Окна домов засветились рано. Вечерний свет мягко отражался от окон первых этажей на снегу.
— Ох, февраль… Скорее бы ты закончился, — прошептал себе под нос дворник Иван Алексеевич, поднимая глаза к небу. Мягкие и пушистые снежинки редкими мотыльками начинали лететь на местами обнажившийся от оттепели асфальт.
Тут послышался шорох, возня и дворник заметил укладывающегося на скамейку молодого мужчину. Тот был совершенно пьян.
— Ого, ты откуда взялся тут? – Иван Алексеевич подошёл к незнакомцу, отставив лопату. Мужчина невнятно что-то бормотал. Одет он был прилично, в руках сжимал кожаный портфель, а разноцветный шарф свисал с шеи, норовя упасть.
Иван Алексеевич подхватил шарф и попытался заправить его на место, впихивая в пальто. Но мужчина вяло начал сопротивляться, отпихивая руку дворника и укладываясь на скамейку спать, подложив свой портфель под голову.
— Эй, тут нельзя ложиться. Ветрено и сыро. Помрёшь, приятель… — начал уговаривать прохожего Иван Алексеевич, сажая его на скамейку, — и потом: тут люди. Как же так?
— Ааа, всё равно помирать, рано или поздно, так лучше сразу… — вдруг ответил пьяный и, закрыв глаза, опять стал клониться на скамейку.
— Вот принесло тебя сюда… — занервничал дворник, — ведь холодно. А ты молодой. Подохнешь, а меня после винить будут, что угробил тебя и не помог. Что делать? Ты откуда?
Пьяный показал пальцем на небо и ответил:
— Оттуда. От друга моего… И как же я так напился…
— Адрес свой помнишь? Такси бы вызвать… — предложил Иван Алексеевич, но увидел, что его собеседник почти отключается, начинает спать.
— Э, нет, только не тут… — дворник подхватил засыпающего мужчину и встряхнул его как следует, — просыпайся, не спи! Идём!
Ему удалось поставить на ноги выпивоху и довести его кое-как до двери подъезда. Там они спустились по пяти ступенькам в подвал, где Иван Алексеевич хранил свои метлы, лопаты и прочую утварь для уборки двора.
Уложив прохожего прямо на пол, где добрый дворник постелил для бездомных кошек принесённый с помойки старый ковёр, Иван Алексеевич быстро вернулся за портфелем на скамейке.
В подвале было жарко, даже душно. В маленькие окошки струился свет от уличного фонаря, и то и дело слышался шум слива воды по канализационным трубам.
Прикрыв дверь подвала, дворник пошёл снова работать. Он видел, что мужчина сразу заснул, и проспит, очевидно, несколько часов.
— Ну, и ладно. Хоть не замёрзнет. Но я его караулить теперь должен. Как отрезвеет, так – домой пойдёт, — прошептал Иван Алексеевич, радуясь, что спас непутёвого пьяницу.
Но по одежде и всему облику незнакомца ему было понятно, что выпивший мужчина не из того разряда людей, которые пьют постоянно. Было очевидно, что человек попал в нестандартную ситуацию, что-то произошло, и не рассчитал свои силы…
Прошло не менее трёх часов, как Иван Алексеевич, постоянно заглядывающий в подвал, начал потихоньку будить своего нечаянного подвального гостя.
Тот открыл глаза и некоторое время не мог сообразить, где он находится.
— А вы кто? – уставился он на Ивана Алексеевича, а потом оглядел подвал.
— Я дворник местный. А вот вы кто? – тоже спросил его Иван Алексеевич.
Мужчина сел и взял предложенную ему бутылку из рук своего доброжелателя.
— Пей, это минералка, сразу легче станет. Ты в подвале. И если бы не я, то сдох бы ты на холодной скамейке. Или почки бы потерял, что равносильно смерти, — Иван Алексеевич помог подняться парню.
— Спасибо, — сказал молодой человек, и потёр ладонями лицо, — вы не подумайте, что я алкаш. Это со мной впервые. Ужас, как стыдно, голова как пивной котёл… Надо бы мне домой.
— Случилось что серьёзное? – спросил Иван Алексеевич.
— Да, уж теперь и не понимаю, как я мог так отключиться, а где я? На какой улице хотя бы? – спросил мужчина, когда они вышли в потемневший двор.
