Улыбаться не прошу, графиням не пристало перед пле бе ями скалиться!
Алла прищурилась, закипая от раздражения.
— Только вякни, и сама знаешь, что будет! – прикрикнул на нее супруг.
Алла знала, что хорошего ничего не будет.
— На сборы три часа, — снисходительно проговорил он, — графиня!
Рассмеявшись последнему слову, отправился по своим делам.
Алла Игнатьевна Толстая на самом деле была графиней. Теперь-то уже точно. Николай Наумович огромных денег не пожалел, чтобы купить титул и присовокупить Аллу к семейству великого графа Толстого.
Его потомки разъехались по всему миру и охотно торговали родством. Не явно, конечно. Деньги-то все любят.
А была ли Алла графиней до встречи с Николаем Наумовичем, никому неизвестно. Граф детей имел множество, особенно среди простого народа.
Мама болела, а Алла была подростком, когда на горизонте всплыл Николай Наумович со своим предложением:
— Мне нужна фамилия, — с порога заявил он, — а вам нужны деньги. Я справки навел, лечение для мамы дорогое, но я могу его оплачивать, если ты согласишься на мое предложение.
— Какое предложение? – спросила Алла.
— Мы женимся, я беру твою фамилию, потом мы доказываем, что ты графиня. Я, соответственно, тоже граф. Тебя учат манерам и всему тому, что нужно знать и уметь графине.
Ты будешь меня сопровождать в обществе и служить, так сказать, этикеткой. А я оплачиваю твоей маме лечение и содержание по первому классу. Только мы подпишем договор, что ты на все согласна, идешь на это добровольно, а в случае чего, не будешь претендовать ни на что.
Алла долго не думала, согласилась. У нее кроме мамы никого не было, а той на самом деле нужна была помощь.
Девушка спасала мать, а Николай Наумович имел исключительно махровый интерес.
В девяностые он поднялся на ростовщичестве, только люди с такой репутацией несколько не котируются в обществе. Поэтому на место Корягина Н. Н. пришел Толстой Н.Н., да к тому и граф. А это совсем другое дело.
Репутация отмылась и засверкала во всей красе. С таким человеком не стыдно и дело иметь и в бизнесе участвовать.
А мелкую душонку Николай Наумович научился на людях скрывать, и только Алла видела цену новоявленному графу.
— Алка, ужин приготовила? – кричал Николай Наумович на весь дом.
— Кухарка приготовила, — отвечала Алла.
— Порядок навела?
— Горничная навела.
— Шмотки постирала?
— Домработница постирала.
— А что ж ты тогда ни фига не делаешь! – откровенно издевался он. – Тапки тогда неси!
А потом хохотал своей шутке.
А обиднее всего было то, что весь персонал в доме это слышал. Сначала они думали, что мужик свою ба бу на место ставит, чтобы нос не задирала, а потом поняли, что Алла находится в еще худшем положении, чем они все.
Мало того, что она сидела на коротком поводке болезни матери, так еще постоянно подвергалась унижениям со стороны супруга.
А вот что было дико, то, что у них было двое сыновей. И зачаты они были, мягко говоря, без ее согласия.
Мать Аллы прожила десять лет после свадьбы дочери. Прожила бы она столько без лечения – неизвестно. А понимание того, что дочери приходится терпеть ради нее, сильно сократило ее жизнь.
Порвался поводок. Да только к тому времени появился второй. Дети.
Их Николай Наумович отправил учиться за границу в пансион закрытого типа, а жену предупредил:
— Взбрыкнешь, останешься без связи с ними. Ни звонков, ни каникул, ни гостей!
Что она могла чувствовать, кроме не на висти?
Надежда была, что дети вырастут, и не станут такими как папа. Тогда она вольную получит, и детей у нее уже никто отобрать не сможет.
Но Николай Наумович и тут ее перехитрил.
— Договор помнишь, что мы с тобой перед свадьбой подписали?
— Помню.
— Так вот. Ты от меня уйдешь в чем мать родила и без вариантов. А если ты на сыночков надеешься – зря. Ты от меня сбежишь, и в тот же миг Ярослав с Петром останутся без копейки денег и попадут во все черные списки нанимателей. Не будет у них будущего, если тебя со мной не будет! Поняла! Повязаны мы с тобой до последней черты!
Осталось Алле только тихо выражать свои нерадужные эмоции и молчать в тряпочку, потому что все остальное было чревато.
Да, она махнула на себя рукой ради будущего сыновей. Но и послушной овечкой быть не могла.
— Что это ты на себя напялила? Как с трассы! – возмутился Николай, увидев выбор супруги для светского раута.
— Это платье от самого модного кутюрье, — высокомерно произнесла Алла, — оно стоит, как две машины.
— Да тут ткани на полтора носовых платка!
