Наде не повезло с мужем. Прожили они меньше пяти лет, родилась у них дочка Марина, которая часто болела, и приходилось в зимы лежать с ней в детской больнице. Видя, что жена переключила своё внимание на ребёнка, муж охладел, стал задерживаться на работе, а потом и вовсе ушёл из семьи, найдя молодую любовницу.
Надя корила во всём себя, мол, не смогла, не хватило у неё сил на заботу о муже, хотя у её подруги муж, наоборот, очень помогал в такие трудные для семьи моменты…
Но вспоминая свою неудачу в браке, Надежда просила прощения у дочки, что не сохранила семью. Мариночка не помнила отца и уговаривала маму не волноваться. Она росла отзывчивой и доброй, и очень любила мать.
Время шло. Марина уже заканчивала институт, и приезжала домой из областного центра навестить мать. Однажды она заметила перемены в её настроении.
— Что с тобой, мама? Ты словно светишься вся. Рассказывай, — попросила Марина. И узнала, что у матери появился ухажёр, пятидесятилетний мужчина, с которым она познакомилась случайно в электричке, когда ездила проведать свою двоюродную сестру в пригородный посёлок.
— Знаешь, мамуля, ты всегда за меня хлопотала, работала, всё для меня и моей учёбы делала, так что теперь поживи и для себя, — посоветовала ей дочь, — я приму твоего избранника, и буду радоваться, если вы будете жить дружно и счастливо.
Надя прослезилась и обняла дочь.
— Сначала я тебя должна замуж выдать. А потом и своё счастье искать, — сказала она.
А Марина как раз подала заявление в ЗАГС со своим однокурсником, и мать это знала. Молодые сыграли скромную свадьбу, и стали жить на ведомственной квартире от организации, куда устроился работать муж Марины.
Все шло у молодых хорошо, вскоре Марина забеременела, и Надежда решилась тоже привести в свою квартиру нового избранника. Расписываться она не хотела, уже стеснялась, да и к тому же хотела поближе узнать человека.
В посёлке все отзывались об Иване хорошо. И хозяйственный, и выпивает немного, и работает.
Наде не верилось, что её заметил такой положительный мужчина. Она осталась после отъезда дочери одна, и скучала, точнее, было непривычно жить только для себя, Надя ведь всегда заботилась о дочери. А тут – одна.
С Иваном у них всё было хорошо. Надя очень старалась угодить ему с первых же дней. Она и так была чистюлей, а теперь ещё больше старалась поддерживать порядок и готовила всегда свежее, полезное и вкусное. Иван был ласков с ней, и вскоре перестал ездить в свой дом в посёлке, начал сдавать его с ранней весны до поздней осени дачникам.
— Вот и хорошо, вместе больше будем, — радовалась Надежда, — тут и работа у тебя, и я.
Надя радовалась, что у неё, наконец, семья, всё как у подруг. Она и лучший кусок на тарелку Ване положит, и самый красивый пирожок, и идёт с ним обновки ему покупать. И он воспринимал её заботу как должное.
— Ну, молодуха, рассказывай, как твоя семейная жизнь? – спросила как-то позднее подруга Галя, — ведь уже два года живёте вместе. Не обижает тебя Иван?
— Нет, что ты. Зачем ему меня обижать? Я ведь слова лишнего не скажу, вопроса лишнего не задам, стараюсь для него во всём.
— Ну, это так, я тебя знаю, — засмеялась Галина, — а как он к тебе, подарки делает? Деньги даёт? Помогает?
— Ну, подарки я от него не прошу. Сама себе всё покупаю. И кошельки у нас разные, конечно, вот только на питание сбрасываемся поровну. Он работает. Я работаю, так что мы не зависим друг от друга.
— Так-то оно так, только как-то это на семью не похоже. Как это он живёт с тобой, в твоей квартире, и даже не помогает тебе материально? Мужчина хотя бы спросить должен об этом. И подарки или помощь оказывать посильную. Знаю, что ты мерседес не попросишь, а вот коммуналку мог бы и помочь оплачивать, ведь он тут живёт.
— Неудобно мне с него за квартиру денег просить. А сам он никогда не предлагал… — с грустью ответила Надя.
Вскоре об этом же спросила и Надежду и дочка. Но Надя ушла от ответа, и Марина всё поняла.