Иван Алексеевич назвал адрес и номер дома.
— Я тут живу, и дворничаю на пенсии, хотя у меня высшее образование. Не могу дома сидеть, тем более, что есть кому помогать. Меня Иваном Алексеевичем зовут. Я рад, что всё обошлось. Сразу понял, что ситуация неординарная, уж больно ты одет прилично, чисто, интеллигентно.
— А я – Дмитрий. Мне ужасно стыдно. В этом районе живёт мой приятель, с которым мы и выпивали. Я с горя, что мои планы на любовь пошли прахом. А он из чувства сопереживания. Хорошо слушал! Но он пьёт и не пьянеет, а я… Да что говорить. Ещё раз спасибо.
Дмитрий вызвал такси и вскоре уехал. Иван Алексеевич пошёл домой. Уже было совсем темно.
Он бы и забыл бы об этом случае, но через неделю Дмитрий снова оказался в этом дворе. Вечером горели фонари, люди возвращались с работы, а он оглядывался вокруг, ища Ивана Алексеевича.
Но вчера ещё дворник приболел, и хоть температуры не было, слабость не давала ему работать. Дмитрий уже отчаялся увидеть своего знакомого дворника, но тут он заметил, что около одного подъезда чистит крылечко девушка. Она ловко работала ледоколом, сбивая льдины со ступенек.
— Простите, а вы не скажете, где сегодня работает Иван Алексеевич? – спросил Дима у девушки.
Она оглянулась не него. Лицо её было румяным от работы, из-под шапочки выбивались темные пряди волос.
— А вам что от него надо? – спросила она, оглядывая Дмитрия, — и кто вы будете ему?
— Так… Мне ничего не надо. Я просто случайный знакомый, — ответил Дима, удивляясь тому, как девушка по-хозяйски допрашивает его.
— Болеет он. Сегодня я за него. Помогаю. А что ему передать? – смягчилась она, видя, что Дмитрий достаёт из своего портфеля пакет.
— Понимаете, он меня, можно сказать спас, если не от смерти, то от болезни, это факт. Я очень ему благодарен и хотел бы передать вот это. Можете? Извините, вас как зовут? Меня Дмитрием.
— Уж не тот ли это пьяный, который даже идти не мог? – усмехнулась девушка.
— Вы всё знаете? – Дима стал оглядываться, — и что, многие знают?
— Да не многие, а только я. Неужели вы думаете, что мой дед будет всем болтать ваш курьёзный случай как анекдот? – серьёзно ответила девушка и представилась:
— Меня зовут Яна, я — внучка Ивана Алексеевича, — ладно, передам ему от вас привет, и пакет. Надеюсь, там не бутылка?
— Угадали. Не мог ничего лучшего придумать, как хороший коньяк и коробка шоколадных конфет за мою спасённую жизнь… — улыбнулся Дима, — вы не подумайте, я не алкаш. Просто так сложилось, снимал стресс, а вышло хуже не бывает…
— Ну, алкаш, не алкаш, мне нет дела. Я вас воспитывать не собираюсь, однако и плохого вам не желаю. Берегите себя. А дедушке я всё передам. Он с утра рано выходит работать и после обеда немного убирается, если снегопад. А я студентка, только вечерами могу помогать. Спасибо, — девушка взяла пакет и пошла к подъезду.
— Вы ему передайте, Яна, что через неделю, когда ему станет лучше, я приду лично поблагодарить его, ведь тогда я толком и ничего не сказал ему. Он добрый человек и мне повезло с ним, правда, — крикнул ей вслед Дима и поспешил на остановку автобуса.
Всю неделю Дима вспоминал Яну. Открытость девушки, её улыбка и трудолюбие покорили его. Но более всего он поражался на себя. Несколько дней назад он так напился из-за сотрудницы соседнего отдела Верочки, за которой он всеми силами ухаживал почти полгода, и уже почти покорил её цветами, походами в кино и угощениями, но пришёл к ним работать выскочка и хохотун Женька, и все труды Димки пропали.
Верочка отдала предпочтение новенькому. Она сразу же очаровала его комплиментами, намёками на дружбу и весь сияющий вид её говорил о том, что Женька ей очень нравится.