— Это высокая мода! Понимать надо! – Алла бросила на супруга пренебрежительный взгляд. – Платками носовыми он меряет! Ценитель выискался! Ты еще «Мону Лизу» погонным метром краски оцени! Тоже мне, граф!
Николай Наумович понимал, во что его периодически макают, но как Алла была повязаны с ним, так и он был с нею повязан.
Начать с того, что его стараниями именно Алла была графиней, а он всего лишь муж. К тому же она была его визитной карточкой. Он вкладывался в ее внешность, не смотря чеки. И, если она, в кои-то веки, наплевав на последствия, сбежит, то и он очень сильно пострадает.
Найдутся люди, которые признают в нем Корягина по кличке Коряга-ростовщик. А это и падение котировок, и уход партнеров, и крах репутации.
Только об этом он не заикался ни перед кем:
«Не дай Бог, кто-то сам до этого додумается и Алле шепнет!»
Но, на всякий случай он начал готовить запасной вариант.
— Запасная жена? – Алла была ошарашена от найденной записи в телефоне мужа. – Это что еще значит?
То, что по ее инициативе никаких изменений в семейном статусе быть не может – понятно, а по инициативе этого, с позволения сказать, графа?
— Он что, новую графиню нашел? Или княгиню? А меня куда? А дети?
Ясно, как божий день, если он спишет со счетов Аллу, то и ее детей тоже. Что-то надо было делать! И срочно!
Наличных денег у Аллы никогда не было, карточки муж контролировал.
— А вот украшения могли и затеряться! – смекнула Алла.
Украшений у нее было очень много. Муж на нее вешал все, что блестело, чтобы вызывать зависть обывателей. Были украшения старинные, элитные и брэндовые.
Но Алла в число «потерянных» внесла самые обычные, которые сложно проследить. Их она завезла в банк и спрятала в безымянную ячейку.
Правда, чтобы ее арендовать, пришлось одно колечко «потерять» в карман кухарки, чтобы были наличные для заключения договора. Но это уже мелочи.
А потом Алла поехала по адресу «запасной жены», благо он тоже был в телефоне супруга, с четким намерением нейтрализовать соперницу.
— Я тебя сейчас из окна вы ки ну! На клочки п о р в у! В ванне у то плю!
Алла грозила всеми возможными и невозможными видами эк зе ку ции, гоняясь за молоденькой девчонкой по квартире-студии.
— Не надо! Пожалуйста! – кричала девушка в ответ. – Я ничего не сделала! Я ни при чем!
— Ах, ты ни при чем?! – догнать у Аллы не получалось, поэтому она преступила к метанию в соперницу всего того, что под руку подворачивалось. – А на мужа моего кто позарился? Денег захотелось? Со п ля чка меркантильная! Так я тебе сейчас дам и денег и деньгами!
— Я вас не знаю! – кричала девушка, уворачиваясь. – И мужа вашего не знаю! Ай!
Не с первого раза, но все-таки Алла попала в цель.
— Конечно! И ничего-то она не знает! А в телефоне моего мужа ты записана, как запасная жена!
Девушка пригнулась и ваза, запущенная Аллой, разбилась о стену.
— Я никакая не жена, я просто Катя!
— Вот так и напишут на граните: Она была просто Катей! – Алла добралась до блюда с фруктами и в девушку полетели яблоки, груши и бананы. – Простых богатеев «просто Катям» уже не хватает! Они на аристократию замахнулись! Графиней захотела стать?
Девушка замерла, чем воспользовалась Алла, и три яблока метнула точно в нее.
— У-у! – взвыла она. – Так вы про Николая Наумовича?
— А то, про кого? – запуская блюдо от фруктов, выкрикнула Алла.
Девушка присела, чтобы спрятаться от блюда, а потом из-за дивана жалобно выкрикнула:
— А вы можете его попросить, чтобы он меня домой отпустил? Насовсем!
— Чего? – опешила Алла.
История, которую Катя начала рассказывать из-за дивана, чем-то напоминала историю Аллы.
Жила-была девочка Катя по фамилии Лукомская. И знать не знала, что под этой фамилией существовал когда-то княжеский род.
Как сама не знала, так и родители ее были не в курсе. Работали на заводе и жили сравнительно нормально.
Не без кредитов, конечно. А тут завод приказал долго жить, а проценты и выплаты никто не отменял. Начал копиться долг, а сверху новые проценты.
А тут появился на дорогом автомобиле, весь из себя такой обходительный, Николай Наумович и предложил погасить кредит взамен на их дочь.
— Так он тебя купил? – спросила Алла.
— Получается, что так.
— А родители продали? – не верила Алла.
— Последнее решение за мной оставили, — сказала Катя, — только Николай Наумович клялся и божился, что ко мне не притронется. Только если я его женой официальной стану.
