На деревню опускался седой туман. Он медленно выползал из леса, охранявшего селение с правой стороны. А слева было озеро с кристально чистой водой, где водилась рыба. Много рыбы. Когда невод рвался под тяжестью улова, это счастье. Озеро было благосклонно к людям, а люди были благодарны озеру.
После скромного ужина Иван собирался на ночную рыбалку.
Марья хлопотала у печки. А в колыбели сыто посапывал сын Мирон. Отец тихо подошёл к колыбели и осторожно коснулся лба, к которому прилипли чёрные, как смоль волосы.
— Тише, не разбуди, — прошептала Марья, прижавшись щекой к широкому плечу мужа.
Он поцеловал её в щёку и вышел на двор, где на ночном небе уже зажглись звёзды. Иван вдохнул влажный ночной воздух, взвалил на спину рыболовные снасти и шагнул в темноту.
Марья поцеловала спящего сына в пухлый кулачок, задернула занавеску, отделявшую спальню от светлицы и, поправив лучину, села за стол. Она разложила лоскутки ткани, овечью шерсть, кору бересты и принялась за работу.
Ещё в детстве, когда Марья была совсем малышкой, бабка Прасковея учила её мастерить Берегиню.
Вот так же, когда в доме не было ни одного мужика, а мать лежала на печке и хворала, бабка посадила Марью напротив себя.
— Берегинюшка, защити Дарьюшку от всякой хворобы. Сними с её тела проклятия чёрные. Напои её уста пересохшие ключевой водицею. Окутай её тело полевыми травами, дабы очистилось оно от зла злосчастного, — шептала Прасковея ловкими пальцами мастеря из старой рубахи матери Берегиню. Она провязала ей фартук с вышитыми знаками, а на руку повесила узелок с травой полыни.
— Бабушка, а она правда исцелит мамку? — спросила Марья, дотрагиваясь до безликой головки Берегини.
— Исцелит, конечно исцелит, — отвечала Прасковея, кряхтя залезая на печь и подкладывая куклу матери под подушку.
А через неделю Дарья уже хлопотала у печки, а Марья весело щебетала у её ног.
Вот и сейчас она сидела у стола и, бросая нежные взгляды на занавеску, где спал её сын, первенец, и опора, она мастерила для него Берегиню.
— Ты храни моё дитятко от всякого зла. Чтобы враг не поразил его. Чтобы друг не предал его. Чтобы горлица его сердца была верна ему. Чтобы жизнь его была сладка как мёд. Чтобы дорога его была ровна, как тропинка к нашему озеру. Чтобы в доме его был слышен детский смех. Чтобы амбары его никогда не были пусты. Чтобы на его столе всегда лежал каравай душистого хлеба, — шептала Марья, украшая Берегиню лоскутами от своего сарафана.
Когда кукла была готова она тихо отдернула занавеску, подошла к сыну и положила её под подушку. Мирон заворочался, нахмурил лобик, личико скривилось и он заплакал.
— Проголодался мой богатырь, — улыбнулась Марья и взяла сына на руки. Она освободила белую, тяжелую грудь и приложила к ней сына. Он с жадностью схватил сосок и, закрыв глаза и мурча от удовольствия, как котёнок, начал засыпать. Марья положила сына рядом с собой и задремала.
За окном уже начал брезжить рассвет, рассеивая ночную тьму. Ночные птицы торопились в свои гнёзда, ночные звери спешили в свои норы. Темнота уступала место свету.
Вот и Иван по утренней росе возвращался с рыбалки. Торба его была набита рыбой. Сердце его ликовало, торопясь к родному дома. Там ждала душа его Марья, потому что только в ней смысл его жизни. В ней, и в их детях, которых у них будет столько, как рыбы в его торбе на плече. Ведь дети, это продолжение их жизни. Иван да Марья будут жить в своих детях. Вот сейчас подрастет Мирон, и он научит его ловить рыбу. А там и дочка будет, обязательно нужна дочка, такая же умница и красавица, как его жена. И сыновей ещё пяток, не меньше. А то как же без сыновей-то. Добры молодцы всегда земле русской нужны.
Вот и крыша его дома показалась из-за пригорка. А в окне горит лучина, как маяк в огромном море, помогающий морякам не заблудится.
Иван тихо вошёл в горницу, снял мокрые сапоги и лёг рядом с тёплой Марьей. Она улыбнулась во сне и что-то пробормотала. Иван крепко обнял её, зарывшись лицом в её мягкие волосы, от которых пахло травами.
А утро наступило, как обычно. Марья хлопотала у печки, Иван работал в свинарнике, а маленький Мирон сыто гулил в своей колыбели.
Ты береги этот дом Берегинюшка от всякого зла. От лихих людей, да от несправедливых оговоров. Наполни его детским смехом, да любовью.
