Ночь наступила вовремя.
В темноте, в одном углу избы, где стоял диван, послышалось сладкое посвистывание засыпавшего деда Федоса.
Тут же в другом углу избы заскрипела кровать, и послышался голос его супруги бабы Нюры.
— Федос, ты спишь?
— Угу, — через небольшую паузу раздался недовольный сонный голос Федоса.
— Ну, ладно, если спишь, то спи, — пробормотала баба Нюра.
— Что значит, ладно спи? – насторожился дед.
— Это, значит, спи. Можно и без ладно.
— Как это? – Федос не понимал, что хочет супруга.
— А так. Спи и всё.
— Так я и спал.
— Ну и спи. И я буду спать. — Баба Нюра шумно вздохнула.
— Эй, Нюра, погоди, — забеспокоился Федос.
— Что тебе? — теперь недовольно спросила Нюра.
— Что ты мне сейчас сказать хотела?
Наступила пауза, после которой супруга призналась:
— Чего-то, вроде, хотела. Забыла я.
— Тьфу… – заворчал дед. — Вот ведь…
— Что — вот ведь?
— А то. Я же уже спал.
— Ну.
— А ты меня разбудила.
— Так опять засыпай. – Баба Нюра зевнула.
— Как засыпать? – нервно спросил дед. — Я же теперь думать буду.
— О чем?
— О том, что ты мне хотела сказать.
— А что я хотела сказать?
— Так это ты должна знать.
— Не помню я.
— А ты вспоминай, — настаивал Федос.
— Ох, какой ты у меня нудный, — недовольным тоном сказала баба Нюра. – Спи.
— Вспоминай, говорю, — не отставал дед.
— Не могу. Склероз у меня. Потом вспомню.
— Сейчас вспоминай. Ты же мой характер знаешь. Я теперь всю ночь об этом буду думать.
— И зачем?
— А вдруг ты что-то важное сказать забыла?
— Ой, нудный, — повторила баба Нюра.
— Я не нудный. Я обязательный. Вспоминай давай. Я от тебя не отстану, пока не вспомнишь.
— Ладно, попробую вспомнить.
Наступила тишина, прошла минута ожидания. баба Нюра тоже начала посвистывать.
— Эй, Нюра! – окликнул супругу дед.
— А? – просыпаясь, спросила старушка.
— Ты вспомнила?
— Чего вспомнила?
— Как чего? Ты же мне сказать что-то хотела, и забыла. Потом стала вспомнить. Ты что, и это забыла?
— Отстань, — недовольно заворчала баба Нюра. — Я спать хочу.
— Эх… – в сердцах вздохнул Федос. — А я лежу, жду, как дурак. А она почти спит.
— Сейчас повернусь на другой бок, тогда совсем усну… — Кровать бабы Нюры заскрипела, и она вдруг застонала. – Ой-ой-ой… Вспомнила!
— Вспомнила? – обрадовался дед.
— Вспомнила. Я же сказать хотела, что у меня чего-то радикулит разболелся. Да так сильно.
— И что? И всё?
— Ага, всё… – Баба Нюра опять заскрипела кроватью и опять застонала. — Значит, сегодня ночью дождик будет.
— Точно? – насторожился Федос.
— Ну, конечно. У меня же спина как барометр. Раз радикулит болит, значит жди ночью дождя.
— Вот и хорошо. — Федос стал медленно подниматься со своей кровати.
— Что хорошо? — насторожилась бабушка.
— Что ты про дождь сказала. Я так и знал, что ты важное что-то сказать хочешь.
— А ты куда вскочил?
— Пойду с крыльца сапоги уберу. Намокнут, если дождь пойдёт. А мне завтра в них целый день ходить. Жизнь-то продолжается.
Дед Федос засеменил к дверям, а баба Нюра, засыпая, пробормотала:
— Да… Жизнь продолжается…
Анисимов