— А он не..? – решила уточнить Алла.
— Даже пальцем не тронул. Привез, заселил. Учителя ко мне всякие ходят. Говорить учат правильно, ходить, этикет еще этот. Танцы бальные, — ее переколотило, — не на вижу все это!
— Так если он кредит погасил, сбежать можно, — сказала Алла.
— Он расписку с отца и матери взял. Официальную. Если я сбегу, к ним сразу за долгом придут. Только уже не из банка, а совсем другие люди. А еще он мне бумажку дал, сейчас покажу.
Она достала из шкафа документ, в котором было написано:
«Княгиня Лукомская Екатерина Семеновна».
…! – прокомментировала Алла.
***
— У меня уже все готово, — коверкая голос, проговорила Алла.
— Скорее бы уже, — Кате не терпелось завершить их план стр аш ной мест и.
— Хоть завтра, — буркнула Алла и осмотрела зал кафешки поверх очков, — твои родители уехали?
— Да, сегодня пересекли границу, — ответила Катя, — оставили чистосердечное признание в том, что меня продали. И на всякий пожарный, деньги по расписке.
— Я думаю, что им светить ничего не будет, потому что ты как по стр а да в ш ая сторона обвинения выдвигать не будешь. Но после огласки, сама понимаешь, прокуратура может сама возбудить дело. Но, я думаю, мы ото бь ем ся.
— Если что, я к ним уеду, — сказала Катя.
— Значит, завтра? – уточнила Алла.
— Да!!!
— Без жалости и угрызений совести! – проговорили они одновременно.
Это был их девиз.
После их ухода к их столику подошел официант:
— Чо к ну ты е Ма ты Ха ри! Шифруются, как в третьесортных детективах.
Потом сгреб со стола чаевые, которые в десять раз перекрывали счет…
***
— Николай Наумович, Алла Игнатьевна приказали накрыть ужин в бальной зале! – возвестил дворецкий, приветствуя хозяина. – Они сюрприз готовят!
Войдя в зал и плюхнувшись в свое кресло во главе стола, он небрежно сказал:
— Ну и живите под одной крышей, не надо будет хату в центре оплачивать.
Это он сказал Алле и Кате, которые сидели от него по левую и правую руку.
Повернулся к Алле:
— Будешь вы пе н д ри ват ь ся, вот смену готовлю, — он кивнул в сторону Кати, — а тебя в монастырь определим, как принято в дворянском обществе. А ты, — он повернул голову к Кате, — вообще должна меня до небес возносить, что я тебя из деревни вывез и к светской жизни готовлю!
Его лицо выражало полное довольство собой.
— Не удался ваш сюрприз! Вон, какую схему я прокрутил, а вы всего лишь встретились!
— Это не сюрприз, — сказала Алла, сохраняя хладнокровие, — вот сюрприз! – и она щелкнула пультом от плазменной панели, которая была как раз напротив стола.
«А теперь к новости из разряда: «Чудны дела твои…»
Сегодня вскрылась очень любопытная история из мира очень богатых и знаменитых.
Известный бизнесмен и меценат граф Толстой Николай Наумович оказался не тем человеком, каким хотел казаться.
Выяснилось, что это Корягин Н. Н. по кличке «Коряга», который в девяностые имел не самую кристальную репутацию.
Кстати, некоторыми страницами его биографии уже заинтересовались правоохранительные органы.
Но, не только к ри ми на ль ный интерес представляет этот человек.
Оказывается, что он никакой не граф, а даже близко с ним не лежал.
Титул он купил для своей жены, которая тоже не графиня, просто однофамилица.
Она и предоставила информацию.
Если вы думаете, что это все, то и тут я вас разочарую. Он купил еще один титул. На этот раз княжеский.
Для другой своей дамы, которая на добрых два десятка лет моложе «графини». «Коряга» решил подрасти в титуле и обзавестись более молодой супругой.
Наши редакторы пообщались и с ней.
Могу сказать, что сейчас за экранизацию этой истории де ру тся несколько продюсерских агентств.
Могу только сказать, что история выйдет очень интересной, потому что обе участницы этой истории согласились быть консультантами в будущей экранизации!»
Алла выключила телевизор, отложила пульт и произнесла:
— Это запись. В эфир ушло полтора часа назад. Думаю, не стоит говорить, что сейчас поднимется?
Николай Наумович сидел белее мела.
Алла перевела взгляд на Катю и, специально коверкая слова, произнесла:
— КняГиня, а не оттанцевать ли мне вас в вальсах?
— Я согласная, Графиня, потопочим на радость графа!
И с хохотом закружились по залу, выкрикивая одну и ту же фразу:
— Беги, Коряга, беги!
Захаренко Виталий
