– Опять ты, Оксанка, шикуешь, – завистливо протянула Надя, – вон, в какое кафе меня позвала! Мне, чтобы сюда прийти, месяц надо на о6едах экономить. Сама знаешь, мы все в кpeдитах, каждую копейку приходится считать!
– Ну не тебе же платить, Надь, – отмахнулась Оксана от подруги детства, – выбирай в меню все, что хочешь. Я премию получила, не просто же так сидим, есть повод отметить.
– Вот ты везучая, конечно, – снова недовольно протянула Надя, – нам не то, что премию. То, что положено не платят. Только вычитают. Одни таскают все подряд с pa6oты, а мы потом всем коллективом платим.
– Ну ты не сравнивай, Надюша, у меня все-таки и сфера деятельности другая, у нас разве что химические реактивы можно перерасходовать. Но и тут никто ничего не требует возмещать.
Жаль, что ты после школы не пошла никуда учиться. Сейчас бы тоже могла не продавцом pa6oтать, а кapьеру делать.
– Ладно, что теперь. Я замуж после школы хотела, а не голову лишней информацией забивать.
Это ты все зубрила, ни на дискотеку не пойти, ни погулять. Всю юность просидела за учебой. Ну и в чем радость?
Настроение у Оксаны сразу испортилось. Впрочем, так было всегда, когда ей приходилось общаться с Надей. Они были, что называется, подругами поневоле.
Сначала дружили их матери. А потом и сами девочки стали проводить много времени вместе. В школе они ходили в один класс и считались лучшими подружками.
Правда, у этого общения всегда был один нюанс. Надя неистово завидовала всему, что было у Оксаны. Даже оценкам, хотя в начальной школе обе девочки были отличницами.
Оксана быстро поняла, что своими успехами и победами лучше не хвастать при Наде. Та сразу кривилась, как будто съела кислое.
А если Оксану хвалили учителя, подруга могла с ней по пол дня не разговаривать.
К старшим классам эта зависть и вовсе приняла уродливую форму. Надя буквально не давала подруге ни с кем общаться. Любых ее новых приятелей и приятельниц воспринимала в штыки.
Если Оксане покупали красивое платье или новые джинсы, Надя тоже требовала себе наряды. Девушка даже один раз слышала, как мать подруги выговаривает ее маме:
– Люба, ну ты могла бы своей обновки так часто не покупать? Невозможно уже. Мы на дачу копим, а моя красотка требует нарядов. И все глядя на твою.
– Ну девочка же растет, – отбивалась Любовь Викторовна от подруги, – да и как не баловать ее, когда возможность есть.
Если Наде не покупали новые вещи, она старалась испортить радость и Оксане. Например, однажды залила красным лаком для ногтей ее новые джинсы. А пару раз «случайно» цепляла платья подружки ножницами.
В общем, со временем Оксана стала избегать тесного общения с лучшей подругой. На прогулки с ней надевала одежду попроще и похуже. А на вопросы о новых сумочках или помаде отвечала, что мама отдала или родственники подарили то, что не подошло.
После школы круг общения у Оксаны стал шире. Она поступила в институт, стала инженером-биотехнологом, успела за последние годы даже поработать за границей. Хорошо зарабатывала, регулярно получала гранты и премии.
Родители дочерью гордились, а она старалась по мере сил их баловать. Возила на отдых, купила папе машину.
Вот тут-то их дружбе и наступил конец. Если над Оксаниными зубрежками сложной химии и биологии Надя только посмеивалась – она сама в это время считалась первой красавицей района и встречалась с одним из самых популярных мальчиков.
То после первого года подруги за границей смеяться перестала. А позже и вовсе стала избегать встреч. Ей было неприятно думать, что Оксанка стала успешной, и не торопится замуж.
А у нее, Нади, к 30 годам из достижений только замужество. Да должность продавца в местном продуктовом магазине.
А года назад Оксана вернулась домой и купила квартиру. Сама, без ипотеки, просто сэкономила и накопила. Разумеется, родители ей гордились.
А через месяц, мама на кухне за чашкой чая сказала:
– Помнишь Надю, дочь моей подруги. Она еще все время тебя копировала, мы смеялись.
– Помню, конечно. Как не помнить, – ответила Оксана, – и джинсы мои новые, все в красном лаке тоже помню. Как я тогда рыдала!
– Ну не специально же она его пролила, – попыталась смягчить ситуацию мама, – так вот, она снова за старое.
Я Любу встретила, рассказала ей, какая ты у меня умница и красавица. Похвасталась покупкой квартиры. А сегодня она мне звонит, чуть не плачет — Надька ее тоже загорелась квартиру купить.
Требует, чтобы мать на себя кредит оформила, целых пять миллионов, ты себе представляешь? И еще столько же муж ее возьмет. Самой Наде с ее кредитной историей ни копейки не дадут. Она же на банкротство подавала пару лет назад.
– А зачем ей квартира, – удивилась Оксана, – они же вроде с матерью живут.
– Так она и не собирается съезжать, ходит с умным видом, вещает про какие-то инвестиции.
Оксана лишь усмехнулась: опять Надя хочет всех перещеголять.
А в следующий приезд к родителям неожиданно встретила бывшую подружку, они разговорились. И Оксане стало жаль Надю. Ее жизнь действительно мало походила на мечту.
Из следующей заграничной поездки она привезла подруге детства красивую брендовую сумку в подарок. Надя удивилась, но презент приняла.
Они стали понемногу общаться. Вот только разговоры подруг чаще всего походили на монолог. И солировала в нем Надежда.