Дима не мог понять, как так быстро она переметнулась к другому, даже не утруждаясь объяснить Диме свою перемену и моментальное охлаждение.
Чтобы утешить себя, Дима излил душу приятелю с последствиями, которые он пережил впервые в жизни. Ведь он действительно не пил практически вообще.
А теперь из головы не шла девушка с ледорубом, ловко сбивающая лёд со ступенек у подъезда. С такими внимательными карими глазами и смешной чёлкой, выбивающейся из-под шапочки.
На дворе уже стоял март. Дима еле дождался кануна Женского дня, и когда весь отдел поздравил женщин, он сбежал от традиционного чаепития, взяв в цветочном ларьке букет тюльпанов.
В знакомом дворе он быстро отыскал Ивана Алексеевича.
— Привет, Дима. Да, все уже отмечают праздник, а я, как человек старой закалки – работаю весь день до конца! А чего мне дома одному делать? Я ведь вдовец. А к сыну со снохой завтра поеду. А там недалеко и Яна живёт. И к ней с малышом забегу.
— С малышом? – удивился Дима.
— Да, сынок у неё маленький. А она не работает, потому что учится ещё в институте. Скоро заканчивать учёбу будет. Вот мы ей и помогаем: и сын, и я. Мужики мы или нет?
— А где же её мужик, то есть муж? – поинтересовался Дима. Они присели на лавочку.
— А никакого мужа и не было. Только короткая влюблённость, а потом разочарование в человеке. А ребёнка родить решилась. Ни в какую не хотела прервать беременность. Вот так вышло… — Иван Алексеевич вздохнул, а потом хлопнул себя по коленкам:
— Так что я тебе всё это рассказываю? Спасибо за коньяк. И хоть я не балуюсь этим напитком, но если кто зайдёт в гости, то у меня будет чем угостить. Пригодится.
— Представьте, а я шёл сюда и думал, что встречу Яну, — засмеялся Дима, — вот даже букет цветов прихватил. Так вы к ней завтра пойдёте? Может, передадите от меня? Она так здорово управляется с обязанностями дворника! И главное – не стесняется убираться. Для девушки это очень редкое качество. А на кого она учится?
— На историческом она факультете. Будет в школе преподавать. И молодец, что никакого труда не боится! Хотя лучше, конечно, женщине дворником не трудиться. Тяжело. Женщин надо беречь, — заключил Иван Алексеевич.
— А знаете, что? – сказал Дима, — если вам понадобится помощь, вы звоните мне. Запишите мой номер телефона. Мне иной раз так хочется размяться, а негде. К тому же я ваш должник.
— Нет никакого долга. Скажем так: добрый знакомый. Идёт? – дед улыбнулся и похлопал Димку по плечу, — а букет мог бы и сам ей завтра передать, раз принёс. Если тебя, конечно, не испугали некоторые обстоятельства её биографии. Я не настаиваю.
Иван Алексеевич встал и взялся за лопату. Дима тоже встал и уверенно сказал:
— Абсолютно не испугали. Вот только она не обидится, если я вдруг приду к ней? Может, у неё другие планы на праздничный день? И я буду лишним? – спросил Дима на всякий случай.
— Хороший человек никогда не бывает лишним. И мне кажется, кроме нашей семьи, у неё никаких других планов нету, — Иван Алексеевич подмигнул Диме, и они обменялись номерами телефонов.
— Завтра вместе к ней зайдём и поздравим. А там, как хотите… Дело ваше, — сказал Иван Алексеевич.
Весь вечер Димка волновался. Он купил коробку конфет, поправлял лепестки на тюльпанах, меняя воду в вазе.
Они встретились с Иваном Алексеевичем в назначенном месте и вошли в подъезд.
— Учти, я ненадолго, чая выпью – и домой, — сказал он Димке, — и тебе долго быть не советую. Так будет лучше.
Яна открыла дверь и замерла от удивления.
— Дед? Вы? – только и сказал она. И вскоре из-за её спины показался малыш лет трёх, державший в руках машинку.
— Ну, на пороге держать будешь? Мы поздравить зашли, чая нальёшь, внучка? – спросил Иван Алексеевич и шагнул в квартиру, обнимая Яну, а потом стал целовать мальчика.
