Варвара вышла замуж за Степана после того, как он овдовел.
— Ой, доченька, подумала бы ты, прежде чем за него идти… — предупреждала её мать, — Характер, говорят, у него трудный. Не даром шепчутся про него…
— Что же мне думать, когда годы идут. А женихов ко мне очереди нет, — печально ответила ей тогда дочка, — не слушайте вы сплетен, мало ли кто что наговорит…
Варя была на вид «серой мышкой». Неприметная, скромная, трудолюбивая.
Соседи по селу считали, что Степану повезло с Варей. Мол, не зря такую скромницу взял: будет работать и беспрекословно его слушаться.
По сути так и было. Степан действительно был неуживчивым, недружелюбным к людям, даже тёщу не терпел на пороге, и жену не часто к матери отпускал.
— Деспот, как есть деспот, — плакала мать Вари. А дочка обнимала её и приговаривала:
— Ничего, мама, я к нему ключи подберу. Он ворчит, а я молчу, или киваю, а сама свою думку думаю или Богу молюсь…
— С таким сварливым и жадным надо беспрестанно молиться… — говорила мать и вытирала слёзы.
Однако Варенька родила троих ребятишек за пять лет. Муж, не сказать, чтобы не любил детей, но по-прежнему ворчал и ругался и на них, на чём свет стоит, если они баловались.
— Вы от бати подальше держитесь, — учила их Варя, — не ровён час грубым словом пошлёт, а то и под руку ему попадёте.
Сыновья рано смекнули, что их отец строгий и старались не играть дома, уходили на улицу или по товарищам. Но Степан всё равно был недоволен:
— Где они шляются, когда дома столько работы? Ты их приучила из дома бежать, от дел отлынивать?
К тому времени Варя научилась немного отвечать Степану, хоть рукой махнет. Ведь она была намного моложе его и всё хозяйство держалось на ней. А Степан всё чаще прикладывался к спиртному и бранился, ругал всех и вся.
О тяжёлом характере Степана знала вся округа. У него не было не только друзей, а даже приятелей. И соседи сторонились его.
А он то и дело ругал Варю и приговаривал:
— Как же вы мне все надоели. Пашу на работе с утра до ночи. И дома уважения нету. Одни траты на вас, не видно ни конца ни края.
— Так ты сам женился, сам детей народил. Кто же их поднимать будет? — слабо возражала жена, говоря прописные истины, — А сколько ты пропивать стал, так на эти деньги можно второй дом построить.
— А вот и построю! Надоели вы мне. Нет покоя. Ещё и против меня наговариваете, небось, друг другу. Считаешь сколько я выпил? Ты ещё сосчитай, сколько я съел!
Сиплый пьяный голос Стёпы разносился по округе. Что ни день, то брань.
— Варенька, как ты его терпишь? – плакала мать Вари, я бы босиком от такого сбежала, — зачем с ним жить?
— Детей поднять надо, мама. Пусть орёт. Собака брехает, ветер разносит. А я потерплю ради деток…
Дети как только подросли, уехали в город в училище. И домой редко приезжали, а если и навещали, то больше бабушку и деда. А туда и Варенька приходила. Ещё больше сердился Степан. Кричал, матерился, чуть ли не проклинал.
— Ты же сам говоришь, что мы тебе надоели, — тихо отвечала ему жена, — так что же тебе? Вот и живи теперь один как желаешь. А я рядом, сама по себе.
— Сама по себе? – вскипел Степан, — будет мне отдых от вас? Вижу, какими глазами злющими на меня смотришь.
— Что ты, Стёпа, — пыталась отговориться Варя, — смотрю обычно.
— Устал я! Вот бы лечь и лежать весь день. Так разве могу я себе такой рай позволить? – снова недовольно кричал Стёпа.
— Так ложись и лежи, я слова не скажу. Только не кричи…- тихо говорила Варя.
Дом Степана опустел. Варя приходила с работы как можно позднее, чтобы не слышать сварливого мужа. Всё равно теперь они были одни. Дети уже сами начали подрабатывать, хотя ещё были студентами.
Однажды пришла Варя под вечер домой, а дома непривычно тихо. И темно.
«Дома его, что ли нету?» — подумала она о муже. И села на кухне не включая свет, чтобы видеть сумеречную улицу. Так посидела Варя с полчаса, пока не услышала вдруг сопение в комнате. Она испугалась сначала, а потом сорвалась и бросилась туда.
На полу около дивана лежал Степан. Поначалу Варя подумала, что он пьян. Но, осмотрев мужа, ужаснулась. Она поняла, что с ним что-то не в порядке. Он мычал, не мог произнести внятно слова, половина лица и тела не двигалась.
Когда приехала скорая, врачи диагностировали инсульт. Стёпу забрали в больницу, где он проходил лечение. Из рьяного бойкого горлопана Стёпа вмиг превратился в беспомощного слабого старика, едва передвигающего ноги.
Варя привезла его из больницы и положила в комнате за занавеску около печи. Теперь за ним требовался уход. Стёпа даже встать не мог без помощи жены.
— Ну, вот, мечтал о покое… — как-то сказала Варя вслух, — чтобы лежать весь день на кровати и ничего не делать…
Она посмотрела на бледное лицо мужа. Он не реагировал на её слова. Или притворялся, что не слышит. Теперь он был полностью во власти жены, словно годовалый ребёнок.
— Бойся своих желаний, — ответила на слова дочери вошедшая в комнату мать. Старушка перекрестилась на икону и вытерла слезу.
— Ну, и судьба у тебя, доченька. За какие мои прегрешения такая тебе судьба?
— Ничего, мамочка. Зато крику в доме станет меньше. А ухаживать за ним я буду. Всё-таки муж. Отец моих детей.
— Раньше бы от него ушла, так не было бы тебе с ним столько мороки, — шептала мать на кухне, — Повис камнем он теперь у тебя на шее. А ведь ты ещё не старая…
— Да, не приведи Господь никому так валяться немощно. А ведь он только и мечтал, чтобы лежать… Так в сердцах это кричал. Аж страшно мне теперь. Вот и лежит. Бревно бревном… — шептала Варя.
— Нельзя Господа гневить, -ответила мать, — Он всё слышит и видит. Не приведи никому такое. Это точно.
Стало в доме Вари тихо. Степан лежал, Варвара за ним добросовестно ухаживала. Но улучшения никакого не было. Так прошло три года. Наконец, Варя овдовела.
Вернулись в дом сыновья. Старший только в городе остался. А двое сыновей остались в посёлке. Они любили свою мать, жалели её и не оставили одну.
Через несколько лет сыновья женились. Младший сын стал жить с Варварой, приведя в дом красавицу жену. Но Варя вскоре после свадьбы сына ушла в дом матери и отца, чтобы ухаживать за престарелыми родителями. Уступила дом молодым.
О Степане в семье редко вспоминали. Самое главное, характер отца не передался детям. Этому очень радовалась Варя и её мать.
— Пусть живут, мои сыночки. Я внуков хочу понянчить, — нараспев говорила Варя матери.
— Добрая ты моя, терпеливая ты моя, — мать гладила руки дочери и улыбалась, — может, ещё тебе судьба и улыбнётся? Найдётся хороший человек?
— Что ты, мамочка. Ни за что. Никогда больше, — твёрдо отвечала Варенька и крестилась.
— Да… Вот так дела. И я тебя понимаю, — вздыхала мать, — бывает же такое…
