Николай Петрович взял на руки гостившего внука и хотел было приподнять, чтобы тот взял со шкафа коробку, но в районе поясницы что-то заныло и щёлкнуло так, что старик не на шутку испугался. Сашку на пол поставил кое-как, да так и остался стоять скрючившись.
Дочь вызвала скорую и до её приезда разводила руками, корила себя и отца, что тот в свои семьдесят два поднимает такие тяжести.
— Какие тяжести, Маша, ну сколько Сашок весит, не больше мешка картошки.
— Папа, тебе не двадцать лет, чтобы мешки с картошкой таскать. И вообще, тебе отдыхать больше надо!
Приехала скорая, поставили укол. Скорая уехала. Уехала дочь с внуком. Дверь закрылась и пустота. Живи. Отдыхай.
Николай Петрович полежал ещё и, как только боль отступила, повернулся на другой бок.
«Теперь и внука неделю точно не увижу, а может и две. Раз за семьдесят, что же я старый теперь? Здоровья бы и пожить подольше».
Николай Петрович посмотрел на потолок, потом на фото жены на стене. Светлана смотрела на него с чёрно-белой карточки в рамке молодая и счастливая.
«Счастливая ты, Светка, тебе на небе хорошо. А у меня вот тут спина болит», — думал Николай Петрович. Заснул, не заметил как.
Утром встал раньше обычного. Спина не болела. В восемь позвонила дочь, справилась о здоровье. Велела больше отдыхать и в магазин не ходить, приедет зять в обед и привезёт продукты.
Николай Петрович совсем заскучал, даже сник. Вышел на балкон. А там, а там, на балконе, что рядом слева, сосед Григорий Портнов гантелями в руках туда-сюда водит, подмигивает и темп наращивает. Николай Петрович усмехнулся. Соседу семьдесят пять лет, старше.
— Ладно, Гриша, — помахал ему Николай Петрович, — гантельки, так гантельки.
Николай Петрович схватил пятикилограммовые гантели у шкафа и выскочил на балкон. Прохладно на балконе ногам без тапочек, забыл в комнате. «Ничего! Эх, повоюем ещё».
Махнув первой гантелей, Николай Петрович задел бельевую верёвку, гантель зацепилась за неё и порвалась. Хорошо только пакет сушился, белья не было. «Закончили упражнения» — вспомнился старику красивый мужской голос времён СССР из динамика радиоприёмника.
Николай Петрович покосился на соседний балкон. Григория на нём не было. Гантели долой. Отдыхать. Ноги уже замёрзли.
А сосед Портнов уже с улицы Николаю Петровичу машет, в спортивном костюме по тротуару бежит.
Николай Петрович в ответ махнул рукой, но этот вызов не принял.
Вот всю жизнь они так с Портновым живут. Соревнуются. Во всём. Старые уже стали, а всё дух соперничества в них живёт.
— Привет, Николай, — Порнов зашёл к соседу ближе к обеду. — Не хочешь мне компанию составить?
— Привет. Что делать? — поинтересовался Николай Петрович, подозрительно прищурив глаза.
— На Новый год в детском саду нужен будет Дед Мороз, а мне двенадцать групп не осилить. Садик наш, что за домом, платят хорошо.
Николай Петрович даже спину выпрямил.
— Ну дык, можно, конечно.
— Согласен, это хорошо. Только в форму себя нужно будет привести. Детей на коленку усаживать — это тебе не мешки ворочать.
И тут Николай Петрович вспомнил вчерашний вечер.
— А какого числа утренник?
— Пока нет расписания, но с 20 по 26 точно. Тебе групп шесть и мне, — ответил сосед.
— Не-е-е, до 23 не могу, у меня физио, за три месяца записался, спина вот болела.
— Да видел я, что вчера к тебе скорая приезжала. Ты это… потихоньку начинай, я к тебе завтра зайду, вместе тренироваться будем. Так веселее и продуктивнее. Повоюем ещё Коль?
Воодушевлённый старик только кивнул.
Григорий не шутил. На следующий день пришёл, и начали они с Николаем тренировки. Портнов серьёзно за соседа взялся. Так и три месяца пролетели, не заметили. Николай Петрович даже чувствовать себя лучше стал: не только внешне, но и внутренне изменился. Бурчать перестал, больше всё к радости, к удовольствию жизни стремиться стал. «Движение — жизнь» — всё время, улыбаясь, говорил.
***
Новый год на носу, неделя осталась. Кругом суета, мишура, мандарины, ну и утренники, конечно.
Пять утренников Николай Петрович уже провёл. Замечательное время, весёлое, с детьми и сам возраста не заметил. Сегодня последняя группа осталась.
Зашёл в освещённый зал, подошёл к елке, тут бы и надо речь начинать, ребят приветствовать, смотрит, а Сашка его, внук, прямо перед ним сидит, улыбается.
Ну ничего, не растерялся, всё прошло, как и планировали. После утренника осталось сфотографироваться и вручить подарок каждому ребёнку. Дети подходили к большому стулу, Дед Мороз усаживал их на коленку к себе и слушал стихотворение или спрашивал о чём-нибудь.
Саша тоже дождался своей очереди, подошёл к загримированному деду. Тот с лёгкостью подхватил его и посадил на коленку.
— Хо-хо-хо. Как зовут тебя мальчик? — Николай Петрович старался изменить голос так, чтобы внук не узнал его.
— Саша.
— Есть ли у тебя, Саша, заветное желание? Что ты хочешь в подарок от Деда Мороза?
— Дедушка, а дедушка Мороз. Мне не надо игрушек, папа с мамой купят, ты только сделай так, чтобы деда Коля жил долго и меня поднять мог.
— Держи, Саша, подарок, так и будет, как хочешь, — сдерживая слёзы, ответил Дед Мороз.