— Не слишком ли ты его опекаешь, мама? Ведь не ребёнок маленький. Мужику пятьдесят с хвостом, должен и самостоятельным уже быть. Не сел ли он тебе на шею? – спросила Марина и тут же замолчала, увидев слёзы в глазах матери.
Так шло время, Марина навещала мать, привозила в гости внучку Аллочку, и на это время Иван уезжал в посёлок, не желая «мешать». На самом деле ему не хотелось сидеть в няньках, и его раздражал шум от ребёнка. Так решили женщины, но ничего ему не говорили.
Тем временем Надежда стала себя хуже чувствовать. У неё обнаружили диабет, и следовало теперь соблюдать диету, принимать лекарство и чаще посещать врачей.
— Мамочка, займись своим здоровьем. Иван работает, складывает свои денежки на вклад, а тебе уже надо и о себе больше думать. Путь и он убирается в доме, готовит, ухаживает за тобой, если нужно. А ты больше отдыхай. И пойми – это болезнь серьёзная.
Надежда как-то завела об этом разговор с Иваном за ужином. Видно было, что ему разговор не нравился, он был раздражён, и наконец, спросил её:
— Ты заболела, а что от меня-то хочешь? Я не Господь Бог и тебя не смогу вылечить, надо было раньше следить за здоровьем, а скорее всего, это у тебя наследственное. Теперь надо лечиться.
Тон Ивана поразил Надежду. Она поняла, что горько ошибалась в его любви. Он не любил её, а просто сожительствовал. Ему так было удобно. Особенно, когда Надя была здоровой.
Теперь Наде пришлось заняться собой. Она просила Ивана убираться, ходить в магазин, и он совершенно не был готов к этому. Первое время он помогал, но вскоре стал сердитым, по несколько дней не разговаривал, если Надя уходила в больницу или шла гулять с соседкой в парк.
А когда Надежду пригласила к себе дочь посидеть с внучкой, он и вовсе возмутился.
— У тебя отпуск для этого? А ещё говоришь, что больная и хочешь отдохнуть! Вот и верь твоим болезням.
Надя даже плакала украдкой, а потом решила успокоиться и взять себя в руки. Она поехала к дочери, провела там свой отпуск, а вернувшись домой, увидела, что все цветы на окнах засохли, продукты съедены, холодильник пустой и грязный. А постельное бельё с её отъезда не менялось. Теперь она поняла, почему Иван не звонил ей и не брал трубку телефона. Рассердился.
Надя поняла, что он уехал к себе в деревню. Она увидела в бельевом шкафу пустые полки. Он взял свою одежду и уехал. Надя позвонила подруге, и та быстро пришла к ней.
— Ну, что ты ревёшь, глупая? – успокаивала её Галина, — перестань, все живы и нет ни потопа, ни пожара. А раз он решил уйти, то и ладно. Но хорош гусь! Стоило только тебе слабину дать, как он мигом испарился! К ребёнку нельзя без его разрешения съездить! Вот это да…
— Ты знаешь, хорошо, что мы не стали брак регистрировать. Так проще. Разбежались – и всё. Да он и не настаивал. Как думаешь, приедет хотя бы поговорить?
— Не думаю, — ответила Галя, — а о чём тут говорить? Служанка решила себе отпуск взять, чтобы с внучкой пообщаться, с дочерью и зятем повидаться. А он такой номер выкинул. Сразу ушёл. Вот как ценят себя. А поначалу казался таким довольным, милым…
— Так я вокруг него как белка в колесе крутилась. Рубашки свежие на работу – каждый день, галстук повязывала, воротничок поправляла, а уж едой баловала… Себе бы так не готовила… — всхлипнула Надя.
— Теперь ты понимаешь, что грош цена твоим усилиям? Чем больше прогибаешься, тем меньше ценят, — заключила Галя, — а почему ты ему должна? Он что, тебя нанял в служки? Зарплату платил? Сидел на шее, как клещ.
— И что же теперь делать? – беспомощно спросила Надя.
— Во-первых. Не реветь. Тебе скоро на пенсию, не девочка молодая. Во-вторых, займись собой. И смени личину. И радуйся! Свобода! – Галя обняла подругу и сказала:
— Цени себя, дорогая. Ты – настоящее золото, а цены себе не знаешь.
Она ушла, а Надя осталась одна. И решила послушаться подругу. Она сменила личину в двери, сделала генеральную уборку в квартире, и позвонила дочери о своём решении снова жить одной.