— Знакомься, Дмитрий, это мой правнук Алёшка. Похож на меня. Правда?
Алёша спрятался за деда, и смотрел, как незнакомый дядя дарит маме цветы и коробку. Потом на удивление деда и Яны, Дима вынул из кармана воздушный шар и, присев на корточки, стал надувать его. Малыш смотрел во все глаза на увеличивающийся красный шарик и улыбался, а потом протянул к шару руки, бросив на пол машинку.
Все засмеялись и стали играть с Алёшей. Яна принесла в комнату поднос с чаем и конфетами. Дед взял чашку, и Дима тоже угостился кружкой ароматного чая.
— Я люблю с мятой. Сама её сушу, а вы любите? – спросила Яна.
— Конечно, люблю, — кивнул Дима, не сводя глаз с девушки и её сына.
— Как ему шарик понравился, — улыбался дед, — вон как прыгает! Но ему скоро спать, да? Так что мы долго мешать не будем.
Яна повела Алёшу к его шкафу с игрушками, а потом вышла в прихожую, где уже одевались мужчины.
— Спасибо за визит. Очень приятно, хоть и неожиданно со стороны Димы. Благодарю, — она улыбнулась и обняла деда.
Иван Алексеевич вышел, а Дима сказал:
— Извините за вторжение, но праздник меня оправдывает. Этот букет я ещё вчера притащил туда, к деду, а он разрешил мне лично вручить вам, Яна. Не обиделись?
— Нет, мне приятно, но вы нам ничего больше не должны. Поверьте, всё случается со всеми. И мир не без добрых людей… Спасибо, и до свидания, — сказала она, открывая дверь.
— До свидания, Яна. А когда оно состоится? Я могу надеяться? – Дима задержался в дверях.
— Не знаю. Я не думала об этом. Но если хотите, приходите завтра, будет выходной. Только ненадолго. Сами видите, какой у меня мужичок растёт. Требует внимания. Мы погуляем все вместе в парке.
Дед поджидал Диму у подъезда.
— Ну, что? Не ругалась она на нас? – спросил он Диму.
— Нет! Не ругалась! – Дима сиял от радости. Он подхватил Ивана Алексеевича под руки и закружил в вальсе у подъезда.
— Тише ты, дурень шальной! Люди глядят. И она… — захохотал дед, показывая на окошки второго этажа.
Там, с ребёнком на руках у окна стояла Яна и смеялась. А потом она помахала рукой и на сердце у обоих плясунов стало тепло и солнечно.
— А хорошо всё-таки, что я тогда напился, — сказал Дима, — иначе бы мы с вами не встретились.
— Слушай, Димка, — Иван Алексеевич вдруг стал серьёзным, — помог я тебе подкатить к внучке, а может и зря. Имей только ввиду: обидишь – убью.
— Ледорубом? – попытался шутить Димка.
— Без шуток говорю: обидишь – лучше не попадайся мне на глаза. Хватит ей шалопаев. Так что лучше сразу хорошенько подумай, надо ли тебе сюда ходить, — ответил Иван Алексеевич.
— Я всё понял, — Дима тоже стал серьёзным, — думаю, что не разочарую Яну. Она мне очень понравилась. Зачем бы я стал с цветами приходить? В любом случае выбор делать ей. И только ей.
Они помолчали немного, глядя на праздничный город, и остановились, ожидая автобуса.
— Извини меня за откровенность, — вдруг сказал Иван Алексеевич, — дорога она мне очень. Вот и волнуюсь. А по тебе сразу видно: хороший парень, душа нараспашку. Я и тебе желаю только хорошего. Не обижайся, если что. Пока.
Он уехал на автобусе, а Димка побежал к продуктовому киоску. Взял пять пачек мороженого и отнёс Яне. Она с удивлением приняла угощение.
— Куда так много? Зачем? – прошептала она, держа на руках засыпающего Алёшку.
— Бери, ешь на здоровье, до завтра, Яна… — Дима ещё раз заглянул ей в глаза, а у неё от этого взгляда потеплело на сердце.
— Пока, Дима, буду ждать тебя.
Он шёл к остановке, а в ушах звучало словно музыка: «Пока, Дима, буду ждать тебя… буду ждать тебя…буду ждать… тебя…»