– Нет, ну ты представляешь, банк нам так и не одобряет кредиты. – В очередной раз жаловалась она Оксане, – чего им надо-то?
Ну подумаешь, у нас долг небольшой за квартиру по оплате. И банкротство у меня было. Просто не рассчитала. Сережку уволили, стало нечем платить.
– А сколько же там долга было, что ты банкротиться пошла? – спросила удивленно Оксана.
– Почти два миллиона. Но ты не думай, это все нужное. Новая мебель, телефоны хорошие мне и Сереге, компьютер ему для игр, плазма метровая.
– Господи, Надя, да куда вам в хрущевке метровый телевизор. Он же всю стену занял наверное. – рассмеялась Оксана, – но это же все равно не стоит да миллиона.
– Ну, тур мы брали на Мальдивы, – нехотя призналась Надя, – вообще пожалели, ничего там суперского нет, за что только деньги дерут эти туроператоры. Песок да океан. А вышло под миллион.
– А зачем вы туда поехали? – допытывалась Оксана, – я вот себе такой отдых позволить не могу, хотя работаю и зарабатываю нормально.
– Ну захотелось нам, мне. – огрызнулась Надя, – раз в жизни роскошно отдохнуть. Фотки зато красивые были оттуда.
Но Серега мне потом всю плешь проел. Я же ему сказала, что выиграла путевку. А потом он про кредит узнал, уже во время банкротства.
Ох, как он орал, я думала из дома выгонит, разведется. Но ничего, стерпел.
– Понятно, ну, а квартира тебе зачем. Все равно у мамы живете?
– Да может потому и живем, что больше негде, – сердито ответила Надя, – у нас вон и дети не получаются в такой нервной обстановке.
Серега работает на износ, мама моя нас пилит. А я с ума схожу, одна нищета и никакого просвета.
Ты еще со своими сумочками в подарок. Вот куда я эту сумку возьму? Она ж бешеные тысячи стоит. Это ты специально купила, чтоб меня унизить. Ткнуть мне в лицо своим богатством.
– Да нет же, – возмутилась Оксана, – и сумка базовая, не супер дорогая. Вообще ко всему подходит. Можно и с джинсами носить, и с чем угодно. Никого я ей унизить не хотела.
– Но у тебя получилось, – горестно вздохнула Надя, – ладно, давай, увидимся еще.
После таких бесед Оксана попросила маму поменьше рассказывать подругам о жизни. Ей было неприятно, что даже искренние дружеские жесты Надя, как всегда, считает чем-то унизительным.
А потом Оксана узнала, что беременна. Ее мужчина сразу сделал предложение. Пышную свадьбу решили не играть. Тем более, молодой муж улетал по контракту за рубеж на полгода, но к родам должен был вернуться.
Оксана и Владислав скромно расписались в загсе. Родителям новобрачная о своем интересном положении говорить не спешила.
Она хорошо помнила, как болезненно Надя реагирует на отсутствие у нее детей. В десятилетнем браке с Сергеем ей так и не удалось стать матерью.
***
До 5 месяца Оксана избегала даже приезжать в родной город, отговаривалась работой. Но потом заболел отец, и пришлось срочно ехать домой.
Оксана надела свободную мешковатую толстовку, спортивные брюки. Впрочем, наметанный глаз ее мамы сразу распознал изменения в фигуре дочери.
Отец тоже был счастлив скорому статусу деда. И даже пообещал поскорее поправиться – его уже прооперировали после приступа панкреатита, врачи давали хороший прогноз.
Домой Оксана с мамой возвращались уже вечером. Подходя к подъезду, они увидели Надежду, та шла с работы.
Она поначалу обрадовалась Оксане, двинулась к ней с явным намерением поболтать. А потом застыла, как вкопанная, и возмущенно спросила, уперев руки в бока:
– Ты чего это, беременная что ли?
– Да, – спокойно ответила Оксана, – рожать через три месяца.
– И без мужа? Ну да, пора, часики-то тикают, – ехидно произнесла Надежда.
– Почему без мужа? И брак зарегистрирован, и супруг в наличии, все как положено. – вступила в разговор Любовь Викторовна.
И тут Надя их удивила. Она бросила свои сумки, которые тащила с работы, на землю, и заорала:
– Да, я так и поняла, это ты мне назло забеременела. Знаешь, какие у меня с этим проблемы. Поиздеваться в очередной раз решила! Да чтоб тебе пусто было. Чтоб твой ребеночек…
Договорить она не успела. Всегда сдержанная Любовь Викторовна подскочила к женщине, и отвесила ей хлесткую пощечину. Надежда прекратила истерику и уставилась на них непонимающим взглядом.
– Еще раз скажешь что-то про мою дочь или ее ребенка, мало не покажется, – предупредила Надю Любовь Викторовна. – за километр их обходи.
Женщина потянула дочь за собой в подъезд. Надя осталась стоять на улице. А дома мама сказала Оксане:
– Знаешь, я в твоем детстве не верила, что Оксанка такая завистливая. А теперь вижу, что это правда.
Больше Надежда к Оксане в подруги не набивалась. Обходила ее стороной. От знакомых женщина узнала, что Надя за свой злой язык попала в крупные неприятности.
Нахамила не тем покупателям. Из магазина ее быстро уволили. И теперь бывшая Оксанина подруга безуспешно искала новую работу. А заодно и мужа, Сергей не выдержал ее характера, и тоже ушел.
Может так и проявляется в жизни справедливость. И завистники иногда все же получают по заслугам.
Автор: Екатерина Коваленко