Марина выслушала её и сказала:
— Я всегда поддержу тебя, мама. И хочу, чтобы ты была счастлива и здорова. Я приеду к тебе на следующие выходные, мы все вместе приедем!
Наде стало легче от обещания дочери, и она решила напечь пирогов к их приезду. Иван так и не звонил. Однажды Надя набрала его номер, но он не брал трубку. Её мучили сомнения. В друг он заболел, или что-то случилось? И она решилась позвонить ему на работу. От знакомого коллеги Ивана она узнала, что он в порядке, работает и живёт в посёлке.
Тогда Надежда перестала звонить, и даже удалила его номер. Поэтому была очень удивлена, когда в пятницу перед приездом дочери, когда в кухне было жарко от духовки, и пироги уже остывали на большом блюде, а на подоконнике стоял поднос с ватрушками, раздался звонок в дверь.
Надя поторопилась открыть, думая, что это соседка, но на пороге стоял Иван.
— Можно войти? – спросил он и шагнул сам в прихожую.
— Ты что-то забыл, Ваня? – тоже спросила Надежда.
— Я приходил за моими вещами, а тут видите ли, ключ уже не подходит… Ты сменила личину, значит? Вот как быстро решила за нас двоих! – раздражённо сказал он, пытаясь сделать её виноватой.
— Твоих вещей тут уже нет, как я успела заметить, — с улыбкой сказала Надя. Иван потянул носом, чувствуя аромат выпечки и спросил:
— Кого-то ждёшь?
— Да, поэтому мне некогда долго говорить, жду компанию, — она старалась держаться спокойно и непринуждённо.
— Я забыл зарядку от телефона. Пришлось вторую купить. Моя где-то у тумбочки осталась, — сказал он тихо и более ласково.
— Ах, да! Точно. Сейчас, одну минуту, — Надя вытерла руки о передник и быстро принесла зарядное устройство.
— Значит и поговорить не хочешь? – спросил Иван.
— Было время. Целая неделя, чтобы поговорить. Мог бы и дождаться меня, не сбегать. Вот бы и поговорили, а сейчас мне некогда, — ответила Надя, открывая дверь.
— А когда будет время? – жалобно спросил Иван.
— Вот уже теперь и не знаю. Некогда совершенно. Прощай, — Надя захлопнула за ним дверь. И слушая его уходящие шаги по лестнице, успокаивала своё дыхание.
Но только она вернулась на кухню, как в дверь снова позвонили.
Надя не сразу пошла открывать, думая, что вернулся Иван. Однако звонили так настойчиво, что пришлось открыть. Теперь в квартиру ворвалась Галина.
— Господи, ну, что с тобой? Почему не открываешь? Я уж думала, что ты тут вся в слезах. Он ничего тебе не сделал? — закидала она вопросами Надю.
— Ты его видела, что ли?
— Конечно, как раз шла к тебе, оттого и испугалась. Поняла, что приходил говорить. Так, на чём порешили? – спросила Галя.
— Да ни на чём. Раз ушёл, значит, ушёл. И говорить с ним я даже не стала. А тебя сейчас чаем с тёплыми ватрушками угощу. Раздевайся, Галчонок!
— Послушай, я тебя не узнаю. И как же ты так смогла его не пустить на порог? Я думала о тебе хуже, — Галя улыбалась, откусывая ватрушку, — нет, это невозможно! Это невозможно вкусно, дорогая!
— Беру с тебя пример. И к тому же я так чудесно провела время с внученькой. Ты себе не представляешь, какая прелесть –наша Аллочка. У меня словно пелена с глаз спала. Внучка – там, а я тут чужого мужика обихаживаю. Зачем? Чего ради? Божечки ты мой…
Лучше буду почаще с внучкой общаться. Ей подарочки дарить. Но главное – внимание!
— Это я только одобряю. Тем более, надо учесть, что внуки так быстро растут, и вскоре мы им будем не нужны со своими сказками, припевками и игрушками. У них будут уже другие интересы, юность, учёба, любовь… — с ностальгической ноткой в голосе ответила Галина, — так что лови момент, пока ты нужна, и тебя зовут, и ждут, бабушка!
А потом приехали родные. Выходные дни были счастливыми и солнечными. Аллочка не отходила от бабушки, смеялась и обнимала её. И Надежда чувствовала себя самой счастливой на свете…
